Операция начнется в подень

– «Третий», не нарушайте правила работы в эфире, – попенял ему Шумилов и тут же отдал команду: – внимание всем группам, начать преследование «девятки» белого цвета! Машина движется по улице Тевосяна в сторону городка Металлургов. В ней четыре человека, все вооружены. «Первый», свяжитесь с милицией, пусть выставят заслоны. «Беркут», «Беркут»! – обратился он к старшему бригады наружного наблюдения, – ведите машину по маяку.

Забелин приказал водителю немедленно трогать, и они, нарушая все писаные и неписаные правила дорожного движения, отчаянно сигналя, с трудом маневрируя между другими машинами, переместились из левого ряда в правый, а затем на светофоре повернули направо, вслед за машиной Цыганкова.

По улице Тевосяна плотным потоком двигались грузовые и легковые машины, но «девятка» бандитов пропала из поля зрения.

«Неужели упустили?» – подумал с досадой Забелин.

Но ещё оставалась надежда, что наружка ведёт бандитов по радиомаяку. Он приник к рации в ожидании, что вот-вот раздастся голос Шумилова, имевшего прямую связь с наружкой, и те обозначат координаты, цель, куда следует немедленно выдвинуться всем группам.

Но рация молчала.

Они безрезультатно проехали ещё пару километров, пока не увидели на обочине вишнёвую «семёрку» Цыганкова. Тот стоял возле машины и нервно курил. Когда Забелин подошёл к нему, Цыганков был неподвижен, только руки немного тряслись от пережитого волнения, ветер трепал чёрные, как смоль, волосы на голове.

– Сашок, ты как, цел? – спросил Забелин с чувством внутреннего облегчения.

– Да пошло оно всё! – Цыганков сплюнул под ноги. – Серёга, я узнал этих бандюганов, это люди Матвея.

– Брось! – удивился Забелин, – разве Матвей занимается рэкетом?

– Выходит, занимается!

Забелин крепко выругался.

– Чёрт, и наружка не смогла отследить! – сообщил он Цыганкову. – Потеряли этих уродов вместе с маячком, а он ещё от КГБ достался. Теперь точно на ковёр вызовут, жди разборок.

В это время дверца его машины открылась, и высунувшийся Олег Верёвкин сказал:

– Сергей, «База» передала всем отбой и приказ возвращаться.

– Недолго музыка играла! Поехали, Сашок!

Ободряюще похлопав Цыганкова по плечу, Забелин пошёл к машине. Он шёл с тяжёлым чувством, предвидя служебное разбирательство и нервотрепку для всего отдела.

Уральск, Управление ФСК России по Уральской области, кабинет полковника Шумилова Н.П., 5 мая, 15.00

В кабинете Шумилова собрались все старшие групп, отвечавшие за проведение операции по захвату вымогателей. Шумилов нервно ходил по кабинету, курил сигарету за сигаретой.

– Ну что? – спросил он, ни к кому не обращаясь, – проворонили, прошляпили? Профессионалы, мать вашу! Что прикажете докладывать руководству? Дело доходит до смешного – на нас работала половина Управления, были задействованы все службы, и что в результате? Ноль целых, хрен десятых! Забелин, почему была сорвана операция, что думаешь?

– Товарищ полковник! – Сергей хотел встать со своего места, но Шумилов махнул ему рукой, давая разрешение отвечать сидя. Тот продолжил: – Вероятно, при планировании операции были допущены серьёзные ошибки. Мы не смогли предвидеть ходы противника, нас переиграли на какой-то стадии операции. Но вот где, когда? Это вопрос…

– Может, они следили за машиной Цыганкова всё это время, а наружка их упустила? – спросил Лысенко. – А что, элементарно! Сейчас бандюки подготовлены не хуже нас, а оружие и транспорт у них даже получше. Ещё Наполеон говорил, что техника на войне решает все.

– Не техника, а артиллерия, – поправил его Шумилов. – Мне думается, что бандиты, зная маршрут Цыганкова, спланировали контроперацию. Они просчитали места возможного перехвата машины, выбрали наилучшее из них и осуществили задуманное. Остается только догадываться, использовались ли ими КамАЗы специально, или это было дело случая. Но я считаю, что случайности здесь не было.

На столе у начальника отдела стояло несколько телефонов цвета слоновой кости с гербами СССР в центре, там, где находился номеронабиратель. Эти телефоны не меняли на современные кнопочные, хотя те были значительно удобнее, с множеством дополнительных функций. Аппараты имели одну особенность – изнутри были покрыты лёгким металлизированным слоем, который создавал экран и не позволял производить съём информации со стороны.

Один из таких аппаратов Шумилова напрямую был связан с кабинетом полковника Кислицына. Стоило Забелину случайно обратить взгляд на стол Шумилова, как он увидел, что на этом телефоне сначала замигала крохотная красная лампочка, а следом раздался звонок.

Шумилов подошёл к столу и без видимого желания снял трубку.

– Полковник Шумилов, – сказал он усталым голосом, – все люди у меня, проводим разбор операции. Есть!

Он положил трубку.

