Один билет до Савангули

Пора мне

– …Ну что Евгений Егорович, Вы на следующей?

– Да, я уже выхожу.

– Время быстро пролетело. И не заметишь.

– И не говори! Я уже тут вроде и привыкать стал… да что сделаешь… пора мне. Увидимся ли ещё когда?

– А как же! Обязательно! Все мы здесь временно. Когда уж – не знаю. Кто знает, куда меня ещё эти рельсы выведут… мы па шпа-алам апять мы па шпа-алам! па-па.. апЯ-ять па-привЫ-ычке! па-ра-па-пА-ра-пА-ра-пА-ра-ра-руа! па-ра-па-пА-ра-пА-ра-пА-ра-ра-руа!.. па-ра-па-пА-ра-пА-ра-пА-ра-ра-руа! па-ра-па-пА-ра-пА-ра-пА-ра-ра-руа!..

Нелегко было им тут

«…и кагда мы приехали ф Финляндию так казалса этат!.. С-маркет прадуктовый таким бальшИ-Им и стока там тавА-Ара многа хе-е-е! а вить там магазинчик в диствитильнасти ма-алинький!.. па сравнению вон с Призмай и даже с этим Ко-супермаркитам77… и атец был удивлён!.. ат изабилия прадуктаф! ищё мы захадили там навирьху на гаре. ну савсем как идёшь туда. ни помню как этат магазиньчик называлса. ну савсем. ну на мой взглят малинький. магазин. и хе-е-е! нам казалась што эта тоже магазин бальшОй! хатя он диствитильна малюсинький! и што выбар прадуктаф такОй! у атца аш глаза на лоп лезли! што можна што угодна выбрать! после этих трудных лет в Истонии…

…кагда ф первый рас пашли туда. ой! йиво была ни вытащить из магазина он фсё сматрел какие прадукты хе! сколька чиво там! фсё есь! у-у! был удивлён што столька фсиво прадуктаф!.. и йиму так нравилась! то што мы пакупали так фсё фкусна йиму казалась! он был очень. как-бы. настроен очень палажительна…. ну видиш ни пришлось.. пажить. и паесть фкуснинькава…

…канешна если-бы здесь сразу ево апредилили-бы. он очень долга в приёмнам адделении пралижал в этам на этай каталке. а там што? ни минуты тирять нильзя. сразу нада пад аппарат каторый вот разжижающие дабавляютса ф крофь кагда краваизлияние.. а он с с утра да вечера там. долга очень долга пралижал в ажидалке. внизу на этай. на тилешке на каторай там с машины ево сняли и он там было очень долга ево ф палату ни увазили… а чиво Госпади! приежжие! ясна!.. нет места нет то нет сё.. время прапустили…. да-уш!…

…на багаслужение схадить эта адно а на их празники ф церкафь я-я ни хачу! пусть ани ваабражают. мы в Инкеринпиири-та78. в этам крушке для ингермаланцеф при церкви апщались и там сразу-же случай такой расказали… та каторая там была на каторую набросились ф церкви ана там тАк плакала. так была растроена. што с ней чуть-ли там ни случился и припадак. пряма ваабражают да нивазможнасти! ани фИны а астальные! а можит у ингермаланских финаф гаразда чище корни финские чем тут у них! ани фсе тут пирипутаные са шведами и с кем угодно а так ваабражают ис сибя! и как эта в магазине тут в Меллунмяки79 ф Ко-супермарките адна на миня накинулась! хе-е! рюсся! на меня! ну я тут ни засмутилась! я фстала пирид ней и сказала што. ну и што-ш! ну па-фински. што я рюсся! што ты лУчше миня што-ли?!..

