Библия выживальщиков: Эпоха выживания. Мародерские хроники. Битва в пути

Мы обрадовались находке, всё-таки оружия у нас было маловато. Зато теперь образовался целый арсенал: четыре ружья с 315 патронами, а также три гранаты ф-1 и ещё ракетница с 12 выстрелами – её мы тоже нашли в одном из домов. Из интересного нашли ещё один самогонный аппарат и литров десять самогонки. Кроме этого, наткнулись на большой аквариум с рыбками и водной растительностью. Как ни странно, рыбки были живы и аквариум цел, вода в нём не замёрзла – видно дом сохранил тепло. Все работы мы закончили в девять часов вечера и поехали домой. Из деревни вывезли всё, что можно, даже нарубленные дрова.

И снова сени были полностью заставлены привезёнными продуктами, оставался только проход и немного места для животных. Женщины не успевали перебирать привезённые овощи. Мы решили хранить их в деревянных коробах, пересыпая слои песком, как это делают в деревнях. Мастерить короба и переносить овощи в подвал решили начать на следующий день. За ужином обсудили внутренние вопросы нашей жизни, но на этом не успокоились. Решили отправить Володю, Колю и меня на разведку в Пущино на Володином джипе. Остальным поручили изготовление коробов и перенос привезённых овощей в подвал. Женщины должны были продолжать наблюдение и дежурство, а также переборку овощей. После этого все отправились по своим комнатам отдыхать. Вставать решили опять в восемь часов, раньше не имело смысла – светать начинало только к девяти часам. На сегодня ночное дежурство договорились отменить, вряд ли кто-нибудь в такую страшную ночь решит проникнуть в наш посёлок.

Утро, как и всегда теперь, было сумрачным, солнце не проглядывало, температура около минус пяти градусов по Цельсию, снега не было, пепел почти не падал. Все быстро позавтракали и отправились выполнять задачи, поставленные вчера вечером. Мы втроём, заправив Володину машину бензином под завязку, тронулись в путь.

Поехали вооружённые, взяли с собой два ружья – мою «Сайгу» и карабин Николая. Также, на всякий случай, я захватил одну гранату. Ребятам для отпугивания мародеров оставили всё остальное оружие, дежурившим девчонкам выделили ракетницу со всем наличным запасом выстрелов. Это было сделано для их успокоения, чтобы, в случае чего, они могли подать сигнал.

Мы собрались ехать через деревню, по следам эвакуировавшихся жителей. Через трещину решили не ехать, хотя и сколотили из брусьев два трёхметровых мостика шириной по сорок сантиметров, и положили их сверху на багажник. Также, на всякий случай, захватили с собой ручную лебёдку и две лопаты. Добравшись до деревни, медленно поехали по проложенным следам. Так, петляя, километра через три выбрались на просёлочную дорогу, которая вывела нас на пущинскую трассу вблизи самого города.

Первое, на что обратили внимание при въезде в город, – у заправки стояла БМД, недалеко от боевой машины был сложен бруствер из мешков с песком, но солдат не было видно. Сама дорога была пустынна – никто въезд и выезд не контролировал. Дороги были нечищеные, просто наезженные колеи, по краям встречались какие-то обломки, видно их просто сдвинули в сторону. Виднелось несколько обрушенных многоэтажек, при снятом респираторе ощущался запах гари. У развалин домов кое-где рылись в руинах группы людей.

Мы не стали подъезжать ни к одной из групп, чтобы выяснить обстановку, у нас была другая, первоочередная цель – добраться до родственников Коли и попытаться вывезти их к нам в посёлок. Потом нужно было заехать домой к Володе, захватить кое-что из личных вещей, а также попытаться найти и вывезти его родных. Судя по всему, проблем в городе было явно предостаточно, это было видно даже нам, хоть находились мы здесь всего 15 минут. Мы заметили в некоторых окнах уцелевших домов печные трубы, которые нещадно дымили – значит, централизованное отопление отсутствовало. Несмотря на сумрачный день, нигде не было видно электрического освещения – значит, и электроснабжение отсутствовало. А что такое город без электричества? Это значит – отсутствие воды, да и канализация, скорее всего, не действует.

