Гитлер. Власть через унижение
– Сможем, мой король. Мы уже создали условия для этого.
– Хорошо, бери Лонгина и приступайте, в ближайший Белстайн все должно быть сделано. Дальше пусть работает Сатана, у него будет много работы.
В этот поздний вечер Стефани совсем не хотелось спать. Она чувствовала, что произойдет какое-то событие. И когда в комнате появилась Лилит, она не удивилась, а обрадовалась: наконец-то!
– Здравствуй, моя сладкая, ты меня ждешь?
– Я всегда жду и рада тебе, моя королева.
– У меня хорошие новости. У тебя есть шанс оказать большую услугу Дьяволу. В благодарность тебя ждет долгая и приятная жизнь в этом мире и высокое положение в нашем.
– Я очень рада и понимаю, что это все благодаря тебе, моя госпожа, готова ублажать тебя как захочешь.
– Это потом, сначала о деле. Нам надо подселить демона в Адольфа и мобилизовать эту парочку на большую работу, дальше за дело возьмется Сатана.
– Мальчик сохнет по мне, я легко затащу его в постель, подселю демона. Душу надо продать Дьяволу?
– Пока нет. Это позже, пусть парочка поработает вместе; если будет получаться, хозяин сам встретится с ним. Его надо просто подготовить к подселению, объяснить смысл и задачи всего этого. Главное, если он хочет хорошо жить и удовлетворить свое самолюбие, он должен слушаться демона в своем теле и выполнять великую миссию по созданию могущественного немецкого арийского государства, которое должно править миром. При этом он может рассчитывать на полную поддержку Дьявола и бессмертие в его царстве. Что касается секса, то, пожалуй, это не лучший вариант. Ведь ты еще должна поселить в нем непоколебимую ненависть к евреям, он ее должен пронести как знамя через всю жизнь. Что думаешь по этому поводу?
– Думаю, это надо сделать через унижение, с этим справлюсь. Власть через унижение, что может быть больнее? А секс? Может, королева сама утешит его в финале и заключит договор?
– Нет, Стефани, пока рано. Это твоя часть проекта. Ты должна сама привлечь его на сторону Дьявола и подселить демона. Это надо сделать в предстоящий Белстайн и явиться на шабаш с докладом об успехе вербовки.
– Сделаю, моя госпожа, не подведу свою королеву.
– Хорошо, и еще, демона к тебе пришлю за сутки, развлеки его и сама встряхнись.
– А кто демон, госпожа?
– Лонгин.
– Это тот, кто пронзил сердце Христа?
– Да, он, пора ему вершить великий грех, засиделся.
– Я с большим удовольствием награжу героя дьявольским сексом, моя королева.
– Не сомневаюсь, отчитаешься на шабаше, с подробностями.
Стефани после исчезновения Лилит еще долго сидела задумавшись. Задание было не таким простым, как показалось сначала. Но очень важным, определяющим всю ее оставшуюся жизнь. Через пару дней план в голове ведьмы созрел окончательно, и она с нетерпением ждала наступления Белстайна.
К этому моменту Исаак и Гитлер уже общались, несколько коротких мимолетных разговоров, якобы случайные встречи в разных компаниях, но по-прежнему между ними была огромная дистанция, которую будущий фюрер сам не мог сократить.
29 апреля 1906 года Стефани одна отправилась на свою регулярную вечернюю прогулку в легком воздушном платье чуть выше колен. Адольф уже был на своем посту на углу улицы. Девушка неожиданно для него слегка изменила привычный маршрут, перейдя на другую сторону улицы, поближе к нему. Когда Стефани проходила мимо, она «заметила» Гитлера, повернув изящную головку в его сторону, и улыбнулась. Адольф весь загорелся, начиная с ушей, и попытался улыбнуться. В это время неожиданно на улицу ворвался вихрь, закружив вокруг парочки и нагло задрав девичье платье, обнажив белоснежное нижнее белье. Девушка засмеялась и прижала непокорное платье к бедрам, выронив сумочку.
– Адик, что же ты стоишь как столб, быстрее подними мою сумочку, видишь, в каком я положении, – заразительно смеялась Стефани.
Адольф сорвался с места, не в силах оторвать взгляд от женского тела, чтобы соблюсти рамки приличий.
– Спасибо, Дольфи, приходи сюда 30 апреля в 19 часов, хочу с тобой поболтать, сможешь?
