Аптечная философия футбольных ставок

Собственно футбольный беттинг расцвёл в первую очередь, конечно же, в Великобритании, родоначальнице футбола, где игра эта всегда пребывала в особом статусе. Другое дело, что сами цифры коэффициентов, сама система их организации для игровых видов с тремя исходами (победа хозяев – ничья – победа гостей) от самого вида спорта не особо зависят. В хоккее с шайбой, как вы знаете, коэффициенты на матчи строятся абсолютно так же, не превышая и не занижая футбольные аналоги.

Ставки на спорт в лайве (то есть непосредственно во время матча) до поры до времени были немыслимы, а стали возможны исключительно с развитием телевидения. Произошло это относительно недавно – в 90-е годы прошлого века. Тогда ещё не существовало системы онлайн-операторов, которые ведут трансляцию непосредственно со стадионов для спортивных агентств (и, соответственно, для букмекерских контор), поэтому телевизионная трансляция была единственным достоверным источником отслеживания футбольного матча.

В 1992 году Первый дивизион футбольной лиги (Football League First Division), как на протяжении целого столетия (!) назывался высший дивизион английского футбола, был преобразован в Английскую Премьер-лигу, крупный телевизионный контракт с которой заключила компания Sky Sports. И пошло-поехало… АПЛ с тех пор удерживает планку самой богатой футбольной лиги, по её примеру стали формироваться футбольные чемпионаты по всей планете, в том числе в Российской Федерации.

Для капиталистов это был безусловный успех, футбольный беттинг после создания АПЛ получил мощнейший впрыск адреналина, но с точки зрения простого человека, любящего футбол как таковой, а не за могучие цифры прибылей, я не могу не бросить пару ядовитых дротиков во всю эту коммерциализацию. Футбол тем и хорош, что представляет собой воистину народную игру с простыми и внятными правилами – игру, в которую без особого снаряжения может сыграть любой желающий, за которую от души может поболеть любой желающий. Коммерциализация же превратила его в доп-шоу, телевизионный фейк, подстилку для рекламы. Путь на извлечение сверхприбылей – это тупик, что бы там ни говорили рейтинги и цифры прибылей. Футболистов превратили в полностью оторванную от простой жизни касту богачей, которая работает не на болельщиков, не на любителей игры, а на боссов акционерных обществ, в том числе – на боссов букмекерского бизнеса.

Если Диего Марадона стал в 80-е годы получать зарплату в 1 млн. долларов в год, и это выглядело каким-то мировым помрачением, предательством всех христианских и общечеловеческих принципов, то сейчас такую зарплату получают 18-летние пацаны, выступающие за дубль. Звёздам же футбола отваливают по миллиону в месяц – и это ещё не предел. За что мастерам обыкновенной спортивной игры платят такие бешенные деньги, чем они лучше талантливого педагога, сталевара, автослесаря? Что вы делаете с мировой социальной стратификацией, капитаны Земли?!

Вы уже смеётесь в голос, уважаемые читатели, над моими наивными и не в меру риторическими вопросами? Да я и сам смеюсь. Для чего я их задаю, кому? Рубикон пройден, обратное движение невозможно. Только наращивание прибылей, только дебилизация игры. Клубам уже не нужны игроки-технари, готовые в одиночку создавать шедевры. Их прогоняют изо всех детских команд. Зелёный свет получают только агрессивные самцы-бегунки, потому что среднестатистический зритель любит скорость, любит суету, любит силовой футбол – на это якобы указывают цифры рейтингов и исследований.

Футболу навязывают какие-то дебильные технические примочки. Навязали спреи с исчезающей пеной (могучие доходы в карман производителей спреев), навязали бесполезный ВАР, который якобы делает игру честной (могучие доходы в карман создателей ВАРа). В скором времени навяжут ещё что-нибудь, лишь бы сделать из интеллектуальной игры бесовское телевизионное шоу с высоким уровнем агрессии и возможностью извлечения сверхдоходов для всех заинтересованных лиц. И я категорически не согласен с утверждением, что это мы, простые любители футбола, позволяем всяким недоразвитым капиталистам ставить нашу любимую игру раком, продолжая смотреть телевизионные трансляции, продолжая переживать за любимые команды. Нет-нет, нас искусственно загоняют в это прокрустово ложе коммерциализации, принимая за нас судьбоносные решения о будущем футбола. И любители футбола недвусмысленно чувствуют это агрессивное воздействие.

