Легенды ГРУ

В одном из чекистских справочников, посвященных гитлеровским спецслужбам, действовавшим на советско-германском фронте, об особом штабе «Россия» (зондерштаб «Р») приводились следующие данные: этот разведывательно-подрывной орган был образован в 1942 г., и, помимо первоначально решавшихся им задач по борьбе с деятельностью советской разведки на временно оккупированных территориях партизанами и разведывательно-оперативными группами, очень скоро на него были возложены и задачи по ведению подрывной работы в советском тылу. Руководящий состав «Зондерштаба «Р» состоял главным образом из белоэмигрантов (членов НТСНП[34 - «Народно-трудовой союз нового поколения» (НТСНП) известен также как «Национально-трудовой союз» и «Народно-трудовой союз» (НТС) – антисоветская организация, возникшая в среде российской эмиграции в середине 30-х годов и планировавшая активную антисоветскую деятельность.В 1941–1944 гг. НТС активно сотрудничал со спецслужбами фашистской Германии, в том числе на временно оккупированных советских территориях, участвовал в формировании и деятельности «Русской освободительной армии» (РОА), сформированной германскими спецслужбами в 1943 г. из антисоветских элементов и советских военнопленных. После 1945 г. НТС активно сотрудничал как с британской разведкой МИ-6, так и с ЦРУ США. В том числе и в подготовке и засылке в СССР агентов.Подробнее о деятельности НТС в послевоенный период, и о принятой им в качестве тактической основы действий теории «молекулярной революции» В. Д. Поремского см.: Макаревич Э. Ф. Секретная агентура. Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007, с. 187–270.]) и изменников Родины, перешедших на сторону оккупантов. Впоследствии «Зондерштаб «Р» принимал активное участие в создании диверсионно-разведывательной сети на оставляемых вермахтом советских территориях.

Ввиду того обстоятельства, что документы, опубликованные в многотомном сборнике «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. 1941–1945 годы», раскрывают систему и методы деятельности гитлеровской разведки на советско-германском фронте, лишь кратко остановимся на некоторых моментах этой неизвестной войны.

Складывавшаяся на фронтах в начале 1942 г. обстановка диктовала необходимость уточнения задач военной контрразведки, которые были сформулированы следующим образом:

– розыск шпионов, диверсантов и террористов, забрасываемых вражескими спецслужбами в расположение войск Действующей армии в прифронтовую полосу;

– оказание помощи военному командованию и политорганам РККА в укреплении боеспособности частей и подразделений, сохранении секретов;

– борьба с изменой Родине в виде перехода на сторону врага, дезертирством и членовредительством, распространением панических и пораженческих слухов;

– информирование высшего политического руководства СССР и военного командования о реальном положении в действующей армии и о проблемах, негативно влияющих на ее боеспособность.

К осени 1941 г. на германо-советском фронте имелись уже 10 фронтовых абверкоманд и 45 подчиненных им абвергрупп, насчитывавших свыше 5 тысяч кадровых разведчиков[35 - Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг. Т. 2, кн. 2. М., 2000, с. V.]. Помимо этого, в административных центрах временно оккупированных советских территорий был создан еще ряд крупных тыловых подразделений – абверштелле «Остланд» (г. Рига), «Крым» (Симферополь) и абвернебенштелле «Ревал» (Таллин), «Ковно», «Минск», «Киев», «Юг Украины» (Симферополь).

Против войск Северо-Кавказского фронта с территории Крыма действовала также и специальная группа военно-морской разведки – «Нахрихтенбеобахтер» (НБО) «Черное море» (90 сотрудников, две подчиненные разведывательные команды).

После провала стратегии «блицкрига» германское Верховное командование на южном фланге «восточного фронта» в качестве важнейшей стратегической операции для кампании 1942 г. разработало «План «Эдельвейс» по захвату Кавказа и Закавказья. Полагая, что здесь, относительно быстро и с малыми потерями, оно сможет как добиться военного успеха, так и существенно восполнить изрядно сократившийся военно-стратегический потенциал Германии.

Ведь на долю Северного Кавказа (районы Майкопа, Адыгеи и Грозного, Чечено-Ингушской АССР) и Закавказья (Баку) приходилось 86,5 % общесоюзной добычи нефти, 65 % добычи природного газа, 56,5 % добычи марганцевой руды. Причем по добыче нефти Кавказ в то время являлся третьим нефтедобывающим мировым центром – после Северной и Латинской Америки, но опережал даже Ближний Восток – Иран, Ирак и Саудовскую Аравию вместе взятые.

