Семь лет среди тэтанов. Моя личная история пребывания в загадочном и легендарном культе

4. Редактирование

5. Пилотирование (вычитка другими специалистами)

6. Обратный перевод (для сверки с оригиналом)

Это всё неимоверно растягивало перевод. И хотя некоторые его шаги, без сомнения, были крайне полезны, например сайдчекинг, при котором я читал собственный перевод другому переводчику, прояснившему этот текст, а он следил по оригиналу за полным соответствием, остальные шаги, особенно т.н. «обратный перевод», доставляли немало хлопот. Хаббарда где-то угораздило что-то выдать на тему того, что якобы обратный перевод дает возможность гарантировать точность прямого перевода, вот такой шаг и ввели в процедуру. Лично я потом приспособился делать его ПроМТом[4 - PROMT (от «PROject of Machine Translation») – программа для «машинного» перевода, существовавшая в 90-е годы. Современным языком – это перевод с помощью искусственного интеллекта.], он как раз давал необходимый для проверки тупой подстрочник, а впоследствии, когда дело таки дошло до настоящих переводов (это уже было после меня), насколько я знаю, этот шаг вообще отменили.

Как бы то ни было, курс получился замечательный, и контрольный лист по нему совершенно точно потом долго использовался не только в ГЦХ и всех миссиях, но он мне даже однажды попался вместе с моей подписью в Хаббард-колледже, куда я в 1996 году, уже будучи «бывшим», пытался по наивности душевной устроиться на работу. Однако меня тогда быстренько уже вычислили, времена были не те, и мои поползновения быстро пресекли «откуда надо»…

Потом я стал выяснять, кому я подчиняюсь и каков круг моих обязанностей, потому что до этого, как и на EPF, отдел переводов был чем-то таким «на подхвате», к нам мог завалиться кто угодно и когда угодно, если ему хотелось что-то прояснить в плане переводов. Я смутно ощущал, что с этим что-то не так, тем более что невнятность исчисления статистик при этом давала богатую почву для упреков в том, что мы лодыри, и ничего ценного для организации не производим. После переписки с начальством удалось таки выяснить, что отдел переводов создан не для обслуживания местной организации и не для переводов курсов для публики, которыми мы частенько занимались, а для переводов книг и материалов ЛРХ в соответствии с планами руководства в Америке. Правда, в чем эти планы состояли, было совсем не ясно, но по крайней мере было понятно, чего мы не должны тут делать. О чём я тут же и написал по всем контактам внутри организации. В общем, для многих это оказалось таким холодным душем, но никто не возмутился моим посланием, все всё поняли и приняли. В нем объявлялось, что приоритетом работы отдела переводов является перевод материалов «моста», а не обслуживание мелких запросов внутри организации. Кроме того, я добился того, чтобы в соответствии с целью отдела его вывели из подчинения Отделения Распространения (Второго) и выделили в виде 21 отдела (первоисточник) на одном уровне с другими отделами в оргсхеме. Оттуда же напрямую следовало, что моим непосредственным начальником является только КО Си Орга, и что все внутренние заказы на перевод должны проходить через него. Ради такой перемены также пришлось выдержать несколько конфликтов с иностранными начальниками отделов, которые привыкли, что переводчиков можно пользовать в любое время дня и ночи, не спрашивая чьего-либо разрешения. В частности, я здорово разозлил тогдашнюю начальницу Особого отдела Берту, которую я отправил к КО за утверждением ее заказа на работу, а КО ей отказал в этом, мотивировав тем, что в Особом отделе есть владеющие английским сотрудники, пусть они и переводят.