…и фсе тут наши уже пачуствавали. разницу между каренными и приежжими. а с адной знакомай ещё случилась такое што…

…сосед её избил! искалатил! и гаварит. когда вы рюссят уберётесь отсюда! и што ей пришлось в бальнИ-Ицу! вот толька я не спрасила падала-ли ана.. ф палицию.. претстафь себе!.. вот ненависть никагда ни канчаетса аказываетса! эта какой-та кашмар!.. вот так.. ну я ей давно сказала што их раздражать ни стоит. нада ат них диржатса как-бы. на растаянии. и ни раздражать ни-ф-коем-случае ничем…

…видиш а сёстры маи траюрадные кто астались ф Финляндии ва время вайны ани и имина сибе папаминяли. патамУ-шта к ним атнашение такое была. нада была имя саатветсвующие и в-опщем фсё паминять штобы тибя ни тыркали… ясна нилихко была им тут приспасабливатса…»

А на рыбалку не успел

…Самым любимым праздником для Ильи всегда был Новый год. Вкусно пахнувшая ёлка с кипящими и булькающими свечами на ней, гости, подарки, каникулы. Даже зиму он раньше любил. С друзьями они и катались на санках, и рыли пещеры в сугробах, а когда уже было невмоготу, грели руки в батарее подъезда… Новый год и теперь никуда не делся, но…

Отец в Финляндию ехать сначала ни в какую не хотел, но побывав в гостях у младшего сына Ильи, а потом, переехав и посетив финские продуктовые магазины, чуть оттаял и сменил гнев на милость. К тому времени Илья прожил в Финляндии уже шесть лет. После него, когда стало совсем невмоготу, уехал из Эстонии и старший сын с семьёй – шахта работала по два дня в неделю, и денег не хватало даже на самое необходимое. Он тоже не стремился в Финляндию, но надо было как-то выживать. А младший что?! Молодой. Без семьи. В голове то ли ветер, то ли вообще пустота, их разве разберёшь! – вещи в одну сумку покидал и укатил первым! Отец сначала был даже готов остаться в Эстонии один, но его всем миром уговорили хотя бы попробовать. Отец согласился только с условием, что квартиру в Пуру продавать не будут, и он в неё вернётся, если в Финляндии не понравится, – в Эстонии всё-таки оставалась сестра Валя с мужем, двоюродный брат Петя, могилы родителей и родных. На этом и порешили. Так вот, получив от города квартиру в пригороде Хельсинки и произведя ревизию в ближайших продуктовых магазинах, отец даже начал как-то планировать будущее: «Если тут ещё и рыбалка будет, тогда, может, мне тут и понравится!» Ему очень нравилась финская природа. Поблизости от их дома была речка. Море тоже было не так уж далеко. Но на рыбалку он не успел сходить. Лосося покупал в магазине по две штуки – не верил, что и завтра будет такой же самый лосось и в том же самом магазине, и поэтому покупал впрок… А на рыбалку не успел…

Как уж всё было точно, Илья не помнил. Наверное, мама позвонила и сообщила, что отцу стало плохо, и она вызвала скорую помощь. Вряд ли она сказала, что у отца инсульт, а если бы и сказала – слова ведь непонятные и даже не такие уж страшные, когда не понимаешь толком, что они значат на самом деле. До этого отец успел сходить к врачу, то есть когда они приехали в Финляндию и немножко осмотрелись на новом месте, – с мамой конечно – он-то ни единого слова по-фински не говорил. А если бы и говорил, не пошёл бы – чего идти? Ну был у него уже небольшой инсульт в Эстонии до отъезда – ну и что? Ну сходил он там к врачу – а что толку? – никакого лечения. А тут что? Мама, конечно, настояла – а вдруг тут сумеют, а вдруг тут захотят помочь! Сходили. Ну что? Отец был прав – вроде и не выгнали, но и помощи никакой, да и какая может быть помощь от терапевта, а других-то в Финляндии и не бывает. Вернее, есть, но к ним чтобы пробиться нужно либо направление от этого самого терапевта… либо деньги. А инсульт! – подумаешь, проблема! Короче, терапевт был с отцом одного мнения – делов-то! как-нибудь! рассосётся! Правда, справедливости ради надо сказать, что всё-таки поставил в очередь к специалисту, понимающему в параличах и кровоизлияниях побольше терапевта, – но в обычную… неспешную очередь.