21 ноября 1941 г. Гитлер отдал приказ начать подготовку наступления на Кавказ с целью овладения нефтепромыслами. 23 июня 1942 г. он вновь подчеркивал необходимость скорейшего захвата Кавказа, поскольку если «не получит нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с войной».

Осуществление планов захвата Кавказа было возложено на группу армий «Юг» – оперативно-стратегическое объединение вермахта, аналогичное фронту в РККА, – в составе 6, 11 и 17-й мотопехотных и 1-й танковой армии вермахта и 3-й (Петре Думитреску) и 4-й (Николае Чуперка) румынских армий.

Вдоль черноморского побережья наступление вела 17-я армия генерал-полковника Руоффа. Здесь же действовали абвергруппы 101 и 102, зондеркоманда абвера «Дромедар» под руководством бывшего командующего дашнакской армией Дро Канаяна (псевдоним в абвере – «Каляев»)[36 - Канаян Драстамат (1883–1956) – армянский политический и военный деятель, член партии Дашнакцутюн. В 1914–1917 гг. – командир 2-го армянского добровольческого отряда, в конце 1917 г. – комиссар армянского корпуса. В 1918 г. принимал участие в боях с турецкими интервентами. В феврале 1921 г. принял участие в вооруженном выступлении против советской власти в Армении. С 1939 г. сотрудничал с германскими спецслужбами, формировал армянский легион в составе вермахта (основан 2 февраля 1942 г.). В 1945 г. арестован, но впоследствии освобожден американцами. Проживал в Ливане.], осуществлявшие заброски в советский тыл агентов-разведчиков и диверсантов.

С начала 1942 г. все силы абвера на южном участке советско-германского фронта вели изучение Северного Кавказа и Закавказья, «чтобы использовать антисоветские элементы и тюркских националистов-эмигрантов для борьбы с Советским Союзом».

Особенно активность заброски агентов-одиночек и разведгрупп абвера возросла в мае-июне 1942 г. в преддверии начала героической битвы Красной армии за Кавказ (25 июля – 31 декабря 1942 г.).

Ставка при этом делалась и на существовавшее еще кое-где антисоветское подполье, рассчитывая развернуть на его базе «повстанческое движение», для инспирирования которого сюда стали направляться многочисленные агентурные группы, в частности из батальона специального назначения абвера «Бергман» («Горец»).

Уже с конца 1941 г. эмиссары ранее названного Кавказского национального комитета (КНК) начинают активно привлекаться абвером для ведения вербовочной работы в лагерях советских военнопленных. С августа 1941 г. были созданы даже специальные лагеря для «лиц кавказской национальности», в которых при участии белоэмигрантов проводилась их усиленная идеологическая обработка с целью склонения их к сотрудничеству с оккупантами. Позднее, с декабря 1941 г. из числа согласившихся на сотрудничество с оккупантами военнопленных начинают формироваться «национальные легионы» – «грузинский», «армянский», «северокавказский» и «туркестанский».

Эти «легионы» – пик их формирования приходится на 1942–1943 гг. – могли насчитывать от 3 до 12 батальонов. Всего же абвером за годы войны были сформированы 90 подобных «национальных» батальонов из уроженцев Кавказа, Средней Азии и Поволжья, и еще около 20 «русских», украинские и белорусские батальоны, казачья карательная дивизия (5 полков)[37 - См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг. Т. IV, кн. 2. М., 2008, с. 526–527.].

Военнослужащие этих легионов нередко являлись кадровым резервом для формирования диверсионно-разведывательных групп, забрасывавшихся абвером в советский тыл.

В 1942 г. руководством «Цеппелина» было решено шире использовать «Северо-Кавказский национальный комитет» (СКНК, он же – Северо-Кавказский комитет горских национальностей), к которому примкнул и бежавший из Чечни Абдурахман Авторханов, ставший главным редактором газеты СКНК «Газават», выходившей под лозунгом «Аллах над нами – Гитлер с нами!». В 1942–1943 гг. вояжи по оккупированным территориям совершал «член национального Комитета» князь Султан-Гирей Клыч.

Несколько нарушая здесь хронологическую последовательность, отметим, что в марте-апреле 1944 гг. главы «национальных кавказских комитетов» стали искать (и нашли!) контакты с Управлением стратегических служб (УСС) США.