После этого я принялся искать для нас работу, в соответствии с заявленными нами целями. Америка молчала, все наши переведенные книги куда-то канули, безответно и бесприветно. Проблема состояла еще и в том, что вся переписка велась через телекс, и делал это оператор по определенному графику, которому в определенный момент нужно было отправить дискетку со своим посланием и пояснением, куда и как это надо доставить. Про Интернет тогда еще мало кто что понимал. Так что выяснение длилось долго и муторно. Меня несколько удивлял тот факт, что нет никакой стратегии переводов, что этим никто не занимается серьезно, а также непонятные линии одобрения и публикации новых переводов. Переписка совершенно ничего не прояснила, а только привела к скандалу, когда раз на пятый я в буквальном смысле написал в Америку матерное письмо, требуя ответить мне на вопросы, которые я задаю уже несколько недель – где новые переводы, кто и когда будет их издавать, и тому подобное. Сначала меня вызвали после этого к Алишу, который отчитал меня за ругательства и объяснил, что обратная почта с Флага вся цензурируется, и меня не могут обложить в ответ, а это несправедливо. Ответ после такого действенного приема тем не менее пришел, и мне скромно пояснили, что переводы наши низкого качества, и их еще надо проверять. Те, кто читал Дианетику первого разлива и тогдашние курсы, которые были в классах, наверное, могут понять мою реакцию. Самоанализ, вычитанный полсотни раз – хуже вот этого?! Это что, шутка??? В общем, после этого желание искать себе такую работу пропало напрочь, и я пожалел тех месяцев работы, которые были просто выброшены коту под хвост. Оставалось, правда, загадкой, зачем нас занимали этой работой, если, очевидно, никто и не собирался эти переводы выпускать. Загадку эту я позже разгадал, однако пока она только еще усиливалась.

По поводу Дианетики мне ответили, что, мол, на тот острый момент и так было нормально. Однако, ничего нормального в том, чтобы составлять русский текст из переводов семи разных переводчиков, большинство из которых работали за копейки, совершенно не разбирались в теме, не имели ни словарей терминов, ни мало-мальски отработанной системы проверки на соответствие оригиналу, не было. Тем более что все замечания и претензии читателей книги «Дианетика» в течение всего этого времени приходилось выслушивать и читать мне, а то, что я их собирал и отправлял далее по линиям, мало отражалось в тексте очередного тиража книги, которую печатали регулярно и много. Наши переводы были значительно лучше, делались с многократной проверкой, и тем не менее, напечатаны не были…

Было несколько странных происшествий на эту тему. Первое – это когда нам «сверху» прислали список имен переводчиков, которые раньше работали над переводом саентологических текстов, и попросили их всех разыскать и заставить подписать договор о передаче авторских прав на сделанные ими переводы. Чуть ли не первый же вызвоненный переводчик просто послал нас на***, что было довольно непонятно. Позже кто-то более спокойный объяснил нам, в чем дело. Это были те, кто переводил все наши курсы в классах и те немногие книги, что были в печати. И большинство из них были обычные внештатные переводчики, работавшие сдельно. И большинство своих денег так и не получили или получили гораздо меньше. Надо было представить теперь их состояние, когда кинувшая их контора еще имеет наглость звонить и требовать подписать какой-то договор о передаче авторских прав. Н-да… Второе – когда уже ко мне напрямую подошел некий человек с дискетой с переводом второй части книги «Наука выживания» и спросил, скоро ли он может получить деньги по договору. И мне был представлен договор, по которому надо было выплатить еще около 600 долларов за этот перевод. Я сказал, что я совершенно не в курсе, чем в свою очередь очень удивил этого человека, который несколько раз уточнял, каков мой пост и туда ли он попал. Попал он туда. Только того, кто с ним договаривался, отправили уже туда же, куда и остальных переводчиков.

Через некоторое время я отрыл в своем служебном компьютере служебную переписку бывшего начальника отдела переводов Веры Подшиваловой с Флагом о переводах. Собственно, это сразу же многое прояснило, потому что там вкратце излагалась вся история переводов от момента прихода Си Орга в Россию. В общем и целом там была та же попытка выяснить, кто и как руководит процессом, ну, а остальное я уже описал. Все сотрудники бывшего отдела переводов в полном составе покинули Си Орг, так как не могли взять на себя ответственность за кидалово, которое случилось, некоторые переводы были доведены до реализации, остальное пошло прахом. А мы, оказывается, были вторым поколением, которому эту историю никто не рассказал. Вот так Си Орг породил первую волну «сквиррелов», в отместку за такое обращение опубликовавших гигантские тиражи не дождавшихся официальной публикации переводов и немало способствовавших популяризации дианетики в СНГ.