Я прекрасно помню своё детство в небольшом провинциальном городке, где на матчи областного чемпионата в 80-е годы собирались целые толпы людей. Сейчас вы не соберёте столько и на матч российской Премьер-лиги, не говоря про ФНЛ и ПФЛ. От футбола в нашей стране за последние десятилетия отшатнулись огромные массы народа. Но и оставшихся капиталистам хватает для получения могучих доходов, которые дико их пьянят. Во что превратится футбол через пятьдесят, через сто лет? Захочется ли его смотреть?

Нет ответа…

Итак, ставки на лайв… Они развивались ещё до появления интернет-беттинга, ну а когда мировая паутина опоясала собой всю планету, смело можно сказать, что для букмекерского бизнеса начался золотой век. Надо заметить, что старые и солидные букмекерские конторы, вроде Ladbrokes и William Hill достаточно тяжело и не слишком охотно входили в онлайн-беттинг, предпочитая «старую и добрую» систему наземных пунктов приёма ставок, а на первые роли выбились дерзкие новоделы, такие как Bet365 или Bwin. Система онлайн-ставок произвела в индустрии настоящую революцию, предельно расширив виды ставок и одновременно предельно упростив схему организации бизнеса. Но в полной мере всё это проявилось лишь в середине нулевых годов, когда существенно выросло число пользователей интернетом.

Только с развитием онлайн-беттинга каждый матч мог обрасти всей этой кучей всевозможных вариантов ставок. Форы и тоталы уже никого не удивляли, они просто стали многократно разнообразнее, зато появились ставки на угловые и штрафные, количество фолов и удаления, на пенальти и вероятность дополнительного времени, на чёт и нечет, на голы в определённый промежуток игры и множество причудливых скрещиваний, например, результата с тоталом. Букмекерским конторам онлайн-беттинг открыл возможность вхождения в бизнес вовсе без наземных пунктов приёма. Лишь самые крупные и солидные из них ещё позволяют себе эту роскошь – оффлайн-пункты, а основная масса всех этих бесчисленных контор, имя которым легион, спокойненько и плодотворно куёт звонкую монету в интернете, буквально из воздуха. Без сомнения, букмекерский бизнес – один из самых рентабельных и бурно растущих в мире.

Интересно, что в Британии правило о «минимальной тройной ставке» просуществовало аж до 2002 года, когда букмекерские конторы уже вовсю орудовали в интернете. В том же году игроки были освобождены от налога на прибыль с выигрышей. Вместо этого налог был переведён на валовую прибыль букмекеров. Это решение можно только приветствовать, потому что подавляющее большинство игроков лишь проигрывает на ставках свои деньги, а облагать налогом те редкие выигрыши, которые им выпадают в высшей степени несправедливо.

Букмекерская деятельность в США в последние десятилетия прошла через целый ряд законодательных изменений. Если разрешение на проведение азартных игр и спортивных ставок на территории штатов Невада, а вслед за ним – и Нью-Джерси, где расположен Атлантик-сити, второй после Лас-Вегаса игорный центр Америки, было обусловлено во многом экономическими соображениями, то в 1992 году оно обрело более конкретную мотивацию. Конгрессом Соединённых Штатов был принят так называемый Закон Брэдли, он же Закон о защите профессиональных и любительских видов спорта, который подтвердил игорный статус штатов Невада и Нью-Джерси, но уже с новыми формулировками: букмекерская деятельность ограничивалась не просто из-за экономической обусловленности, не просто в качестве защиты населения от коммерческого втягивания в игру, предметом защиты выступал уже спорт как таковой. Памятую о криминальном происхождении игорных заведений и спортивных ставок в частности и понимая, что вольно или невольно букмекерская деятельность влияет на результаты спортивных матчей (да и на развитие спорта в целом), американские законодатели в очередной раз подтвердили ограничение игорной деятельности на территории США, но уже в новых, спортоориентированных формулировках. Впрочем, даже после его принятие штаты не потеряли права самостоятельно выдавать разрешения на игорную деятельность: так, ставочный бизнес, помимо Невады и Нью-Джерси, был разрешён в штатах Дэлавер, Орегон и Монтана. Правда, в виде старой доброй лотереи в пулах. Дэлавер – крохотный штат на восточном побережье, Орегон граничит с Невадой на севере, а Монтана – северный горный штат на границе с Канадой. Как видим, территории не самые густонаселённые и в своём роде специфические.