Мама рассказывала, как отец дома, сидя в кресле, вдруг выпрямился, удивлённо глянул на маму и съехал закостеневший на пол… Ну тут, конечно, скорая приехала – всё как положено. Отвезли в центральную больницу Хельсинки. Там и томография, и врачи, и медсёстры – всё, как положено… Правда, всё очень и очень неспешно. Как будто речь не о жизни и смерти…

Мама не теряла надежду… или просто не хотела расстраивать Илью и рассказывала ему обо всём как-то… ну не так страшно. А может, Илья просто отказывался верить в возможность того, чего он боялся всегда, начиная с самого раннего детства: «Так не должно быть… нет… этого не может случиться со мной, с моими родными, это бывает только в сказках Андерсена!» Он никогда не читал ЭТИ сказки. Он их пропускал, и выгонял ЭТИ мысли, встряхивая головой, как будто пытаясь вытряхнуть Смерть из своей жизни. Для неё не было места в его мире.

Илья не сразу поехал к отцу в больницу. Кажется, только на третий день. Да, конечно, он работал, но… это не была причина – он просто не мог поверить в возможность самого плохого варианта. Был лютеранский Рождественский сочельник и поэтому выходной – причин оттягивать посещение отца в больнице больше не было. Они поехали туда с мамой и старшим братом – Илья в первый раз. Отец все эти дни не приходил в сознание. Или, по крайней мере, так это выглядело. Очевидно, он всё-таки в какой-то степени воспринимал происходящее вокруг, потому что, когда мама взяла гребень и начала расчёсывать волосы отца, у него из глаз заскользили слёзы…

Медсестра всё им очень профессионально объяснила, показала снимки головы. Вряд ли они всё поняли. Конечно, медсестра не была предвидицей, но Илья впоследствии был уверен, что она знала, что отцу осталось недолго, но вслух она так не сказала – она сказала только, что они могут быть рядом с отцом рядом столько сколько хотят. Илья с мамой и братом не поняли, ЧТО она имела в виду. Может быть, эти три для отец ждал Илью? Илье хотелось так верить. Так или иначе, Илья успел попрощаться: «Ну, батя… ты давай… выздоравливай…». Отец прожил после этого всего несколько часов. Они успели уехать из больницы, но их догнал телефонный звонок с выражением соболезнований. Хорошая медсестра, хорошие врачи, хорошая больница… только вот всё невовремя… только вот всё слишком поздно… слишком медленно всё.

Когда вскоре после отца ушёл дядя Миша, крёстная тётя Валя, тётя Нюра, крёстный дядя Петя – очень быстро – один за другим, Илья реагировал уже спокойнее – его детство закончилось со смертью отца – смерти уже нечем было его пугать… так ему тогда казалось.

Тогда Илья старался держаться. Помнится, вернувшись поздно вечером домой из больницы – второй раз, – Илья забрался в ванну. Ванна расслабляет (у них в квартире была ванна, что для Финляндии не так уж и типично – в целях экономии воды почти во всех квартирах только душ). Закрывшись, он долго мылся… а может быть, плакал…

Выход?.. Ждать весны

– …Ну и какой же Вы видите выход для себя?

– Выход?.. Жить, иметь собак, друзей, тёть. Ждать весны. Жить дальше. Какой выход? Если Вы о моей неудовлетворённости собственным положением, то никакого.

– Да, я именно об этом. Совсем никакого?

– То, что я уже сказал: просто жить – это ведь тоже выход. Когда я говорю о своей неудовлетворённости, то это просто констатация фактов и ничего больше. В Финляндии я чужой. А Россия?.. Мы о России уже говорили… Конечно, среди русских я чувствую себя дома, но… понимаете, за прошедшие годы что-то уже изменилось внутри меня, я уже не говорю об окружающем нас мире… да меня выворачивает заранее! когда я представлю, что буду вынужден опять приспосабливаться, притираться, сталкиваться с бюрократией, с формализмом каких-нибудь прыщей на ровном месте, с наглостью тех, кто возомнили себя хозяевами жизни, с этим хамьём на «роллс-ройсах» и «Гелендвагенах»…

– Позвольте, мы ведь с Вами давеча говорили о российской оппозиции, и Вы не очень хорошо о них отзывались именно по той причине, что они свой народ не очень любят. А разве это, как Вы говорите, «хамьё на ”роллс-ройсах” и ”Гелендвагенах”», не есть тот же самый народ? Вам не кажется, что Вы противоречите сами себе?

