Парадокс Андропова. «Был порядок!»

«Смещение Хрущева не было вызвано принципиальными причинами. Организаторы заговора (против Н. С. Хрущева. – О. Х.) не были объединены какими-то общими целями большой политики, единой политической платформы. Руководствовались они, скорее, корыстными соображениями, прежде всего стремлением получить или сохранить власть. Все это, конечно, не значит, что смещение Н. С. Хрущева не попытались оправдать интересами социализма, интересами государства, партии и народа… И при этом отнюдь не исключается, что те или иные инициаторы этой акции сами верили, что делают важное для страны и народа дело, – человеческие разум и совесть очень часто в таких случаях ищут и находят весьма удобную нравственную позицию, отождествляя свой интерес со всеобщим. В случае с Хрущевым, учитывая обстоятельства, о которых шла речь выше, это было к тому же не так уж трудно.

Сменили лидера. Но какая идеология и какая политика должны были сопутствовать этой смене, какие теперь утвердятся политические идеи? Эти вопросы остались без ответов. Ибо, как отмечалось, к власти пришли люди, не имевшие единой, сколько-нибудь определенной идейно-политической программы[67 - Там же, с. 176.].

Андропов не примыкал к организаторам «антихрущевского заговора». Однако, видимо, прежде всего благодаря политико-дипломатическому опыту и авторитету у руководителей стран социалистического лагеря, у Юрия Владимировича сложились хорошие рабочие отношения с новым генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым, который, без сомнения, ценил и доверял опыту и политическому чутью секретаря ЦК КПСС Андропова[68 - Брежнев Леонид Ильич (1906–1982) – советский государственный и партийный деятель, маршал Советского Союза (1976). С 1923 г. – член ВЛКСМ, с 1931 г. – член ВКП (б). Окончил Днепропетровский металлургический институт (1935). С 1937 г. на партийной работе в Днепропетровске (Украина). После эвакуации предприятий Днепропетровска – на политработе в РККА, заместитель, затем начальник Политотдела 18?й армии. В 1946–1950 гг. – на партийной работе в Украинской ССР, в 1950–1952 гг. – в Молдавской ССР, в 1953–1956 гг. – в Казахской ССР. С 1956 г. – секретарь ЦК КПСС по промышленности. С 1956 г. – кандидат, с 1957 г. член Президиума ЦК КПСС (с 1966 г. – Политбюро ЦК КПСС). С 14 октября 1964 г. – первый, с 8 апреля 1966 г. – генеральный секретарь ЦК КПСС. Был награжден многими правительственными наградами СССР и иностранных государств.].

В этой связи Андропов привлекался также к решению «непрофильных» вопросов внутренней политики, сумел оказать некоторое влияние на формирование «официальной позиции ЦК» и лично «товарища Брежнева».

А касалось это столь актуальных проблем, как наследие культа личности И. В. Сталина, проблемы общенародного государства, мирного сосуществования двух мировых систем и взаимовыгодного сотрудничества с капиталистическими странами[69 - Подробнее об этом см., например: Арбатов Г. А. Человек системы. Наблюдения и размышления очевидца ее распада. М., 2002.].

Именно столь высокая оценка личности секретаря ЦК Ю. В. Андропова Брежневым и стала основой принятия очередного «кадрового решения» о перемещении его из помпезно-массивного здания ЦК на Старой площади в кабинет на третьем этаже в здании бывшего страхового общества «Россия» на площади Дзержинского, который и стал неожиданно его новым местом работы на целых 15 лет.

Во что он верил

Р. А. Медведев в 1999 г., в первой опубликованной в нашей стране биографии бывшего генерального секретаря ЦК КПСС, ошибочно утверждал, что якобы до назначения Ю. В. Андропова председателем КГБ при СМ СССР «в 1967 г. о нем мало что знали в нашей стране и за границей»[70 - См.: Медведев Р. А. Неизвестный Андропов. М., 1999, с. 80.Медведев Рой Александрович (1925 г. р.) – советский и российский историк и публицист. Его отец – Медведев Александр Романович, полковой комиссар, был репрессирован – постановлением Особого Совещания НКВД на 8 лет ИТЛ, реабилитирован 1 сентября 1956 г. Брат-близнец Жорес Александрович – ученый-геронтолог, с 1973 г. живет в Лондоне. В 70?е гг. написанные Р. А. Медведевым книги «К суду истории» и «Они окружали Сталина» были изданы на Западе. Поддерживал связи с некоторыми диссидентами. 1989–1992 гг. – народный депутат СССР. Изданная в серии «Жизнь замечательных людей» его биография Ю. В. Андропова награждена премией ФСБ России первой степени.].

