Соратники. Монстры. Битва кланов

Летающий остров медленно плыл по небу, стараясь держаться так, чтобы тень от него не падала на остров, изрезанный бухтами и бухточками. Опустившись к самой воде, остров остановился, и Обсидиан указал мальчику на развалившегося в тени прибрежных деревьев Медведя. Тот, судя по всему, вышел на рыбалку и задремал, дожидаясь, пока рыба попадет в расставленную им сеть.

– Смотри внимательно! – сказал Обсидиан. – Видишь рядом с ним моток веревки? Она бы нам здорово пригодилась. Ты мог бы привязывать ею мой остров в каком-нибудь тайном месте на болоте.

Урод молча кивнул. Он и сам уже не раз подумал во время их полета о чем-то подобном.

– А на поясе у Медведя стальной нож, – продолжал Обсидиан, посверкивая яркими всполохами в темной глубине. – Это особенный нож. Подземник, который делал его, постарался, украсил лезвие особым узором. Другого такого ножа нет больше нигде на Боудике.

– Ух ты!.. – только и смог воскликнуть мальчик.

– Как думаешь, сможешь поживиться? – тихо и вкрадчиво поинтересовался Обсидиан.

Урод облизал мгновенно пересохшие от волнения губы.

– Попробую, – как можно более небрежно ответил он.

Летающий остров неслышно отлетел за мыс, опустился к самой воде, и мальчик легко и бесшумно спрыгнул на землю.

Прячась под сенью деревьев, Урод крался к дрыхнущему Медведю, ориентируясь на богатырский храп. Мальчик старался ступать так, чтобы ни одна песчинка, ни один камушек не сдвинулись с места, и это пока удавалось. Наконец он подкрался почти вплотную к спящему, остановился и на секунду задумался. Что схватить раньше: нож или веревку? Веревка, конечно, была нужнее, но натура воина, одержала верх в этой борьбе, взбурлила вулканом, и Урод сперва потянулся к ножу, надежно спрятанному в кожаных ножнах. Мальчик стал тихонько тянуть нож из ножен, но тот не поддавался. Тогда он потянул сильнее, почти рванул – и достиг своей цели. С характерным звуком, который ни с чем не спутаешь, нож выскочил из ножен и оказался в руках Урода. На мгновение тот загляделся на сверкающую поверхность клинка, действительно украшенную затейливым узором, – и это чуть не стало роковой ошибкой. Мальчик услышал грозный возмущенный рев Медведя и мгновенно схлопотал удар в ухо. Повезло, что тот еще не до конца проснулся, поэтому удар прошел вскользь, а сам Медведь с изумлением вытаращил маленькие глазки на удивительное существо, какое прежде наверняка никогда не видел, – мальчишку с женским лицом. Воспользовавшись его замешательством, Урод схватил лежащую на земле веревку и помчался к летающему острову. За спиной слышался топот и хриплое дыхание настигающего Медведя, но мальчик даже не думал оборачиваться. Он вложил в ноги и дыхание все силы, которые у него были, и через несколько мгновений, показавшихся вечностью, молнией вскочил на летающий остров. Обсидиан тотчас поднял остров над водой, и Медведю оставалось только рычать им вслед, задрав башку и бессильно потрясая могучими кулаками, и недоумевать, что же за непонятное существо лишило его самого ценного имущества и удрало на летающем островке.

– Неплохо получилось, – Обсидиан произнес это вроде бы равнодушно, но Урод уловил в его тоне некоторую долю похвалы. – В следующий раз будет легче.

Островок поднимался выше и выше, а мальчик, усевшись рядом с камнем, не сводил глаз со своего первого трофея.

Наверное, впервые в жизни Урод чувствовал себя по-настоящему счастливым. Еще бы – ведь он теперь владел оружием. И не костяным или каменным, на создание которых требовались долгие мучительные часы, и которые потом сразу же при первой возможности отбирали Джарк и его приятели. У него был настоящий нож из металла, который он добыл сам, своими руками, как трофей. Мальчик уже придумал, как сделать так, чтобы нож наверняка остался у него.

