Добавить В библиотеку
Преображения Павла Волгина. роман в стихах
Автор:
Год написания книги: 2016
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Матрица совершенства
С отцом в разрыве был наш Павел,Как получается подчас,Поскольку цели сам он ставил,Отец ему был не указ.Быть может, это путь к свободе,Хотя, хорошего тот, вроде,Ему хотел, но знаю я,Что жизнь у каждого своя.И в завещанье перед смертьюОн Павла не упомянул,Другим свой дом оставил детям.Всё ж, чувствуя свою вину,За процедурой похороннойСловно случайный посторонний,Наш Павел наблюдал, стыдясьС покойным обнаружить связь.Всё, что он получил в наследство —Пучок набросков неких книг.Украдкою когда-то в детствеИз шкафа доставал он их.Постарше став, читать пыталсяОн их, но « фокус не удался».Сюжеты, множество цитат,Да формул непонятных ряд,Да несколько научных книжек, —Да рукописей чемодан,Отец к своей кончине ближе,Писательству давая дань,Пытался сочинять романы.Как делают все графоманы,Оставил заготовок тьму,Неинтересных никому.Пчеле заботливой подобно,То, что отец собрал из книг,Хранил наш Павел как подробныйЧужого времени дневник,Надеясь, что в свой срок законныйПыльца цитат – нектар духовныйВ бумажных сотах оживёт,В словесный превратившись мёд.К истокам припадает каждыйВ какой-то безысходный миг,Измученный духовной жаждой,Наш Павел к тем листам приник.И вдруг наткнулся на рисунок,Что в рукописи был засунутОтцовской высохшей рукойИ был какой-то не такой.Давным-давно рисунок этотОтцу достался от дедка,Который где-то в лазаретеМечтал создать модель цветка.В узорах выражал он чувства,Ведь красота – предмет искусства.И, коли, в жизни нет её,То ум эрзацы создаёт.Он признан был умалишённым,Но кто там был в своём уме?Тот, кто был в сонме «оглашеных»?Иль их вожди в своём Кремле?Старик вставал в палате рано,(Был у него синдром Савана,++)И рисовал как заводнойОдну картинку за одной.Узор тончайший и прекрасныйНа тумбочке мальца лежал,И волшебством, и силой властной,И ангельской красой дышал.Он о конце уж думал скором,Но утром этот лист с узоромВдруг под подушкою нашёл,И вновь всё было хорошо:Исчезли сложные симптомы,Был словно в цирке заменёнРак мозга лёгкой гематомой.Листу приписывать стал онЦелительные свойства эти,И безнадёжных по секретуСам тем узором стал лечить,За что и срок мог получить.Но чудом мальчик жив остался,Судов и тюрем миновал,В войну в бараках «кантовался»:В тылу Победу он ковал.А срок давали за знахарство.Уж столько в этом комиссарствеВодилось всяческих врагов:От пацанов, до стариков!С тех пор до старости глубокойДругих отец лекарств не знал,Толь красота, как образ Бога,Здоровью нашему нужна,То ли гармонии законы,Как чудотворные иконы,Воздействуют на всё вокруг,Через фрактала сложный круг.Выздоровление
Но в тот узор не верил Павел,Хоть про него давно он знал,А то бы сразу всё поправил,С души своей заклятье снял.А он всё дальше опускался,И неприкаянно скиталсяПо мусорникам и дворам,Приличный подбирая хлам.Что ж, дар везения чудесный,Что раньше не давал пропасть?Куда он делся? Неизвестно.И как всё будет в этот раз?Что ж, обстоятельства замучат?Наоборот ли, жить научат,И цепь привычки он порвёт,И вновь душою оживёт?Однажды Павел спозаранок,Ища бутылки по кустам,Наткнулся на толпу цыганокИ обходить их, было, стал.Одна взяла его за рукуТоль ради шутки, толь от скуки:«Узнать не хочешь о судьбе?Голубчик, всё скажу тебе».И нагадала перемены —И власть, и деньги, и любовь,Но за секрет спросила цену.Простим её, простит ли Бог?Вот так всё часто и бывает:Одной детали не хватает,Чтоб ключ от счастья получить.Он понял: душу излечитьОн может сам, и денег добылУ тех бомжей, с кем был знаком,Как будто в старой жизни побыл —Разжился чистым пиджаком.