Редкие прохожие провожали нас внимательными взглядами – проезжающие машины здесь стали в редкость. На лицах практически всех прохожих мы заметили защитные марлевые повязки. Дом родственников Володи был от нас ближе всего, он стоял в старом городе, напротив административного здания Научного центра, ближе к реке Ока. Это была старая девятиэтажка, построенная ещё во времена Брежнева, подъезжать к ней нам нужно было, двигаясь мимо длинного двенадцатиэтажного здания. Оно было практически цело, только последнюю секцию пересекала трещина, и в квартирах вылетели почти все стёкла. Объехав дом, мы упёрлись в трещину на асфальте шириной более двух метров, трещина шла дальше, по грунту, постепенно расширяясь. И что же мы увидели перед собой? Девятиэтажки, в которой проживали тесть и тёща Володи, просто не было. На том месте, где она раньше стояла, теперь лежала только большая куча обломков. Похожую картину я когда-то видел в новостях по телевизору, когда показывали последствия сильного землетрясения на Сахалине.

Мы были в шоке от вида таких разрушений, тем более что всё это находилось прямо перед нами. Скорее всего, такое обрушение произошло не только в результате землетрясения, но и вследствие сползания грунта к реке, ведь девятиэтажка стояла совсем недалеко от высокого берега Оки. Чтобы попасть к руинам дома, нам не пришлось перекидывать через трещину наши мостики, привязанные на багажнике джипа. Невдалеке уже был кем-то сделан мостик, наскоро сооружённый из пролёта железного заборчика с досками, положенными сверху.

Мы подошли к руинам дома, там копался в развалинах какой-то человек. Коля его окликнул, тот сначала сильно нас испугался. А что, трое мужиков, одетых в камуфлированные куртки, двое из них с оружием – моя «Сайга» была копией автомата Калашникова, только ствол толще. Поэтому он первоначально дёрнулся убежать, но понял, что быстро выбраться из развалин ему не удастся и замер, молча смотря на нас и жалко улыбаясь. Правда, Володя его быстро успокоил, сказав, что мы приехали за родственниками, чтобы увезти их в деревню, что тут такая трагедия, а мы нечего не знаем о положении в городе, и можно ли где-нибудь узнать о судьбе людей, проживавших в этом доме.

Мужчина вышел к нам, представился Димой, мы угостили его сигаретой и пригласили в машину, пропустить граммов по пятьдесят водки и помянуть погибших. А я видел, что и Володе, и Николаю это тоже было нужно. Необходимо было сбить сильнейший стресс, ведь это был их родной город, а у Володи, вообще, тёща и тесть, скорее всего, погибли. Мы с собой, на всякий случай, захватили целый ящик водки, вдруг нужно будет что-либо выменять, либо о чём-то договориться, а водка в такой ситуации – самая лучшая валюта.

Дима с удовольствием согласился разделить с нами компанию. Кроме водки у нас были с собой бутерброды с сухой колбасой, банка сайры и варёная картошка с солёными огурцами, всё это заботливо собрали нам на обед наши женщины, вместо хлеба ели лепёшки, выпеченные Машей ещё вчера. Дима с жадностью набросился на еду, разложенную Николаем, и прямо с набитым ртом начал отвечать на наши вопросы:

– Сам момент обрушения дома я не видел, но совершенно точно, это случилось уже после землетрясения, минут через пять, потому что у меня в квартире всё начало качаться, и погас свет около восьми часов вечера. После этого я почти сразу вышел на балкон посмотреть, что же это творится вокруг – сначала-то я подумал, что это происки террористов. Выйдя на балкон, едва успел выкурить сигарету, когда раздался жуткий грохот. Я собрался и выбежал из дома на улицу. Всё вокруг было в пыли, везде метались люди, нельзя было ничего понять. Я обошёл дом, только тогда и увидел эту ужасную картину. Выломав пролёт забора, мы с соседями сделали мостик через трещину – правда, с того времени она увеличилась сантиметров на пятьдесят. Перешли к разрушенному дому и встретили человек десять жителей, успевших после первых сотрясений покинуть девятиэтажку. Мужчину и женщину, похожих на описанных вами, я не видел. И, вообще, ни одного пожилого человека там не было. Все собравшиеся попытались как-то разобрать эту кучу, но в темноте и без техники это было бесполезной тратой времени, и я решил вернуться домой. Все остальные тоже разошлись, пострадавшие вроде собирались направиться в местную администрацию, так как никто из ответственных чиновников на место катастрофы так и не приехал. Оставшиеся без дома даже не знали, где им ночевать, во что одеваться и чем питаться, а шёл уже второй час ночи.

