Треснутое зеркало

Иван не стал пояснять. Семен напрягся.

– Дарья – это твоя бывшая? Она беременна? – почему-то перешел на шепот.

– Да.

– Это она тебе сказала?

Иван отрицательно замотал головой.

– Нет, я ее видел! – добавил он.

Семен оглянулся по сторонам, проверяя, кто может услышать их диалог. Рядом никого не оказалось.

– Ты что это? – он сделал паузу. – Ты следишь за ней?

– Что? – Иван недоуменно смотрел на собеседника. – Нет, конечно.

Глаза Семена расширились в ожидании пояснений. Иван громко выдохнул.

– Я видел ее из окна маршрутки, она шла по улице, и у нее был этот… – он показал руками живот. – Месяц уже большой, и живот как у этой…

Он осекся. Закусил губу. Сделал несколько глубоких вдохов.

– Я, как только вошел в этот сарай, я думал… блин, – глубокий выдох. – У них у всех у беременных похожи эти платья, я думал сначала, что это она…

– Ты же вроде ее забыл? – насторожено спросил Семен, внимательно изучая лицо Ивана. – Сколько уже прошло?

– Много, – огрызнулся в ответ. – И да, забыл, все нормально, просто, дурацкое совпадение. Вижу беременную жену, – он сплюнул, – бывшую, и тут эта девушка.

– Бывает и такое, главное, успокойся.

Иван не ответил. Да и не хотел этого делать. Женатому человеку, который прячется от жены, чтобы выпить бутылочку пива с друзьями и отчитывается за каждый час опоздания с работы, нельзя объяснить, как можно больше года помнить о бывшей. Он не поймет, он даже не догадывается о таких чувствах. Но страшнее всего Ивану как дипломированному специалисту было осознавать, что в реальности не все так гладко. Психологический абсурд разрастался в его голове, и пока Гратко ничего не мог с ним поделать. Да, он почти убедил себя в том, что за год чувства угасли, что она теперь не его жена, что она носит фамилию другого, что подаренное новым мужчиной кольцо охватывает ее безымянный палец. Иван думал и о том, что смирился и с тем, что она спит с другим. Ведь это нормально для семьи, это подразумевалось во всем, от ее ухода до нового замужества. И, конечно же, Иван знал, что она живет половой жизнью. Но вот несколько дней назад он увидел Дарью с животом, и вся теоретичность, которую он так тщательно выстраивал год и с которой, как ему казалось, он смирился и осознал, стала материальна. А именно, ее половая жизнь с новым мужем обрела документальное подтверждение. И доказательство этому – живот! Она беременна! Он оплодотворил ее! Он засунул в нее… Иван осекся. Заставил себя отвлечься, ведь кое-какие приемы профессии он знал. Он сумел пресечь свою фантазию на деталях физиологии, но объяснить себе, дипломированному врачу, почему факт беременности бывшей жены вызвал новую волну обострения, не смог. Не мог вот уже несколько дней. Это не давало ему покоя. Он детализировал, раскладывал по полочкам, мысленно смеялся над собственной глупостью, но затем впадал в ступор, когда не воспринимал ничего, кроме факта – она беременна. И это утверждение, как злой Арлекин, рушило все логические доводы и сводило на нет любой самоанализ. В этом страхе абсурда Иван и пребывал уже несколько дней.

– Пошли, наш пристыженный «первый сыскарь на районе» уже в машине. Сейчас начнет шипеть.

Семен снова вырвал Гратко из транса, и двое мужчин направились к автомобилю.

*-*-*

Они сидели втроем в кабинете начальника. Когда вся страна взяла курс на европейское развитие, и даже в сараях устанавливали пластиковые окна, а любая бабка могла с легкостью рассказать о типах ламината, то здесь царил дух прошлого. Темные тона, оббитые до середины деревом стены, тяжелые пыльные шторы, не пропускающие дневной свет. Завершали мрачный ансамбль массивная настольная лампа и дубовый стол. Такие столы стояли сейчас разве что в кабинетах директоров солидных банков и министерствах. Иван каждый раз хотел расспросить об истории этого предмета мебели, но каждый раз ситуация казалась не подходящей для такого вопроса. Вот и теперь глядя на сдвинутые брови начальника, под которыми сверкали глаза, ему показалось, что стоит повременить со своим любопытством.

Мужчина лет пятидесяти пяти с массивным телосложением и абсолютно лысой головой разогревался, готовясь к непростому разговору. Его мясистое лицо приобрело пунцовый оттенок, а в уголках большого командного рта собрались слюни, которые отчетливо контрастировали на красной коже. Ивану было неприятно смотреть на эту картину, но служебное, вернее рабочее, положение обязывало иногда устремлять свой ясный взор в лицо начальства. Звали начальника в звании полковник Кратов Николай Львович, но между собой подчиненные именовали его как Кролевич, из-за больших передних резцов и вытянутых ушей.

– Говори, Виктор, – наконец, озвучило свои мысли вышестоящее руководство, вытирая носовым платком слюни в уголках рта.

Та спесь, которая била фонтаном из Виктора на месте преступления куда-то испарилась, и теперь на стуле сидел кроткий студент с подрагивающими пальцами.