Там же, вместе с перепиской, оказалось и немало тех самых брошенных переводов, которые никто никогда не видел, кроме самих переводчиков. Запасы были довольно обширными, и что с ними делать, было непонятно

У Хаббарда есть формулировка такой вот Главной Инструкции: МЫ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ ТО, ЧТО ОБЕЩАЕМ. На описанный момент я стал сильно сомневаться в том, действительно ли это так, однако это не касалось собственно возможностей технологии, это касалось именно простых и понятных обещаний, которые надо выполнять. Выполнять то, что было обещано. Делается ли это?

В общем, после всего этого мне пришлось пересмотреть свое отношение к работе внутри местной организации. Поскольку, очевидно, от Америки всё равно никакого толку не было, я решил привести в порядок сначала то, что у нас уже есть. В частности, наши EPFеры учились на русском языке буквально по каким-то обрывкам бумаги, которые содержали криво от руки написанные неполные переводы курсов. Я учился по оригиналам, так что для меня это было неважно, но для них это было крайне важно, потому что, как вы помните, от скорости обучения напрямую зависел их срок поступления в персонал, а учиться по таким «материалам» было довольно трудно. Мы полностью проработали вводные курсы, которые я выше упоминал, и я стал собирать по организации заказы на различные необходимые переводы, которые могли непосредственно способствовать процветанию организации. Однажды и с этим тоже была связана интересная история, открывшая мне неизвестные страницы истории Саентологии. Отвлекаясь, я должен сказать, что в целом об истории Саентологии сведения были только из той глянцевой литературы, которую публиковала сама церковь, и поскольку Саентология на тот момент была практически мало кому известна в России, то на нас никто особенно и не нападал, а если и нападал, то это как-то легко проходило, и никого особенно не впечатляло. Результаты нападок обычно были обратные – например, после той упомянутой выше статьи в газете «Труд» статистики курсов стали здорово подниматься, поскольку про нас вдруг прочитало очень много людей, и многие заинтересовались. Всё это обычно только будило «справедливый гнев» со стороны публики, и всячески способствовало нашей популярности.

Об авторских правах и Уничтожении материалов ЛРХ в 90-х годах

Текст этой главы взят с форума Абилити

Приключения авторских прав Л. Рона Хаббарда, основателя и писателя-фантаста, в свое время были детально описаны и задокументированы на англоязычных сайтах. В частности, факты о том, кому именно принадлежит корпорация, узурпировавшая права на ВСЕ его работы, и кто ею руководит (спойлер: нет, это НЕ саентологи). Однако, конечно же, саентологи всё это из интернета выпилили. (Подробнее можем обсудить и поискать в архивах первоисточники в канале).

В 1994—1996 годах, когда права (независимо от их легальной обоснованности) были окончательно собраны в одном месте и стали собственностью единой корпорации, после некоторой технической доработки (связанной с необходимостью удержать права), переводы полились рекой. Более ранние переводы, включая всё то, что есть в руках публики в свободной зоне, сделаны со старых оригиналов. На них у ЦС прав нет, тем более нет никаких прав и на русские переводы. Последнее подтверждается тем фактом, что в 1995 году всех переводчиков поголовно заставляли подписывать отказ от авторских прав на перевод в пользу ЦС. Я, кстати, ни одной такой бумаги не подписывал, и по российским законам являюсь обладателем авторских прав на свои собственные переводы.

Как бы то ни было, теперь их в церкви делают уже с «надежных» измененных первоисточников, права на которые неоспоримо принадлежат ЦС. А все другие первоисточники «сомнительного происхождения» были по возможности изъяты и уничтожены физически. Тому есть свидетельства и свидетели. Один из сотрудников Нью Эры мне рассказывал о том, как в Копенгагене он собственными глазами видел ангар, куда свозили горы книг и прочих материалов старого издания. Там их специальной машиной рубили в лапшу. Занятому этим персоналу поясняли, что это старые «неправильные» книги, которые надо уничтожить ради чистоты технологии. В число их входили и все книги прижизненного издания Хаббарда. Их существование опасно для RTC, потому что с их помощью всё еще можно доказать, что они эти права утратили, а кроме того, сделанные с них переводы не подпадают под их право. Только никому об этом не говорите; -)

Я полагаю, что переделка материалов и уничтожение старых вариантов были не столько связаны с попытками исказить технологию, как это утверждают многие люди в свободной зоне, строя на этом теорию особого заговора (продавцы Саентологии не дураки и понимают, что плохой продукт не продашь), сколько с точным соблюдением неких норм, которые дали бы возможность удержать права на них.