Рассказывая всё это, Дима не забывал потреблять водку, и уже после второй пятидесятиграммовой дозы его слегка повело, но он стал более разговорчив, откровенен и охотно стал рассказывать о несчастьях, которые свалились на него и его семью в эти последние десять дней.

Рассказ Димы

После того как я пришёл с развалин обрушившегося дома, спать совсем не хотелось, хотя было уже полвторого ночи, жена тоже не спала, мечась по квартире от одного окна к другому. Света в доме не было, на седьмой этаж пришлось подниматься пешком, ощупывая стену, чтобы как-то ориентироваться и не упасть. Жена, причитая, бросилась ко мне с вопросами, что происходит и долго ли всё это будет продолжаться, ведь завтра утром, когда встанут дети, ей не на чём будет приготовить им завтрак – воды тоже не было. Оттолкнув её, я закричал, что сам ничего не знаю и не понимаю. Скорее всего, произошёл оползень, и соседний дом развалился, поубивав кучу народа, на улице образовалась громадная трещина, и коммуникации, наверное, тоже все повреждены. Как ни странно, этими словами я её немного успокоил, особенно сообщением о больших жертвах в соседней, развалившейся девятиэтажке, видимо она почувствовала облегчение от того, что мы хотя бы живы и никаких повреждений в квартире нет, ну, а коммуникации всё равно дня через два починят.

Я предложил жене, чтобы окончательно успокоится, принять коньячка, который был приготовлен для подарка тестю на день рождения, ведь я очень замучился и ужасно замёрз. Немного подумав, она дала добро – бутылку мы уговорили где-то за час и только после этого смогли уснуть.

Наутро я, злой и не выспавшийся, встал, чтобы идти на работу, а воды так и не было, умываться было нечем. Неожиданно заработала радиоточка на кухне. Передавали, что произошло катастрофическое землетрясение из-за взрыва вулкана в Америке и чтобы все сохраняли спокойствие, так как все меры по ликвидации аварий будут приняты. Прослушав сообщение, отправился на работу в местную типографию – я работал там электриком. Зарплата была небольшая, но я ещё подхалтуривал на стороне, по крайней мере на покупку автомобиля и на жизнь хватало.

Явившись на службу, узнал, что временно типография работать не будет и всех собирают в клубе Биологического центра к десяти часам. Там сейчас организован штаб гражданской обороны и будет проведена информационная лекция, а также распределят на работу. Пока не начнёт функционировать типография, работать придётся там, зарплата будет такая же. Перейдя в клуб, я услышал то же самое, что передавали по радио, единственное дополнение, что, судя по снимкам из космоса, разрушения наблюдаются по всему миру, а Америке вообще – хана. Из космоса Центральную и Северную Америку не видно, слишком плотные облака, смешанные с пеплом и другими выбросами вулкана, даже радиосигналы не проходят, и информации о положении дел в странах, расположенных там, совсем нет. Также там нас предупредили, что и в сторону России идут эти облака.

Было объявлено, что вводится чрезвычайное положение и временно, до нормализации обстановки, будет действовать карточная система распределения продуктов и топлива. Только по карточкам, которые для работающих будут выдаваться здесь, а для неработающих и детей в домоуправлениях по месту прописки, можно будет получить продукты, бензин и другие жизненно необходимые вещи.

Все магазины, заправки и другие торговые точки закрываются, а имеющиеся в них товары изымаются под расписку для будущей компенсации. Они говорили, конечно, правильные вещи, но я лично видел, направляясь сюда, как несколько парней громили коммерческий ларёк. А прохожие, после отъезда этих бандитов с добытым пивом и другими товарами, которыми они загрузили в свой БМВ, принялись разбирать остатки товара. Я тоже успел урвать блок сигарет «Бонд» и несколько шоколадок. Все это происходило днем, и никакая власть им не помешала.

Между тем, зарегистрировавшись, я получил пока назначение в бригаду по расчистке улиц. Как сказал главный по распределению на работы:

– Тебя обязательно привлечем к работе по специальности. Нужно только, чтобы прояснилась ситуация с подачей электроэнергии – без неё не получится подать воду и тепло в дома. Электрики – специальность на будущее очень нужная.

Я спросил:

– А где же сейчас людям брать воду?

Он ответил, что машины-водовозки на все районы города уже выделены и по графику будут развозить воду. А потом пошутил:

– От жажды никто не умрёт.

Нашей бригаде в двадцать человек выделили трактор «Беларусь», автобус ПАЗик, самосвал ЗИЛ и каждому дали по лопате и ещё на всех три ломика. На возмущение по поводу низкой механизации нам объяснили, что тяжёлой техники и так не хватает, и она вся будет занята на разборке завалов зданий.

