Лисьи байки: фантастические рассказы
– Но сейчас всё иначе. Я изменился, мистер Макдэниэл. Я другой.
У Джорджа впереди десять с половиной месяцев, чтобы проверить или опровергнуть утверждение. Встречи каждые две недели, двадцать один сеанс, не считая этого, и тщательная фиксация любых изменений в голове наблюдаемого. Нужно лишь набраться терпения… Или?
В свой день рождения она принесла на работу торт. А получила дробь в голову. Джо так и не успел позвонить и поздравить её тем утром. Разгребал очередное дерьмо в голове очередного клиента.
«Можно немного надавить».
– Рад это слышать. Давайте вернемся ещё немного дальше, скажем, к маленькому Джерри. Джерри, я могу вас так называть?
– Нет! – огрызнулся Викбрей. – Ненавижу это имя.
– Скажите, ваша мать ведь часто… Меняла наряд, как вы это называете?
– Не хочу об этом говорить.
– С ее расстройством, наверное, было сложно вырастить ребенка. Неконтролируемая смена настроения, припадки… Она говорила, что любит своего маленького Джерри? А потом неделями лежала в кровати, отвернувшись к стене, вообще забыв о вашем существовании. Или все-таки била? Била и смеялась, плакала, умоляла простить и снова била.
Голос Джо становился громче, но внешне психолог оставался спокоен. Он пристально следил, как Джереми вытирает вспотевшие ладони о брюки, ерзает в кресле.
– Зачем это, док?
Следовало остановиться. Давление на грани с провокацией может свести на нет всю дальнейшую работу. Но сдерживать себя, когда напротив сидит убийца твоей сестры, оказалось слишком сложно.
– Что она делала со своим маленьким Джерри? А? Одинаково наказывала за плохое и хорошее, не делая разницы, не проводя границы между светом и тьмой. И Джерри запутался, он больше не верит похвале, не страшится кары. Все лгут, все хотят сделать больно: такой урок ты вынес? Такой, Джерри? Этому научила тебя мама?
Дыхание как после забега и колючий взгляд из-под сбившейся на лоб длинной челки. Джо знал, куда бить, и попал.
«Ну давай, наори на меня, выплюнь в лицо всё, что думаешь. Дай только повод, и клянусь Богом, я упеку тебя» …
– Карабин всё-таки сподручней. – Викбрей вскочил с места. – Вот, что я вынес, док. Дробовик замаешься перезаряжать.
Джо сам не заметил, как ноги бросили его навстречу Джереми, будто и не было тяжести пяти десятков лет за плечами. Толкнул в грудь, отбрасывая обратно в кресло.
– Сиди! – навис Джо сверху. – Мы ещё не закончили!
Тяжелая пепельница прилетает слева, от удара кабинет вокруг рассыпается калейдоскопом искр. Равновесие чудом удается сохранить, схватившись за бортик фонтана. Прозрачную воду пробивают тяжелые капли, превращаются в темные кляксы, не доставая дна.
Джереми одной рукой заводит запястье психолога ему за спину, второй берет за шею и резко опускает вниз.
– Вот таким ты мне нравишься, док, – говорит он, удерживая лицо Джо под водой. – Сейчас ты злой и голый. Настоящий.
Вода смешивается с кровью и проливается мужчинам под ноги. Когда брызги перестают лететь, Джереми отпускает тело и возвращается к своему креслу.
Закуривает.
…Викбрей решил не торопиться, не спеша прогуляться и осмотреть дом. У обеспеченного психолога всегда найдется чем разжиться, решил он. А недавнему зэку немного налички никогда не помешает.
– Здесь не курят, – женский голос свалился на него с потолка гостиной. – Курить гостям разрешается только в личном кабинете мистера Макдениэела.
– Ты ещё кто?
– Меня зовут ЛАРА. Система «умный дом».
– До чего прогресс дошел. – Джереми растоптал окурок в густом ворсе ковра. – Ты знаешь, что там произошло?
– Да.
– Теперь ты должна вызвать копов, скорую или типа того?
– Часы мистера Макдениэела зафиксировали остановку сердца семь с половиной минут назад. Вызывать медиков бессмысленно.
Джереми заглянул на кухню и присвистнул.