Подробно цель, суть и методы переделки где-то в сети были описаны детально на примере книги «Новый взгляд на жизнь».

Период замешательства и энтурбуляции, связанный со смертью основателя Саентологии, продолжался довольно долго, и был связан как с переделом его наследства, так и с «обламыванием» некоторых слишком умных или слишком верующих его последователей, которые претендовали на свои доли. По ходу дела, практически полностью была исключена из наследства доля его семьи.

После судов и разборок всё более-менее стабилизировалось и пришло в норму только в середине 90-х. С того момента, новая корпорация обрела новый имидж и новых владельцев; без сомнения, теперь она будет только расти и распространяться, пользуясь стабильностью своего состояния (в частности, возвращенным статусом религиозной организации, полученным по секретному договору с налоговым ведомством США в 1994 году).

Частично это представление я подтвердил себе, читая издание RTC, которое называется KSW – такая глянцевая газета, которую они регулярно рассылают по всем организациям. Мицкевич там в своих речах практически открыто признавал, что блокада переводов в середине девяностых была связана с необходимостью «пересмотра материалов» (естественно, подлинную цель этого «пересмотра» он не называл). «Пересмотр» завершился изданием «Золотого века технологии» в 1995—1997 годах, который был совмещен с аннулированием всех ранее выданных одиторам сертификатов.

У меня лично после этой газеты был мощный релиз – столько непонимания рассоздалось по поводу торможения переводов в 1993—1996 годах, столько сил, нервов и времени было на это потрачено зря. Кстати, никто эти переводы никуда не складывал, и никто не информировал ни переводчиков, ни издательство о том, что происходит. Это бы открыло карты раньше времени, так что мы просто бегали по кругу, и руководство это вполне устраивало.

Публике постоянно что-то обещали и ничего не делали. Почти каждая книга была за это время переведена раз по пять, а новые переводы (те, что теперь изданы) делались заново, другими переводчиками. Думаю, опять же, просто потому, что прежние переводы, как правило, делались со старых изданий, и могли возникнуть потом проблемы с защитой прав на такие переводы.

Корпорация CST, ныне исключительно контролирующая права наследия ЛРХ, контролируется лицами, которые были тесно связаны и с налоговыми властями США, и (в том числе) с личным окружением ЛРХ в конце жизни, так что на данный момент прояснить что-либо по факту вряд ли возможно – все они лица заинтересованные.

Есть множество докладов и статей на эту тему, многие из них публиковались в прессе СЗ.

О «захвате территории» и прочих нюансах

А история была связана с тем, что однажды Дитхельм Алиш выдал одной из сотрудниц особого отдела секретные материалы на тему того, как надо работать с публикой. Это были конфиденциальные инструкции, составленные Хаббардом под заголовком «Захват территории» примерно в 1977 году и ранее, на случай перебазирования Си Орга на сушу. Инструкции были настолько циничные и однозначные, что это просто поражало. В них говорилось, собственно, о том, каким образом особые подразделения Си Орга должны захватывать и обезвреживать все, что мешало наземному базированию. Туда входили такие пункты, как «поиск компромата и дискредитация психологов и психиатров», «действия по немедленному захвату всех значимых постов в этой области нашими людьми», ну и так далее. Собственно, план этот был уже неактуален, так как всё в нем описанное было выполнено достаточно успешно, и вы можете теперь даже посетить тот город, о котором в них шла речь – это Клируотер, местоположение Наземной базы Флага. Тем не менее, явно всё это было не для посторонних глаз, ибо методы там описывались отнюдь не проповеднические, а скорее военные и диверсионные. Позднее, кстати, я встречал этот же текст на одном из сайтов антисаентологов как доказательство методов и намерений саентологов, и текст этот вполне соответствовал тому, что я получил от особистов. Вдобавок, в том же пакете был «План мира во всем мире», который Хаббард написал для ООН в 1963 году, с предложениями по поводу глобального устройства управления планетой. (Этот текст я позже переводил второй раз уже для свободной зоны, он входил в какой-то курс для ОТ по указанию Билла Робертсона, основателя Ронсорга.) Видимо, потом у ЦС немедленно начались неприятности из-за этой грубой попытки влезть в глобальную политику, и план был аннулирован и изъят из всех мест, где только можно было его найти. Приказ об аннулировании был также приложен. Всё это мы переводили вдвоем, согласно технологии, и это вызвало довольно оживленное обсуждение.