На эту фактическую неточность уже обращали внимание многие авторы. Приведем еще один довод в пользу последней позиции.

В ставшей на Западе бестселлером еще в середине 60-х годов прошлого века книге «Искусство разведки» («The Craft Of Intelligence») бывший в 1953–1961 гг. директором ЦРУ США Аллен Даллес прямо писал: «О чем хорошо известно коммунистам, западные спецслужбы пристально наблюдают за перемещениями в партийно-государственном аппарате, ведут учет фактов, связанных с деятельностью, выступлениями, личной и общественной жизнью коммунистических руководителей от самой верхушки до самых низких звеньев партийной машины»[71 - См.: Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. М., 2000, с. 303.].

Несмотря на то что Запад познакомился с Андроповым еще в середине 50-х гг., когда он, чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Венгерской Народной Республике, волею судьбы оказался в эпицентре антисоциалистического мятежа в этой стране, информационное досье на него в разведках ведущих империалистических государств – США, Великобритании, ФРГ, Израиля и Франции, было заведено в только в феврале 1957 г.

Разумеется, заведующий только что созданного Отдела ЦК КПСС, курировавший связи с социалистическими странами, не мог оставаться вне поля зрения зарубежных спецслужб, советологических и иных исследовательских центров, обслуживающих как дипломатию, правительства, так и «компетентные органы» своих государств.

На Андропова в каждой уважающей себя спецслужбе было заведено «информационное досье», в котором концентрировались все получаемые из Москвы и столиц других государств материалы, касающиеся его деятельности, как официальные, включая выступления, статьи, публикации в прессе, так и поступавшие из различных неофициальных источников, от агентурных сообщений до разного рода слухов и домыслов.

И в этом обстоятельстве нет ничего необычного – таков уж удел каждого государственного деятеля, достигшего поста определенного уровня в существующей партийно-государственной иерархии.

Разумеется, в информационных досье на Андропова на Западе фиксировалась также вся доступная информация о международных переговорах секретаря ЦК, обсуждавшихся на них вопросах, предложениях и соглашениях сторон. Согласитесь, что такое досье сразу стало полезнейшим источником информации о новом председателе КГБ для руководства несоциалистических государств после назначения Андропова на новый государственный пост.

«Андроповское досье» в зарубежных исследовательских центрах и спецслужбах также пополнялось и после его назначения на пост председателя КГБ, тем более с учетом того факта, что и на этом посту он в качестве кандидата, а затем и члена Политбюро ЦК КПСС оставался, как принято выражаться ныне, «публичным политиком».

Попытаемся в этой связи кратко смоделировать эту часть «досье» на Андропова, по стилю приблизив его к информационным сообщениям иностранных дипломатических представительств в Москве.

Однако предварим его важным выводом, который аналитики разведки сделали лишь через несколько лет его активного изучения.

Будучи заведующим Отделом ЦК, уже на этом, как и на всех последующих, посту Андропов показал себя именно как самостоятельно мыслящий политик, а не как бездумный чиновник, номенклатурно-аппаратный исполнитель, что выделяло его в ряду иных обитателей политического Олимпа того времени.

И выступая в качестве весьма высокопоставленного партийно-государственного деятеля, Андропов давал изрядную пищу для размышлений как своим непосредственным слушателям, так и зарубежным аналитикам.

Эти публичные выступления Юрия Владимировича, восприятие их самыми различными аудиториями – от трудовых коллективов и собраний избирателей до оперативного и руководящего состава органов КГБ СССР, членов ЦК и Политбюро ЦК КПСС, породили, по нашему мнению, в конечном счете тот загадочный на первый взгляд, трудно объяснимый феномен Андропова, о котором мы скажем далее.

Попробуем в этой связи взглянуть на политические позиции и взгляды Андропова глазами аналитика западной разведки.

Анализируя содержание тайного информационного досье на Андропова в соответствии с принятыми в этих ведомствах процедурами его ведения, обработки и пополнения.