– В какой-то степени Вы правы. Я согласен, что те немногие, кто имеет возможность купить очень дорогую машину, тоже часть народа. Проблема в пропорциях: весьма немногие в России имеют возможность купить «роллс-ройс», а когда мы говорим об оппозиции, то мы по определению имеем в виду какое-то меньшинство. И вот это меньшинство считает большинство быдлом и «ватниками» так же, как и то хамьё, которым не жалко и не стыдно раскурочить какое-нибудь чудо инженерной и творческой мысли на виду у всей страны где-нибудь на центральной улице Москвы, не говоря уже о людских жизнях, на которые им вообще наплевать…

– Вы называете хамьём оппозицию?

– Нет, я не ставлю знак равенства между ними, да и вообще, это ведь метафора: если в центре Хельсинки никто не устраивает гонки на «феррари», то это не значит, что я тамошнее тихое хамьё перевариваю лучше…

– Тихое хамьё? То есть такое, которое придерживается закона? Так может так оно и лучше?

– Конечно, лучше, когда у всех равные права и обязанности, когда законы справедливые и они всеми соблюдаются, но хамство есть хамство, и не важно втихоря оно или со словами. Это всего лишь другая форма наглости, хамства и циничности. Я не считаю, что в природе может быть хорошая наглость и нехорошая наглость, приемлемая циничность и неприемлемая… Мы как-то в сторону совсем уходим, я скоро забуду с чего мы начали… Конечно, я Вас понимаю: лучше, когда закон соблюдается и когда все друг к другу относятся с уважением, но когда я говорю о хамье на «роллс-ройсах», я имею в виду как раз неуважение к обычным людям со стороны тех, кто имеет реальную, неважно на каком уровне, власть, и для меня нет никакой радости, если мне хамят между строк и улыбаясь, а не с дубиной в руках! Может быть я не попаду в больницу моментально, но, если передо мной встаёт желание о переселении из страны! разве это не так же больно, как и удар дубиной! А может быть это всё-таки больнее?

– Да. Понимаю. Извините, что я Вас прервал.

– …Уехать ещё куда-нибудь? А как уедешь? Недавно перечитывал «Сто лет одиночества» Маркеса, так там у него, если помните, есть хорошие слова о том, что человек остаётся свободным до тех пор, пока покойник не привяжет его к земле. Мне ведь теперь просто так не уедешь: там уже лежат мои родственники на кладбищах.

– Но и в Эстонии ведь, как я понял?

– Да, там дедушки, там бабушки, там тёти, родственники. Там и сейчас ещё живут родственники. Вообще, я с бóльшим удовольствием остался бы там в Эстонии, если бы… если бы… если бы да кабы. А ну их всех… к дьяволу!..... Из Финляндии я вряд ли уже куда уеду… Худо-бедно, но корни мы уже и там пустили. Дети родились. Разве что, если опять не придётся… Не хотелось бы, что бы до этого дошло. Моей страны уже давно нет. Родина моей мамы – это кусочек России, где столетиями проживали финны. Её родины теперь нет. Моя родина – это кусочек нынешней Эстонии, где я родился и где все вокруг меня говорили по-русски. Моей родины тоже теперь нет. Сегодняшняя Россия? Это ведь тоже уже другая страна. В Финляндию вот приехал… уже ничего не поделаешь!

– Вероятно, от переселенцев – в любой стране – ждут, чтобы они заслужили доверие.

– Продать душу дьяволу, расписаться кровью и поклясться, что буду до последнего вздоха сражаться с наукой географией и отрицать существование России??? Да и не поможет это… До тех пор, пока ты или твои потомки не растворятся полностью в основной массе, ты всегда будешь у них бельмом на глазу.

– …А куда бы Вы поехали, если бы была такая возможность?