Работа отделений в ГЦХ была организована таким образом, что по утрам всегда проводился так называемый «бипи-митинг» (BP meeting, BP = battle plan), то бишь планерка. На ней начальник каждого отделения кратко рапортовал о том, что сделано за отчетный период в его отделении и что будет делаться сегодня. Временным КО был как раз Алиш, и у него чуть глаза из орбит не вылезли, когда я рассказал, что мы переводим. После планерки он немедленно прискакал к нам в комнату и лично проследил за тем, чтобы все тексты были безвозвратно уничтожены во всех компьютерах. Сотрудницу, которая допустила утечку такого материала, похоже, здорово вздули за такой прокол.

Алиш на тот момент не испытывал ко мне особой симпатии, это было связано с тем, что я несколько раз в качестве переводчика попадал на «улаживания этики» в отношении других сотрудников, и был склонен возмущаться, когда переводимому мной человеку начинали затыкать рот и орать на него. Хоть это было не в мой адрес, однако присутствовать при этих экзекуциях было довольно неприятно, к тому же Алиш вообще производил впечатление человека, который старается как можно меньше принимать ответственности за то, что происходило в организации, видимо, опасаясь каких-то последствий для себя. А потом я вообще раскопал некоторую информацию о том, кто эти иностранцы, которые у нас работали. Первое, что я отметил про себя – это что практически все они были бывшими сотрудниками Офиса Охраны (Гардиан офис), разгромленного Си Оргом в начале восьмидесятых. Второе – что никто из них с того самого времени ничего не проходил по мосту, исключением был только Котрич, насколько мне было известно, и похоже, что его от ссылки избавили за особые успехи в России. А третье – кто-то из переводчиков тогда предположил, что они, возможно, штрафники. У нас там была такая Аня, она приехала к нам из Сент-Хилла и вообще многое знала такое, чего никто не знал. Это ее как раз трепали за Подшивалову. А не так давно я прочитал в книге Майка Голдстайна вот что:

Одной из первоочередных мишеней для RTC был персонал высшего руководства из Особого Подразделения. На любого, кто подвергал сомнению полномочия Нового Режима или проявлял контр-намерение, навешивался ярлык «противника руководства». Люди, не согласные с программой RTC, получали направление в обновлённый РО (Реабилитационный Отряд / RPF), где царило усилившееся, по сравнению с обычной для РО практикой, психическое и физическое издевательство.

Многие из самых способных людей, которых посчитали «противниками руководства», были изгнаны или получили практически невыполнимые задания, с которыми они должны были справиться, если рассчитывали заслужить благосклонность Нового Режима. Некоторые из этих людей были посланы в организации с долгосрочными миссиями. Надеяться на возвращение себе доброго имени они могли лишь при условии, что им удастся поднять статистики организации на почти недосягаемую высоту. До исполнения этого задания, на что могли уйти годы, они не имели права вернуться в ряды руководителей, получать обучение или одитинг.

***

Когда я ездил в Клируотер, ни того, ни другого я там ни разу не видел. В таком случае, они, должно быть, работали в Особом Подразделении. И тут меня осенило! Наверное, к ним RTC применило ту же дурацкую меру, про которую я писал в Части 12 этой серии. Вероятно, на этих двоих наклеили ярлык «противников руководства», и для них единственный шанс на спасение состоял том, чтобы приехать в Денвер и добиться здесь грандиозного расширения саентологии. Я был уверен, что RTC не понравится, если эта информация станет известной местным саентологам. И это давало мне ещё большее преимущество над этими людьми.

На следующий день я отправился в денверскую организацию и встретился с миссионерами. Когда я начал излагать им свою теорию насчёт их прибытия в Колорадо, на их лицах выразилось удивление и они обменялись встревоженными взглядами. Затем один из них быстро встал и прикрыл дверь, чтобы никто из посторонних не смог услышать наш разговор, а другой в это время поинтересовался, каким образом я получил эти сведения. Не желая говорить им, откуда мне это известно, я сказал только, что у меня есть свои источники информации.

