с утра-спозаранку,
Когда не играет
«Прощанье Славянки».
Я не суеверен:
Они не нарочно.
И всё же растерян,
И всё же тревожно;
К чему эти крики
Летят в поднебесье?
Скорей бы на стыке
Уж спарились рельсы,
И поезд – союз
Равнодушных вагонов –
Увёз бы мою
Душу к новым перронам.
И в стуке колёс,
В неурядицах мелких
Родится вопрос:
«А кто двигает стрелки»?
Одинокий осколок души
Почему она так одинока?
Прав ли тот, кто всегда с нею рядом,
Говоря про её жестокость:
«Она может убить даже взглядом?
Нелюбовь неизбывная в сердце…
Кто виновен за долгие ночи
С почти явственным виденьем смерти
И набором тоскливых пророчеств?
И к чему суета деловая –
Погрязать в мелочах и спешить,
Если судорожно догорает
Одинокий осколок души?
Чьи грехи она так искупает?
Чье проклятье берет на себя?
Ей не надо в награду и рая,
Где и дальше страдать, не любя.
Куда лучше простое забвенье,
Чтоб, очнувшись от долгого сна,
Смутно лишь сохранять ощущенье,
Что когда-то сгорала одна.
И тогда, в своём новом обличьи,
Согревая от стужи птенцов,
Она всем будет петь по-птичьи,
Что рай там, где царит любовь.
Разбуди меня, если усну…
Разбуди меня, если усну.
Безрассудно транжирить мгновенья,
С рук усталых кормя тишину…
Это будет почти преступленьем.
Разбуди меня, если усну.