MARIUPOL. Слезы на ветру. Книга-реквием

– Туда, туда, все проверено, путь хозяин выставляет, сегодня его день, он виновник торжества, – и кладут прямо на стол генеральский мундир.

Оставляя финал на потом, Борис предложил:

– Ну что, еще по маленькой? За именинника?

– Нетушки, чем все кончилось?

– Чем? – смеясь одними глазами и мельком поглядев на бутылку, Б. Б. продолжил.

– Да тех как пыльным мешком по голове хватили. Наши требуют генерала и водки, дело серьезное, обмывать пора, но те вдруг опомнились, давай гнать их в шею и выперли вон из приемной, – закончил свой рассказ довольный чекист.

Провожал до метро своего гостя один. У офицера Кремля за душой не было ничего, кроме полуторки в центре Москвы и домика матери в Подмосковье. Да и ту ему дал Совет Министров СССР вопреки жадности его конторы. Брат прямо из-за стола ушел на ночное дежурство, Света принялась за посуду. Очень скоро я забуду о своем московском дне рождения, рецепте поиска нового хозяина Кремля. Вспомню, когда на носу будут вторые президентские выборы 1996 года.

Кандидата с московской кухни там не было. Соперником Ельцина ожидаемо стал Зюганов. И проиграл. Впереди был крах. «Они или не нашли его, или не успели подготовить, или прибили. Кому нужен лишний рот. Своим мест кормиться не хватает, а тут какой-то офицер из бывшего КГБ, – думал, глядя на пьяного Ельцина, пытающегося потанцевать с красоткой на сцене – тому и море по колено».

Человек, найденный в глубинах бывшего пятого управления, появится в конце правления «первого Президента России». Питерский выдвиженец станет стремительно расти, занимая одну должность за другой. Пока всем не станет ясно – это приемник вчерашнего тарана.

Тем поздним вечером Б. Б. В. выдаст конторе мой рецепт за свой собственный. Дома у полковника стояла правительственная вертушка. Самая что ни на есть настоящая. Двадцатого августа 1991 года, в разгар путча, подполковник КГБ Путин В. В. неожиданно для всех подаст рапорт об отставке (с мая девяностого числился в резерве). Инструкции натурализации нашли его за месяц. Он подошел по всем моим пунктам и у его был безукоризненный послужной список. Рецепт, озвученный на московской кухне, вручили внуку сталинского повара.

«Новая версия Путина» обескураживает. За 15 лет мы успели привыкнуть к его исполинским размерам, привыкли, что его широченная спина загораживает солнце. Между тем эта метаморфоза случилась с Путиным уже в президентском кресле. И то не сразу. А в своей «базовой комплектации» это довольно заурядный клерк, волею случая оказавшийся там, где ему не место. Попробуйте непредвзято взглянуть на его интеллектуальный уровень, кругозор, политический опыт. Вам не кажется, что Путин, каким мы его знаем, не мог, например, самостоятельно вести игру вокруг Сирии? Это просто не его уровень. Зато бывшему главе МИД, который прославился разворотом над Атлантикой и крепкой мужской дружбой с Саддамом Хусейном, это как раз по плечу». Владимир Голышев – публицист и драматург.[11 - Голышев Владимир. Кого хороним? Сайт радио Свобода 27 июня 2015. URL : https://www.svoboda.org/a/27096471.html (https://www.svoboda.org/a/27096471.html) – Просмотрено 6 июля 2017.] Запоздалые прозрения пишущей братии.

Московский день рождения открыл настежь двери бездны, из которой повеяло ледяным холодом смерти.

Двадцать второго августа, на третий день после того, как никому не известный подполковник подал в отставку, у моей гражданской жены случился выкидыш. Когда она получила ответ из гистологической лаборатории, мои волосы поднялись дыбом.

– Вышел врач и говорит мне: то, что вы принесли, остатки плода зародыша возрастом в два месяца. Девочка. Но мы такого в лаборатории никогда не видели. Ребенка разрезали на абсолютно одинаковые прямоугольные кусочки, каждый размером в один миллиметр, причем в земных условиях сделать это так гладко и виртуозно невозможно. Нет скальпелей для подобных манипуляций, – рассказывала мне по телефону плачущая жена.