– В том то и дело, что нет такого места… Вы знаете, у меня такое чувство, что, когда моя страна вдруг исчезла – как земля из-под ног вдруг ушла – была, и вдруг нет её, и теперь я в каком-то полёте: лечу и всё никак приземлиться не могу. Да, я вроде живу на одном месте, но нет чувства покоя, безопасности, чувства того, что я дома. Постоянно в состоянии какого-то напряжения, ожидания чего-то… Мы теперь, как листва опавшая. С дерева сорвало и подхватило нас ветром. Теперь вот несёт, и сделать мы уже ничего не можем.

– Ну, во-первых, будем надеяться, что и не придётся никуда уезжать, а во-вторых, наверное, ведь нашлось бы и для вас место – в особенности в России.

– Вы знаете, есть у меня один бзик, а именно Испания. Но это всё не то. Это мой Эльдорадо – нечто прекрасное и недостижимое…

– Почему недостижимое?

– Потому что для меня это только мечта. Я даже не знаю, на чём она основывается, я ведь там никогда и не был. И я понимаю, что и в Испании я не найду покоя… Хм… Помню, когда мой отец умер, и мы пошли в больницу, где он лежал, мама, когда увидела его, заплакала и сказала: «Отмыкался, горемыка! Нигде-то он не находил себе покоя!»… Так что, не я первый… Что? Звучит невесело? Я уже сказал – это всего лишь озвучивание положения дел… Да и надежда на лучшее всегда есть… должна быть. И потом… человек ведь продолжает жить в своих детях. Если у нас не всё получается, у них получится наверняка… Верно?.. Очень хочется в это верить…

До нашей Савангули поезд ещё придёт

– …Тебе не жалко, что поезд до твоей Савангули ушёл без тебя?

– Он ушёл без нас, а не без меня. А если ушёл, значит это был не наш поезд. До нашей Савангули поезд ещё придёт…

Приходи почаще, навещай меня

– …Смотри, видишь в небе вон там, нет вот там, видишь, левее, облако, похожее то ли на собаку, то ли на медведя. Я помню в детстве видел в одной книге у Ольги. Такой смешной пёс с длинными ушами. То ли Пиф, то ли Паф. Французская книга. С картинками. Детская. Похоже, правда? Когда папа приходил с работы летом, мы ездили на озеро. У него был мотоцикл без коляски – «Ява» Я узнавал её по звуку, когда папа подъезжал к нашему дому. А по выходным мы ездили на озеро все вместе – с мамой. Папа возил нас с мамой по очереди: сначала маму, потом меня. Или наоборот. Я любил смотреть на облака, пушистые, белые, взбитые хорошенько, и видел в них всякую всячину. А ты?

– …

– Ещё я любил разглядывать головастиков у самой кромки воды. Они всегда плавали в маленьких прогретых лужицах. А ещё стрекозы! Такие, лупоглазые вертолёты! Помнишь? Когда я вижу белые пушистые облака в солнечную погоду, я вспоминаю детство и тебя. А ты меня вспоминаешь?

– …

– Прекрати, я сейчас заплачу!

– …

– И я тебя. Приходи почаще, навещай меня. Хорошо? Пожалуйста!

– …

– Спасибо, я буду тебя ждать!

– …

– И я тебя!..

Я не забуду вас

так нежно так тепло.

так мягко белоснежно.

меня обнять пытаются погладить.

прикоснуться.

глаза.

полутеней обрывки шёпот.

лиц осколки.

недомолвки.

в памяти моей.

в ночи летит состав.

без звука стука тихо.

я не забуду вас…

я помню!

Автор благодарит свою маму за возможность использования её воспоминаний в этой книге.

Для подготовки обложки издания использована фотография автора.

1

Пуру (эст. Puru) – микрорайон в г. Кохтла-Ярве (эст. Kohtla-Järve) на северо-востоке Эстонии.

2

Мёкки (фин. mökki) – маленький домик.

3

Палдиски (эст. Paldiski) – город и порт в Эстонии на берегу Финского залива.

4

Няккилейпя (фин. näkkileipä) – ржаной сухой хлебец.

5

Ингерманландские финны – этнические финны, переселённые из внутренних районов Шведского королевства на завоёванные у России земли (территория современной Ленинградской обл.) и названные Ингерманландией (швед. Ingermanland, фин. Inkeri).