И записался среди прочих,Кому на свете жить нет мочи,Он к экстрасенсше на приём.А свёрток ветхий был при нём.Над Павлом та осуществилаМанипуляций целый ряд:Вокруг него чертей ловила,Ему неведомый обрядСопровождая разговором.И вот, почувствовал он скоро,Что всё же что-то в этом есть.Он ожидал сеансов шесть,Но неожиданно услышал,Что видно ауры цвета,И что ментал из рамок вышелИ увеличиваться стал,И что с астралом абсолютнымСравнялся, что представить трудно…Казалось, только в кресло селИ оглянуться не успел,Как сразу он преобразился,И суетой пленённый духОт тёмных пут освободился,Был Павел снова счастлив вдруг.Она рукой его коснулась,И словно бы душа проснуласьИли вселилась вновь в него,Как я в поэта моего.Рассуждения о судьбе России
Рождается сейчас так вераВ спасенье мира и в судьбу.Какой- то флорентиец Неро,Монах иль маг какой-нибудь,Ещё во тьме средневековья,Сказал пророческое слово,О том, что ожидает светБлижайших пару тысяч лет.Он предсказал и нам тирана,В двадцатом веке кто убьётВ затылок тысячи и ранитВсех остальных. Чей страшный ротДым будет исторгать ужасный,Хотя из даты книги ясно:Колумба не было пока,И мир не ведал табака.Я знал из этих предсказаний,Что должен кто-то в мир прийтиИз Астрахани иль Казани —Чтоб снова род людской спасти,Рождён он в городе на ВолгеИ ждать его уже недолго.Поэты – среди тех волхвов,Что с даром искренних стиховЗа путеводною звездою,Ища его, во тьме идут.Наверное, нам верить стоитВ того, кто вызволит из пут,Кто веру новую предложитИ миру новый путь проложит,Но будет царь он иль поэт,Грядущее лишь даст ответ.Пророчествуют нам мессию,Мол, это будет царь – титан,Который превратит РоссиюВ пример для всех на свете стран.Историей велят гордиться,Но у истории учитьсяЖелающих не вижу я,У всех история своя.История страны – событий тени,Она нам предстаёт не суммой дней,А сменой резких взлётов и паденийКогда-то ею правивших царей.Их дел, ошибок, зверств и устремлений,Ума потёмок, редких просветлений,Убийств и казней, битв и страшных войн,Она- лишь жизни призрак неживой.И в чём же смысл историей гордиться?Она— событий разных череда.Но только для того она годится,Чтоб с грустью устыдиться иногда.Чем жадно пить вино патриотизма,Уж лучше знать не миф, а правду жизни.И разве не гордился б патриот,Когда б совсем другой тут жил народ?Да, так же бы он оды пел державе,Совсем другой историей гордясь,И так же б упивался чуждой славой,Ей упиваться призывая нас.Свиреп и грозен был когда-то Молох,**Но появилось в мире много новых.Россия и какой-то скользкий змей…Какой из этих идолов грозней?Учитель лучший— опыт и нужда.А научил чему нас предков опыт?В страданьях тяжких он народом добыт.А, может, опыт— это ерунда?Кого призвать на трон и с кем бороться,Кого признать за чуждых инородцев?Любить Европу или биться ль с ней?Хранить ли верность ветхой старине?Пример не убеждает нас, как видно,Тот, что другие страны подают.Конечно же, нам быть в хвосте обидно,И свой найти хотим особый путь,Идя вперёд за дудкой крысолова,Намного больше доверяя слову,Чем даже собственным глазам своим,Мудря своим умом невыездным.Читая тёмные страницыИ толкованья поздних лет,Я вижу пред собою лицаЛюдей, которых больше нет.Тут императоры, злодеи,Вожди, пророки, лицедеи.Различья нет среди людей,Будь ты герой или злодей.Я не горжусь уж предком ныне,Не застит взор мне битвы дым.В Париже, Флориде, Римини,Потомков вижу я следы.Мой прадед – знойный африканец,Потомок мой – американец.И дёрнул чёрт с моим умомРодиться тут в краю родном.Историю совсем другуюТеперь иметь хотел бы я,Представить даже не могу я,Какой была б страна мояСейчас. Америки богаче…И от обиды чуть не плачу.