И до края – себе стакан.
Полгода
Щербатый камень.
Сырая тень.
В сердечки ставень
Глядит сирень.
Барк покидает
Родимый порт.
Печаль пылает,
Но пламень твёрд.
Её моряк
Ушёл во тьму.
И застит мрак
Пути ему.
Душа горит,
На сердце лёд.
Кто пьян да сыт —
Тот не поймёт.
Но прочь полгода,
И схлынет мгла.
Не вспомнит сроду,
Как прожила.
Свет ясный ставень
Распахнут в синь…
Ах, клятый пламень,
Скорее сгинь!
Можешь стать рядом со мной
Смысл ещё немного остался – на самом дне,
но ему не хватает слов.
Я думал: поймаю хотя бы с десяток, но не
велик мой улов.
Каждый хочет доказать свою правоту;
назвать тех, кто всему виной.
Но все – по эту сторону и по ту —
только брызжут слюной.
Война забирает лица,
оставляя грязные тени на мостовых.
Никто не знает, сколько это продлится,
Но я буду стоять между тех, кто за нас и тех, кто за них.
Я уже делал так прежде. Как выйдет сейчас?..
Они, конечно же, вырвут нас с корнем, чтоб ринуться в бой.
Но если ты тоже знаешь, что лишь любовь выручит нас,
можешь стать рядом со мной.
Над холмами во ржи (к вопросу о Erinaceus nebula)
Когда закончена ночь длинных ежей,
Ежи покидают туманность – как Эос – розовоперстны.
Их взор обращён к облакам – это взор благородных мужей.
И по ветру летят их рассветные песни.
А когда город лежит обездвижен,
А день суров и свинцов,