У юного Гитлера и так пересохло в горле, а тут еще волна какого-то незнакомого сладковатого аромата окутала его одеялом головокружения во время передачи сумочки…
Все, что смог выдавить из себя будущий вождь нации, были судорожные кивки головой, пересохшее горло отказывалось делиться словами.
– Пока, Ади.
Изысканная ручка потрепала Гитлера по щечке. Ветер стих, а Адольф еще долго смотрел вслед очаровательной девушке, которая уплывала от него грациозной походкой в умопомрачительном платье, которое сопровождало каждый шаг вызывающей складочкой ниже спины. Облако волос складывалось в ореол идеальной красоты, и лишь довольная улыбка на лице Стефани была недоступна взгляду Гитлера.
Они встретились на следующий день. Он был в пиджаке с чужого плеча и благоухал, как надушенная не один раз роза, она была в легком плаще и с собранными волосами. После того как она подставила свою щечку для поцелуя-приветствия, обдав знакомым ароматом, вызывающим безразличие ко всему, кроме желания находиться рядом, он был готов на все. Она пригласила его в гости, на чай.
– Заходи, Адик, присаживайся, сейчас приготовлю тебе волшебный чай.
Стефани принесла чайник с заваркой и бутылочку коньяка.
– Будем чай с запахом шоколада, ты не против?
– Нет, Стефани, что ты, – торопливо откликнулся Адольф, хотя врач ему запретил алкоголь из-за проблем с легкими.
– Расскажи мне, какие у тебя планы на будущее, чем собираешься заниматься?
– Буду художником, великим…
Разговор клеился с трудом. Адольф сидел в полумертвом состоянии и больше смотрел на халат Стефани, откуда временами почти наполовину заинтересованно выглядывала красивая, упругая даже для глаза грудь. Бокал шампанского в руках Гитлера оставался почти полным.
«Нет, так дело не пойдет, ничего не успеем», – недовольно подумала Стефани.
– Адик, а давай выпьем на брудершафт, иди ко мне.
Адольф нерешительно приблизился к халатику.
– Давай, цепляй меня за руку и пей до дна.
Молодой человек выпил шампанское до дна, не ощущая вкуса, и с замиранием сердца посмотрел на причину своей закипающей крови. Когда Стефани приблизилась к его лицу, он непроизвольно закрыл глаза и ощутил свой первый настоящий поцелуй со вкусом теплых влажных губ. А еще какой-то незнакомый сладковатый запах навел беспорядок в его голове. Зато стало тесно в штанах. Дальше пошло веселее. Бокалы с шампанским стали регулярно опустошаться, девушка постоянно заразительно смеялась, а ее грудь в такт заинтересованно обнажала свое желание оказаться в руках Адольфа. Все это заряжало его и наполняло кровью некоторые части тела.
Наконец Стефани встала, встряхнула головой так, что золотистое облако волос упало ей на грудь, и распахнула халат. Адольф увидел белоснежное женское тело, и лишь соски запутались в хаосе облака.
«Неужели сейчас это случится, я так долго об этом мечтал», – предчувствие и желание переполнили Гитлера.
– Иди ко мне, Адик.
Стефани встретила его поцелуем, а ее руки помогли ему освободиться от рубашки и брюк. Когда она выпустила напрягшуюся птицу желания из штанов, взяла в свои руки и прижалась к нему всем телом, все существо Адольфа заполнило желание обладать этим божеством, вытеснив все остальные мысли. Стефани отстранилась от будущего вождя, скинула халатик и прилегла на софу. И вот когда он бросился на нее как в последний бой, случилось непоправимое: птица на глазах обмякла. Неприятная картина, на горячем, напрягшемся теле образовались две холодные точки – птица и виски с выступившим потом. Несчастный нерешительно отстранился и сел на софе.
– Гитлер, сядь в кресло и слушай меня. Я еврейка, представитель богоизбранного народа. Я для тебя божество, а ты не можешь даже удовлетворить меня, ты слабак как в постели, так и по жизни. Смотри на меня. – Стефани откинулась на подушку и позвала: – Лонгин!
