История Тамбовской Епархии. Курс лекций

В 1868 г. в Тамбовской епархии было учреждена должность епископа Козловского, викария Тамбовской епархии. В такой обширной епархии, нужен был помощник правящему епископу, однако в то время ни полномочия его, ни функции не были никак обозначены и после смерти первого Козловского епископа Иоанникия (Москвина) в 1869 г, викарии вплоть до 1904 г. не назначались. А в 1904 г. был четко обозначен круг полномочий викария, а именно: пенсионное обеспечение духовенства, хозяйственные дела духовных училищ, практически все, что касается ведения церковной документации (контроль за ведением исповедных, метрических, обыскных и приходно-расходных книг, выдача их приходам). По брачным делам следственное производство, разрешение браков по степени родства. В его же ведении находились дела связанные с псаломщиками, а также назначением просфорен во все церкви епархии [22].

После революции 1917 г. епархиальное управление претерпевает некоторые изменения. С 1918 г. вместо духовной консистории действует епархиальный совет. Нам сейчас сложно разобраться в том, какие у него были функции, но, скорее всего это был орган исполнительный и навряд ли судебный. С этих пор вся власть в епархии все больше сосредотачивается в руках епископа, что оправдывалось сложным положением в стране и условиями гражданской войны. Кроме того, начали существовать и параллельные административные структуры, связанные с раскольнической деятельность обновленцев (Временное церковное управление – ВЦУ), а затем григорианцев (Высший Временный церковный совет – ВВЦС). Собирались ли в это время съезды духовенства также сложно сказать, во всяком случае, нам письменно известно, что последний такой съезд был собран весной 1918 г.

В 30-х гг. XX в. епархиальной управление, было уничтожено и начало восстанавливаться только после 1943 г. Причем мы знаем, что первоначально власть в епархии до назначения правящего епископа была сосредоточена в руках епархиального совета, состоящего из нескольких маститых тамбовских протоиереев во главе с протоиереем Иоанном Леоферовым. Отец Леоферов, даже после назначения на кафедру архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), ходатайствовал перед Патриархом о присвоении епископу титула Тамбовский и Мичуринский (а он был назначен с титулом только Тамбовского). В Москве недоумевали, почему с таким ходатайством выступает городской благочинный.

Однако впоследствии все встало на свои места: во главе епархии стоял епископ, в его руках была сосредоточена вся полнота власти, при нем имелась канцелярия, которая в 1940—1950 гг. была канцелярией и епископа, и управления, но затем приобрела статус отдельный, а роль канцелярии епископа стал брать на себя секретарь епископа. Однако у всех этих структур теперь были функции чисто исполнительные и делопроизводительные не более.

Каждый год собиралось Епархиальное Собрание, состоящее из духовенства, председателей исполнительных органов, бухгалтеров, председателей ревизионных комиссий. На собрании обычно заслушивался отчетный доклад правящего епископа, который подводил итоги года, ушедшего и ставил задачи на новый. Периодически в течение года собирались совет благочинных епархии, где уже решались вполне конкретные задачи.

В 1940-1960-х гг. XX в. раз в год проводились духовнические совещания, так как тогда была традиция назначать духовника в каждом округе. Однако в последующее время надобность в подобных совещаниях отпала, потому что для духовенства епархии решили учредить должность одного единственного духовника на всю епархию, который принимал исповедь у духовенства и о проделанной работе просто отчитывался перед архиереем.

С начала 1990-х гг. управление епархией выглядело следующим образом: во главе епископ, далее исполнительно-хозяйственный орган и одновременно канцелярия епископа под названием епархиальное управление. Совещательные органы: совет благочинных и епархиальное собрание, созываемое раз в год. С этого же времени внутри епархиального управления стали создаваться отделы. Сначала это были отделы образования и катехизации, миссионерский, благотворительности, по работе с военными и заключенными затем присоединился молодежный, по связям с приходами, информационно-издательский, историко-архивный, правовой, архитектурно-строительный. В последние годы функции миссионерского и благотворительного отдела стал выполнять отдел образования и катехизации, однако ныне благотворительный отдел снова существует как самостоятельная единица.

С возрождения епархии в 1943 г. особое место в системе епархиального управления занимала должность епархиального секретаря. Должность эту обычно исправляли люди, находящиеся в священном сане, в их обязанности входило осуществление контроля и надзора за исполнением архиерейских распоряжений, ведение текущей документации, связь с общественностью и приходами и некоторые другие.