Но при этом необходимо сделать одно важное замечание: в отличие от других высокопоставленных руководителей, о чем имеются многочисленные свидетельства, Андропов тщательно лично работал над подготовленными помощниками текстами его выступлений.

По словам одного из его помощников в ЦК КПСС, Андропов являлся не только руководителем, но и активным участником «процесса создания политической мысли и слова»[72 - Об этой особенности и стиле, «методологии» творческой лаборатории Андропова см.: Бурлацкий Ф. М. Н. Хрущев и его советники – красные, черные, белые… М., 2002, с. 192–194; Афанасьев В. Г. Четвертая власть и четыре генсека (От Брежнева до Горбачева в «Правде»). М., 1994, с. 52.], что особенно важно для анализа и оценки его творческого наследия. Этот же метод «мозгового штурма» Андропов использовал и на посту председателя КГБ при СМ СССР.

Именно с учетом данного обстоятельства, публичности деятельности Андропова в ЦК КПСС, а потом и в качестве кандидата/члена Политбюро ЦК КПСС, генерального секретаря ЦК КПСС «досье Андропова», существовавшие за рубежом, представляют несомненный интерес и сегодня.

Ибо в дипломатии, политической аналитике, разведывательных оценках и прогнозах чрезвычайно большое значение имеет именно кто, что, где и как сказал….

Разумеется, деятельность Отдела ЦК, возглавлявшегося Андроповым, как и вся внешнеполитическая деятельность советского государства, протекала в условиях, жестко задававшихся складывающейся международной обстановкой, позициями США и политикой холодной войны на мировой арене.

В ноябре 1962 г. в заокеанском досье Андропова появляется запись о том, что он поднялся на более высокую ступень в партийно-государственной иерархии, будучи избранным секретарем ЦК КПСС.

Первое крупное политическое выступление секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова состоялось 22 апреля 1964 г., когда он выступил с докладом на торжественном собрании, посвященном 94-й годовщине со дня рождения основателя советского государства В. И. Ульянова-Ленина.

В нем он заявлял, что «ленинизм дает ясные ответы на вопросы, которые затрагивают самые коренные интересы и чаяния народов», и в этом, по его мнению, скрыт «прежде всего секрет могучего влияния ленинизма на исторические судьбы человечества»[73 - См.: Андропов Ю. В. Ленинизм озаряет нам путь. Доклад на торжественном заседании в Москве, посвященном 94?й годовщине со дня рождения В. И. Ленина 22 апреля 1964 г.//Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. М., 1983, с. 38–50.].

На наш взгляд, следует подчеркнуть, что это утверждение было действительным личным кредо Андропова.

Бывший личным врачом семьи Андропова в 1965–1968 гг., И. С. Клемашев, описывая свои впечатления от общения с Юрием Владимировичем, отмечал, что он «был сыном и пленником своей эпохи… и марксистско-ленинского мировоззрения», считал «что социалистический выбор, марксистско-ленинский подход к общественно-государственному устройству, к жизни общества и человека – единственно правильный и ведет к истине и благополучию общества»[74 - Клемашев И. С. Феномен Андропова: Воспоминания и размышления лечащего врача. М., 1992, с. 4.].

По глубокому убеждению Юрия Владимировича, «настоящий ленинец – это не только борец против старого, но, прежде всего – творец, созидатель, строитель нового мира».

В отличие от многих других партийных руководителей и догматиков он прямо заявлял: «На каждом повороте истории теория научного коммунизма обогащается, пополняется новыми идеями и выводами, поднимается на новую высоту».

Характеризуя международную обстановку того времени, Андропов подчеркивал, что «борьба двух линий, двух исторических тенденций – линии социального прогресса, мира, созидания и линия реакции, угнетения и войны – неуклонно ведет к тому, что на исторической арене социализм отвоевывает у старого мира одну позицию за другой».

Напомним, что с этой оценкой было согласно и руководство США, считавшее необходимым сначала «сдерживать коммунистическую экспансию», а затем перейти к «отбрасыванию коммунизма», а также искать замаскированные троянские подходы к борьбе с ним под видом «наведения мостов».

По мнению Андропова, новый этап исторического развития поставил «важнейшие теоретические и практические вопросы о том, как совершенствовать социализм и строить коммунизм, какими методами вовлекать массы в это великое дело, какой должна быть роль партии, роль государства в новых условиях», что определялось новой, 1961 г. редакцией Программы КПСС как задача перехода к общенародному государству от государства «диктатуры пролетариата».