– На данный момент мы владеем следующей информацией, – он откашлялся, пытаясь уловить перемену в настроении начальства, а главное справиться со своим неожиданным фальцетом.

Полковник же, казалось, полностью сосредоточилось на платке с остатками выделений из собственного рта. Виктор продолжил.

– Личность потерпевшей установлена – это Летова Елена Станиславовна. Двадцать пять лет, работала учительницей русской литературы в пятьдесят третьей школе. Вчера в двадцать два сорок четыре вышла от подруги, та утверждает, что посадила ее в маршрутное такси номер триста сорок пять, красная “газель” с вмятиной на дверях салона. Водителя нашли, он заявил, что сломался через три остановки, раздал всем деньги и его оттянули в гараж. Проверили, все совпадает. Беременную девушку он не помнит. Больше никто о ней ничего не слышал. С тем, – Виктор сделал паузу, – юношей и его родителями поговорили. Ничего нового добавить они не смогли. Опрос жильцов близлежащих домов ничего не дал, никто ничего не слышал, отсюда и предположение, что убийцы привезли уже труп девушки в те развалины.

– Убийцы? – Ивана удивило, что Кролевич заметил это слово в докладе Виктора.

– Мы считаем, что их было как минимум трое, – закашлялся в конце фразы Виктор.

По его тону, всем стало понятно, что это предположение он придумал только что.

– На каких таких основаниях? – брови начальства вновь стали одной сплошной линией.

– На основании того, что ее нужно было быстро затащить в машину… – глаза Виктора уткнулись в пол, он прекрасно понимал, что это не аргумент в защиту его версии.

Это понимал и Кролевич, он нервно перебросил свое внимание на остальных гостей кабинета и стал изучать лица мужчин, прежде чем заговорить.

– А как со всем этим вяжутся приклеенные волосы, хвост?

Виктор молчал.

– А что нам скажет наша научная экспертиза? – слова полковника сочились сарказмом.

– Только то, что это был один человек, – Иван встретился взглядом с боссом и не спешил отводить глаза. – Возможно, с располагающей к доверию внешностью.

Начальник заулыбался, посмотрел на Виктора, затем вернул взгляд психологу и откинулся на спинку стула.

– Позвольте полюбопытствовать, на каких основаниях вы смеете выдвигать столь смелые версии?

– Как сказал Виктор к месту, где жила девушка ее привезли уже без признаков жизни. Зачем, если это была веселая компания отморозков, им это делать? При этом она была почти мать, а именно самкой, которая вынашивает детеныша. Я прошу прощения за грубость, но ее инстинкты не позволили бы ей бродить по ночному городу в таком состоянии, и уж точно она бы держалась подальше от мужских компаний. Убийца же своим видом вселил в нее чувство безопасности, и она ему доверилась, отсюда внешность.

По глазам слушателей Ваня понял, что его немного занесло, он засмущался.

– Да, засиделся ты парень без работы, – начальник покачал головой, а на губах Виктора блуждала идиотская улыбка. – Тут у нас совдепия, страна Лохотряндия, а не юг Калифорнии с блуждающими маньяками. Весь твой дедуктивный труд рушится о пьяную кодлу, которая убила девчонку, возвращавшуюся домой…

– Убийца был один, – при этих словах Иван ударил ладонью по столу, от такого поведения, у всех перехватило дыхание. – На теле пострадавшей не обнаружено следов мужского семени, а неужели в вашей версии среди трех ублюдков не нашлось хотя бы одного, который не захотел бы поиметь эту брюхатую сучку?

Рты у начальника и Виктора закрылись, как по команде. Никто не возразил в ответ.

– Убийца был один, – вновь продолжал Иван. – Она села к нему в машину сама! Если бы ее туда затащили силой, то вряд ли бы спрашивали домашний адрес!

– Тогда мы желаем слышать и мотив, – начальник вновь владел ситуацией и вернул себе утраченное спокойствие.

– Мы прорабатываем версию с таксистами, – встрял в разговор Виктор, боясь, что Иван первый скажет о ней. – Проверяем исходящие, а также всех операторов такси. Возможно, среди них есть кто-то невменяемый. Так же версия юноши и его семейства. Я так понял, что семья эта зажиточная, и она не особо рада раннему внуку и еще от учительницы сына. Эту версию отработаем параллельно.

– Это не такси и уж точно не семейка парня! Она не вызывала такси, ты же сам видел распечатку исходящих по ее номеру, а к частнику бы она не села, к стати телефон ее так и не нашли, при том, что кошелек не тронули, – Иван не смотрел в глаза собеседников, но четко произносил каждое слово. – С семейкой версия тоже выглядит странно. Зачем этот клей? Зачем относить тело к развалинам? Да и смысл такое делать, если уже все знают от кого ребенок!? Ее бы просто где-то закопали, а потом написали заявление о пропаже.

– Так может, как раз в этом и план, чтобы отвести от себя подозрение, – не убедительно заявил Виктор.

– И что это все тогда значит? – Кролевич сделал вид, что не услышал Виктора. – А главное, зачем тогда ее привезли почти под дом, и сделали черт знает что?