Такова краткая предыстория начала одной из стратегических оборонительных операций Великой Отечественной, получившей наименование Битвы за Кавказ. И немалый вклад в одержанную в ходе нее победу внесли военные контрразведчики, в том числе и действовавшие под руководством Петра Ивановича Ивашутина, срывавшие планы абвера по развертыванию «повстанческой деятельности» в советском тылу.

Всего органами НКВД СССР к августу 1942 г. были арестованы 11 765 агентов противника, причем на 7 месяцев этого года приходилось 7755 арестованных.

На этой основе были созданы системы местного и всесоюзного розыска забрасывавшихся вражеских агентов, изменников Родине и других опасных преступников, высокоэффективные технологии их поиска и пресечения преступных замыслов.

Только в сентябре-октябре 1942 г. чекистами были задержаны 169 немецких агентов, заброшенных в Грузию, Азербайджан, Дагестан, Чечено-Ингушетию[38 - См.: там же, т. III, кн. 2. М., 2003, с. 514–515.]. На Северном Кавказе за 1941–1942 гг. были ликвидированы 963 банд-группы общей численностью 17 563 участника, что примерно составляло почти две дивизии по штатам военного времени[39 - Там же, т. IV, кн. 2. М., 2008, с. 253.].

Во второй половине августа 1942 г. германские войска при участии 3-й румынской армии (командующий Петре Думитреску) начали наступательные действия с целью захвата Грузии, Азербайджана и Армении и выхода на черноморское побережье. Для немедленного начала эксплуатации нефтяных месторождений Майкопа, Грозного и Баку группе армий «А» была придана пятнадцатитысячная «армия нефтяников», т. е. специалистов в области нефтедобычи.

В районах вероятной выброски воздушных десантов и диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) противника устанавливалось круглосуточное наблюдение за воздухом, засады, усиливалась охрана стратегических объектов.

Только в августе-сентябре в Шатойском и Введенском районах Чечни были десантированы две группы агентов, общей численностью 69 человек под командованием обер-лейтенанта Г. Ланге (25 августа, около 30 человек) и унтер-офицера Реккерта.

Все же, несмотря на сопротивление частей Красной армии, к осени 1942 г. часть территории Северного Кавказа была захвачена вермахтом. Бургомистрами, атаманами и старостами, сотрудниками комендатур оккупанты назначали своих агентов а также «политически близких» лиц из числа бывших помещиков, кулаков, князей и уголовных элементов. Эти коллаборационисты помогали оккупантам поддерживать жесточайший оккупационный режим, подавлявший всякое сочувствие к своей стране, Советскому Союзу.

Потерпев очередное поражение, в том числе и в ходе начавшейся Сталинградской битвы, вермахт начал оставлять захваченные территории.

Тем не менее к началу 1943 г. на кавказском театре военных действий (ТВД) разведывательно-подрывную работу против переходивших в наступление частей РККА продолжали вести семь разведывательно-диверсионных команд абвера с приданными им частями спецназначения, а также «главная команда «Цеппелина» «Руссланд – Зюйд» («Россия – Юг»).

Деятельность военных контрразведчиков на фронтах и в тыловых районах протекала не в вакууме, о результатах ее не только информировалось командование фронтов, корпусов и дивизий, но и многое знали о ней, видели и понимали и других офицеры частей Действующей армии.

Вот что, например, писал 24 июля 1942 г. жене об увиденном на освобождаемых территориях начальник штаба 48-й армии генерал С. С. Бирюзов[40 - Бирюзов Сергей Семенович (1904–1964) – советский военачальник, Маршал Советского Союза (1955), Герой Советского Союза (1958). В РККА с 1922 г., окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе (1937). С 1939 г. – командир 132-й стрелковой дивизии. Дивизия участвовала в боях в составе Западного фронта. С апреля 1942 г. – начальник штаба 48-й армии.]:

