Под покровом угольной пыли

– Пожалуй, я зря на вас «бочку катил»… – Шаталов от души потянулся. – …Ощущение такое, будто сутки проспал без задних ног. Спасибо, уже за это.

– Ну, а что видели? Что узнали?

– А чего здесь говорить. Сон мне, действительно привиделся. Но ведь это был всего лишь сон, и не более. Как и любое сновидение, он был настолько же реалистичен, на сколь и глуп.

– Поделиться подробностями, не желаете? – едва сдерживая своё любопытство, врач осторожно подталкивал Сергея к началу повествования.

– Ну, вообще-то, это личное. Но уж коль вы настаиваете, так и быть… – несколько смущаясь, согласился Шаталов. По выражению его лица было понятно, что своими тайнами он делился крайне редко. Однако сейчас, по-видимому случай был исключительным и Сергея просто подмывало на откровенность. – …Приснилось мне, будто бы я, это вовсе не я. Как будто бы, я совсем другой человек. Да и жил-то я, там во сне, в совершенно ином времени.

Надо полагать, то были ваши профессиональные хитрости. И прибегаете вы к их помощи в тех самых случаях, когда собираетесь убедить своих клиентов в верности вашей, ранее озвученной теории о переселении душ.

Признаться, срабатывают они просто безупречно, полная иллюзия присутствия.

– Если возможно… – несколько поморщившись Пётр Константинович всё же решился прервать не очень-то и приятные его слуху рассуждения. – …Попрошу вас не отвлекаться от подробностей своих сновидений.

– Хорошо-хорошо. Звался я Артёмом Скороходовым. И было мне двадцать два года. Я окончил ремесленное училище и успел отслужить в армии. Ну, а во сне вместе со своими друзьями я прибыл в отдел кадров ТЭЦ-2 устраиваться на работу.

– Имена тех «друзей» вы, случаем, не припомните?

– А как же… – усмехнулся майор, успевший вжиться в новую для себя «роль». – …Ведь я с ними был, почитай, с одной улице. Полжизни провели вместе, потому и знал я их, как облупленных.

Сашка Сидоров. Вместо армии, он отсидел два год в тюрьме за хулиганство. Потому и на работу его не очень-то и хотели брать.

Сашка Фролов. Весёлый малый. Он учился со мной в одном классе. Так же как и я, совсем недавно вернулся из стрелкового подразделения.

Юрка Потапов. Этот уже имел «корки» сварщика. Ему было проще. По своей специальности сразу оформился.

Ну, а Генка Баракин прибился к нам за компанию. В армию он не призывался из-за какого-то хронического заболевания кожи. Бросил школу после пятого класса и устроился разнорабочим в соседский овощной магазин. Он всегда мечтал о квалифицированной рабочей специальности, потому и пошёл с нами.

– Сергей Георгиевич. А вы, вообще, когда-нибудь… Быть может, по служебной необходимости, бывали на территории той самой ТЭЦ, о которой рассказываете?

– Упаси боже. Ни разу в жизни и близко к ней не подходил… – встрепенулся Шаталов. – …Но, кажется теперь, знаю её как свои пять пальцев. Без особого труда смогу отличить какой-нибудь деаэратор, от бойлера… – и тут сотрудник угрозыска запнулся. Лукаво прищурившись, он обратился к психотерапевту. – …Не предложите ли вы мне проверить новые знания, непосредственным посещением той самой станции? Дабы окончательно убедить меня в вашей правоте… – сделав паузу и не дождавшись ответа, он вдруг подытожил. – …Нет. Так дёшево меня не купишь. Проверять и убеждаться в чём-либо, я точно не буду. Более того, я абсолютно убеждён в том, что данное сновидение, не имеет ничего общего с окружающей нас действительностью. Те же Фролов, Сидоров, Скороходов – все эти персонажи, не более чем плод моего воображения. А может, и плод ваших манипуляций.

– Вас на работу приняли? – не обращая внимания на предубеждения Шаталова, как ни в чем ни бывало, поинтересовался Пётр Константинович.