Больше ни жены, ни детей у меня не было. Инерция движения колеса фортуны делала последние обороты. Мне и в голову не приходило связать выкидыш жены с собственной инициативой на моем дне рождения. Вскоре после этого моя совершенно здоровая бабушка заболеет болезнью, о которой в нашем роду никто и не слыхивал – миеломой или раком крови, которая и утащит ее в могилу.

Мой друг, выложивший в Кремле эту 100 % авантюру от своего имени, трагически уйдет из жизни в 1999 году. Ему было всего пятьдесят пять (на самом деле он сорок четвертого года рождения, в метрике ему на год меньше). На пике карьеры трижды отказывался от звания «генерал-майор КГБ». Ушел из жизни в тот момент, когда решалась судьба России. Ельцин уходит в отставку и назначает приемника.

Бобков взял на себя продвижение плана, доверяя Борису и ничего не зная о конкретном источнике. Образ студента пятого курса был несовместим с глубиной устного сообщения Валуйчикова. Думаю, он упал бы со стула, если бы узнал, кто стоит за всем этим. Никакого Путина В. В., Президента Российской Федерации не было бы и в помине. Спустя восемь лет он назовет приемнику Ельцина имя этого офицера. Вскоре Валуйчикова найдут повешенным в своей собственной квартире на Большой Спасской. Говорили, в последнее время он сильно пил. За год до этого умрет покровитель Бориса генерал-лейтенант Бесчастнов.

Об этом человеке, открывшему дорогу в Кремль подполковнику Путину, не пишут, не говорят в прямом эфире, не проводят дней памяти, не крутят по ОРТ кадры правительственной кинохроники с его участием. Нет ни одного упоминания в Интернете об этом первоклассном разведчике и патриоте своей Родины, кроме заблокированного в России сайта «найти по номеру».[12 - Сайт «Nomer.Org» URL: http://nomer.company/moskva/ (http://nomer.company/moskva/%20) Просмотрено 2 июня 2017.]

Спустя девять лет после моего дня рождения в Москве власть над огромной страной перешла к офицеру, которого приняли на ура почти все. Придя на все готовое, он легко стал лидером огромной страны, не ударив для этого и пальцем об палец. Расплачиваться пришлось тем, кто включил механизм поиска однажды летним вечером. Сначала мне, затем Б. Б. В.

Предупреждения следовали одно за другим, затем на меня посыпались беды и несчастья, предсказанные 29 августа восемьдесят девятого Николаем, но я долго не мог понять истинную причину моих бед. Последний раз я мог что-то изменить в своей жизни, вылетев по вызову в Германию. Мне предстояло ехать в маленький городок Пфорцхайм осенью девяносто первого. Там меня ждали две «невесты».

Визироваться и лететь в Германию в начале семестра могло прийти в голову только самоубийце, а не студенту пятого курса. Но деваться было некуда. Я обещал сдать на права и приехать к маме Эрике в гости. За неделю, благодаря помощи брата и его друзей, я управился. Купил триста дойч марок, билет на самолёт и обратный на поезд. У меня еще оставался день.

Воздвиженье (1991)

Не всё коту масленица. Двадцать шестого сентября нас со Славкой родители выперли в цирк Никулина на Цветном бульваре. Коренному москвичу девять лет, радости полные штаны. А я ехал в цирк по привычке. Гражданская жена обожала походы в шапито. В этот день новую программу «Осторожно, клоуны» должен был открывать полуживая легенда СССР Юрий Никулин.

Выходит конферансье и объявляет: «К нашему большому сожалению Юрий Владимирович не сможет выступить на открытии новой программы. Он болен»! По рядам проносится ветерок сожаления: «Ох»!

Запомнилась молодая прожжённая красотка рядом с итальянским дипломатом. Старший лейтенант КГБ в настоящих бриллиантах и биографией московской шлюхи. Американцы называли наших девушек-разведчиц «красными воробьями». И фильм сняли в 2018 с таким же названием. Я насчитал их порядка трех десятков и все первое отделение не спускал с них глаз. Когда еще увидишь такое! Но в антракте весь дипломатический корпус с эскортом «красных воробьев» быстро покинул свои места. И цирк кончился. Но Славка был доволен: племяшу и без клоунов всё понравилось. После ужина его быстро уложили спать, утром в школу. А мы засиделись за полночь. Котлеты из кабанины «сломай челюсть» и самогон в бутылке из-под французского коньяка.