Из соседней комнаты вышел маленький еврейский паренек с круглыми очками на большом носе. Когда он скинул очки и одежду, Адольф увидел птицу, какой не видел никогда, просто орел. А дальше было то, о чем забыть нельзя. Он делал с иудейкой все, что только возможно было представить. Гитлер не мог пошевельнуться и отвернуться. Он был вынужден взять этот урок и наблюдать за кричавшей Стефани и иногда буквально рычавшим еврейчиком. Впрочем, иногда ему казалось, что спина паренька, взявшего девушку на руки, превратилась в широкую мускулистую спину монстра. В любом случае становилось все более интересно и возбуждающе, и в какой-то момент Гитлер ощутил, что его птица опять набрала силу. В этот момент зрелище неожиданно прекратилось, Лонгин встал и вышел.
Стефани лежала на спине, скрыв лицо под спутанными волосами. Лишь едва заметные движения набухших сосков показывали, что ее тело дышит наслаждением. Адольф не мог оторвать от нее взгляд и ловил каждое движение. Она повернулась на софе, раздвинула ноги, и взгляду держателя окрепшей птицы открылся восхитительный влажный вид женщины, только что получившей наивысшее наслаждение.
– Возьми меня, дурачок, – тряхнула облаком Стефани.
Как не спешил будущий вождь нации припарковать свою птицу, в момент парковки ситуация повторилась, птичка сдохла опять.
– Быстро сел в кресло. И слушай! – подскочила на кровати и сверкнула потемневшими глазами ведьма.
Испуг от перемены с девушкой быстро заглушил разочарование и чувство стыда. Как ошпаренный, Гитлер отскочил в кресло и замер.
– Ты ничтожество, недостойное еврейской девушки, ты не способен даже на секс, ты никчемный в жизни, ты одной ногой уже в могиле, твои легкие скоро сгниют, как и ты сам. Тебе осталось два года, ты знаешь об этом?
– Врачи говорили, что с легкими беда, но сроков не ставили, сказали, надо пробовать лечить.
– Можешь мне поверить, уже ничего тебе не поможет. Ты умрешь в нищете и беспомощности. Впрочем, тебе повезло, у тебя может появиться шанс выжить, ты можешь понадобиться Дьяволу. Лонгин, зайди.
В комнату опять вошел худенький паренек, сел напротив, и вдруг на глазах у Адольфа он превратился в огромного волосатого демона с красными глазами, дыхание которого обдавало жаром даже на расстоянии. Гитлер вжался в кресло от страха.
– Оденься и спрячь свою беспомощность, – продолжила Стефани. – Что для тебя важнее всего, Адольф?
– Душа? – Гитлер покосился на демона.
– Не нужна Дьяволу твоя душа, пока. Но он может подарить тебе жизнь и избавить от проблем с легкими, если, конечно, ты сможешь услужить ему.
– А что он от меня хочет?
– Он хочет, чтобы ты возглавил арийскую нацию, создал великую Германию, империю, которая поработит весь мир.
– Но как это сделать?
– Он поможет тебе с технической оснащенностью Германии и армии. Благодаря этому вы сможете одолеть любую страну. Он подскажет, как увлечь всех идеей национального превосходства, как именно тебе оказаться на вершине власти.
– Боюсь, я не смогу это сделать, хотя очень хочу.
– Конечно, не сможешь, ты даже с еврейкой справиться не можешь. С тобой будет Лонгин, отныне это часть тебя. Он будет жить в твоем теле, подсказывать, что делать, гипнотизировать и подчинять тебе людей. Решай, альтернатива – смерть.
– Конечно, я согласен, я мечтал об этом. Это все?
– Нет, ты никогда не женишься, у тебя не будет детей, у тебя не будет любви, а первый секс получишь, когда сделаешь первые успехи. Впрочем, благодаря Лонгину выбор женщин у тебя будет большой. И еще. Ты создашь фабрики смерти, будешь там в промышленном масштабе убивать людей из неугодных тебе наций, в первую очередь евреев и христиан, чем больше смертей, тем лучше будет тебе.
– Это, мне кажется, слишком, как это воспримут люди?
– Для немцев ты будешь непререкаемым авторитетом, а остальные тебя вообще не должны волновать.
– Стефани, а можно тогда я сам лично не буду принимать участия в таких убийствах?
– Давай без этой слизи, хотя ладно, это тебе подарок от Дьявола, можешь не посещать душегубки, но работать они должны исправно. Все остальное тебе расскажет Лонгин, но помни, если ты его ослушаешься, то умрешь той же ночью, а сейчас твое решение, да или нет?
– Я согласен, это мой шанс.
– Вот и хорошо, иди ко мне, Адик.