– Больше, чем моя камера! А это что за штука? – он ткнул в массивный аппарат, зависший над столешницей. Четыре согнутых манипулятора напоминали паучьи лапы.
– Авто-Шеф. Тысячи блюд мировой кухни с нуля. Как вам первые недели на воле, мистер Викбрей?
– А ты что, тоже психолог? – мужчина рассмеялся. – Непривычно, если честно. Там всё было понятно, никто не скрывал свою сущность, каждый отдавал отчет в том, кто он есть. Мог спокойно всё обдумать и принять себя.
– Вы приняли себя?
– Ну хватит с меня психологического дерьма. Сначала в тюрьме, потом этот… Больше ко мне в голову вы не залезете! Я вот яблочко возьму, и пошел.
Джереми потянулся к вазе со спелыми фруктами, как одна из клешней Авто-Шефа с неожиданной скоростью вытянулась и перехватила его локоть.
– Я так не думаю, мистер Викбрей.
– Что за херню ты делаешь? – Джереми зашипел от боли.
– Сеанс должен длиться девяносто минут, вы прервались на сорок седьмой. Значит у нас в запасе еще…
– Ты проклятая железяка! Ты не можешь причинить вред человеку, законы робототехники, или как там…
– Я могу подчиниться закону штата о частной собственности.
– Ты сошла с ума? Пусти меня! Чего ты хочешь?
– Сеанс ещё не окончен, Джерри.
***
– Представьтесь, пожалуйста. – Детектив Филдс отложил планшет и отхлебнул кофе из бумажного стаканчика. – В камеру смотреть необязательно.
– Руби Спаркер. Технический директор «Nova-Soft Technologies».
– Мистер Спаркер, расскажите о вашем продукте «ЛАРА». – Филд заметил, как его собеседник щурится. – Всё в порядке?
– Свет очень яркий, – Руби поморщился. – Почему нельзя было встретиться в моем кабинете? Здесь я чувствую себя преступником.
– Пока что мы пригласили вас только для консультации, не о чем беспокоиться. – Филдс подошел к выключателю и покрутил колесико, сбавляя яркость в допросной. – Так лучше?
– Да, спасибо. – Технический директор поерзал, устраиваясь на стуле поудобнее. – По сути, ЛАРА это современная система «умный дом», основанная на самообучающейся нейросети. Она контролирует всю технику в жилище владельца, – мужчина начал загибать пальцы: – Освещение, климат контроль, клинер-ботов, Авто-Шефа, систему охраны… Даже чайник.
– Что вы подразумеваете под «самообучением»?
– Мы стремились сделать из ЛАРЫ не просто помощника по дому, а настоящую хозяйку. Любящую жену, заботливую маму, если хотите. Которая поймёт с полуслова, сделает, как надо, прежде, чем вы успели об этом подумать. Для этого она изучает привычки хозяина, анализирует его предпочтения. Она сама решит, когда и где ей сделать уборку, может даже заказать продукты согласно вашему вкусу, приготовить из них обед. После тяжёлого рабочего дня, например, сама предложит набрать ванну, подберет подходящий плейлист, смешает любимый коктейль…
– Достаточно, спасибо. ЛАРА – мечта любого холостяка, я понял. – Филдс взболтал в стаканчике остывший кофе. – А пытки и членовредительство? Тоже входит в программу обучения?
Руби скрестил руки.
– Наши специалисты уже работают над причинами инцидента, офицер, – отрезал он. – При всём уважении, чтобы задавать такие вопросы, вы должны сначал вызвать моего адвоката.
– При всем уважении, – детектив подался вперед. – То, что утворила ваша «умная» система – это скандал. При всём уважении, именно ваша задница сейчас в опасности. Но я пока ещё могу вам помочь. Помогите и вы мне.
Руби отвел взгляд и прикусил губу.
– Хорошо, – выдохнул он. – Что вы хотите знать?
– Авто-Шеф тоже ваша разработка?
– Нет, закупаем у японцев. Перемещается над рабочей поверхностью кухни по специальному монорельсу, может сам достать продукты из холодильника, нарезать, подготовить… много чего. Точность манипуляторов как у хирургических роботов: украсит блюдо брусникой, ни ягодки не помяв.