Лекция 9. Тамбовские архиереи в XIX – нач. XX вв.

Мы видим, что границы епархии в целом сформировались к концу XVIII – нач. XIX вв. Следующие столетие можно назвать временем рассвета православия в наших пределах, когда росло количество приходов, монастырей и монашествующих, учащихся духовных школ, а православной население составляло 97%. В это же время формировались традиции, типы благочестия и появилось большое количество подвижников, многие из которых впоследствии будут прославлены в лике святых. Все это дает нам основание назвать период XIX – нач. XX вв. «золотым веком» Тамбовской епархии.

Более чем за сто лет на тамбовской кафедре побывало множества змаечательных архипастырей, которые оставили заметный след в истории нашей Церкви. Функции епископа в XIX в. определялись, как начальника епархии по аналогии с губернатором, как начальника губернии. К этим функциям относилось: 1) все епархиальное управление и духовный суд, 2) попечение о местных духовно-учебных заведениях и церковных школах, 3) заведование всеми вообще церковными заведениями в епархии. Иначе говоря, епископ отвечал за координацию действий различных органов церковного управления и руководил ими.

Со времени учреждения епархии и до 1917 г. на Тамбовской кафедре побывало 24 епископа. Из них 5 приходилось на XVIII в. и 19 на XIX – нач. XX в. С 1868 г. в помощь тамбовскому епископу была учреждена должность викарного епископа (с титулом Козловский, всего их было 5). Бросается в глаза частая смена архиереев в этот период, что противоречило церковным канонам, но в Синодальную эпоху стало общероссийской нормой.

Синодальная система была одной из форм, пусть и не самая лучшая внешнего бытования Русской Православной Церкви. Она не была насильственно навязана церковному народу, а явилась результатом сознательного выбора, обусловленного обстоятельствами времени и формой государственного устройства Российской Империи. Не случайно, что на протяжении 200 лет подавляющая часть высшей иерархии не протестовала сколько-нибудь серьезно против сложившегося положения, а наоборот была активной проводницей этой системы в жизни Русской Церкви. При создании этой системы некоторые канонические нормы были не нарушены, а истолкованы нетрадиционно в соответствии с запросами общества и задачами, стоящими перед государством. Но Русская Церковь, как одна из поместных автокефальных церквей имела право на свое собственное церковное правотворчество, если оно не противоречило общевселенским правилам. И поэтому те нормы, и законы церковной жизни, которые установились в Синодальную эпоху, могут быть сравнимы с правилами, принимаемыми на поместных соборах, и они применимы к действию и руководству, даже и в настоящее время.

Исходя из вышеизложенного можно утверждать, что власть епископа, на провинциальном уровне, не была зависима и не находилась в подчинении у власти государственной. Функции чиновников и епископа были строго разграничены. И вмешательство в дела друг друга было редким исключением, чаще связанным с обстоятельствами времени или личными взаимоотношениями представителей светской и духовной власти. Кратко рассмотрим деятельность некоторых, епископов этой эпохи, оставивших наиболее значительный след в истории епархии.

Епископ Иона (Василевский) правил с 1811 по 1821 гг. Он обратил свое внимание, прежде всего на нравственное состояние духовенства, и соответственно на совершенствование духовно-учебной системы в епархии. При нем было открыто несколько духовных училищ: Тамбовское, Лебедянское и Липецкое. И таким образом заложены основы начального духовного образования. Он же первый среди тамбовских архиереев совершил обозрение епархии (в 1813 г.). До него епископ совершали лишь единичные поездки, не носившие обозрительного характера.

В 1832 г. епископом Тамбовским и Козловским был назначен Арсений (Москвин), впоследствии видный церковный деятель, умерший в сане митрополита Киевского. По-разному оценивали его деятельность современники и исследователи. Протоиерей Хитров, знавший владыку лично, отмечал, что он: «Улучшил житейский быт духовенства и его нравственное состояние, ослабил до изнеможения секту молоканскую, усилил способы содержания монастырей и вместе с тем облегчил нравственное преуспеяние монашества, значительно продвигнул вперед образование духовное юношества в семинарии, много содействовал благолепию церковному», а Андриевский осторожно замечает, что он: «Оживил строй Тамбовской епархии» [23].