А для кого Сибирь храним?Сейчас ещё враждуем с ним?Ресурсы на охрану тратим,Как получивший в дар слона.Сибирь – заплатою на карте.Дырой в кармане нам она.Продать Европе как АляскуИ жить ещё сто лет как в сказке?Как быть не знаю я покаС подарком щедрым Ермака.И так не хочется мне верить,Что всё останется как встарь.Жизнь по последней из империйСвой нанесла уже удар.И знать заранее бы надо,Когда процесс полураспадаСибирь от нас освободитИ ей соседей наградит.Русь – птица тройка.Кто стреножилТебя и кучера споил,В буране лжи в тупик дорожныйОпасной сказкой заманил?Другие тройки скачут мимо,Теченье дней неумолимо,Оно несёт успех иным,И не угнаться уж за ним.В эпоху полу-глобализмаСтрана, смешенье рас чья суть,Нормальной не приемлет жизни,Ей загораживая путь.Вся против Интернац’онала,Что в глобализме не признала,Прогресса, вольного труда,Что чтила на словах всегда…Да, новых слов я тут набрался,И прозаичней стал мой стих,Я парадокс решить собралсяВ исканьях истины пустых.Что ж, нам от мира отделиться,В свою берлогу удалиться?Или как люди просто жить?Лишь жизни сей вопрос решить.Часть вторая
Завязка
Наш Павел не был ни героем,И ни злодеем, Бог упас,Азарт болельщика пороюВ нём просыпался, но угас.Он мненье референтной группы,Будь это предрассудок глупый,Иль что чиновник выдаётЗа то, что думает народ,Ни в грош не ставил, да к тому ж онОт этих мыслей был далёк.О хлебе думать было нужно,Так горизонт его поблёкИ сузился до кругозора,Бродяги, уличного вора,Кто в магазине горсть конфетСворует, если денег нет.Не просто выбраться из ямы,Куда мы падаем подчас,Должны мы, верно, быть упрямы,Везучи, чтобы Бог нас спас.Что ж Павел наш? Поправив душу,Он рыбой, брошенной на сушу,Влачил по – прежнему своюЖизнь выживанья на краю.И избежать не смог он, всё же,Того, что поджидает тех,Кто честно хлеб добыть не может,И кража для кого не грех:Тюрьмы, где Павел обогрелся,За счёт правительства отъелся,Не то б на воле заболелИли в морозы околел.Стал строить планы он отнынеИ перестал уже страдатьАпатией, тоской, уныньем.Попав в амнистию, он ждатьСтал: вдруг работа подвернётся,И он в семью людей вернётсяИ вновь, без отдыха трудясь,Он с небом восстановит связь.На лето перебравшись к речке,Где раньше дачку он имел,Теперь уж на чужом крылечкеТам вечерами он сидел,Пока хозяева на югеЛечили водами недуги.Там спал, а утром на мостокОн шёл. Туда, где тлел восток,***И мелкий бисер паутины,Дрожа, сверкал в углах перил.Любуясь утренней картиной,На речку глядя, он курил.Вдоль края дач вела дорогаИ люд проезжий мог немногоПозагорать, свернув на плёс,Там, где густой кустарник рос.Там он весь день с людьми общался,На берегу курить срывал,Лишь спать на дачу возвращался… А, в общем, он не горевал.Так летом Павел жил на дачеИ часто по утрам рыбачил,Днём к проезжавшим приставалИ чалки воблы продавал.Вот раз ловил он с лодки рыбу,Слегка пображничав с утра,И в золотой волнистой зыбиОн заприметил осетра.Осётр, как видно, из-за раныПлыл ошалело к Павлу прямо.Не мог уйти на глубину:Лови руками! Ну и ну!Не долго думая, он тянетЕго к себе из волжских вод.И мыслью о находке занят,Он, что есть сил, к мостку гребёт.В хвосте следы винта бударки,Иначе не было б подарка.Вот на песке рыбина.В ней – С ведро икры угля черней.Вот вылит уж тузлук горячий,Под ветром вялится балык,Потом его наш Павел прячетВнутри веранды, чтоб уликОт «браконьерства» не осталось,И в теле чувствуя усталость,Бредёт он продавать кусокПроезжим к плёсу сквозь лесок.Назад придя с буханкой хлеба,Доел он тёплый малосол,С надеждой посмотрел на небо,Подумал: Бог не так уж зол. А покупатель там за лесом,Не вышедший из Мерседеса,Когда он рыбу продавал,Кого ему напоминал?