Как и следовало ожидать, денежные мешки, стоящие за беттинговым бизнесом на этом не успокоились и всеми силами продолжили лоббировать свои интересы по размыванию формулировок этого закона. Совсем недавно, в 2018 году им сопутствовал успех. 14 мая 2018 года Верховный суд США заявил от отмене Закона Брэдли, признав его антиконституционным. Как мы видим, всё опять было приправлено «прогрессивными», либеральными формулировками: типа, кто мы такие, чтобы ограничивать желание людей проигрывать свои деньги на ставках?

Впрочем, окончательной победой игорного лобби это решение Верховного Суда назвать нельзя. Он просто снял ответственность за дальнейшее развитие игорного бизнеса с федеральной власти и переложил её на власти каждого отдельного штата. Теперь именно законодательные органы штатов обязаны определять степень дозволенности игорного и ставочного бизнеса на своих территориях. В каких-то штатах могут быть приняты решении о послаблении, в каких-то – наоборот, гайки закрутят ещё сильнее. В прессе называлось предположительное количество штатов, которые готовы легализовать игорную деятельность в ближайшие пять лет: по разной оценке их может быть от 20 до 30. Впрочем, пока всё это досужие разговоры, и радикально после отмены Закона Брэдли картина беттинга в США не изменилась. Лишь штаты Миссисипи и Западная Вирджиния, сыграв на опережение, разрешили букмекерскую деятельность на своей территории. Вести её можно отныне и в штате Пенсильвания, но там приняты драконовские экономические условия: стоимость лицензии составляет 10 миллионов долларов, а налог на прибыль – 36 процентов. На такие условия вроде бы никто не идёт.

При этом стоит заметить, что во всех этих штатах, включая Неваду, речь идёт исключительно о наземных конторах по приёму ставок. Делать ставки онлайн разрешено только в самом либеральном американском штате – Нью-Джерси. Собственно говоря, именно лоббисты из Нью-Джерси и атаковали наиболее люто Закон Брэдли ради его отмены.

Против повсеместного разрешения беттинга активнее всего выступают американские спортивные лиги (в отличие от Европы, которая полностью легла под букмекеров). Там ещё сохранилось понимание, что букмекерская деятельность не просто сопровождает спорт – она его видоизменяет.

Ну а в либеральной старушке-Европы с беттингом уже давно никто не борется. Его порой некоторым причудливым образом ограничивают в пользу одних букмекерских контор и против других, как, например, в России (о чём мы ещё поговорим), но в целом относятся к нему чрезвычайно тепло и воспринимают как неиссякаемый источник спонсорских средств. Масса лиг (как высших, так и низших дивизионов) в качестве генерального спонсора имеет именно букмекерские конторы, а доля их участия в спонсировании чемпионатов и отдельных клубов год от года только возрастает.

Политики, бизнесмены и математики – все в один голос будут доказывать вам, что букмекерский бизнес не влияет и в принципе не может влиять на результаты матчей. И вроде бы это действительно так: с чего бы букам вдруг нашёптывать командам результаты, которые они хотели бы получить? Они останутся в прибыли при любом результате, так придумана природа коэффициентов. И дело вовсе не в пресловутых «договорняках», которые в самом вульгарном своём виде, и вправду, встречаются сейчас довольно редко. Дело в самой философии игры. Кто заказывает музыку, тот, в конце концов, начнёт придумывать ноты.

Если ноги современного спорта, и в особенности футбола, всё чаще и всё заметнее растут от букмекерских денежных корней, то это не может не менять самой его природы. Изменения эти уже вполне заметны: чем вызвано увеличение стран-участниц на чемпионатах мира и Европы, если не букмекерскими хотелками о максимально большом количестве матчей? Чем больше игр – тем больше ставок, а значит – больше прибыли. Придумываются новые, порой откровенно несуразные и причудливые турниры – как, например, европейская Лига Наций. Опять таки – ради увеличения количества ставок. Всё активнее раздаются голоса о создании третьего европейского кубкового турнира – и уже вполне конкретно заявлено, что он появится в 2022 году.