Вот такие получались дела. Это были ссыльные!!! Потому они так и работали, потому их так и бесило, когда что-то не получалось. Только заслали их подальше, чем в Колорадо. В Россию.

Всемогущая этика

Собственно, первое такое заметное столкновение с этой «этической машиной» случилось у нас тогда, когда одна девочка из отделения распространения решила уволиться. Была там такая начальница у них, звали ее Вика Клюева, совершенно беспредельного уровня хамства и невероятного же уровня мстительности, которая просто измотала всех сотрудников своего отделения. Она обладала волшебной способностью присваивать себе заслуги за успехи и сваливать на подчиненных вину в провалах, вследствие чего завоевала уважение нашего начальства, которое в основном интересовалось статистиками, и мало волновалось о душевном состоянии персонала. Она постоянно воевала со своими сотрудниками, с переменными успехами на фронтах. Если быть точнее, в основном она просто довольно злобно их доводила до бешенства, используя все возможности «этики» и прочих способов капать на мозги, и кончилось тем, что все сотрудники взбунтовались и потребовали ее убрать. Кажется, она там еще что-то натворила, и ее таки убрали с этого поста. После этого с ней произошла «волшебная перемена», она стала тише воды ниже травы и вообще однажды даже на построении плакала перед всеми и просила ее простить.

Построение (или, как это у нас называли, «маста» – иск. англ. muster – по утрам начальник ОХС так и кричал в коридоре – «МАСТА!!!» – и все бежали в зал строиться по отделениям) у нас случалось ежеутренне перед бипи-митингами, там обычно делались все объявления, которые касались организации в целом, а потом проводилась «китайская школа» по оргсхеме. Оргсхема в виде гигантской цветной таблицы с названиями всех отделений, отделов и постов висела в коридоре для всеобщего обозрения, но ради китайской школы часть коридора закрывали, и мы там тренировались. Выглядело это так: Начальник ОХС (отдела кадров и этики) выходил к схеме, выбирал какое-либо отделение по порядку и читал вслух, например: «Первое отделение, отделение коммуникаций, его ценный конечный продукт» – ну и так далее, а мы потом должны были всё это хором громко повторить. Потом выходил начальник названного подразделения, представлялся и рассказывал, что он делает и что является его «статистикой». Это должно было как бы способствовать тому, чтобы все понимали, что мы делаем и кто тут кто.

Помню дурацкий случай с Лайошем на этой самой «китайской школе». Лайош славился тем, что у него была постоянно статистика в состоянии Изобилия. Это уже потом оказалось, что она у него была накопительная, то есть даже если он вообще ничего не делал, «упасть» она не могла. Так что он регулярно получал повышенное жалованье. Однажды на китайской школе была его очередь. Он важно вышел, представился и заявил, что его статистика – «легальные рудименты». Я его переспросил: что это такое? Лайош растерянно замялся… Из стройных рядов сиорговцев маньяк-супервайзер Дима Медведенко злобно на меня зашипел: «Посмотри в словаре, Матвеев». «Да я-то посмотрю», – говорю, – «мне интересно, что на это Лайош ответит». Лайош молчал. Его отмазали, конечно. Но факт был налицо… Я стал задумываться, насколько у нас в порядке те самые «рудименты», если Лайош даже не знает, что это такое…

Но я про Клюеву. Через некоторое время после ее смещения совершенно расслабившиеся сотрудники второго отделения пустили под откос все самые важные денежные статистики, и её пришлось снова как хорошего производителя ставить на место. После этого практически все сотрудники разбежались кто куда. И именно с этим было связано первое увольнение из Си Орга, которое мы наблюдали. До этого это было нечто совершенно неслыханное, все были настолько увлечены делом и так мало думали о том, что там, вне организации, что и мыслей о том, чтобы куда-то еще уйти, не было.