Забылось всё, что раньше было,Но памяти приливом вспятьОбрывки прошлого проплылиИ утонули в ней опять.Но что-то сердцу подсказало,Что это знак, что жизнь сначалаВот-вот начнётся для него,И рок пошлёт ему… кого?Судьба сурова и к талантам.Ни счастья, ни уменья житьДар не является гарантом.Нужда лишь может научить.Ни альтруист, и ни подонок,Наш Павел Волгин был потомокДруг с другом бившихся врагов,Не ангел, но и без рогов.Не удивительно, все люди —Пороков и страстей рабы,Плоды интриг, насилья, блуда,Обмана, зависти, борьбы.Но, всё же, есть в них искра божья,И возрождение возможноДля тех, кто всё уж потерялИ случаю лишь доверял.Но ум его как штурман пьяныйНе мог дорогу проложить.Не видя звёзд в дали туманной,Он по теченью мог лишь плыть.В его глазах, всё ж, в эту поруУставшее от штиля мореУж колыхалось кое-как.Знать, был то бури новой знак.Для многих жизнь – канун событий,Больших надежд, волнений, бурь,Как ширь морская пред отплытьемВ невероятную лазурь.Миров иных предвосхищенье,И обновленье ощущений.Как бьётся сердце, дышит грудь,И счастье обещает путь.Готовиться и к смерти надо,Чтоб должного исполнив круг,Мы были бы безмерно радыУйти как каравеллы, вдруг,Штиль сменится лишь только штормом,И вместо страшной бездны чёрнойОсветит молния простор,Открытьем поражая взор.Он верил и не верил в чудо,В то, что его спасенье ждёт,Что он вернётся снова к людям,И жизни смысл и цель найдёт.И от житейской качки мучась,Хотел свою представить участь,Как мореплаватель вдалиУвидеть хочет край земли.Но был он – бриг, забывший берег,Что море долго бороздил.И было для него безверьеКак паруснику – полный штиль.Да, верить надо, пусть хоть в случай,Какой ты б ни был невезучий,К тебе плывёт он, так и знай,Как тот осётр, лишь не зевай.Должно же что-нибудь случиться,Жизнь – это славный режиссёр.И декорации и лица —Теченье дней меняет всё.И можно уповать на Бога,Судьбу вымаливать убого,А можно просто шанса ждать,Готовиться, а не страдать.Быть может, новым ветром парусЕго наполнится опять?Недолго, может быть, осталосьНам перемены этой ждать?И что избрало провиденьеЕму служить освобожденьем?Я это всё веду к тому,Что случай – бог стучит к нему.Во что-то верить – каждый вправе,Вопрос спасения – в цене.Коль говорят, что жизнь – отрава,Противоядие – в вине.Ну, коли нет вина, то в браге,Глоток веселья и отвагиДаёт надежду и мечты,И снова в счастье веришь ты.В тот день он брагой угостился,Так, горло чуть прополоснул,В тени кусточка примостился,И сладко на песке уснул.Что деньги – средство стать свободным,Иметь всё, что душе угодно,Нам говорили много раз.Да, деньги выручают нас.Но, чувствуя, что мы их любим,Берут свою над нами властьОни тотчас приёмом грубым.Легко к ним в кабалу попасть.Да и душе угодно частоНе то. На них не купишь счастья.Но это знает только тот,Безбедно кто давно живёт.А тот, кто беден, знает точно,Что дело, всё же, лишь в деньгах.Иное ж говорят нарочно,Чтоб не завидовали так.Известно, деньги – как наркотик,Имеешь их, и нет заботы.Их нет, и ломка началась.Такого не было у вас?Да, есть заветные желанья.Такие нам даёт не бес,Как искус или испытанье,А Бог иль ангелы с небес,Чтоб вечным было измененье,И к совершенному стремленье.Чтоб не пресёкся род людскойУныньем, скукой и тоской.Желанья коль иметь, так толькоТе, что нам хватит на года.На жизнь на целую, надолго.И рады будем мы тогда,Когда без разочарований,Стремясь к вершине всех желаний,Мы будем стойко вверх идти,Цель находя в самом пути.Да, человека зажигаетЖеланье чем-то обладать.Но вот, он цели достигает,На миг постигнув благодать.И как охотники за ланьюУж мчится за иным желаньем,Забыв трофей, что брошен в пыль,Что час назад желанным был.