Адольф подошел к Стефани, которая властно поцеловала его. В этот момент он ощутил, как что-то провалилось в него, ободрав горло. Ведьма резко оттолкнула его и властно произнесла:
– Ложись на спину на пол и не двигайся, что бы ни случилось.
«Ложись, Адольф, и терпи. Теперь твой внутренний голос – это я, Лонгин», – раздалось в голове Гитлера.
Он послушно лег. Стефани подошла, села ему на живот и, глядя ему в глаза, стала на него мочиться. Кожа на его лице впитала влагу ненависти и проникла на бессознательный уровень. Глаза закрылись, и он пожалел о том, что не умер.
– Открой глаза, слизняк. Ты не смог овладеть еврейской девушкой, тогда это сделаю я, вот так. Ты будешь помнить об этом всегда. Все, прощай.
«Спокойно, Адик, молча вставай и уходи, у нас с тобой впереди еще много дел», – раздался в голове становящийся привычным голос.
Так он, мокрый, и ушел, навечно затаив в душе ненависть к евреям.
А Лонгин наслаждался новым статусом. И хотя он очень хотел вернуться к своим старым привычкам быть жестоким, иметь много секса и сладкого, но теперь более всего он чтил инструкции, которые получил от Дьявола. А это значит, что ближайшие годы он посвятит формированию образа и характера Гитлера. А вот секса пока никакого, особенно после урока Стефани, сначала дело, потом тело. Жены, детей, длительных отношений у Адольфа тоже не будет, это могло помешать его предназначению. Ну, сладкое ладно, можно портить гитлеровские зубы. Демон с энтузиазмом окунулся в работу.
Поступить в Венскую художественную академию будущему фюреру он не дал, но сам творческий процесс поощрял, особенно его любимые темы, обнаженных женщин и рисунки для детей. Кроме того, Лилит помогла наладить процесс получения дохода от продажи его творений. Временами весьма ощутимый, настолько, что Гитлер даже отказался от ежемесячного сиротского пособия в пользу Паулы, его сестры. Ведь, как и говорила Стефани, в 1907 году умерла его мать, а его здоровье значительно улучшилось. Он чувствовал себя обязанным по отношению к Пауле и матери, но реально помогать мог только сестре. Парочка успешно несколько лет уклонялась от призыва в австрийскую армию, так как Лонгин сумел укрепить у Адольфа восхищение германским рейхом и безоговорочно подсадить на идею чистоты арийской нации. В это время Гитлер стал много самообразовываться, читать, изучать историю, вооружение, иностранные языки, интересоваться политикой. В общении с окружающими будущий фюрер стал резким, не скрывающим свою ненависть не только к евреям и неарийским нациям, но и ко всем, кто не был согласен с его взглядами. До 1912 года демон держался обещанной линии поведения, он сделал глаза Адольфа еще более голубыми и позволял себе гипнотические взгляды на приглянувшихся женщин. Они легко соблазнялись, но в последний момент секс отменялся.
Секс и пиво
В 1913 году Лонгин перетянул подопечного в Германию, в Мюнхен. Оба наслаждались немецким обществом, пока на них не вышла мюнхенская полиция по запросу австрийской. Когда Адольфа доставили в австрийское консульство на медицинское освидетельствование, австрийский помощник консула и врач были шокированы. Во время заполнения анкеты глаза Гитлера вдруг задвигались неестественным образом, один глаз посмотрел направо на доктора, другой налево на консульского работника, потом оба, смотря в разные стороны, беспорядочно закружили зрачками. Это было жутковатое зрелище. Когда Адольф разделся до пояса, взору доктора предстала странная опухоль, выпиравшая из живота. На ощупь она оказалась почти твердой. Но самое удивительное, она перемещалась за руками и при нажатии испускала газ из привычного для этого места. Врач в ужасе отдернул руки, мысленно похоронив Гитлера. В довершение ко всему все голеностопы Адольфа оказались покрыты многочисленными мелкими язвочками. Доктор с облегчением прервал осмотр, зафиксировав непригодность Гитлера к воинской службе, и со скорбным сочувствием посмотрел ему вслед.
1 августа 1914 года началась Первая мировая война. К этому времени Лонгин и Адольф уже привыкли друг к другу и научились эффективно общаться. Демон не часто подавал голос, только в те моменты, когда надо было принимать важное решение или остановить Гитлера от неправильного поступка. Известие о войне было исключительным случаем, и Лонгин зашептал: «Это твой шанс, вступай в германскую армию, ничего не бойся, я буду оберегать тебя».