– Конечно… – улыбнулся Сергей. Спокойствие и невозмутимость врача вернули его к прежней беседе. – …Честно говоря, впервые узнал о такой специальности, как расшлаковщик котлов. Считай, самая низшая должность в теплостанционной иерархии. Приняли и меня, и моих друзей.

– Что же было дальше? – на сей раз, психотерапевт надеялся получить ответ на уж давно мучивший его вопрос: что случилось с тем Скороходовым, сорок лет назад попавшим в психоневрологическую больницу.

– Экскурсией провели нас по котельному цеху. Распределили по рабочим сменам. Я попал в одну вахту с Фроловым и Сидоровым. Мы немного освоились и даже успели попрактиковаться в дневной смене. Ну, а вечером… Как всегда, отправились с ребятами в ДК на танцы. Ту-то и вернули вы меня в нынешний девяносто пятый. Обидно даже как-то.

– Не уж-то понравилось?

– Ещё бы! Где ж ещё, как не во сне, возможно вновь ощутить себя молодым и беззаботным. А, кроме того… Скажите: кто в наше смутное и бандитское время, откажется (пусть и виртуально) вернуться в былой Советский Союз?.. Да ещё и в период начала «хрущёвской оттепели».

Эх, как же не хватает нам нынче той железобетонной стабильности, послевоенного спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

– Не знаю, не знаю… – с явным сомнением покачал головой Пётр Константинович. – …Боюсь, что найдётся. Причём, в не малом количестве наших граждан, у которых слово «совок» непременно вызовет ассоциации с такими понятиями, как уравниловка; повальный дефицит и жуткие очереди за колбасой и туалетной бумагой.

– Вот только не надо «лечить» мою память какой-то там туалетной бумагой… Подобные басни вы можете рассказывать нынешним малолеткам… – вдруг возмутился майор. – …В отличие от них, если не хрущёвский период, то, по крайней мере, времена Брежнева и эпоху Великой Державы я точно успел застать. Потому и в курсе того, что было и что стало с моей страной. Да и чего вы все привязались к этой долбаной туалетной бумаге? Будто это и есть мерило всего нашего благополучия.

Если хотите, то я всю жизнь готов задницу свою подтирать газеткой «Правда», нежели жить в бесконечном стрессе и глубоком страхе, как за своё жизнь, так и за будущее своих близких. Ведь если не в подъезде тебя «разденут», то «хату» в твоё отсутствие, уж точно «обнесут». При вашем «совке» убийство человека считалось нонсенсом. Всю городскую милицию готовы были на уши поставить по такому исключительному эпизоду. А нынче «валят» людей на каждом углу, без оглядки и без разбора. В сутки по паре десятков трупов. Тут и сам не знаешь: вернёшься с работы живым или по моргам тебя уже следует искать.

Да, и что с того, если магазины теперь ломятся от шмоток, от продуктов и той же туалетной бумаги? Когда заводы и предприятия стоят, когда нищие люди по тем магазинам, как по выставочным залам, облизываясь, ходят.

Нет. Как не крути, а Перестройку в стране начали именно те, кому прежний порядок мешал воровать. Теперь, все они в шоколаде, тогда как весь остальной народ по уши в дерьме.

Признаться, Пётр Константинович затеял тот пустой спор (о преимуществах социалистической модели общества над капиталистической) вовсе неспроста. Даже скорее преднамеренно. Потому как не удалось ему сегодня добиться желаемого результата. Да, собственно, на него (в первую же встречу с Шаталовым) он особо и не рассчитывал. Гораздо важнее было иное. Чтоб в подсознании пациента остались лишь положительные эмоции от пережитых им гипнотических видений. Тогда и возникнет в нём последующее желание на повторный сеанс регрессии. Потому и следовало здесь действовать постепенно и крайне аккуратно, двигаясь к намеченной цели маленькими шажками, дабы не спугнуть своенравного майора-атеиста.

В свою очередь Шаталов мыслил несколько иначе…

– Серёжа, давай на следующей неделе мы ещё раз сходим к Петру Константиновичу… – возвращаясь домой, осторожно начала разговор Вера. – …Он говорит о том, что положительная динамика на лицо.