«Много нового, – подчеркивал докладчик, – надо было внести в теорию марксизма-ленинизма, чтобы учесть те исторические изменения, которые произошли в мире в результате побед национально-освободительных революций на огромных континентах Азии, Африки, Латинской Америки. Жизнь поставила перед народами освободившихся стран вопрос о дальнейших путях борьбы за полную независимость и социальный прогресс».

Опять-таки отметим, что с этим соглашались западные аналитики, искавшие пути усиления своего влияния в странах бывших колониальных империй.

Их внимание не могло не привлечь и следующее заявление секретаря ЦК КПСС, прямо направленное против комначетничества и догматизма: «Марксизм-ленинизм сегодня это не только великое наследие основоположников нашего учения, но и все богатство опыта и теоретической деятельности коммунистических партий мира, опыта борьбы рабочего класса и всего освободительного движения».

Развивая это положение, Андропов подчеркивал, что «… марксистско-ленинская теория считает, что нет и быть не может вечных правил, пригодных для любых времен, для любых ситуаций. Ленинизм, безусловно, требует применения революционной теории в соответствии с конкретными историческими и национальными особенностями той или иной страны», что может считаться критикой волюнтаризма и своеволия.

В то же время западные аналитики хорошо понимали, что продолжение заочной политической дискуссии с китайским руководством, обвинявшим КПСС «в политическом ревизионизме», может оказать серьезное негативное влияние на развитие мирового коммунистического движения.

В этой связи советологи не могли не обратить внимания и на слова Андропова о том, что «… попытки вытравить из ленинизма его интернациональное содержание, игнорировать международный опыт рабочего движения, подменить революционное учение рабочего класса различного рода теориями, выражающими узко понятые национальные, а иногда и откровенно националистические устремления, идут вразрез с ленинизмом, противоречат интересам социализма».

Наша партия, отмечал Андропов, «объективно оценивает заслуги и роль Сталина и вместе с тем видит, что в ряде важных вопросов он допускал нарушения ленинских принципов коллективного руководства и норм партийной жизни. На своем ХХ съезде КПСС не только осудила культ личности, но и восстановила ленинские нормы жизни партии и государства, создала условия для воплощения в жизнь ленинских идеалов социализма и коммунизма».

Уже в этом первом своем политическом выступлении секретарь ЦК КПСС Андропов, принимавший участие в разработке новой Программы КПСС, подчеркивал: «Ленин учил, что важнейшим условием успешного социалистического строительства является широкое и всестороннее развертывание социалистического демократизма, вовлечение в управление производством и всем обществом широчайших масс, развитие творческой инициативы.

Демократия – это не только одна из главных целей социализма, важная сама по себе; без нее невозможно успешное развитие производительных сил, построение материально-технической базы нового общества. Превращение государства диктатуры пролетариата в общенародное государство, превращение партии рабочего класса в партию всего народа – яркое свидетельство развития социалистической демократии».

Внимание аналитиков зарубежных спецслужб не миновали слова из доклада Андропова о том, что «жизнь показала, что развитие мировой системы социализма действительно сопровождается известными трудностями, связанными с преодолением старых традиций, старой психологии, унаследованной от капитализма. Приходится также решать сложные задачи, связанные с ликвидацией экономической отсталости ряда стран, вступивших на путь социализма. Но все это трудности роста, которые могут быть успешно преодолены совместными усилиями социалистических стран» (Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. М., 1983, с. 47).

Слова секретаря ЦК КПСС о живучести, сохранении пережитков и стереотипов прошлого в сознании части населения сигнализировали аналитикам разведки о том, что, воздействуя на эти факторы, чем, собственно, и занимался многочисленный аппарат идеологических диверсий, можно создать «Советам» дополнительные трудности внутриполитического характера.

По словам Андропова, задача состояла в том, чтобы, не пытаясь выйти за рамки существующих исторических условий, не игнорируя реальные процессы, делать максимум возможного для укрепления братских взаимоотношений между суверенными социалистическими народами. А это недостижимо, если «не учитывать всей их сложности, а подчас и противоречивости. Наша партия исходит из того, – подчеркивал Андропов, – что единство между социалистическими странами может быть достигнуто только на основе строгого учета национальных интересов каждой социалистической страны».