Сказано – сделано, и уже 8 октября Адольф присягнул на верность королю Баварии Людвигу III и императору Францу Иосифу. Уже в первых боях неуклюжий и мешковатый Гитлер преобразился, он показывал себя смелым и умелым солдатом, но при этом в нем удивительным образом сочетались бесстрашие и осмотрительность. Товарищи по окопам поражались, как тонко их товарищ чувствовал приближающиеся события и развитие ситуации. Это выгодно оттеняло Адольфа, и он стал пользоваться авторитетом.
В результате 1 ноября 1914 года ему было присвоено звание ефрейтора. Его заметило командование, и 9 ноября он был переведен связным в штаб полка. А уже 2 декабря 1914 года его наградили Железным крестом второй степени. Лонгин тоже удостоился похвалы, его отметил Сатана. Такое начало демон решил отметить.
14 декабря Гитлер доставил донесение на передовую и принял участие в начавшемся наступлении, сегодня он был особенно отважен. Он первым ворвался в небольшой французский городок во Фландрии. Лонгин уверенно направил его к бежевому дому в глубине улицы. Зайдя в дом, Адольф увидел испуганную молодую француженку с повязкой на голове. Больше в доме никого не было. Он оставил шинель в прихожей, обозначив свое присутствие в доме, и запер дверь изнутри. Девушка сидела на стуле, опустив голову.
«Она твоя, Дольфи, хватай ее, тащи на кровать и делай то, что скажу».
Гитлер сорвал повязку, обнажив темные волосы, и, довольный тем, что избавлен от неумелых разговоров, бросил ее на кровать и стал срывать одежду. Он набросился на нее, как тигр на добычу, короткий секс, минута созерцания объекта насилия с перепутанными волосами. Но Лонгин не дал ему испытать чувство симпатии к первой своей женщине и бросил его в атаку опять. После шестого раза демон посчитал, что достаточно и надо срочно изолировать Гитлера, чтобы первый сексуальный опыт не открыл доступ благодарности к измученной натиском девушке. На пороге он обернулся: прощай, падшая незнакомка. Вот так и весь мир падет перед Германией. Никто их не одернул из темноты, ведь процесс становления фюрера продвигался достаточно успешно, и с этого момента коллекционирование женщин стало регулярным.
Адольф шел по улице и был наверху блаженства. Как же это все-таки приятно и окрыляет, пожалуй, женщины – это необходимое удовольствие. Блаженство закончилось, как только он вспомнил про вечер со Стефани, особенно про мокрое, унизительное окончание. С этого момента парочка стала практиковать резкий, грубый секс, особо не выбирая жертву. Лонгин посчитал, что это лучший вариант: и удовольствие получаем, и Адольф будет изолирован от постоянных отношений с женщинами. Ведь ни создать семью, ни иметь детей Гитлер не мог, так решил Дьявол, ничто не должно отвлекать его от своего предназначения. Так продолжалось достаточно долго, но постепенно Лонгин стал замечать, что Гитлер с сожалением покидает свою сексуальную жертву. Да и демон заскучал по долгому и регулярному сексу, ведь он был неутомим. Кроме того, у него было еще одно приятное увлечение. Ему нравилось гипнотизировать людей, и глаза Адольфа вполне позволяли ему этим заниматься. И если это умение в политической мясорубке ждало своего часа, то соблазнить нужную женщину и затащить ее в постель можно было и сейчас. Главное не нарушить инструкции: никаких долгих связей и семейных уз. Хотя даже и просто сильная любовь могла отвлечь будущего фюрера от своей главной задачи.
В апреле 1916 года на вечеринке во время затишья боевых действий у новых знакомых на Рю де Серан Лонгин увидел темненькую девушку, которая гордо представилась как Шарлотт Эдокси Алида Лобжуа. Эта молоденькая восемнадцатилетняя девочка заставила демона вспомнить свою родную Каппадокию, прекрасную Аглаю, которая подарила ему свою девственность, но не успела стать его женой, так как он был убит по приказу Пилата. Аглая и Шарлотт были очень похожи, и Лонгин не смог устоять, прошептав Адольфу: «Эта девочка сегодня должна стать нашей, иди, общайся, а я сделаю все, чтобы ты стал ее первым мужчиной».
