Слуга государев

Граф Ла Буш изменился в лице. Его задели слова этого повесы. Слегка наклонив голову влево, он повернулся к Шарлю и стараясь не терять непринужденного тона спросил:

– Шевалье изволит шутить? Или к его слова я могу отнести на свой счет?

Де Брезе, мастер в подобных пикировках, поддразнивая графа, также наклонил голову, ответив в тон собеседнику:

– Шевалье изволит шутить, причем, где захочет, когда захочет и с кем ему пожелается… А счет всегда можно оплатить! Главное, чтобы кредитор не скрылся. Все замерли. Это был почти прямой вызов. Но в перепалку вмешался Герцог Орлеанский. Открытая ссора за столом не входила в его планы:

– Господа! Так что же, игра? Ставки или карты на стол?

Де Ла Буш, отпив вина, поставил бокал перед собой, словно отгораживался от дальнейших ставок:

– Ход за мадмуазель!

Вокруг разочарованно вздохнули, понимая, что де Монтеррас вряд ли продолжит – все ее золото и украшения уже лежали на столе. Она обернулась к Де Брезе:

– Шевалье! Помогите! Как быть? Бросить карты? Ведь у меня ничего не осталось!..

Молодому человеку, знавшему карты соперника очаровательной кокетки, не составило труда сделать правильный выбор. Насмешливо глядя на графа, он снял с шейного платка красивую брошь с алмазами, не уступавшими по своей цене перстню графа, и положил рядом в качестве ставки:

– Ничего не бойтесь, мадмуазель! Выигрыш Ваш! Мадмуазельпролепетала:

– Господи! Я вся горю!..

Ла Буш скривился в усмешке. В зале придворные застыли в ожидании. Последняя ответная ставка решила исход партии – графу осталось только вскрыть карты. Он медленно, одну за другой, выложил их на стол и откинулся в кресле. Вокруг стола восторженно загудели. Карты были неплохие: три короля и разномастные туз с десяткой. Но карты де Монтеррас оказались сильнее: три валета и две восьмерки – «полный дом». Зал взорвался восторженными возгласами. Выигрыш был столь значителен, что с этой минуты, де Монтеррас, грозило стать жертвой не только сплетен, но и зависти.

Ла Буш побледнел и, бросив на стол платок, встал из-за стола. Придворные дамы продолжали щебетать:

– Боже мой!!!

– Это же целое состояние!

Мадмуазель де Монтеррас, все еще не веря выигрышу воскликнула:

– Да на это можно построить дворец!

Граф поклонился сопернице, и кисло улыбнулся:

– Разве что, небольшой!

Де Брезе, нагнувшись поцеловать руку счастливицы, произнес:

– Надеюсь быть в нем первым гостем!

Наблюдавший за любезностями около победительницы Герцог Орлеанский сквозь зубы процедил Де Гишу:

– Где первый гость – там и второй!

Де Гиш прибавил к изречению друга:

– Занимайте очередь, господа…дворец будет маленьким! Уединившись в нише возле окна, Герцог Орлеанский и Де Гиш продолжали внимательно следить за происходящим. Задуманный план начал осуществляться. Оставалось лишь поставить точку. Герцок окликнул проходящего мимо Ла Буша и пригласил знаком присоединиться к их компании.

– Де Брезе сегодня блещет остроумием! – сказал он подошедшему де Ла Бушу.

Де Гиш, подхватил графа под руку:

– Да-да! По поводу женских украшений!

Герцог Орлеанский многозначительно посматривая на Де Брезе беседующим с де Монтеррас, нарочно растягивая каждое слово, изрек:

– Шутка удалась, а счет-то остался неоплаченным! Ла Бушоглянулся к де Брезе и усмехнулся:

– Вы предлагаете мне дуэль?

Де Гиш уловил хитрую гримасу Герцога и, поняв, что она является руководством к действию, бросил, подливая масло в огонь:

– Друг мой, уверяю, спуская такого рода остроты, вы скоро обрастете коростой! Да, и потом, чем вы рискуете, имея таких секундантов?

В ту же секунду раздался громкий возглас церемониймейстера:

– Его Величество король Франции Людовик XIV!

Гости встали и почтительно расступились, застыв в глубоком поклоне. Людовик XIV шел не спеша, время от времени кивком головы приветствуя своих подданных. Граф Ла Бушпридвинулся к Де Брезе и, склоняясь в почтительном поклоне, прошептал:

– Черт бы вас побрал, Де Брезе! Надеюсь, вы умеете играть и в другие игры, кроме карт?

Молодой франт покосился на ля Буша:

– Если вы ищете учителя по играм, я готов, но урок будет платным!

Тот утвердительно кивнул:

– Я проиграл лишь золото. Шпага осталась при мне! Завтра, в полдень в люксембургском саду!

Де Брезе оглянулся на мадмуазель де Монтеррас. На ее лице все еще оставался румянец, выдававший недавнее волнение. Когда с ней поравнялся король, от него не скрылось то необычное состояние, в котором пребывала раскрасневшиеся фрейлина:

– Мадмуазель! Вы сегодня так обворожительны! И что вогнало вас в такую краску? У вас такой вид, словно вы загнали лань на охоте!

Де Монтеррас склонилась в реверансе еще ниже:

– Быть подле Вашего Величества столь трепетно для меня, что поневоле приводит в смущение!

– О мадмуазель! Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы верить их на слово! – усмехнулся король и обернулся к своему секретарю:

– Что скажете, Филипп?

– Думаю, Ваше Величество, скорее азарт игры склонил мадмуазель к этому состоянию! – почтительно ответил тот, но герцог Орлеанский загадочно усмехнувшись, подытожил:

– Хотя, кто знает, чужая душа – потемки! А внешность бывает обманчива!