Каждому зарегистрированному выделили по пятилитровой бутылке воды, по две пачки галет, плавленый сыр Виола и банку рыбных консервов. На сборе нашей бригады всех отпустили на два часа домой, отнести полученные продукты и сообщить родным, где мы и чем заняты. Телефоны ни у кого не работали. К двум часам дня все должны были собраться у дороги, напротив главного входа в Биоцентр, туда же должна была подъехать и выделенная техника.

Принеся домой полученные и добытые мной лично товары, я рассказал жене обо всей ситуации, творящейся в мире и в нашем городе, сказал ей, чтобы она не тянула, а шла регистрироваться и получать талоны в домоуправлении на детей и на себя. После чего побрёл на новую работу.

Мы расчищали дороги где-то часа два, потом нас с этой работы сняли и направили на разборку рухнувшего дома, возле кинотеатра. Людей не хватало, а там была надежда найти хоть кого-нибудь живого. Всем выдали по противогазу и респиратору. Без респиратора работать там было невозможно. А в некоторых местах из-за произошедших утечек газа можно было работать только в противогазе. Наша бригада трудилась без перерыва до девяти часов вечера, место работ освещалось прожекторами от дизельгенератора. К девяти часам прибыла бригада сменщиков, и я отправился домой.

Кстати, нам выдали ещё и небольшие фонарики с запасными батарейками. Придя домой, я съел холодный ужин. Жена, правда, обнадёжила, сказав:

– С завтрашнего дня можно будет получать горячее питание в институтской столовой, я взяла на всех талоны, но, правда, только на один раз в день.

Я её слушал вполуха, был ужасно вымотан и, несмотря на довольно ощутимую прохладу в квартире, просто рухнул на кровать и заснул. Проснулся в шесть часов утра. На улице было ещё темно, в квартире холодно, комнатный термометр показывал девять градусов.

До выхода на общественные работы я собирался успеть доехать кое-куда на своей машине, чтобы взять пустую 250-литровую бочку, которую вчера нашёл и припрятал, когда мы чистили дорогу. Из неё я хотел сделать печку типа «буржуйки». Накануне я понял, что скорой подачи электричества и отопления не предвидится, а при такой температуре в квартире мы быстро вымерзнем, как мамонты. По пути я хотел заехать и в хозяйственный магазин. Вчера вечером заметил, что магазин вскрыли и что-то из него таскали.

Не позавтракав, так как горячего ничего не было, а сухая и холодная пища в рот не лезла, я пошёл к машине, завёл её и подъехал к магазину. Действительно, кто-то там уже побывал. Очень осторожно, оставив машину метрах в пятнадцати от магазина, я влез в разбитую стеклянную витрину. Решетка, раньше стоявшая тут, отсутствовала, похоже, её вырвали при помощи троса, привязанного к автомобилю. Включил фонарь, вокруг было всё перевёрнуто, некоторые полки опрокинуты. «Вот сволочи, – подумал я, – ну, вскрыли, ну, взяли, что вам было нужно, зачем же портить остальной товар». А товара в этом хозяйственном магазине оставалось ещё много.

Мне для печки нужны были дымовые трубы, и они тут были, я взял нужное мне количество и отнёс это всё в машину. Вернувшись, нашел ещё два двухметровых листа из нержавейки, свернул их в трубу и тоже отнёс в машину. Потом в три полиэтиленовых пакета собрал разную мелочь, которая могла пригодиться для изготовления печки. К своей радости, нашёл и термогерметик, теперь было чем заделывать щели в печке.

Я торопился, не стоило оставаться там слишком долго, вдруг кто-нибудь увидит. К тому же скоро идти на работу, а нужно ещё привезти бочку и перенести всё домой. Набив пакеты, поехал за бочкой, потом вместе с женой затаскивал её на свой седьмой этаж, затем мы вместе переносили в дом всю мою сегодняшнюю добычу. Так что, еле успел к девяти часам подойти на работу, ведь надо было ещё успеть забежать в институтскую столовую, съесть свой горячий завтрак (всем, участвующим в спасательных операциях, выделили дополнительные талоны на завтраки в столовой).

В этот день мы были опять направлены на разбор завалов рухнувшего дома. Я видел много людей, которые поселились в здании института, все-таки здесь имелось электричество от дизельгенератора и было гораздо теплее. Сам тоже подумывал, не эвакуироваться ли и нам сюда, но людская скученность (практически везде стояли раскладушки и железные кровати), а также надежда на изготовление печки, удерживали меня от этого решения.