Больше турниров, больше чемпионатов, больше лиг – вот очевидное направление спортивно-букмекерского движения. Чтобы ни один день и даже ни один час не оставался пустым, без ставок, чтобы предлагать подсаженным на игры гражданам как можно больше вариантов. Всё это, разумеется, не может не менять и саму сущность футбольной игры. Из неё уходит мысль, уходит изящество, матчи всё чаще напоминают силовое бодание качков-атлетов, в которых побеждает не самый умный и сообразительный, а самый мускулистый и скоростной.

Футбол из интеллектуального вида спорта (а я настаиваю, что он родился и развивался именно как интеллектуальная игра) превращается сугубо в состязание технико-тактических действий (привет Бубнову!) и силовых решений. В современном футболе вроде бы много беготни, много азарта и внутреннего напряжения, а смотреть его всё менее и менее интересно. И никого это уже не колышет, потому что прибыли растут – а, значит, направление развития, с административно-коммерческой точки зрения, верное.

На закате Советского Союза беттинг проник и к нам. Произошло это в 1987 году, когда была организована и запущена государственная лотерея «Спортпрогноз». Ей одной ставки на спорт в СССР и ограничивались, но, оценивая появление «Спортпрогноза» в советском социалистическом государстве, нельзя не сделать глубокомысленный политический вывод о том, что разрешение делать ставки, хоть и в такой лотерейной форме, совершенно явственно предвещало скорый закат коммунистической идеологии и Страны Советов как таковой. Что ни говорите, а спортивные ставки – это сугубо буржуазное изобретение, которое символизирует и транслирует в коллективное человеческое сознание жажду наживы и прочие животные пороки.

Так оно и произошло: через четыре года после рождения «Спортпрогноза» СССР приказал долго жить. Конечно, не ставочная лотерея тому виной, она лишь отражала происходящие в советском обществе процессы, но символизм здесь совершенно явный и очевидный: ещё туманные и неочевидные капиталисты уже тогда начали подсаживать простой советский народ на свои куканы, где мы и болтаемся в данный отрезок времени.

В какой-то извращённой форме «Спортпрогноз» вроде бы существует до сих пор. Причём не только в России, но и в Белоруссии. Я лотерею эту прекрасно помню, потому что едва ли не с самого первого тиража стал активным её пользователем.

Тому способствовали некоторые события в личной жизни. Году в 85-м или 86-м, точно не помню, я угадал три номера в популярной советской лотерее «Спортлото 5 из 36». Как вы знаете, вместе с другой лотереей, «6 из 49» (позже превратившейся в «6 из 45»), эти игорные развлечения существовали в СССР с 1970 года. Играли в «Спортлото» все без исключения, выигрывали, разумеется, единицы. Став школьником, под влиянием родителей, простых советских пролетариев (которые всю жизнь мечтали разбогатеть, но, разумеется, так и не смогли) я тоже приобщился к этой всеобщей, и, в общем-то, невинной жажде наживы. Заполнял вместе с родителями купленные ими купоны, а порой приобретал их и сам на деньги от сдачи пустых бутылок. Довольно быстро мне повезло: классе в третьем или четвёртом один из самостоятельно купленных и заполненных мной купонов сыграл – я угадал три номера из пяти. К сожалению, выигрыш оказался довольно скромным – рублей семьдесят. Хотя, бывало, за три угаданных номера люди получали от пятисот рублей до тысячи. Впрочем, семьдесят рублей по советским временам тоже были хорошие деньги, и родители, обрадовавшись нежданной удаче, торжественно благословили меня на дальнейшие игрища: «Играй, Олежка, у тебя рука счастливая!»

В «Спортлото» удача мне больше не улыбнулась. Вскоре, чуть поумнев, я и вовсе забил на эту дебильную лотерею, в которой всё основано исключительно на тупом везении. А вот «Спортпрогноз», появившийся практически вместе с Перестройкой, заинтересовал меня куда сильнее. Потому что за ним таилась не просто капризная Удача, но и здравый расчёт. Футболом я увлекался с малых лет, регулярно следил за всеми трансляциями советского телевидения (другого не было), сам играл за дворовую команду и довольно прилично в нём разбирался.

