Тринадцать подвигов Шишкина

Правильно! Учитель Шишкин. Ведь это он «опознал» маньяка. А Наденька Богодухова и вовсе ни при делах. А как она или Татьяна Остапчук должны были себя вести при такой жутком известии, когда и у той, и у другой по паре ребятишек, а? Тем более что реальные защитники бедных чмаровских женщин в эти драматические минуты были поголовно отвлечены на борьбу с проклятым ландрасским вепрем. «Сафари» продолжалось.

…Дедуктивный метод, по совершенно абстрактно-отвлечённой «наводке» Наденьки Богодуховой и благодаря незаурядным умственным способностям Шишкина-младшего, сработал как швейцарский будильник.

Хряк был обнаружен сладко посапывающим на самых ближних подступах к колхозному свинокомплексу. Хмельная барда свалила мужика в нескольких десятках метров от забора «женского общежития».

– Серёга! Глуши мотор! Всем стоять! – шёпотом раздавал команды Семён Куйдин. – Миколай, Миха, Егорыч, Прокопыч! Разворачивайте сеть, заходите по-тихому, окружайте! Васька!

Куйдин устремил глаза на помощника зоотехника.

– Ты – вперёд, на разведку! Хряка ты у нас один в лицо знашь. Подкрадись, опознай, а то как не он…

– Да он это, он! – затряс головой Анчуткин, но как-то неуверенно.

– Василий! Не зли народ! – зло зашипел Куйдин. – Упускать вы мастера, а как до дела – в кусты?! Ползи на разведку!

Анчуткин и вправду бухнулся, распластался на земле и пополз к сопящему хряку, подрагивая задницей. Метрах в трёх от туши опасливо приподнял голову, долго вглядывался в кабана, потом оборотился лицом к мужикам и обрадованно кивнул.

Тут же вся мужичья команда, крепко вцепившись в бянкинскую нейлоновую сеть, стараясь не топотить сапожищами, принялась окружать вальяжно завалившегося на бок «вепря». А тот дрых во всю сопатку. Накрыли злодея – даже не шевельнулся, славно, видать, барды-то у Сидорихи подъел.

«Вепря» потихоньку принялись волочить к машине. Волочить было неудобно. Сетка то и дело цеплялась за неровности почвы.

– Мужики! – жалобно обратился к группе захвата Бянкин. – Сетка-то новая. Можа, как-то по-другому его запакуем? Щас в кузов запихивать начнёте – вааще ошмётки от сетки останутся! Чинить опосля не перечинить…

– У меня крепкая верёвка в кабине есть, – сказал Серёга Богодухов. – Буксирная! Свяжем этому паразиту руки-ноги…

– Руки-ноги! – передразнил Серёгу завхоз Терентьич, очень страдающий от потери своей первоначальной командирской функции. – Четырёхкопытный это зверь, четырёхкопытный! Тащи верёвку!

Связывание прошло удачно. Кабан вздрагивал, но дрых по-прежнему.

Серёга выволок из кабины ещё и здоровый, метра два на два, брезент, хранившийся рулоном за сиденьями. Связанного кабана перетащили на брезентуху и подволокли к откинутому заднему борту «газона». Тут уж всем пришлось покряхтеть. В ландрасском чудище и впрямь где-то под три центнера ощущалось.

– Ото завтра разгулятца! – съязвил кто-то, когда все уже уселись в кузове и машина, переваливаясь на колдобинах, медленно покатила с пустыря к сельской окраине. К свинокомплексу напрямую от лежбища «вепря» дороги не было, ехать надобно было вкругаля, боковой улицей.

Напрямки рванул лишь радостный Терентьич, заявивший, что побежал известить, чтобы к приёмке подготовились.

– Как же! – бухнул ему вслед Миха. – Щас всем объявит, что самолично захватил! И председателю кинется докладать, как под евошним началом всё сладилось. Небось уже названивает… Вот же до командирства и славы жадный!

– Да ладно, пущай… Ему тоже не сладко. Кабы Поликарповна за георгины ещё подушкой не удушила, – сказал Куйдин. – А вот вы, мужики, учитесь!

Он вздел узловатый палец и уважительно поглядел на учителя Шишкина.

– Не зря народ гутарит, что ученье свет! Как наш-то педагог с дедукцией злодея нашёл? – От то-то и оно!

Мужики тоже одобрительно глянули на Александра.