Гитлер не отходил от девушки ни на шаг; постоянное внимание, вовремя подсказанные демоном тонкие комплименты, бокалы вина, наконец, гипноз закружили не привыкшую к такому сладкому обращению девочку в вихре взрослых соблазнов и в вакууме реальности.
Вечеринка закончилась, и девушка послушно ушла с Адольфом в его временное убежище. Ее последнее возражение о том, что она боится беременности, было снято словами демона из уст Гитлера: «Девочка, я тебе гарантирую, что от меня ты никогда не будешь беременной, иди ко мне».
Хотя, пожалуй, в данной ситуации она приняла бы любой ответ. Первый раз за все время Лонгин и Адольф развлекались всю ночь. Надо сказать, что демон придавал Гитлеру поистине дьявольскую силу и неутомимость в сексе. И сейчас и потом любая женщина, которая проводила ночь с этой парочкой, ловила себя на мысли, что ничего подобного с ней еще не было. Отказаться от продолжения такой истории эти женщины были не в силах. Неизбежное разочарование от разрыва интимной связи по инициативе Гитлера иногда доводило даже до самоубийства. Но это позже, а сейчас началась череда сладких встреч. Шарлотт как собачка следовала за Адольфом, невзирая на военные действия, и кайфовала от дьявольского секса.
Однако будущий фюрер был все-таки человеком и довольно быстро влюбился в Шарлотт. В начале 1917 года Лонгин стал замечать, что Адольф скучает и много думает о девушке, в том числе и как о возможном спутнике жизни. Это не входило в планы демона, и в июне этого года он попросил помощи у Сатаны. В результате была создана ситуация, когда Шарлотт попала на алкогольную вечеринку и фактически была принуждена к сексу с германским офицером. Эти пять минут по сравнению с ночью у Адольфа показались ей отвратительными, наверно, так бывает с импотентами. Конечно, об этом чуть позже узнал Гитлер. Это решило судьбу их отношений, и осенью того года он уехал в отпуск, ничего не сказав Шарлотт. Больше она его никогда не видела. А девушка, привыкнув не заботиться о предохранении в отношениях с Адольфом, была неприятно удивлена, обнаружив свою беременность. До конца своих дней она так и не будет уверена в том, кто отец этого ребенка. Лонгин довольно потер руки.
Впрочем, в октябре 1918 планы демона нарушились. Он берег своего подопечного от поражения пулей и осколками, но не смог предусмотреть, что снаряд, взорвавшийся неподалеку, окажется химическим. В результате поражение глаз и временная потеря зрения, лечение в госпитале. Лонгин, потеряв возможность смотреть на мир глазами Гитлера, пару раз просто сорвался. Непонятные неконтролируемые вспышки гнева будущего фюрера, такие, что было невозможно втроем скрутить его, привели к тому, что Адольфа поместили в психиатрическое отделение. Однако вместе с возвращением зрения демон быстро успокоился, тем более что он получил новое задание от Сатаны. Дело в том, что закончилась война капитуляцией Германии. Конечно, Гитлер очень расстроился, он еще не знал, что ему предстоит более интересная работа – восхождение на политический олимп.
Они перебрались в Мюнхен, и Лонгин стал постепенно готовить своего подопечного к карьере политика. Окончательно рассказывать о том, что надо делать, демон пока не стал. По указанию Сатаны он ждал проведения одного важного мероприятия. Было решено столкнуть Гитлера и коммунистов.
Сатана не удивился, когда у него завибрировали рога, сообщая о том, что его хочет видеть Дьявол. Он ждал этого вызова. Если по проекту в России все было более-менее в норме, то с Гитлером четкий план пока не вырисовывался. Сатана понимал, что пора окунуть Адольфа с Лонгином в политику, что лучший способ – это возглавить какую-нибудь партию с националистическими, шовинистическими лозунгами. Но как действовать дальше, как сделать Гитлера популярным политиком? По схеме раскрутки Ленина быстро не получится, страна не та. Не те крестьяне, не те рабочие, только если опереться на солдатскую массу, но получится еще дольше, чем в России. Дьявол будет недоволен. Впрочем, публичные выступления с гипнотическим воздействием Лонгина на публику все равно будут главным инструментом. Основными помощниками выступят недовольные солдаты. Осталось только придумать какое-нибудь громкое событие с главной ролью Гитлера. Может, пусть французы попробуют оккупировать Рур, а Адольф возглавит эффективный немецкий отпор? Это уже кое-что, можно идти к хозяину преисподней.