Работали мы часов до двух, но потом прекратили, мешали осадки в виде какого-то пепла и очень неприятный запах, чувствующийся даже в респираторе. У людей, которые долго дышали этим воздухом без противогаза, начинала сильно болеть голова и подступала тошнота.

По команде мы все эвакуировались в здание штаба, в бывший кинотеатр. Там просидели два часа, пока учёные из института делали анализ воздуха. Я очень беспокоился за свою семью, но меня успокоили, сказав:

– По трансляции уже объявили об опасности отравления воздухом и сообщили в инструкции по поведению о том, что нужно закрыть все окна, заклеить щели, а в вентиляционную систему квартир вставить за решётки несколько слоёв марли, которую следует поддерживать во влажном состоянии.

Через два часа выступил профессор из института и объяснил:

– Это вулканический газ и в небольшой концентрации он не смертелен. Он тяжелее воздуха, поэтому вряд ли поднимется выше пяти метров, тем более, рядом низина, русло реки, этот газ будет стремиться туда и выветриваться из города. Газ этот через неделю даже в низинах должен полностью распасться на безопасные фракции и, вообще, людям, живущим на этажах, выше третьего, можно его не опасаться, а спокойно открывать окна.

Этим заявлением он всех более или менее успокоил.

В связи с возникшей газовой опасностью руководство нашего МЧС решило все работы приостановить и всех распустить по домам. О сборе должны сообщить по радио, также предлагалось всем, кто живёт ниже третьего этажа, эвакуироваться в здания Биологического центра или академической гостиницы. Ходить за водой и отоварить карточки советовали только в противогазах. Тут же начали выдавать по два запасных картриджа, продуктовому набору и 5-литровой баклажке с водой. После чего, все, уже в противогазах, начали расходиться по домам.

Придя домой, я застал жену и обоих детей, одетых в зимнюю одежду, дети сверху ещё были закутаны в ватные одеяла. Все трое сидели возле единственного источника света и тепла в квартире – свечи, поставленной на маленькое блюдце. Хорошо, что в магазине я набил этими свечами два целлофановых пакета. В квартире стояла температура шесть градусов – на улице было минус четыре.

Не раздеваясь, я сразу приступил к изготовлению печки. Я решил работать хоть всю ночь, но печку сделать, потому что при такой температуре можно было уснуть и не проснуться. К утру печка была готова. Пока все спали, я, надев противогаз, вышел во двор набрать дров. Разных деревяшек валялось много, я сделал уже четвёртую ходку, когда встала жена. Она круглыми глазами, недоверчиво смотрела на мою конструкцию, но после того, как я растопил печь, начала с криком восторга прыгать вокруг неё. А я обессиленно уселся на диван, говорить или что-то делать уже не мог.

Проснулся только на следующий день, рано утром, в комнате было уже гораздо теплее – около 17 градусов. Дров уже не было, печка была холодная. Пришлось надеть противогаз и начинать носить дрова, а когда заготовил топлива впрок, то первый раз с момента катастрофы поел дома горячую пищу. Воды у нас оставалось совсем немного. Подумав, решил съездить на машине в ближайшую деревню Балково за водой, я знал, там был колодец, заодно осмотреться и привезти ещё дров. Около дома уже все деревяшки собрали, этим делом занимался не только я.

По пути заглянул в хозяйственный магазин. Видно было, что его уже довольно сильно подчистили, но я всё равно нашёл там четыре пластиковые 20-литровые канистры. Доехав до Балково, набрал в них воды. Было видно, что многие дома покинуты жителями. В один, по виду жилой, я постучал, думая переговорить с хозяевами. Но меня послали куда подальше и пригрозили, если не уберусь в своё Пущино, а продолжу лазить по деревне, угостить дробью. От греха подальше я ушёл от этого дома и решил осмотреть другие, покинутые хозяевами. Здесь царил полный разгром, видно, дома подверглись мародёрству, и только в одном я нашёл несколько банок варенья и солений, а также большой бак квашеной капусты и полную кастрюлю засоленного сала – эти запасы, лежащие в маленьком погребе, просто не заметили при грабеже дома. Забрав продукты, я из поленницы на дворе загрузил полную машину дров и поехал домой изрядно вымотанный – всё-таки работать всё время в противогазе здорово утомляет.