Помимо обычных забот о духовенстве, монастырях и семинарии в деятельности тамбовских епископов, начиная с Арсения проявилась и новая область приложения сил: это борьба с сектантами и раскольниками, с которыми епископ Арсений повел решительную борьбу, не гнушаясь никакими средствами. Именно при нем в отношении к сектантам применялись по большей части меры административного принуждения и насилия. По его инициативе местные власти активно включались в эту борьбу и семьи сектантов массово высылались из губернии.

Сменивший на тамбовской кафедре епископа Арсения епископ Николай (Доброхотов, время правления 1841—1857 гг.) был представителем так называемого ученого монашества. До своего посвящения в епископы он был ректором Санкт-Петербургской духовной академии. Оказавшись на Тамбовской кафедре он, прежде всего, обратил внимание на материальное положение духовенства (были упорядочены приходские штаты), на нравственное состояние паствы (обязывал духовенство больше говорить проповедей и катехизических поучений, обучать народ общеупотребительным молитвам, заботится об открытии церковных школ). В среде простого народа имя его было необычайно популярно: ни одного несчастного не оставил он без нравственного или материального утешения. Мягкость, доброта, отеческая забота – основный черты правления епископа Николая, отличающие его от предшественников. И такое отношение простиралось и на сектантов, которых Преосвященный старался больше увещевать, чем принимать к ним меры административного воздействия. По этому поводу епископ находился в некоторой конфронтации с тамбовским губернатором П. А. Булгаковым, последний: «Жаловался на равнодушие епархиального начальства к распространению вредных сект». И хотя дело это закончилось в пользу епископа тем не менее Св. Синод поставил епископу на вид: «медленность его».

Еще одна сторона деятельности епископа Николая – проповедническая. В историю епархии он вошел как «тамбовский златоуст». Его проповеди производили огромное впечатление на представителей различных слоев населения. Это, пожалуй, единственный тамбовский епископ, проповеди которого были изданы в Тамбове отдельной книгой.

Последние шесть лет епископ сильно болел и практически не исполнял своих обязанностей. «Епархия не испытывала уже энергической деятельности своего любимого архипастыря» – замечает И. Дубасов. Другой современник епископа протоирей Виктор Певницкий отзывается об этом периоде более резко: «Епископ Николай перестал заниматься делами сам и все отдавал на волю консистории. Резолюции его на всех бумагах были всегда одни и те же самые лаконические и механические: „в консисторию“, „пусть рассмотрит консистория“, „исполнить“, „утверждается“. Для всех было непонятно и удивительно, как это епископ Николай, с большими достоинствами, умный, ученый, стоявший во главе академии, как достойный ее профессор и ректор, голова светлая, с сердцем добрым, в управлении Тамбовской епархией мог окружить себя личностями бездарными, с низкой нравственностью, без образования, жадными и до денег и до водки!» Этот период интересен еще и в том смысле, что прекрасно иллюстрирует те процессы, которые начинают происходить в епархиальном руководстве в отсутствии должного контроля со стороны архиерея.

Совершенно необычное явление в ряду тамбовских архиереев представляет епископ Феофан (Говоров) правивший епархией всего четыре года с 1859 г. по 1863 г. После Тамбовской кафедры он еще три года правил Владимирской епархией, а затем, добровольно отказавшись от епископской власти, провел оставшиеся 28 лет жизни в монастыре в числе братии Вышенской пустыни Тамбовской епархии. Сам он решение свое объяснял так: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым 9духовному писательству), но не дилетанства ради, а с тем непременным намерением, чтобы были и плоды трудов небесполезные и не ненужные для Церкви Божией.. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом служить». Служение это принесло гораздо больше пользы. Писательская и пастырская деятельность святителя оказала огромное влияние на религиозную жизнь в России. «Для того он и удалился от мира, чтобы с высоты своего подвига яснее видеть насущные нужды и недуги нашего времени и, по возможности, полнее оказать необходимую помощь» – замечает один из первых жизнеописателей епископа Феофана протоиерей П. Смирнов [24].