– Какая на хрен, ещё динамика?.. – вспылил вдруг Шаталов. – …Динамика наполнения его кошелька?

– Он обещал провести повторный сеанс совершенно бесплатно.

– Пойми, Верунчик… Я более не желаю терять время на всякую глупость.

– Глупость, не глупость… – укоризненно покачала головой супруга. – …А когда ты вышел из его кабинета, твоё лицо просто порозовело. И вообще, ты будто вновь засветился радостью жизни.

– Отдохнул хорошо. По-настоящему расслабился, вот и засветился. С тем же успехом, я мог бы и дома вздремнуть… – усмехнулся Шаталов. – …Дорогая, кажется, я выполнил данное тебе обещание: к врачу мы сходили… Попрошу не требовать от меня чего-то большего. Давай-ка, мы лучше, рванём в декабре всей семьёй в отпуск. В какой-нибудь тихий, горный санаторий. Так сказать: оторвёмся от опостылевшей повседневности, пока санаторно-курортное лечение в нашем ведомстве ещё не отменили.

– А может, всё-таки сходим?.. – почти безнадёжным тоном, всё же попыталась уговорить мужа супруга.

– Я же сказал: нет. Забудь о психиатрии. Ведь я не придурок. Я нормальный мужчина. Ну, разве, малость измотанный и уставший. И кстати, по какому такому поводу ты взялась жаловаться посторонним людям на свою, якобы, несчастную жизнь?.. Ещё раз об этом услышу, у нас с тобой будет серьёзный разговор.

– Серёжа, но ведь ты сам виноват. Твои неконтролируемые выходки меня пугают.

– Верунчик… – майор нежно приобнял супругу за плечи. – …Не хмурься. Так уж и быть. Впредь, я постараюсь следить за своими эмоциями. Только давай, мы навсегда забудем о шарлатанах от медицины, жирующих на наших бедах.

Сергей Георгиевич Шаталов проснулся среди ночи в холодном поту.

И хотя накануне удалось ему заставить свой разум забыть о вчерашнем психотерапевте и прошлом сеансе гипноза, однако подсознание, видимо оказалось вовсе неподвластно его здравому смыслу.

В независимости от течения мыслей Сергея, даже во сне оно продолжало работать, что-то анализировать, находить некие аналогии и извлекать из них какие-то выводы. Конечным результатом того неощутимого и неосязаемого процесса, по всей видимости, и стало его ночное видение, ставшее для Шаталова настоящим кошмаром.

Ничего подобного Сергею Георгиевичу ранее не снилось. Никогда прежде он не переживал в своих снах этакого страха и ужаса.

А приснилось Шаталову следующее.

Ночью, в одних трусах и майке, он вдруг оказался в пустынном и мрачном котельном цехе. Сергей стоял по колено в угольной пыли, которая была здесь повсюду. Огромные по своей высоте и объёму котлоагрегаты зловеще смотрели на него яркими огнями приоткрытых и работающих на полную мощность топок. Жар, исходящий от них, был сродни огнедышащему вулкану. В абсолютной тишине бесконечного цехового пространства отчётливо слышался монотонный гул тысячеградусного пламени.

Сон был предельно реален. Одновременно испытывая: как страх, так и любопытство – Шаталов медленно пошёл вдоль обмурованных стен печей, поднимая вверх вихревые бури мельчайшего угольного порошка. Самое интересное заключалось в том, что Сергей знал, куда ему следует идти. Там, в темноте и глубине мрачно-тёмного цеха, должна быть остеклённая будка…

Внезапно кто-то шепнул ему: «Артём, скорее убегай. Сейчас, здесь будут ОНИ!..»

При этом само слово «ОНИ», в сознании Шаталова спроецировалось с несколько противоречивыми чувствами. С одной стороны, оно отзывалось в душе Сергея уже знакомым ему безумным внутренним страхом. Будто бы, он знал ИХ лишь с самой негативной и отвратительной стороны. И в то же время, с НИМИ было связано нечто неизведанное, маняще-таинственное.