Беседы с Цесаревичем

Затем Юровский в течение года – с 1918 по 1919 гг. – начальник районного отдела МЧК на секретной работе. С 1919 по 1920 гг. он опять в Екатеринбурге и опять трудится в ЧК на секретной работе. В 1920 г. он назначен начальником Гохрана, опять допущен к государственным секретам. В 1923 г. он отвечает за секретную операцию по перевозке русской короны, державы и скипетра в японское представительство в Чите для последующей продажи их в Америку и в Европу через Маньчжурию. Он провалил эту акцию. Произошла утечка секретной информации. Юровский снят со всех постов. Он лишен допуска к государственным секретам. После этого он работает на разных предприятиях, не связанных ни с какими секретами. В 1938 г. он умирает. Вплоть до 50-х годов о нем никто ничего не рассказывает. Затем его дети вновь напоминают о его подвигах. Такова судьба этого деятеля. Материалы о его биографии можно обнаружить в бывшем партийном архиве Свердловска, а ныне Екатеринбурга (ф. 221, оп. 2, д. 497), а также в журнале «Наше наследие» (1991, №2, с. 40—41; №3, с. 47). А о его участии в уничтожении царской семьи рассказывал мне отец в 1961 г.

Остается непонятным, почему Юровский, будучи профессиональным фотографом, не сделал фотографии членов царской семьи ни до расстрела, ни в ходе расстрела, а если и сделал, то где эти снимки? Следователь Н. А. Соколов записывает рассказ охранников о Стрекотиных. На них же ссылаются в своих показаниях и расстрельщики, и стрелки внешней охраны. Именно они знали, кто и где стоял, кто что делал, но при этом ни белые, ни красные их не допрашивали, и сам следователь Соколов также не ссылается на них как на основных свидетелей, чьи рассказы, видимо, и послужили основой для работы белого следствия. Братья Стрекотины были на Дутовском фронте, а затем вернулись в предместья Екатеринбурга, где жили, затем их взяли в охрану Дома особого назначения. Сохранились воспоминания Александра Стрекотина о семье Николая II, описание внешности членов августейшей семьи, их стиля поведения в жизни. Судьба одного из братьев, Андрея, со слов отца, трагична, об этом ему рассказал в годы гражданской войны Александр Стрекотин, который приезжал к нему ненадолго в Шадринск. Это свидетельствует о том, что он был знаком с членами семьи Филатовых или до того, как произошли все вышеперечисленные события, или знакомство произошло уже в Екатеринбурге. Другого вывода пока не напрашивается. Андрей Стрекотин погиб 18 июля 1918 года на реке Исети от шальной пули. Отец так мне рассказывал о его гибели, естественно со слов Александра Стрекотина: «18 июля это случилось. Сидели они в окопчике у реки Исети. Тогда уже шли бои на подступах к Екатеринбургу. Андрей говорит Александру: „Тяжело мне Саша, чувствую, убьют меня сегодня. Давай попрощаемся, обнимемся напоследок“. – „Андрей, да что ты говоришь? Брось ты!“ – „Да нет, Саша, чувствую я“. Обнялись они. И после этого Андрей высунул голову из окопчика, и тут шальная пуля угодила ему прямо в лоб».

А по рассказам Александра Стрекотина, он остался жив только благодаря тому, что ушел с командиром партизанского отряда Н. Д. Кашириным в леса, дошел с ним до Перми, до Кунгурских пещер. Затем он работал конюхом в обкоме партии в Екатеринбурге, а после этого был начальником МТС, у него была семья. Его жена еще была жива в 1988 г., а 22 января 2000 г. нам позвонили родственники Александра Стрекотина, живущие в Екатеринбурге. Они рассказали нам, что дядя Саша погиб загадочной смертью в начале 60-х годов, выпав на ходу из легкового автомобиля. Трое его сыновей также погибают. Все это происходило в то время, когда мой отец рассказал мне о судьбе царской семьи, о ее убийстве. В начале 60-х годов мы также уезжаем с Урала на север России. Отца также начинают искать как из-за рубежа, так и в России. О том, что это было так на самом деле, мне стало известно от секретаря княгини Ирины Юсуповой, издателя, господина Спелара, в ноябре 1999 г., когда я был в Нью-Йорке и он, подписывая у меня книгу, таинственно мне заявил об этом. Я спросил его: «Зачем вы искали отца? Хотели ему помочь или хотели его убить?» Ответа не последовало. Исследователей последних дней жизни царской семьи еще ждут впереди многие открытия и документы, которые пылятся на полках архивов, как русских, так и зарубежных. Следует обратить внимание на упоминание шведского писателя и переводчика Стаффана Скотта в его книге «Романовы» о том, что «…из многочисленной когда-то ветви Константиновичей не осталось ни одного мужчины (разве что двое Романовых, исчезнувших без вести после революции, чудесным образом выжили в Советском Союзе)» (Скотт С. Романовы. 1989 г. Екатеринбург: Издательство «Ларин», 1993. С. 22). Следует отметить, что книга Стаффана Скотта вышла в 1989 году, и удивительно, что это событие совпадает с выходом в России книги Э. Радзинского «Господи… спаси и усмири Россию», где также содержатся сведения о спасении двоих детей, но детей Императора Николая II – Цесаревича Алексея и Великой княжны Марии. Что это? Совпадение или установленный факт? Далее Стаффан Скотт ни разу более не повторяет о спасении двоих Романовых в своей книге, даже тогда, когда рассказывает о своей встрече с родственницей этих людей, Верой Константиновной Романовой, т. е. дочери К. Р. В главе «Советский Союз и Романовы» Стаффан Скотт пишет: «Отношение с советской стороны к пережившим революцию Романовым также претерпело изменение по сравнению со стереотипными обвинениями поколения времен революции. Советская тайная полиция – ЧК, НКВД, КГБ и так далее – никогда не чуралась покушений на русских политиков в эмиграции или на перебежчиков. Но никто не слыхал о покушениях на выживших членов дома Романовых или их похищениях. Поскольку они не представляют политической угрозы против советской системы, их не травят – кроме разве что редких нападок на претендента Владимира Кирилловича. Мы также знаем, что Романовым не чинилось препятствий для посещения Советского Союза. С начала шестидесятых годов многие члены династии приезжали в СССР туристами, в том числе историк Никита Никитич. Отношение к ним советских граждан, с которыми они встречались, сводилось к доброжелательному любопытству» (Скотт С. Романовы. С. 272—273).