Современники архипастырскую деятельность епископа Феофана воспринимали неоднозначно, так тот же Певницкий писал: «Человек, впрочем, он очень умный и большой богословской начитанности и знания, но созерцатель и мистик, аскетического характера и направления. Место его – на поприще учебного кабинетного писателя или ученого аскета в монастыре, а отнюдь не на административном поприще архиерея, на котором он оказался совершенно не способным, по своему созерцательно-отвлеченному направлению, при отсутствии реального практицизма». Хотя с мнением этим можно и не согласиться, так как протоиерей сравнивает святителя с его предшественником епископом (впоследствии митрополитом Московским) Макарием (Булгаковым), который видимо больше импонировал заслуженному протоиерею своими «манерами благовоспитанного аристократа», [21] но для Тамбова за краткий срок своего правления владыкаМакарий практически ничего не сделал, разве что начал у нас писать свою многотомную историю Русской Церкви. А вот при епископе Феофане было заложено здание Тамбовского Епархиального женского училища (1863 г.) и начали издаваться Тамбовские епархиальные ведомости (1861 г.)

Еще один владыка, который не так долго пробыл на Тамбовской кафедре епископ Палладий (Раев), в будущем митрополит Санкт-Петербургский. Правил он нашей епархией с 24 июля 1873 по 9 сентября 1876 гг. Ни один тамбовский архиерей до епископа Палладия и после него не заслужил, столь противоречивых оценок со стороны современников. Вот что о нем писал протоиерей Певницкий: «Его неугомонное искательство вследствие внутреннего его честолюбия, всего большего и лучшего, и это ему удивительно легко удавалось. Из всех архиереев, каких я знаю в своей современности, это удачник первой масти. Он прозорливо усматривал скорее всякого все моменты и шансы, способствовавшие карьере, ловил их вовремя и ловко ухитрялся поворачивать их в свою пользу. Палладий в свое трехлетнее пребывание в Тамбове не сделал ровно ничего жизненного и плодотворного для епархии. Любил он по ней с помпой, пышно и величественно разъезжать для своего развлечения, а не обозрения. И излюбленный ключарь впереди его везде будировал духовенство, и народ устроять ему покудрявее встречи при въездах в села и входах в церкви. Он первый завел, – прежде не было и дело велось просто, с апостольской скромностью, – чтобы из церквей везде духовенство выходило к нему навстречу, в церковном облачении и с множеством икон и хоругвей, и ждало заранее его приезда на площади церковной. В поездках всегда сопровождала его огромная свита с певческим полным хором, иподиаконами и протодиаконом. Память о себе оставил в Тамбове одними постройками, да и то совершенно не нужными и обременившими многих понапрасну» [21]. Записки протоирея были напечатаны в «Русской старине» в 1905 г., после смерти отца Виктора (он умер в 1892 г.) конечно же, они весьма спорны. Однако без сомнения протоиерей высказал мнение части тамбовского духовенства, но так думали не все. Об этом свидетельствует тот факт, что спустя 23 года после того, как владыка Палладий покинул Тамбов, в «Тамбовских епархиальных ведомостях» появилась статья с характерным названием: «Заботы митрополита Палладия (Раева) о духовно-учебных заведениях Тамбовской епархии». Из нее мы узнаем, что: «В 1870 г. Тамбовская Духовная семинария практически в развалинах. Тесное, неуютное, холодное помещение. Жертвы неустройства преподаватель Кирилловский, Теплов и более 10 воспитанников, умерших в течении 1875—1876 гг. С 1873 г. начали перестраивать. Второе Тамбовское Духовное училище не имело теплого коридора, гнилые рамы и полы, постоянный холод зимой, воспитанники сидели на занятиях в шубах и валенках, в помещениях угар от дыма из-за него, даже отменяли занятия. В 1875 г. построили коридор и церковь (1877 г.), до этого ходили в приходскую и нередко были биты мещанскими мальчишками «гужами» [25]. Именно епископ Палладий стал перестраивать семинарию и училищное общежитие (с 1874 г.). Он настоял на создании комиссии по покупке дома для общежития для своекоштных воспитанников. Он первый заговорил об устройстве свечного завода, составил комиссию из трех человек, но дело затянулось на 15 лет. Добавим еще, что по его же инициативе начато дело по приобретению нового здания для Шацкого духовного училища и Липецкого духовного училища, а также в 1875 г. открыто Тамбовское Казанское Богородичное миссионерское братство. За три года ни один архиерей не развернул такой кипучей деятельности. Хотя, наверное, владыка Палладий был любителем карет, пышности и представительности. Подобные слабости до революции были присущи не только ему одному.