«Враг коварен, подлый и ненасытный. Я свидетель десятков сожженных и стертых с лица земли сел, поселков и многих городов. Я видел обездоленных, приниженных и несчастных русских людей. Я видел, как люди впрягались в плуга и сохи, пахали на себе. Я видел людей, которые похожи скорее на зверенышей, живущих в ямах, раздетых, почти что голых и голодных. Я видел десятки малышей, которые везли повозки самодельные, а на этих повозках лежал их скарб. Посмотришь на все это, и становится больно. Больно! В каждом ребенке видишь свою Ольгу, Валентину, а в каждой женщине – тебя. И во всех них видишь наших родных, близких нам русских людей и людей других наций, но Советских. А сколько сволочей, сколько шпионов образовалось из советской молодежи, из трактористов, колхозников и даже рабочих, которые немцами засылаются к нам. Диву даешься и не понимаешь, неужели мы не сумели в таких людях воспитать коллективное начало и чувство патриотизма своей страны? Слишком широко развиты были свободные и подчас эгоистичные интересы каждой в отдельности индивидуальной личности. И тем не менее при этих отрицательных порочных явлениях победа нашего народа должна быть и будет обеспечена. И эта война научит нас многому. Эта суровая действительность является выявлением наших ошибок и их исправлением»[41 - Архив семьи С. С. Бирюзова. Цитируется по: Лурье Ю. Генерал Бирюзов: «Мне стыдно за нашу Красную армию, за наш народ». // Независимое военное обозрение, М., 15 апреля 2011.].

О размахе и масштабах реальной разведывательно-подрывной деятельности вражеских спецслужб на советско-германском фронте свидетельствует тот факт, что только в период наступательных операций Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов осенью-зимой 1942 г. из общего числа 1369 арестованных особыми отделами подозрительных лиц были выявлены и разоблачены 144 неприятельских агента и 688 пособников оккупантов: полицейских, старост и т. д.

Всего же, как отмечалось в записке НКВД СССР в Государственный Комитет Обороны (ГКО), на 10 марта 1943 г. на освобожденных от противника советских территориях органами НКВД были арестованы 30 750 пособников оккупантов, агентов германских спецслужб и прочего антисоветского элемента[42 - См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг. Т. IV, кн. 2. М., 2008, с. 295–297.].

3 марта 1943 г. Петр Иванович получил назначение начальником Особого отдела 47-й армии, ведшей наступательные бои в районе Новороссийска. Однако в середине марта командованием фронта принимается решение о передаче ее частей и соединений в соседние 18-ю и 56-ю армии и выводе управления армии для переформирования в резерв.

В эти дни Петр Иванович получает внезапное указание прибыть в Москву к начальнику Управления Особых отделов НКВД СССР.

Это была первая встреча Ивашутина с Абакумовым. Петра Ивановича встретил статный, подтянутый генерал-лейтенант, сосредоточенный, и в то же время умевший располагать к себе людей, постоянно демонстрировавший заботу о них и участие к их судьбе (именно такие воспоминания о нем сохранились в памяти многих его подчиненных). Этой встречей Абакумов хотел лично проверить сложившееся у него по документам впечатление о Петре Ивановиче как человеке и начальнике. И был полностью удовлетворен ее результатами.

После доклада Ивашутина Абакумов, известный своей неизменно демонстрировавшейся заботой о подчиненных, поинтересовался у Ивашутина его семьей. Петр Иванович честно ответил, что сведений о семье, с которой расстался еще осенью 1941 г., не имеет.

Абакумов обещал навести справки и, пригласив на следующий день в свой кабинет, сообщил обрадованному Петру Ивановичу, что его семья находится в Ташкенте, и предоставил краткосрочный отпуск для свидания с ней, причем отправил он Ивашутина на военно-транспортном самолете.

Наверное, невозможно передать радость, пусть и краткой, встречи фронтовика с детьми и женой, хотя условия их проживания ничем не отличались от положения иных эвакуированных. Правда, помогли местные чекисты и его домочадцы перебрались из землянки в комнату в деревянном доме барачного типа.

Понятно, с каким чувством Петр Иванович был готов благодарить Абакумова за предоставленную возможность повидаться с семьей. Однако в кабинете Абакумова Ивашутина ждало еще одно неожиданное известие.

Выслушав доклад, Абакумов поднялся из-за стола, подошел к Ивашутину, крепко пожал ему руку и торжественно произнес:

– Полковник Ивашутин! Приказом Верховного Главнокомандующего товарища Сталина вы назначаетесь начальником управления военной контрразведки Юго-Западного фронта! Поздравляю!

– Служу Советскому Союзу! – по-уставному ответил Петр Иванович, пообещав приложить все силы, чтобы оправдать высокое доверие, оказанное ему партией и Советским правительством.

У нас есть все основания полагать, что Петр Иванович произвел крайне благоприятное впечатление на Абакумова. Однако вероятным будет и иное предположение: в Абакумове Ивашутин увидел очень толкового, грамотного руководителя.