– Нас вызывает Кислицын. А ты, Цыганков, – обратился он к сидевшему до этого молча товарищу Забелина, – ты там не кипятись, веди себя спокойней, а то я тебя знаю, начнешь доказывать, что не рыжий. Это мне ты можешь доказать, а там слушай указания и не возражай.

– А что я? – спросил Цыганков. – Вы же знаете, против автоматов не попрёшь с одним пээмом. И потом, я не рыжий, я брюнет.

Полковник Кислицын пил чай с лимоном и, увидев входивших сотрудников отдела во главе с начальником, кивнул им, чтобы вошедшие расположились за длинным столом, за которым обычно проводились совещания. Кислицын аккуратно подобрал ложечкой дольку лимона и положил её в рот, пожевал немного, потом осторожно выплюнул разжёванный лимон в стакан. Он спросил строго:

– Товарищ Шумилов, почему отдел провалил операцию? Вы провели анализ, вскрыли причины? Я считал, что вы достаточно хорошо подготовились, чтобы не допускать ошибок!

На его полном, одутловатом лице возникло выражение сосредоточенной угрюмости, возникавшее обычно перед разносами, которые Кислицын любил устраивать подчинённым.

– Товарищ полковник, – Шумилов слегка закашлялся, – мы проработали всё тщательным образом, план операции был доложен лично вам и не вызвал возражений. Это досадный срыв, причины которого мы пока не поняли.

– Вот именно, не поняли! Настоящие причины всегда лежат на поверхности. Я уверен, что не обошлось без утечки информации. Надо разобраться, кто имел к ней доступ, кто знал о времени проведения операции, маршруте следования Цыганкова, о его прикрытии.

– Не думаю, что в наших рядах есть человек, способный продать информацию бандитам, – с сомнением произнёс Шумилов, внимательно глядя на начальника.

– Как говорил Мюллер: «В этом мире никому верить нельзя». Поэтому, Николай Поликарпович, не зарекайтесь! Признайтесь, что допустили грубейшие ошибки при подготовке, а ошибки с вашим опытом вещь труднообъяснимая! Я вообще не понимаю, – тут Кислицын перешёл на крик, – как это могло произойти? Сорвать простейшую операцию, словно вы какие-то молодые оперработники, первогодки! Что мне докладывать генералу, что докладывать наверх?

Все подавленно молчали.

– Кстати, я хотел бы послушать капитана Цыганкова, – вдруг спокойно продолжил Кислицын, будто до этого и не кричал, – что он думает о провале операции?

Цыганков поднялся со своего места, и, несмотря на кажущееся спокойствие, Забелин почувствовал его сильнейшее волнение.

– Товарищ полковник! – начал Цыганков, – мы все делали по плану. Я получил деньги, выехал на шоссе Новаторов, при этом постоянно проверялся, меня никто не пас, то есть не ехал следом, кроме наших. Потом эти взялись непонятно откуда. Подскочили перед светофором, наставили стволы. Что было делать? По рации не свяжешься. Оторваться от них было невозможно, потому что машины шли плотно по Тевосяна.

– Оправдания всегда можно найти, Цыганков, – перебил Кислицын, – но я повторяю, что мне теперь докладывать начальнику управления, как оправдываться?

Борис Иванович строго оглядел присутствующих, сделал значительную паузу, чтобы все прониклись, а потом продолжил:

– Теперь, каков результат, я вас спрашиваю? Деньги ушли к бандитам. Это раз. Защитить интересы потерпевшей мы не смогли, поскольку вымогатели получили свой навар. Это два. Опустили свой имидж перед милицией и в глазах населения, если, конечно, об этом случае станет широко известно. Это три. Итак, одни минусы в нашей работе. А где же плюсы? Ну, кто ответит, молчите?

– По крайней мере, мы не раскрылись перед бандюками, – пробормотал Цыганков, – можно начать всё сначала.

– Сначала? – вновь закричал Кислицын, – а этого вам что, мало? В общем так. Капитану Цыганкову я объявляю строгий выговор, а в отношении вас, полковник Шумилов, будет решать генерал. Всё, совещание окончено, все свободны.

Уральск, УФСК по Уральской области, кабинет заместителя начальника Управления ФСК полковника Кислицына Б.И., 5 мая, 16.30

После того как Шумилов с сотрудниками отдела покинул кабинет, Борис Иванович вызвал начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева.

До недавнего времени Усольцев работал в отделе Шумилова – возглавлял отделение, которым теперь командовал Забелин. Между Усольцевым и Шумиловым сложились натянутые отношения, вызванные разными подходами к работе: Шумилов любил работать серьёзно, не торопясь ни с выводами, ни с действиями; в отличие от него Усольцев был «скорохват», у которого нередко поступки опережали мысли. Это приводило к ошибкам, часто серьёзным, и в конечном счёте должно было послужить причиной служебного понижения. Но всё сложилось иначе.

В Уральское управление из далекого Магадана был переведён Кислицын, который сразу приметил опального начальника отделения и взял под защиту. Кислицын убедил генерала Алексеева перевести Усольцева в отделение собственной безопасности, где тот вскоре, после увольнения старого руководителя на пенсию, был назначен на его место.