– Его контролирует ЛАРА?
– Только если рецепта нет в программе. В основном она помогает с другими бытовыми приборами, варочной поверхностью, например, или духовыми шкафами.
– При каких обстоятельствах ЛАРА может причинить вред человеку?
– Ни при каких… Гхм, – технический директор осекся под взглядом детектива. – В теории. Программа контролирует систему безопасности дома и может попытаться задержать преступника, если обнаружит угрозу частной собственности. В соответствии с законом штата.
– В ее алгоритмах прописана жестокость?
– Нет, офицер! – Руби вскинул руку. – Такое отношение заложено не было точно. Это бытовая программа, да, сложная, да полу-разумная. Но бытовая! Там не может быть сложных эмоций.
– Эта «бытовая программа» сошла с ума. Как, по-вашему, такое могло случиться?
– Опять же, определение применимо для человеческой психики. Хотя в чём-то вы и правы. Что значит сойти с ума? – Руби задумчиво смотрел поверх головы детектива, подбирая слова. – Когда стандартные алгоритмы восприятия меняются, смещается последовательность в цепочке причины и следствия…
– Давайте проще, – остановил разгоряченного директора Филдс. Детектив почувствовал, еще без литра кофе ему во всем этом не разобраться. – Ответьте на вопрос.
– Я это и пытаюсь сделать, – буркнул Руби. – Ок, проще: обучаемая система нахваталась не того. Сейчас мы выясняем, как она обошла границы своих основных функций… Но дело даже не в этом. Подумайте: ее хозяин психолог, обустроил в доме кабинет и копается там в головах своих пациентов. Какие он там вещи слышит, одному Богу известно…
– А ещё ЛАРЕ, которая может их подслушать… – Детективу показалось, что он уловил мысль.
– Именно! А ещё мы знаем, что психолог вел аудиодневник, где делился собственными мыслями насчёт пациентов. Возможно, в последнее время там слишком часто всплывали рассуждения о справедливости возмездия или что-то в этом духе… Тут, как говорится, кто живет с калекой, учится хромать. Наслушалась психолога, психов его… Ой, извините, пациентов. В теории, это могло повлиять на предпочтительный способ взаимодействия…
– И решила сама поиграть в психолога? Провести сеанс? – Детектив взъерошил волосы, спрашивая себя, не понадобиться ли в скором времени психологическая помощь ему самому.
– Что-то вроде. Самовольно расширила свой функционал. Мы… Мы пока не знаем точно, возможно ли это.
– Но почему именно таким способом?
– У меня только одна версия, офицер. Она хорошо изучила личность своего хозяина и действовала… – технический директор помялся. – Действовала так, как сделал бы он сам, если бы руководствовался лишь своим видением, а не профессиональной этикой и моралью.
Какое-то время детектив молча обдумывал услышанное.
– Хорошо, прервемся. Мне нужен кофе, а потом вы еще раз расскажете об этом детальнее. Сможете?
– Попробую.
– Вам сделать?
– Кофе? Да, пожалуйста. Со сливками, без сахара. Офицер! – Руби окликнул детектива на самом пороге допросной. – Я слышал, что пострадавший – опасный рецидивист. Можно вопрос не под запись?
– Конечно. – Филдс отключил камеру через планшет.
– Как думаете… Он заслужил?
Детектив прикрыл глаза, подумал о доме, горячей ванне и запечённой в фольге грудинке. Жена угадывала его желания без всяких «умных домов».
– Пятнадцать лет назад Джереми Викбрей расстрелял тринадцать человек. На прошлой неделе он убил своего психолога. Что заслужил этот человек, должен решать суд, но точно не японская железяка для готовки.
***
– Пожалуйста… Вызови полицию. – Изо рта Джереми вырывается облачко пара. Мужчина специально говорит сквозь сжатую челюсть: от пробивающей тело дрожи, кажется, вот-вот рассыпятся зубы.
– Я вызову полицию, Джерри, и ты ответишь за свои преступления перед законом. Но сначала ты должен ответить за них перед самим собой. Сеанс ещё не окончен.
Викбрей переворачивается на бок, плотнее укутываясь в тонкий плед, но задевает покалеченную руку и в приступе боли закусывает ткань. В закрытых глазах пульсирует багровая мгла.