В четыре утра меня подняли холодной водой. Меньше чем через пять часов улетал мой самолёт Москва – Франкфурт-на-Майне. Выскочил с вещами на площадку и через минуту в потемках московского подъезда подвернул правую ногу. Брызги из глаз, острая боль, идти невозможно. Кое-как доковылял до подъездной двери. Открываю, на меня бросается крупная овчарка. Кладет свои лапы на грудь и делает «гав-гав». В лицо пахнуло вонью собачьего желудка.

– Да ты не бойся, она не кусается, – крикнул из сумерек хозяин.

Но было уже поздно. Чувствую, как внизу делается тепло. Мокрый. Едва доковылял на одной ноге до метро. Мне без пересадок до «Планерной». Дальше рейсовый автобус до Шереметьево-2. Приехал. Пытка повторяется. Ползу до входных дверей, дальше через вместительный холл к лифту. Почему-то до сих пор помню лицо молодого негра.

Началась регистрация. Пассажиры рейса выстраиваются в очередь. Больше сотни людей. Выстоял, протягиваю паспорт и билет.

– Вы куда летите?

– Во Франкфурт.

– А это в Стамбул. Ваш рейс напротив.

Только теперь начинаю сравнивать номера рейсов. Отличаются только одной цифрой. Вновь занимаю очередь. Проверяют документы. На вещи не обращают никакого внимания.

– Идите в зону пограничного контроля.

Протягиваю паспорт и билет. Осталось несколько минут до окончания посадки. Время идёт. Сержант пограничник ждет. Время посадки закончилось. Мой рейс улетает без меня. Прошло еще минут пять. Объявляют вылет рейса. И только тогда солдат хлопает машинкой в моем паспорте.

– Можете лететь.

Забыв о боли и мокрых штанах, бегу в посадочный коридор. За его резиновой занавеской уже выглядывает человек. Это американская «Первая помощь», которой с перестройкой разрешили работать в Шереметьево. Молча хватает мои вещи и приказывает шевелиться. Мы спускаемся вниз. Он властно вызывает трап. Дальше было все как в кино.

Трап на хорошей скорости летит через летное поле. Этот человек звонит по рации на борт и приказывает остановить лайнер. Мы выкатываемся прямо в бок аэробусу. Ревут двигатели, самолет готовится взлетать. Трап никак не может подъехать вплотную к двери, его относит потоком воздуха от самолета. Наконец открывают дверь. Американец приказывает.

– Прыгай! – и кидает мои пожитки первыми.

Следом за ними лечу и я.

– Ну вот, теперь все на месте, – стюардесса закрывает дверь и я вновь падаю на пол.

Самолет тут же взлетает.

– Идите в салон, – говорит девушка.

Посидев на своем месте с минуту, встал и иду по всем салонам в направлении к хвосту. Дальше только лестница на нижнюю палубу. У ее входа туалет. Захожу. На полке меня ждут не дождутся полная бутылка одеколона «Саша», бинт и вата. Вата советскому ватнику не нужна. Мы и так все из ваты. Беру с полки одеколон и лью его в открытый бинт. Жду, пока бинт пропитается, так, чтобы из него текло. Дальше туго бинтую распухший сустав ноги пачкой бинта. Осторожно переношу тяжесть тела на подвернутую ступню. Боль терпима.

Прилетели через три часа. В аэропорту тьма народа. Это город, а не убогая коробка укрытия Шереметьево-2. Над моими попутчиками, немцами из Казахстана, смеются в открытую. Клоуны прилетели! На меня никто не обращает внимания. Даже обидно. Я одет в потертый евро-хлам, о котором в Казахстане не знают до сих пор. Бросаю вещи и иду в справочную. Как правило, после прилета русского рейса там собираются немцы искать свою восточную родню. У стойки стоят две пожилые фрау. Здороваюсь, объясняю, что к чему. Она из них говорит.

– Если мы отыщем племянника с семьей, то до Карлсруэ доедем вместе. Дальше сами.

Меня это устраивает. Соглашаюсь.

Через час мы все вместе на железнодорожном вокзале. Переход похож на московское метро. Немка спрашивает.

– Деньги есть?

– Да, – показываю деньги.