Ну держитесь, двоюродный братец и его – дружки!

Теперь справиться с Уродом уже будет не так-то просто.

Однажды ночью Урод проснулся и не сразу понял, что разбудили его приглушенные голоса родителей. За годы жизни с ними в одной хижине он привык к постоянному присутствию отца и матери и обычно не просыпался по ночам, что бы у них ни происходило, будь то бурный, в полный голос, спор или пылкие объятия. Но сейчас родители разговаривали тихо, почти шептались, и это было непривычно.

– Пора уже объявить всем такую замечательную новость, – говорил Арнар, в его голосе звучали незнакомые ранее сыну нотки, похожие и на волнение и даже на нежность. – Пусть все знают, что духи наконец-то смилостивились над нами. Что услышали мольбы, которые мы обращали к ним столько лет…

– Подожди! – возражала мать. – Еще не время. Напротив, я не хочу никому ничего говорить до тех пор, пока не станет заметно.

– Что ж, это тоже неплохо, – помолчав, заключил отец. – К тому времени я уже вернусь из военного похода. И отложу все остальные. Хочу быть здесь в тот момент, когда все узнают, что у меня наконец-то родится нормальный сын.

– Прошу тебя, не спеши так, – шептала в ответ Таяра. – Вдруг я не смогу выносить ребенка? Вдруг родится девочка? Или – страшно подумать… Или с ребенком опять… Опять будет что-то не то?

– Не смей так говорить! – судя по звукам, отец закрыл ей рот могучей ладонью. – Не говори так. Будем молить духов, чтобы на этот раз все обошлось…

Вскоре родители затихли, а еще через некоторое время до мальчика донесся громкий храп отца и тихий звук ровного сонного дыхания матери. Но Урод уже не смог заснуть. Он сам не знал, что из подслушанного разговора произвело на него более сильное впечатление: то, что мать беременна? То, как сильно родители надеялись, что новый ребенок не будет похож на него, Урода? Или то, что о нем самом они даже не вспомнили? А если и правда у них родится нормальный сын? Что тогда будет с ним, Уродом? Пусть он уже не малое дитя, ему тринадцать, и он может за себя постоять, все равно до того времени, как он пройдет испытание и получит татуировку воина еще не меньше трех, а то и четырех лет. Да и сможет ли он пройти испытания? Ведь задания для них держатся в строжайшей тайне, и он даже не представляет себе, в чем они заключаются. Вдруг там нужно что-то такое, с чем сможет справиться только настоящий Лев? А не урод…

Измучанный печальными мыслями, он до самого утра проворочался в своем углу на охапке сухой травы. И надо же было матери забеременеть именно тогда, когда его жизнь только-только начала налаживаться!

В последние годы существование Урода и впрямь стало куда как легче – все значительно изменилось, благодаря так внезапно найденному на болотах летающему островку и обитающему на нем духу, звавшемуся Обсидианом. Разговоры с камнем придавали мальчику сил и заставляли поверить в себя, а советы духа нередко помогали справиться с тем, что раньше казалось невозможным. В свободные часы, когда не было тренировок с наставником или других важных дел, Урод убегал на болота, где прятал остров, надежно привязывая его веревкой к стволу толстого дерева, чтобы тот не улетел, и замаскировав травой и ветками. Можно было не опасаться, что остров найдут, ведь, кроме Урода и Майди, на болота никто не ходил, а мальчик спрятал свою драгоценность в том месте, где не росло нужных Майди трав.

Прибегая при любой возможности в свое тайное место, Урод подолгу беседовал с Обсидианом, и иногда, когда позволяла погода, камень приглашал его отправиться в очередное путешествие. Чтобы не привлекать внимания, они сначала летели низко над болотами и лесом и взмывали вверх только тогда, когда оказывались далеко от стойбища и никто не мог бы заметить их с земли. Мальчик обожал эти вылазки, позволявшие ему изучать другие острова Боудики, а изредка и поживиться чем-нибудь полезным, как тогда, во время первого полета, когда удалось украсть нож у спящего Медведя.