6

Питкелево (фин. Pitkelä) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.

7

Лузиково (совр. Вытти), (фин. Luusikki, Vuitti) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.

8

Саво (фин. Savo) – историческая провинция в восточной Финляндии.

9

Кемпелево (фин. Kemppilä), Переярово (фин. Peräjärvi), Старые Низковицы (фин. Niskovitsa), Малое Ондрово (фин. Kohukanda), Большое Ондрово (фин. Ontrova), Вохоново (фин. Vohkana) – деревни в Гатчинском районе Ленинградской области.

10

Войсковицы (фин. Voiskovitsa) – посёлок в Гатчинском районе Ленинградской области.

11

Бетонка – автомобильная дорога А120 «Санкт-Петербургское южное полукольцо»; в советское время – дорога военного назначения.

12

Черемыкино – деревня в Ломоносовском районе Ленинградской области.

13

Рюсся (фин. ryssä) – в Финляндии уничижительное наименование русских.

14

Мауно Ненрик Койвисто (25.11.1923 – 12.05.2017) – президент Финляндии в 1982-1994 гг.

15

Лаппенранта (фин. Lappeenranta) – город в южной Финляндии недалеко от российско-финляндской границы.

16

Губаницы (фин. Kupanitsa) – деревня в Волосовском районе Ленинградской области.

17

Док – в советское время неофициальное название посёлка при Деревообрабатывающем комбинате (ДОК) вблизи шахты № 10 «Ахтме» (Эстония).

18

Савонкюля (фин. Savonkylä) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.

19

Кастино (фин. Kastina) – деревня в Гатчинском районе Ленинградской области.

20

Ахтме (Старое Ахтме), (эст. Ahtme) – микрорайон в г. Кохтла-Ярве рядом с закрытой в настоящее время шахтой № 10 «Ахтме».

21

Юрнянталот (фин. Yrnäntalot) – дома хозяина по имени Юрня (фин. Yrnä).

22

Тойсентало (фин. Toisentalo) – второй дом; дом второго (брата).

23

Иисакинтало (фин. Iisakintalo) – дом хозяина по имени Исаак (фин. Iisakki).

24

Военные части в составе Красной армии во время Великой Отечественной войны, укомплектованные этническими эстонцами.

25

Станция Пукса – железнодорожная станция Северной железной дороги в Архангельской области Плесецкого района.

26

Ореховский мир (12.09.1323) – первый договор об установлении границ между Новгородской республикой и Шведским королевством.

27

Карл Густав Эмиль Маннергейм (04.06.1867–27.01.1951) – верховный главнокомандующий армии Финляндии в 1939-1944 гг.

28

ДЛТ (Дом ленинградской торговли) – универсальный магазин в Санкт-Петербурге на Большой Конюшенной улице.

29

Кипень (фин. Kuippina) – деревня в Ломоносовском районе Ленинградской области.

30

Нискавицан тяти (фин. Niskovitsan täti) – тётя из Низковиц.

31

Подавление вооружённого антибольшевистского мятежа в 1921 году в Кронштадте.

32

Перевод на русский язык финских названий улиц Aleksanterinkatu, Sofiankatu, Liisankatu, Mariankatu.

33

Саркахоусут (фин. sarkahousut) – мужские брюки из домотканой шерстяной ткани «сарка» (фин. sarka).

34

Исправительно-трудовой лагерь Бакалстрой-Челябметаллургстрой – исправительно-трудовой лагерь, где в годы Великой отечественной войны содержались и работали в основном граждане СССР немецкой национальности.

35

Ком хир (нем. komm hier) – иди сюда.

36

Грузинская война – военный конфликт в Южной Осетии в 2008 г.

37

Тарту (эст. Tartu) – город в Эстонии.

38

Йыхви (далее также Ыхви) (эст. Jõhvi) – город на северо-востоке Эстонии; в советский период входил в состав города Кохтла-Ярве.

39

Клоога (эст. Klooga) – посёлок в Эстонии, в котором в годы Великой Отечественной войны находился немецкий концентрационный лагерь.