Приключение Марадуфу в Сибири. Фантастика

Вовка Черебан начинает скромно свой рассказ:

– А я… ружьё успел схватить… – он ловит на себе пристальные взгляды и начинает хвастаться, – Раз выстрелил, он стоит. Второй раз, третий. На меня идёт. Вырвал ружьё. Меня взял, как швырнул! Ну и силища у него! Я метров тридцать пролетел… хорошо сугроб большой попался!

Из толпы выходит вперёд пожилая, авторитетная женщина с трубкой во рту. На вид лет пятьдесят. Длинные седые волосы ниже плеч. Это местная колдовка. Она, не торопясь, вынимает трубку изо рта и говорит:

– Шаман предупреждал, что Чисайна придёт. Вот, Михалыч, это время и пришло…

Участковый отмахивается рукой.

– Ой?! Да слышал я про вашего Шамана! – говорит он, – Мне-то что делать? – обращается к толпе, – Нужно зимовье проверить. Кто со мной туда пойдёт? Добровольцы есть?

Народ, как ни в чём не бывало, начинает расходиться. Участковый переводит взгляд на охотников. Охотники машут руками, молча разворачиваются и убегают. Вовка Черебан стоит, смотрит на участкового и машет на него рукой. Потом выпячивает глаза.

– Я туда… – кричит он, – даже под расстрелом… не пойду!

Он разворачивается и убегает. Участковый смотрит ему в след и качает головой.

– Интересно?! – говорит он, – Кто их так мог напугать? Неужели вправду Леший появился? Поеду, съезжу к лесорубам. Посмотрю, что у них там…

Колдовка, не спеша, раскуривает трубку и пристально смотрит на Участкового.

– Видно кого-то прокляла тайга, раз Дух ей на помощь пришёл! – говорит она, – Теперь в лес ходить опасно. Заведёт куда-нибудь и бросит на погибель…

Участковый на несколько секунд задумывается, потом вяло машет рукой и садится на мотоцикл.

– Ладно?! – говорит он, – Поехал я!

Он заводит мотоцикл и уезжает. Колдовка, что-то шепчет ему в дорогу.

18

Раннее утро. Деревня лесорубов стоит на склоне горы. Улица пустая, работы ещё не начались. Участковый подъезжает к конторе, глушит мотор и заходит в неё. В конторе, как всегда в печи весело горит огонь, на печи вовсю кипит чайник. На столе стоит бутылочка водки и закуска. За столом сидит бригадир и как всегда читает какие-то бумаги. Увидев Участкового, бригадир оживает.

– О! – говорит он, – Михалыч! Каким ветром? Проходи, садись. Давненько ты к нам не заглядывал, да ещё в такую рань.

Участковый присаживается к столу. Фуражку снимает и кладёт на подоконник.

– Да я… и сегодня бы не заглянул… если б не одно обстоятельство… – говорит он, – Промысловики… сегодня ночью своё зимовье покинули. Прибежали в деревню раздетые, босиком. Говорят, ночью в зимовье к ним сам Чисайна ворвался.

Бригадир улыбается и разливает водку по стаканам.

– Да брось ты, Михалыч! – говорит он, – На дворе двадцать первый век. Давай лучше по сто грамм.

Они выпивают и закусывают. Участковый жуёт и смотрит бригадиру в лицо. Потом, не торопясь, ставит локоть на стол и поднимает указательный палец перед лицом бригадира.

– Двадцать первый век, а все факты на лицо?! – говорит он, – Все напуганы сильно, а ты знаешь? Они ведь ребята не из робких! Здоровый, говорят. Чёрный, как уголь. На голове сто косичек. Говорить не умеет. Только, что-то там, маракует да фукает…

Бригадир смеётся.

– Да пьют они там, как черти! – говорит он, – Вот им и померещилось…

Участковый закуривает сигарету и делает глубокую затяжку.

– Да пить-то, они пьют! – говорит он, – Только вот… троим сразу, померещиться не может. Вовка Черебан даже стрелял несколько раз в Лешего.

Тут по одному входят в контору мужики на планёрку. Одни стоят, другие присаживаются на корточки возле печи. Участковый продолжает:

– Лешему хоть бы что! Схватил Вовку, как швырнул! Как будто камень. Хорошо снег, так Вовка мягко упал. Силища, говорят у него, огромная…

Мужики с открытыми ртами слушают рассказ, а бригадир хмурит брови.

– Хоть убей, Михалыч! – говорит он, – Пока сам его не увижу, как тебя сейчас, ни за что не поверю.

– Ты можешь мне не верить, а мужики седыми стали. Это, как надо напугать, что бы седина вылезла? А ещё когда поехал к тебе, колдовка наша с трубкой-то, знаешь?

Бригадир кивает головой в знак согласия.

– Ну да!

– Так вот… – продолжает участковый, – она говорит, якобы кого-то прокляла тайга. Теперь Чисайна всем людям мстить сильно будет.

– Но мы не охотники?! – говорит бригадир, – Мы просто лесорубы. Нам бояться нечего!

Участковый надевает фуражку, встаёт и идёт на выход. Потом оборачивается и жмёт бригадиру руку.

– Но, мне пора! – говорит он, – Вы всё равно, будьте осторожней…

19

В это время в деревне Федька выписывается из медпункта. По коридору идёт молодая, симпатичная медсестра, а Федька бодро на костылях идёт за ней. Перед выходом на улицу медсестра оборачивается и строго наказывает:

– Если что, то я вас не выписывала, вы сбежали сами! Доктор ничего не знает о вашем уходе.

Федька её прижимает к себе, а она кокетливо улыбается.

– Не подводи меня, Федичка!

Федька кладёт руку себе на грудь.

– Если что… – говорит он, – я сбежал сам без разрешения. Вали всё на меня!

Федька выходит на улицу, медсестра закрывает дверь и кричит ему вдогонку:

– Федя не забудь, что через месяц надо снять гипс и вернуть костыли!

Федька оборачивается и машет рукой.

– Обязательно?! – говорит он и тут же кричит ещё громче, – Обязательно верну! Не волнуйся!