Конечно, Клюева, вернувшись на свой пост, принялась с утроенной силой мстить тем, кто заставил ее так «страдать». Первой сломался редактор нашей газеты, Яна… ну, она там не только редактором была, много чего еще делала, но Вика ее просто достала. Кажется, последней каплей было то, что она ей влепила за какую-то «провинность» состояние Предательства. По понятиям Си Орга, это было просто ужасное наказание, и его было морально крайне трудно перенести. И Янка разведала, что да как снаружи, да и ушла. Тогда никто ничего толком о процедуре выхода из Си Орга не знал, поэтому наш новый этик-офицер просто сделал с ней всё, что обычно делают кадровики, и отпустил. Это стало началом гигантского скандала. Оказалось, что бывших членов так просто не выпускают, что она должна была подписать море обязательств разного рода, от обещания выплатить стоимость всех пройденных ею за время в Си Орге курсов, до обещания никогда не предоставлять никаких дианетических услуг и не получать их. Кое-что из этого было понятно, что-то было уж совсем маразмом, однако нервы потрепали всем участникам немало. Естественно, и на нас это тоже отразилось, так как мы довольно близко общались с ней. На самом деле мы были в курсе ее планов за пару месяцев до ухода, но в тот день, когда она об этом заявила, нам всем немедленно запретили с ней общаться, так что общались мы во дворе за кустом, обсуждая все возможные варианты развития событий. Романтика и подполье… и в этом всем, само собой, участвовала и Юля, этик-офицер, нежданно пострадавший за облегчение жизни Яны.

Другой такой цикл с этическим улаживанием был связан с тем, что Юля, которую официально назначили на пост «мастера при оружии», то бишь на пост офицера по этике (а мой пост именовался, соответственно, «офицер по переводам», так что не смейтесь), дала по морде тому самому заместителю КО Илье за то, что тот позволил себе распустить руки. Насколько я помню, история состояла в том, что ей, как главному офицеру по этике, надо было поехать в Хаббард-колледж (организацию, которая находилась в другом месте и занималась предоставлением «бизнес-курсов» на основе материалов Хаббарда) и провести там «улаживание» какой-то сотрудницы. Алиш устно передал этот приказ Илье, тот прибежал с ним к ней, а она была занята с другим студентом и никак не прореагировала на его «командное намерение». Тот тогда решил подтвердить слова действием, схватил ее за руку и стал тащить из-за стола, требуя немедленного подчинения. А девушка эта, кстати говоря, вместе с мужем, который работал в особом отделе, была нашим инструктором по каратэ (вечерами у нас там одно время были тренировки под их совместным руководством) и даже вроде имела какой-то там пояс. В общем, схлопотал он на глазах удивленного персонала и даже публики хорошо. У Этик-офицера не было отдельного кабинета, она работала в офисе по связям, куда могли входить и студенты. Илья взбесился и потребовал ее за это немедленно сместить и «отправить на мэст», как у нас именовались работы по хозяйству. Потом таки Алиш организовал им беседу, на которой я и присутствовал в качестве переводчика. Илья орал и мешал мне переводить ответы девушки, и в конце концов я заявил, что либо он заткнется и даст мне говорить, либо я отсюда ухожу, и он сам будет переводить и свои, и её ответы. Алиш же заявил, что он никаких приказов не отдавал, и что они сами во всём должны разобраться и предоставить ему готовое решение. Никуда ее, конечно, не сместили, однако вкупе с описанным ранее «преступлением» она уже стала совсем нежелательным элементом, и ее просто втихую стали игнорировать, лишили зарплаты, пользуясь тем, что она однажды заболела и не ходила на работу некоторое время, и таким образом от неё таки в конце концов избавились. А пока она еще была на работе, она однажды утащила этический файл Дитхельма Алиша, и мы много о нем узнали оттуда, включая и данное о том, что у нас действительно работают начальниками штрафники.

Состояние Предательства

Дела шли своим чередом, мы что-то переводили, студенты потихоньку тырили и копировали всё, что плохо лежало в отделе переводов, ничего нового Нью Эра так и не издала, если не считать глянцевой литературки с прославлением основателя.