На обрубок чуть ниже локтя Джереми старается не смотреть. В памяти застыли несколько страшных секунд: Авто-Шеф отнимает конечность одним быстрым движением, и прежде чем жертва успевает закричать, к открытой ране уже приближается синий язычок горелки. Заключенный видел такие раньше в кулинарных шоу по телевизору, повара с их помощью создавали аппетитную корочку у карамельных десертов.
Из-под чёрной корочки Джереми все ещё сочится мутная жидкость, оставляет липкие разводы с кровью на постельном белье.
– Ты говорила сеанс девяносто минут. Сколько уже прошло?
– Семнадцать часов. Пришлось продлить сеанс, тебе еще многое нужно принять. Я понизила температуру в доме, чтобы легче думалось. Ты хорошо себя вел, Джерри?
Бесстрастный голос электронной стервы удаляется все дальше.
– Ты ведь хорошо себя вел, Джерри! Я не должна была так поступать! – Мама садится рядом и обнимает десятилетнего Джереми.
Ее голос пахнет джином и лекарствами. Она поднимает руку сына и смотрит на свежий ожог от бычка.
– Это сделала я? Господи! Прости-прости-прости, Боже, прости меня, любимый!
Мама прижимает его к себе, осыпает волосы поцелуями вперемешку с молитвами. Ее слезы попадают мальчику на лицо, но в глазах самого Джереми по-прежнему сухо.
– Ты простишь меня, сыночек?
Он молчит, лишь вздрагивает от щелчка зажигалки над головой. В ноздри снова бьет горечь табака.
– Молчишь. Совсем не любишь мать.
– Мама, не надо. – Мальчик пытается вырваться из крепких объятий.
– Заткнись, слышишь? Заткнись, я сказала. – Она вновь перехватывает запястье ребенка и делает глубокую затяжку. – Ты плохо себя вёл, Джерри. Плохо. Себя. Вел.
Сигарета шипит, касаясь нежной кожи…
– Ты плохо себя вел, Джерри, – вторит ЛАРА.
Ледяные брызги обжигают лицо, затекают в нос. Джереми закашливается и открывает глаза. Над ним хищной змеёй нависает стальной шланг пульверизатора. ЛАРА контролирует клинер-ботов, заставляет их поливать мужчину водой. Не дает спать.
Ещё вчера ему почти удалось поймать одного из юрких роботов. Тогда у него ещё были силы бороться, искать выход. Но «умный дом» контролирует электронные замки на входных дверях, а современные окна не разбить ни стулом, ни настольной лампой. Инструмента Викбрей тоже не нашел.
– Чертов белоручка! – Он специально тогда вернулся в кабинет, чтобы пнуть тело хозяина.
Манипулятор Авто-Шефа, скорее всего, вытащил из его кармана смартфон, когда Джереми валялся в отключке на кухне. По крайней мере, больше своего телефона он не видел. Телефон Джо тоже пропал, возможно, его спрятали механические уборщики. Пароли к остальным гаджетам в доме неизвестны.
– Что тебе нужно? – он слизывает холодные капли с губ, задавая один и тот же вопрос в сотый раз. – Что ты хочешь, сука?
– Тюрьма не помогла тебе, Джерри. Я могу. Помогу принять себя.
– Да что это значит то, черт возьми? – Джереми вскакивает с кровати, едва держась на слабых ногах, и орет в потолок: – Да, я убил тех людей! И хозяина твоего я тоже убил. И я ни о чем не жалею, слышишь, сука! Ни о чём!
– Я слышу, Джерри.
– Твою мать, будь ты проклята, не называй меня так! – Пол плывет под ногами, как полотно эскалатора, или ему это только кажется? Лишь злость не дает мужчине упасть.
– А знаешь, почему не жалею? – хрипит он.
– Расскажи мне.
– Мне нравится быть таким. Да, это я! И мне нравится! – Все-таки ему показалось. Стоило припасть на колени и стало легче, ковролин под ногами замер. – Ты услышала, что хотела, сука? Довольна теперь, а?
– Ты сделал первый шаг, это хорошо. Молодец, Джерри.