Все мы, порой, рабы желаний,Играя в прятки каждый раз,Они, надеждой сердце раня,Маня, обманывают нас.То как мираж, то как виденье,Нам обещают наслажденье,Но пропадают в тот же миг,Когда ты цель свою настиг.То, может быть, нас бес смущает,Желания внушая нам.Спокойствие лишь обещает,Лишая радости и сна.Мы ж без желаний жить не можем.На наркоманов мы похожи.А деньги – словно опий нам,И часто совесть – им цена.Так пребывая долго в ломке,Рабом желанья Павел стал,И как о маковой соломкеО пачке денег он мечтал.А тут, гляди, идёт всё в руки:В кустах висят пиджак и брюки,А в Волге плещется одинСлегка чуть трезвый господин.И, видно, господин тот важный:Поодаль Мерседес стоит,В траве – бутылки и бумажник.Что это? Павел с толку сбит.Он «Паркер» свой в вещах лежащихУвидел и рукой дрожащейВзял ручку с вензелем своим.Он некогда гордился им.Была то сущая безделка.Ещё когда он процветал,Той ручкой подписал он сделкуС партнёром, что его предал.И вот судьба сыграла шутку.Пусть всё звучит немного жутко,Теперь и он, хотя и мог,Не поспешил, не чуя ног,Когда, идя ко дну, тот крикнул,И скрылся под покровом волн,Потом совсем уж было выплыл.Наш Павел бровью не повёл.В чужой костюм переоделся.Куда бродяга прежний делся…!Тотчас преобразившись весь,Он сел в знакомый Мерседес.Знать, бес живёт не только в водке,Но и в сомнительной находке.Он заставляет долг забытьИ вне морали общей жить.Хотя такое поведеньеСейчас в период накопленьяУ нас в стране почти закон.Что ж, не был исключеньем он.Возвращение в общество
Я Павла моего оставил,Когда отъехал Мерседес.И это не был прежний Павел.Он в миг переменился весь.В бумажнике нашёл он карту,(Да, ныне – времена pop art’а.Тех карт не ведал Стивенсон,Теперь другие карты). Он,Порывшись в бардачке богатом,Нашёл блокнот, где адреса,Пинкоды, телефоны, даты,Их изученьем занялся.Но шифров банковских и кодовВ статье источников доходовНе смог в блокноте он найти.И полчаса провёл в пути.Приехал в центр и – к банкомату,Чтобы потом продолжить путь.Иметь в кармане деньги надо,Чтоб появиться где-нибудь.Он в сауне смыл дух бомжёвый,И вот готов уж к жизни новой,Наелся ресторанных блюд,Узнал, квартиры где сдают.За год заранее внёс ренту,Вновь стал на завтрак пить «Боржом»,Привёл в порядок документыИ по сети за рубежомЗачем – то банк искал в Турине,Все бросил глупости отныне,Всё в городе разузнавалИ новый бизнес основал.Другой, узнав, в чём спрос сегодня,Дал бы рекламу в тот же час,Что фирма продаёт по сходнойЦене товар. И оглядясь,Потом, что фирма покупаетТовар тот. Тут же поступаютЗаявки. Разница емуИдёт, понятно почему.Чтоб деньги отмывать – контора.И за мифический продуктБесперебойно, ровно, спороБольшие деньги уж текут.Разбогатев нечестно, ПавелКоттедж просторный бы поставил.Достиг того, о чем мечтал,С элитою общаться б стал.Восстановил, к примеру, связи,Вернул друзей себе иных,И постепенно, а не сразуВновь прежним Павлом стал для них.Потом бы сделал он затраты,Чтобы пробиться в депутаты.Прикинув, на каких там спрос.Что ж сделал Павел? Вот вопрос!Но нет, он не такой пройдоха.Он честно фирму создаёт.Он знает, что химичить – плохо.Кредит он в банке достаёт.Рабочих нужных нанимает,Для цеха площади снимает.Купив машины и сырьё,Так дело он ведёт своё.Под именем своим он ожил.Торговлей занялся опятьИ быстро сумму приумножил,Что в Мерседесе взял, раз в пять.В нём дар актёрский проявилсяИ даже внешне изменился,И был уже не прежним он,И не по-прежнему умён,И осторожней, и хитрее,Хотя сказать, что он забыл,О том, что жизнь – лишь лотерея,Нельзя, он так же страстен был,И роль играл он как на сцене.Обычно это мы не ценим.Мы говорим: мошенник, вор.А он – талантливый актёр.