Однако вскоре события вдруг прорвало. Началось всё это с того, что в ноябре нам, как обычно, прислали для перевода видеозапись празднования очередной годовщины Международной ассоциации саентологов (МАС). Я должен был перевести транскрипт и затем озвучить этот фильм на русском языке с помощью перезаписи и микшера. Транскрипт я перевел, а озвучивать надо было двумя голосами – мужским и женским. Мы это сделали и отправили готовый результат начальству. Собственно, мероприятие в Москве обычно состоит в том, что потом это видео показывают по частям, а в промежутках выступают всякие местные личности или кого-нибудь награждают. Видео было несложным для перевода, однако там был один сюжет, который меня несколько напряг. Он был про войну в Боснии-Герцеговине, и был посвящен «разоблачению» сербского «фашизма», и там излагался разного рода компромат про тогдашнего главу сербов в Боснии, довольно отвратительная коллекция разного рода дерьма, которое о нем собрали… уж не знаю, кто именно собрал, но слушать всё это было достаточно неприятно. Я встретил в коридоре Алиша и сказал ему, что, по-моему мнению, показывать такие вещи в России и про сербов не стоило бы, там ведь идет гражданская война, и наверняка не всё так однобоко, как в том сюжете говорится. О том, что сербы православные, и такое вот политическое выступление, которое может быть вполне приемлемым для американской публики, нашу может задеть за больное место. И так далее. Он на меня наорал, что это вообще не моё дело, и что ничего изменено не будет. Я и так ему не особенно нравился, а тут еще такие вводные… как бы то ни было, видео мы сделали, отправили и пошли домой. Однако на следующий день мне сказали, что им не нравится женский голос, и что все куски с ним я должен заново переписать своим голосом. Я работал до второго часа ночи, Илья лично выставлял мне нужные куски, но я работу таки сделал, хоть и ушло на это очень много времени. Само мероприятие должно было состояться в субботу вечером, начальство должно было отсмотреть видео заранее и утвердить к эфиру. Естественно, никто его смотреть не стал, и оно отправилось на мероприятие в том виде, как оно было. И уже прямо на самом мероприятии выяснилось, что при перезаписи кусок видео был стерт. Илья выставил пленку не на том месте, и в результате полностью стерся один сюжет. Знаете, какой? Вот именно…

Воскресенье должно было быть у меня выходным. Поздно вечером мне позвонил Илья и сказал, что завтра никаких выходных у переводчиков не будет, и что я должен явиться на ковер – со мной «будут разбираться». Пришлось мне утром идти на работу снова. Алиш почему-то ходил с отсутствующим лицом, все помалкивали, а переводчики судили-рядили на тему того, что теперь будет. В общем, понятно было, что меня будут убивать, но вот как именно?

Меня в таком состоянии продержали почти до вечера. Вечером на доске объявлений оказалась бумажка об объявлении мне состояния Предательства. За разъяснениями я пошел к Илье. Он мне пояснил, что это из-за видео. Я спрашиваю: Но ведь видео выставлял ты сам, я тут при чем? И почему никто потом не проверил, ведь перевод был полностью сделан? Но он не стал вдаваться в подробности и просто заявил, что его, мол, тоже наказали, назначив состояние Опасности, и что я должен подчиниться этому приказу. Я подчиняться отказался и потребовал, чтобы дело расследовали. Бумажку с приказом я смял и бросил на пол и ушел, хлопнув дверью. В отделе переводов я дал волю эмоциям, накопленным за весь день ожидания «страшного суда», на самом деле это здорово давило на психику, а надо заметить, что между комнаткой переводчиков и офисом начальства была только не используемая картонная дверь, так что всё, что я высказывал там у себя, было отлично слышно. Почти мгновенно прибежал Илья и мы с ним здорово поцапались. Я орал, что найду на них управу, он орал на меня… в общем, отлично позажигали. Я начал входить во вкус в этих скандалах.

Я тут еще должен заметить, что несмотря на всю свою склонность к управлению посредством криков и тупого давления, наши руководители за пределами организации выглядели довольно жалко. Такое возникло у меня ощущение, когда я однажды утром увидел на улице сгорбленную и сжавшуюся фигурку Алиша, пугливо бежавшего на работу, что из него выпустили весь воздух, и что он страшно боится всех этих людей вокруг, которые совсем не знают, что он великий и страшный «ОТ», и могут его ненароком придавить… это было странно… и открывало глаза на искусственность той иерархии, которая существовала внутри Си Орга и держалась только на титулах и статусах, не подкрепленная никакими личными способностями. Даже красавица-неудачница Катрин Грандин, КО Нью Эры, которая позволяла себе в моменты праведной ярости двинуть сотруднику мужеского полу между ног, на улице была совсем другой – маленькой, сгорбленной и бегала, как-то странно раскачиваясь на своих каблуках и прикрываясь большой сумкой.