Однако, несмотря на всю кажущуюся привлекательность, «Спортпрогноз» оказался настоящей адовой жестью. Победить в нём было практически нереально. Он представлял собой советский эквивалент хорошо известных в Европе и Америке лотерейных пулов с фиксированными матчами. Они существуют и поныне в букмекерских конторах под названием «Тото», вот только лично я в них не участвую – матчи туда отбираются заведомо мутные, а вероятность выигрыша – ничтожная.

Так вот, в «Спортпрогнозе» из 13 встреч каждого тиража (не только футбольных, но и других видов спорта) надо было угадать чистые исходы как минимум 11, чтобы получить определённый выигрыш. Это жесть, друзья мои, это просто жесть! Самый лучший результат, который я показал за несколько лет регулярного участия в этом пуле, составлял 9 угаданных матчей. Причём надо понимать, что советские встречи ещё поддавались анализу и разложению на шансы, а когда в лотерею включали матчи зарубежных чемпионатов (например, НХЛ), о которых информации в советской печати практически не было, то приходилось просто тыкать наудачу. Естественно, рассчитывать с такими исходными данными на успех было архисложно. Тем не менее, кто-то в «Спортпрогнозе» всё-таки выигрывал, угадывая хотя бы по 11 или 12 матчей в тираже. 13, полный пул, помнится, отгадывался очень редко.

Выигрыши в «Спортпрогнозе» были достаточно крупные, но, если не ошибаюсь, всё же меньше, чем в «Спортлото». Деньги на выигрыши шли от продажи лотерейных билетов, а в плане популярности интеллектуальный и откровенно западлянский «Спортпрогноз» никогда даже и близко не конкурировал с простым, но понятным «Спортлото», продажи билетов у которого были всегда значительнее. Я знал много людей, как взрослых, так и своих сверстников, которые попробовав несколько раз сыграть в «Спортпрогноз», быстро в нём разочаровывались. Я и сам, несмотря на несколько лет активной вовлечённости, по большому счёту разочаровался в этом лотерейном пуле и с тех пор ни в какие подобные игры не влезаю.

Более того, имелось в «Спортпрогнозе» и откровенно несуразное правило. Если по каким-то причинам тот или иной матч переносился на другую дату (в советском футболе это происходило сплошь и рядом), то его исход… разыгрывался в лототроне шарами. Представьте, вы поставили на победу киевского «Динамо» в домашнем матче – самое что ни на есть реальное событие. Но вдруг Лобановский решает, что перед очередным еврокубковым матчем команде необходим дополнительный отдых и федерация футбола по его щелчку встречу внутреннего чемпионата переносит. Её разыгрывают в лототроне и получается, что вместо киевского «Динамо» победителем матча выходит ереванский «Арарат». Абыдна, да!? А вдруг именно этого матча не хватит вам до заветных и выигрышных одиннадцати? В общем, абсурд и развод.

Кстати говоря, переносы матчей точно так же западлянски выглядят и поныне, даже при системе одиночных ставок. Хорошо, если контора делает возврат, а то бывает, что перенесённый матч играется на следующий день – а это уже другой настрой футболистов, другая погода, другая аура, в конце концов. Перенесённые матчи – верная потеря денег. Терпеть не могу такие ситуации!

Лотерейный пул «Спортпрогноз» какое-то время позабавил советских любителей спорта, на затем пришли более грозные и сюрреалистические времена. Ну а в плане ставок – куда более завлекательные. Распался Советский Союз, и вскоре беттинг расцвёл в независимой капиталистической России во всей своей неоднозначной красе.

В Википедии сказано, что первые букмекерские конторы появились в нашей стане «примерно в 1991 году в Москве». Это совершенная и очевидная неправда. 1991 год – это ещё советское время, никакой правовой базы для существования букмекерских контор как юридических лиц в то время в нашей стране не было. А вот что касается «стихийных» ставок, которые принимали малопонятные и весьма мутные лица криминальной наружности – да, 1991-й год вполне для этого подходит.

Не скажу за 91-й, но в 92-м году, в который наша страна вступила уже в статусе независимого (от кого?) государства, в той же Москве ставочный бизнес на подпольном уровне уже вовсю процветал. Могу засвидетельствовать это как очевидец. Именно в 1992-м году я впервые столкнулся с беттингом, как говорится, лицом к лицу.

Стояло лето. Я, выпускник средней школы глухого провинциального российского городка, подался в столицу нашей Родины со светлой надеждой поступить в лучший отечественный вуз – Московский государственный университет. Между экзаменами, благо свободного времени хватало, я усиленно погружался в прелести столичной жизни – посещал театры, концерты и, разумеется, футбольные матчи. В институт, кстати говоря, я так и не поступил, что, возможно, и к лучшему: приезжая раз в пятилетие в нерезиновую, я искренне не понимаю, как бы смог здесь жить, а самое главное – радоваться жизни. Уж извините меня, дорогие москвичи, но город у вас совершенно омерзительный и с крайне неприятными людьми.

Так вот, одним из матчей, на которые мне удалось попасть в те пару недель абитуриентского проживания в Москве, оказалась встреча между столичными «Торпедо» и «Спартаком». Проходила она на домашнем поле автозаводцев – стадионе «Торпедо», что на Восточной улице близ метро Автозаводская. В конце 90-х стадиону присудили имя Эдуарда Стрельцова, но в год описываемых событий он назывался просто стадионом «Торпедо». Я вот сейчас подсмотрел в интернете и сообщаю вам совершенно точно: матч состоялся 19 июля, на нём присутствовало 7 800 человек.

«Спартак» был тогда очень хорош, в одном из лучших своих составов – с Онопко, Ледяховым, Радченко, Карпиным, Пятницким, Писаревым, Черчесовым. У «Торпедо» состав был тоже неплох – Подшивалов, Шустиков, Чугайнов, Талалаев, Тишков. Но на самом деле клуб загибался, погружаясь в болото, которое раздробит его и размножит на несколько команд-фантомов, что будут всплывать на поверхности под разными названиями. Как таковой борьбы между соперниками не получилось. Если первый тайм «Торпедо» ещё сумел отстоять на ноль, то во втором «Спартак» автозаводцев разорвал – голы забили Русяев, Ледяхов и Радченко.

Это что касается спортивных событий. Не менее интересным, особенно для данной книги, оказалось то, что происходило перед матчем в парке, примыкающем к стадиону. Более всего – для приезжего в Москву человека. Несколько молодых людей расположили на одном из пятачков стол, поставили за ним какую-то самодельную доску и повесили на ней… самые настоящие коэффициенты на исходы этого и, если не ошибаюсь, ещё ряда матчей высшей российской лиги.

Возле них толпилась куча народа. Я понаблюдал за происходящим некоторое время – и оно меня, сказать по правде, несколько отпугнуло. В коэффициентах я не понял ни черта, а предательница-память к настоящему времени даже не сохранила ни одной цифры. Интересно бы было знать, сколько давали тогда на победу «Торпедо», а сколько – на «Спартак», не правда ли? Время от времени кто-то из толпы передавал парням деньги, те записывали ставку на бумажке и выдавали на руки игроку что-то вроде квитанции. Суммы, на которые ставили люди, почему-то тоже не сохранились в моей памяти. Атмосфера перед точкой доморощенных букмекеров напоминала то, что обычно происходит в месте, где разворачивают свою деятельность напёрсточники: какие-то нелепые и агрессивные шутки-прибаутки, куча подозрительных личностей с нехорошим блеском в глазах, ощущение порочного азарта вместе с очевидной тревогой – словно вот-вот должно случиться что-то из ряда вон выходящее, наподобие милицейской облавы.

Однако тех первых отечественных букмекеров, в отличие от напёрсточников, милиция не гоняла. Менты вокруг стадиона блуждали толпами, но никаких претензий к «конторе» они не выказывали. То ли по тем временам подобный род деятельности не рассматривался как криминальный, то ли у парней-букмекеров была надёжная крыша. Как бы то ни было, сыграть в тот вечер я так и не решился (и правильно), хотя был очень даже уверен в победе «Спартака».