Но короля играет свита,А Бога вера создаёт.В делах таланта важен зритель.Он нам раскрыть талант даёт.Встречая взгляд девичий чистый,Каким становится речистымПрофессор вдруг, а как умён!Открыть закон способен он,Стоя за кафедрой своею.И к магии всё отнеся,Он вдохновенно перед нею,Перед студенткой, чудесаТворит. Когда такой есть зритель,И вы такое сотворите,Что удивитесь через час:Не чёрт ли говорил за вас.Так мать его отца любила.Она студенткой той была,Лет двадцать разницы для пылаЛюбви – пустяк. Она цвела.И он работал неустанно,Открытья делал постоянно,Науку двигая вперёд,И Павлом свой продолжил род.Тогда узор словно иконаВисел в их спальне на стене,По всем магическим законам,Любовь должна бы стать сильней.Да и сынок рос одарённым,От разных бед заговорённым,И стал, как есть, он от того,Что тот узор хранил его.Но идолом другим увлекшись,Оставила семью она.В обиду смерть любви облекши,Но есть ли в том её вина?Сыночка бабке поручилаИ для кумира жить решила.Вспорхнула словно мотылёк.Летя на новый огонёк.Встреча с Петром
А кто в театре Павла зритель?Чьим предназначена глазамТа роль, которую хотите Понять?Ответ таков: он сам.Он вновь в судьбу свою поверил.Благословенья в высшей сфереВо всём, что было, видя знак,Он крыльев ощутил размах.Он вдруг себе представил ясно,Что, словно заново рождён,Он полон сил, и жизнь прекрасна,И горы сдвинуть в силах он.И это, видно, всё решило.Всё доказательством служилоБогоизбранности его,Он не боялся ничего.Какой удел готов для Павла?Неужто век свой проведётВ приумноженье капитала?Иль всё же он себе найдётИ всем талантам примененье?Везенью, неземному зренью,Уменью на судьбу влиятьИ к лучшему сей мир менять?И для чего он избран Богом?Для славы, творчества, заслуг?Ему об этом очень многоТвердил упорно новый друг —Когда-то в прошлом астраханец,А ныне модный иностранец —Гипнотизёр, то ли факир,Он Павлу обещал весь мир.Для душ нестойких привлеченьяЛовушек есть на свете тьма,Предоставлял он развлеченья,Для любопытного ума:Колдун, астролог, прорицатель,Он то за год, то даже за деньПредупреждал о чем – то насПо телевизору не раз.То в переломные моментыПредсказывал событий ход,И даже имя президента,Кого народ наш изберёт.Его Петром Приволжским звали.Он переполненные залыУмел с экрана исцелятьИ всех талантом удивлять.Всех поражал он чудесами,И вы бы, не найдя подвох,Сказали б, всё увидев сами,Что гениален он как бог.На боулинг еженедельно,(Подробно и совсем отдельноОб этом надо говорить,)Они повадились ходить.Он Павла удивил, что точноМог угадать, что суждено,Сказать по карточке заочно,Что человека нет давно,По линиям руки – что было.И факты, что уж все забыли,Он восстанавливал, смеясь,И с будущим имел он связь.Пётр рассказал про ряд знамений,Что видел он про Павла сон,В котором Богом, без сомнений,Мессией миру избран он,Про спиритические знаки.Что видел он, сидя во мраке,Над кругом с буквами cклонясь,И что он обнаружил связьОтдельных слов. Заветом новымНабор случайных слов предстал,Что, подчиняясь силе Слова,Пётр сам посланцем бога стал,Мессии нового предтечей.И мир готовить стал он к встречеТого, кто будет нас водитьИли судом своим судить.Союза было то началом,И было нужно, может быть,Когда факира повстречал он,Души своей тоску излить.Чтоб с кем—то просто поделиться,Приятели есть и девицы,Но дружба – лучше всех лекарствХоть и сомнительна у нас.От «Октября» они, случалось,Болтая, шли до номеров,Где в VIP-гостинице прощались,Чтоб встретиться назавтра вновь.Их путь тянулся до канала,Тюрьму минуя, где, бывало,Дни Павел проводил в тоске,Дни засекая на доске.Пётр рассказал ему о Риме,Где он с недавних пор живет.Возникла дружба между ними —Отдушина от всех забот.И запросто они общались,Когда напару возвращались,Смотря на милые местаС Адмиралтейского моста.Я, как положено поэту,Был тоже счастлив посетитьТо место на излёте лета,Когда приятно так ходитьПо берегу, вдыхая свежесть,Мечтать, в лучах закатных нежась,Поэму наизусть читать,Или букетом из цитатПодругу удивить пытаться.Я снова был безмерно рад,Что мог пейзажем любоваться,Воспоминая летний садИ вод свинцовых колыханье,Небес свинцовое дыханье,Дворцов нездешних гордый видИ берегов иных гранит.И день, когда просил я долго,Уже немало лет назадЗнакомую, как гостю с Волги,Мне показать свой Ленинград.И был большим театром Питер.А я как восхищённый зритель,Был покорён его игройИ бутербродами с икрой,Что на трамвайчике мы ели,И небо было как гризайль,И меньше на дворцы глядел я,Чем в серые её глаза.Мне были улицы как залыИ путников я запоздалыхС часами не связал, былаОна мила, а ночь – бела.Я думал: что так долог вечер?Светло, как будто только семь,Набросил ей пиджак на плечи,И не хотелось спать совсем.С чугунной вязью и дворцами,Она мне стала близкой самой,И стала близкой мне Нева.Так вспомнил я её словаИ всё, что мне так мило было,Взглянул на здешние мосты,И от спокойной красотыКак прежде сердце защемило.И долго памяти иглаБольную душу бередила.Я видел: солнце заходило,Как будто плавясь на углях,Но вот погасло, мир уснул.Всё в ярких блёстках одеялоНа гладь уснувшего каналаХолодный месяц натянул.И я, как в детстве возле домаВ саду ночном, предался дрёме,Младые вспоминая дни,На воду глядя и огни.Пётр тоже был отсюда родом,И с родиной хранил он связь.Домой, чтобы побыть с народом,Он наезжал в три года раз.Он был богат, повсюду рядомТелохранителей отрядомНезримо был он огражденИ всюду им сопровожден.Зачем ему был нужен Павел?Ему, с элитой кто дружил.Как уважать себя заставил,Чем Павел дружбу заслужилТого, что всюду приглашалиИ гонорарами прельщали,Кто книг был автор, чей успехПочтенье вызывал у всех?Да, догадаться было можно,Как Пётр о Павле разузнал.В кругу друзей неосторожноТот о наследстве рассказал.В математическом журналеДавно про тот узор писали.Пётр имя автора нашёлИ справки в городе навёл.Свой интерес к запискам старымОн любопытством объяснялК ещё не признанному дару.Но он один лишь только знал,Что в них должна быть скрыта тайна —Код воскресения, случайноКоторый обнаружить могВ записках старых между строк.В «Алимпике» шары катая,Заметил Пётр, как тот умелИх заговаривать, болтаяО внутренней природе тел.Вели себя с ним странно вещи.Сравнить такое даже не с чем…Но всё принять как волшебствоНе соглашалось большинство.Кто говорил, что все случайно,Кто, – что все дело в подсадном.Но в чудотворство веря тайно,Все феномен признали в нём,Когда свидетелями сталиЧудес различных. Руку б далиНа отсеченье, что при нёмРеальное казалось сном.И случаи припоминали,Как спотыкались все подрядО те предметы, что убралиВсего лишь час тому назад.А просто в это время ПавелТуда туманный взгляд направилВсем проходившим людям вслед,Смотря на то, чего там нетИли когда небрежным взглядомОн повалил велосипед,Который был поставлен рядом,Или когда нанёс он вредВладельцу стереосистемы.Вреда ведь все желаем тем мы,Кто глушит роком весь район,Врубив на всю свой «громофон».Или когда из зала выйдя,В кафе за столик он присел.Пётр тоже изумился, видя,Как легкий ветер налетел,И со стола подняв салфетку,Её сперва вознёс над веткой,Потом над Павлом покружилИ прямо в урну положил.А Павел проследил за этимКак обладатель ловких рук,Так, словно мог он все на свете,Но взгляд поймав, смутился вдруг…А Пётр был поражён без меры,И объяснить одной лишь веройФеномен сей себе не мог.Он знал – пред ним грядущий бог.