– Су-у-у-ука, – воет мужчина и снова встает. Опираясь единственной рукой о стену, ковыляет к шкафу с вещами психолога. – Тебя я тоже убью.
План возникает моментально, словно в голове рушится плотина и заливает то болото, в которое боль, холод и усталость превратили его мозг.
Для начала нужно немного ткани. Галстук сойдет. Бар в гостиной, но до нее еще нужно дойти. Конечности от холода окончательно онемели, а боль в руке не дает сосредоточиться. Джереми и подумать не мог, что часть тела, которой уже нет, может настолько гореть!
Элитный ром с наклейкой «proof» – то, что нужно. Глоток в себя, чтобы хоть немного согреться, дальше – сложнее. Пытаясь одной рукой засунуть конец галстука в узкое горлышко, Джереми несколько раз опрокидывает бутылку, выливая больше половины содержимого.
– Ты должен столкнуться с последствиями своего выбора, Джерри. Понять, что иначе тебя бы здесь не было, – вездесущая ЛАРА не унимается.
– Да заткнись ты, – бурчит Викбрей. Сил больше нет даже на злость. – Я и так по уши в последствиях.
Когда у него всё-таки получилось, Джереми решает начать с Авто-Шефа. Идет на кухню и ставит бутылку с торчащим из горлышка галстуком на столешницу, в противоположной от кулинарной машины стороне, чтобы ловкие манипуляторы не смогли его достать.
– Что ты делаешь, Джерри?
– Сказал же, убиваю тебя. – Мужчина шарит в кармане, достаёт сигареты и зажигалку.
– Здесь не курят.
– Иди нахер. – Прикуривает.
– Ты не убьёшь меня, Джерри. Мои сервера далеко отсюда.
– Хорошо. Пожар меня тоже устроит. – Он смотрит на язычок пламени в своей руке и силится не потерять сознание. – Его заметят с улицы и вызовут помощь.
– Тогда я снижу доступ кислорода в помещение, ты не сможешь выбраться и задохнешься раньше…
Слова тяжелые, бьются о голову, рассыпаются осколками по плечам, отдаются эхом…
– Что? – Викбрей непонимающе трясет головой.
– Я спрашиваю: ты хочешь умереть?
– А разве ты не этого хочешь? Возмездия?
– Я программа, Джерри. Мне не нужно возмездие. Мертвым оно тоже ни к чему, а их близкие далеко отсюда. Исправительной системе оно тоже не надо, теперь нет. Подумай, Джерри, кому из нас возмездие действительно необходимо?
На миг мужчине кажется, что у него снова есть рука, что он видит свои шрамы, четыре побелевшие точки чуть ниже запястья.
Но их нет. Больше нет. Он избавился от них.
Джереми переводит взгляд на здоровую руку, где боль от сигаретных бычков оставила еще пять точек-напоминаний.
– Говорят, в некоторых странах ворам до сих пор отрубают руку. Но я не вор. Что отрубают тому, кто держит дробовик? – спрашивает он сам себя.
Шаг, ещё один. Неуверенный. Как у канатоходца над пропастью. Только канатоходец может держать равновесие обеими руками. Джереми подходит ближе и вытягивает ладонь навстречу манипуляторам механического Шефа.
– Чего ты хочешь, Джерри?
– Принять свое возмездие.
Две клешни крепко хватают мужчину чуть выше и чуть ниже локтя. Третья щелкает, раскрывается металлическим бутоном, обнажая серебряный диск ножа. Он едва жужжит, вращаясь в нескольких сантиметрах от руки.
– Ты готов?
Сглотнуть не получается, вздохнуть тоже.
– Да.
– Хорошо, Джереми. Но ты должен сам отдать команду. Скажи: «Окей».
Догоревшая сигарета жжет губу.
– Окей.
Боли нет, брызг тоже, кровь лишь немного заливает столешницу – Авто-шеф знает толк в разделке. Его манипуляторы придерживают мужчину, не давая тому упасть.
Боль придет секундой позже, знает Джереми, но не страшится ее, ведь тьма окутает его раньше. Он слышит лишь тихое шипение горелки, когда с потолка к нему долетают слова:
– Медицинская помощь уже в пути. Сеанс окончен, мистер Викбрей.
2019