Шишкин-младший, буквально всеми фибрами души почувствовавший себя своим среди сельчан, не преминул отозваться:

– Правильную породу выбрал председатель. Самый здоровый приплод у свиней породы ландрас как раз получается, если их скрещивать с третьей породой, а не сводить с себе подобными или с той английской белой, с которой всё и началось в Дании…

Но мужики прослушали эту ценную информацию крайне невнимательно, потому как внимали Михе Бянкину, крайне довольному, что его сеть осталась цела и невредима.

– Слышь, Семён, – толкал Миха локтём Куйдина. – Само время отметить, что злодей изловлен и понесёт заслуженную кару…

– Ага! – тут же встрял кто-то из мужиков. – В гарем на перевоспитание везём!

Громовой гогот огласил окрестности, поднимая с берёзового колка за домом Сидорихи эскадрилью ворон.

Демократично забравшийся в кузов вместе со всеми Куйдин недовольно глянул на Миху.

– Чо, отлегчило от задницы?

Народ в кузове притих, сумрачно дымя разнокалиберным табачком, включая внушительный крупный калибр – набитые ядрёным самосадом «козьи ноги» (называть эти газетно-табачные сооружения «ножками» Шишкину-младшему и в голову не пришло).

«Газон» выбрался, наконец, на дорогу.

Бянкин опять встрепенулся.

– Мужики… Можа, к Сидорихе заглянем? После таких трудов праведных, – он ткнул носком сапога посапывающего хряка, – само то…

Куйдин вздохнул, повернулся и бухнул кулаком по крыше кабины:

– Серёга! Тормоза!..

В общем, прогулялся Семён Куйдин к Сидорихе во двор, пошушукался со старухой у тепляка и вскоре, сопя, залез обратно в кузов. Из-за пазухи у Куйдина торчала пара шампанских бутылок, заткнутых туго свёрнутыми газетными кляпами.

Мужики благополучно сгрузили спящего хряка на свинокомплексе, передали управляющему и – покатили к колхозной столовке, где разрешился и вопрос с закусью – под бдительным доглядом Натальи Куйдиной. Собственно, долго и не засиделись: Сидорихин «презент» в два приёма ушёл под котлеты с гречкой.

Понятно, что Семён самогон – ни-ни, как и Александр. Тому хватило и запаха. Даже представить было трудно, как такое можно пить. А мужики – хоть бы хны! Правда, если не принюхиваться, то на внешний вид Сидорихино пойло выглядело пристойно – прозрачная жидкость.

Александр хмыкнул: интересно, почему в фильмах, где дело доходит до самогона, обычно в его роли выступает некая мутная субстанция? И, кстати, почти всегда ею наполнены не бутылки, а внушительная четверть, взгромождённая посредь стола. Хотя, нет, тут он неправ. В «Самогонщиках», у Бывалого, Балбеса и Труса, самогон прозрачный…

Куйдин и Шишкин-младший, конечно, совершенно от коллектива не оторвались – выпили по стакану портвейна. А когда ватага «сафаристов» отбыла по домам, выпили ещё по чуть-чуть с Натальей и Наденькой, дабы развеять женские страхи о маньяке. Посмеялись над случившейся днём телефонной «непоняткой». Наденька смеялась больше всех, уже забыв о поднятой ею по селу волне. Куйдин нахваливал молодого учителя за его сообразительность в обнаружении «вепря», Александр – Куйдина, за его умелые и решительные действия в ходе «сафари». В общем, в итоге все расстались довольные друг другом.

В таком приподнятом настроении Шишкин-младший толкнул свою щелястую калитку и поднялся на крыльцо.

– А вы у нас – молодец! – раздалось с соседнего. На ступеньках, прямо-таки с неизменным тазом у бедра, с высокой чалмой из полотенца на голове, стояла, улыбаясь, соседка Татьяна. – Коля мне рассказал, как эту вредину ловили и что только вы догадались, где чёртов хряк запрячется. Как это вы его вычислили?

Польщенный Александр чуть вскинул руки.

– Только догадка, Татьяна Сергеевна, чисто интуитивно!

– Ой, чуть не забыла! Александр Сергеевич, давайте с вами так условимся. По субботам у нас банный день. Я сначала ребятишек купаю и сама, а потом уж наш глава семейства душу отводит. Наказал вам передать, чтобы вы без стеснения. Коля-то с уехавшим агрономом завсегда на пару подпускали пару! – Соседка рассмеялась в полный голос от собственного каламбура.

– Спасибо! – засмеялся и Александр.

– Вот и славно! И не стесняйтесь, по-соседски.

Татьяна скрылась в доме.