Генри Смит и королева

– Да, пока пускай Генри Смит полежит привязанный к кровати. И не пытайся улететь на швабре.

– Да я и так не убегу! – Смутился юноша. – Честное волшебное!

– А мы не принимаем! – Сказал главврач! – Можешь рискнуть сбежать, только это совсем не реально! Увести его!

Милиционеры снова нацепили наручники, и повели по лестничным площадкам и коридору. Генри шел молча. В голове у него стучало, и стало радостно: Светлана живая и, мало того, сумела сбежать. Крутая девушка, настоящая воительница. Вот если бы у него дочь была такая смелая, как эта дивная разведчица. Юношу довели до массивной, кованой железом двери с решетками, там его встретил санитар.

– Ну, как его?

– Приказано привязать к кровати!

– Слушаюсь! – Санитары отдали под козырек, подхватив под руки тощее тело Генри Смита, понесли.

Юноша, счел за лучшее не сопротивляться:

– Что будет, то будет!

Сумасшедшие встретили его появление кто с сарказмом, а кто с визгом восторга.

– Генри Смит вернулся! Ну как, полетал на метле? – Спросил подбежавший подросток-летчик. Санитар отогнал его:

– Брысь, малявка!

Юношу привязали к кровати, один раз врезали дубинкой, чтобы знал, кто здесь хозяин.

– Ты просто мясо на вертеле мясника! – Объяснил санитар. – Если попадешь в ментовку, еще хуже будет. Смотри, как бы в пресс-камере такого сопляка не опустили!

Генри глупо спросил:

– А как это, опустили?

– После узнаешь! Когда опустят, поздно будет, на всю жизнь останешься петухом.

– Петух у французов считается славным воином. – Заметил Смит.

– Вот ты и будешь считаться воином! – Санитар засмеялся. – Который дерет кур и цыплят.

– Что-то мне не понятен ваш сленг!

Пабло Пикассо прервал его:

– Помолчи, я буду показывать тебе рисунки, это отвлечет от дурных мыслей.

Когда Генри Смита привязали, художник, и впрямь, стал показывать творения своей мысли. В частности, изображение вавилонской башни, ее ломают на две части исполинские руки.

– Своего рода кара Господняя! Это на некоторое время отвлекло Смита. Неожиданно в коридоре возник шум. Сумасшедшие визжали и припрыгивали:

– В чем дело? – Спросил Генри.

Пабло Пикассо ответил:

– Похоже, ведут новенького. Это ведь большое развлечение.

– А когда меня вели, что было?

– Ты в этот момент просто спал. И наши парни не знали, человека ли ведут, или просто кулек несут. Сонный, на половину мертвый.

– Ну ладно, посмотрим.

В палату, с победным видом, вошел больной довольно высокого роста, с усиками.

Он крикнул:

– Зиг Хайль!

ГЛАВА № 2

– Ну вот, фашист на нашу голову! Дожили! – Пробурчал Пабло Пикассо.

Генрих Наварский ответил:

– Нынешний режим ни чем не лучше. Гитлер, по крайней мере, был откровенен. Что говорил, то и делал.

Сумасшедший проорал:

– Ну, что мои подданные, признаете фюрера?

Пабло Пикассо ответил:

– Мы трепещем перед вашим арийским величием.

Фюрер выхватил из-за пояса нож:

– А кто еврей, или не признает меня, будет зарезан.

Генри Смит крикнул:

– Слава великому фюреру!

«Гитлер» выпрямился стан в свой не малый рост:

– Вот видите, меня все признают! Я великий, я герой. Безжалостная русская зима победила мою великую армию. Звезда вермахта закатилась. Но я воскрес для новых битв. Никто не может остановить великую Германию. Зиг Хайль!

Фюрер, похоже, был из блатных, размахивал ножом, и никто из санитаров не реагировал:

– Видите, до чего я крут!

Генри подумал, что сейчас самое время сбежать. Он произнес громким шепотом: