Варварские строки

– Ну и что, – вяло отозвался он. – Мне незачем в неё входить. Я не рыба.

– Ты прекрасно знаешь зачем, – шептала старуха. – Ты – ничтожество, и море доказывает тебе это.

– Пусть. Я не хочу с ним бороться.

– Просто не можешь. Каким же убогим и жалким должно быть существо, которое не осмеливается шагнуть в море! Я всегда удивлялась: как те, кто ответственен за человеческие субстанции, допустил появление на свет такого урода?

Коля не ответил, лишь печально оглянулся. Старая Сука выковыривала грязь между пальцами ног. Заметив его взгляд, она омерзительно улыбнулась. Вновь возникла уже впереди, стоящей.

– Смотри! Смотри! – показывала она на море. Её дряблые груди тряслись, а отвисшая задница хлюпала о ляжки. – Ты видишь это?

Коля всмотрелся в горизонт.

– Вон там, под той тёмной тучей, видишь?!

Несколько секунд он вглядывался вдаль и, наконец, почти невидимая и постоянно пропадавшая не то от игры света, не то закрываемая волнами, среди водной ряби обозначилась тёмная точка.

– Катер! – крикнула старуха. – Рыбаки!

Коля привстал, чтобы убедиться в правоте её слов. Это действительно был рыболовецкий катер. Артельный причал располагался недалеко – примерно в километре. Там, на ветхом складе, представлявшем собой сарай с множеством дыр и лазов, рыбаки сгружали свой улов. Находиться он там мог по несколько дней и от того, была ли на складе рыба, зависело пропитание нескольких бездомных, промышлявших на берегу воровством. Одним из них был Коля.

– Едут, едут, – пританцовывала Старая Сука. – Будет нам еда!

– Я добуду её без тебя, – огрызнулся Коля.

– Чёрта с два! Ты беспомощный, как кусок мяса. Я вообще не понимаю, как ты ещё жив. Даже твой любимый Костыль был приспособлен к жизни больше, чем ты.

– Я не любил его.

– Но ведь тебе было жалко его?

– Нисколько.

– Ты врёшь. Ты врёшь постоянно. Всё время, что я тебя знаю.

Тёмная точка увеличивалась. В ней уже отчётливо можно было распознать судно.

– Причалит через десять минут… – бормотала старуха. – Час будут разгружать… Стемнеет к тому времени.

– Ну и к лучшему.

– А ты не сдохнешь от голода?

– Нет, у меня есть.

– Что у тебя есть?

– Хлеб есть.

– Ах ты заботливый! – дрябло засмеялась она. – Кусочек хлеба припас на чёрный день.

Коля достал из пакета, валявшегося у ног, ломоть хлеба. Он был покрыт несколькими ошмётками колбасной кожуры с тонкими прослойками мяса. Вцепившись в хлеб зубами и откусив от него изрядную часть, он принялся сосредоточенно жевать. Старая Сука скалилась, глядя на него. Стоптанные ботинки, на которых остановился его взгляд, совершенно пришли в негодность. Подошва на одном из них держалась лишь на трёх точках клея, готовая в любую секунду отвалиться. Подошва второго была покрепче, зато из ботинка выглядывали пальцы. Мечта о новой обуви была единственной, кроме традиционных фантазий о еде, которая посещала его в последние недели. Остальная одежда, особенно брюки и рубашка, были ещё ничего, вполне крепкие и совсем без дыр. Плох был свитер, дыр на нём значилось предостаточно, но свитер волновал его сейчас не так, как обувь – всё-таки было лето, и тёплая одежда требовалась лишь по ночам. Днём можно было обойтись без свитера.

Коля поднял с земли свёрнутый в трубку журнал "Наука и Жизнь" и погрузился в чтение. Читать, сидя на стволе, было неудобно. Он уселся на землю, вытянул ноги и положил голову на чурбан. Предложения складывались в абзацы, абзацы в страницы и когда статья приближалась к концу, он незаметно для себя задремал. Журнал опустился на грудь, руки съехали на землю, голова повернулась набок. Взор помутнел и какой-то блёклый, не проявленный сон с отсутствием героев и сюжета, посетил его сознание.

– Вставай! – трясла его Старая Сука. – Уже вечер.

Коля приподнялся на локте и осмотрелся. День погрузился в сумерки, ни одного судна в море не наблюдалось. Он спрятал журнал под камень, положил в карман заранее припасённый пакет, а в кулаке сжал нож.

У склада Старая Сука предупредительно шепнула ему на ухо:

– Один или двое ещё здесь. У катера.

Коля осторожно выглянул из-за угла. Чёрное, безжизненное судно покачивалось на прибрежных волнах. Рядом с ним действительно кто-то находился: огонёк сигареты выдавал присутствие человека. Человек был один. Возможно, это был сторож.

Вернувшись к лазу у противоположной стены, Коля около получаса выжидал. Окончательно стемнело.

– Давай! – подтолкнула его в бок Старая Сука. – Пора.

Коля просунул голову в проём. За головой переместилось туловище, затем и ноги. Он поднялся и на ощупь направился к ближайшему контейнеру. Всего на складе их стояло штук тридцать. Первые два оказались пустыми. Лишь в третьем, наполняя его лишь на четверть, обнаружилась рыба. Скользкие рыбины выскальзывали из рук, пакет шуршал, Коля нервничал.

Наполнив пакет, он перелез через борт контейнера, спрыгнул на землю и прокрался к лазу. Странное ощущение родилось где-то в позвоночнике, ощущение, что происходит что-то не то. Переварить его и сделать выводы времени не хватило. Чей-то массивный и тяжёлый сапог резко и яростно сблизился с головой. В глазах потемнело. Коля уткнулся лицом в землю и накрыл голову руками. За первым ударом последовали другие.

– Вот он, здесь! – крикнул человек.

– Ща я!.. – подбегая, отозвался второй.

Удары посыпались с двух сторон. Коля застонал. Он потянулся к карману, где лежал нож, но, едва убрав руку от лица, тут же получил удар в скулу. Удар на счастье оказался смазанным, сапог лишь чиркнул по щеке. Нож достать удалось. Коля выхватил его, наугад махнул рукой в сторону одного из бьющих и, перекатившись на бок, метнулся в сторону.

– У него пика! – зычно рыкнул один из рыбаков.

Нападавшие мужики на секунду стушевались и Коле удалось встать. Тёмные, сгорбленные силуэты рыбаков колыхались поблизости.

– Режь их, режь! – завизжала Старая Сука.

Коля сделал выпад.

– Убью на хер! – крикнул он.

Рыбаки отшатнулись. Он нащупал на земле пакет, схватил его и, распрямившись, рванул наутёк.

– Крови! – вопила старуха. – Хочу крови!

Какое-то время за ним бежали. Коля оглядывался на бегу, ноги заплетались, он спотыкался и едва не падал. Два тёмных силуэта постепенно отстали. У посёлка он остановился. Сердце бешено колотилось в груди, лёгким не хватало воздуха.

– Давно так не носилась, – хрипло дышала сбоку Старая Сука.

Коля лишь кивнул на её слова.