Земное Небес-1

Церкви доходные дома притча Всевышнего, верующие – арендаторы.

Государство скинуло заботы о нас на плечи господа.

Грешники доходная статья церкви.

Благословенны кроткие во сне души, забытой Создателем разнимающим распри святых.

Отказ от земного, затоптанного копытами подпасков демонов ради пропаганды своей святости, кончаются самоубийством души.

За прощающих врагу Господь подставляет свою щеку.

Всевышний совмещает библейские заповеди с частными интересами из жалости к страданиям безотказной души.

Темные места библии – провалы в мудрости человечества.

Ангел – недовочеловеченная мартышка после парикмахерской, выбритая догола.

Религия построила свои бредовые химеры на прочном фундаменте здорового атеизма.

Не оскорбителен гнев Всевышнего, это скорее возвышает глупость в собственных глазах, унижает преследование дураков небесами по мелочам.

Ветхий завет сборник упражнений суемудрия.

Блаженны несчастные пока не посягают на милостыню свыше счастливых.

Вера слепа, ее ведет к своим целям смекалка нигилистов.

У веры зоркость Всевышнего и слепота фанатиков.

Величие греха сокрушает добродетели неисчерпаемым разнообразием соблазнов.

Грех наказывает за доверчивость глупости к пронырливости бесстыжего ума.

Гениальность – святотатство в глазах Всевышнего, пообещавшего и посредственности равенство в праве на его милосердие.

Быть умным – нахальство.

У чудес привлекательность радостного ужаса.

Всевышний единственное полезное изобретение цивилизованного суеверия.

Всевышний – вопль одиночества души.

Религия – мода на духовные ценности.

Всевышний отражение души в зеркалде одиночества.

Проклятье – высший бал уму, сдавшему экзамен на терпимость к победоносной глупости.

Глупость вечный мальчик для подзатыльников.

Религия – держит Всевышнего на золотой цепочке как вобожествившегося попугая проповедей церкви.

Грех ни в адвокатах, ни в палачах не нуждается, он сам себе адвокат своего палача.

Не знать человеку безопасности от себя, за чью бы спину ни прятался, – Всевышнего или черта…

Всевышний так долго призывает покаяться, что в голосе его прорывается досада проклятья.

Стариковская набожность, как это фальшиво и неуважительно к своему жизненному опыту.

В Школе жизни Всевышний с нами за одной партой, всегда готовый выручить перед экзаменами шпаргалкой.

Набожный человек – должник, не способный рассчитаться с милосердием Всевышнего даже фальшивым смирением, а он все просит, просит.

Всевышний не волен в навязанном ему всемогуществе, своим невольным присутствием Всевышний и меня лишает Воли выбирать в нем приемлемое и сомнительное. И это нужно принять, хотя бы из уважения к обреченности Всевышнего быть во мне мерилом Воли и Неволи.

Всевышний более зависит от произвола духовного практицизма человека, чем человек от снисходительности Всевышнего к практицизму своей духовности.

Духовность – самопочитание Всевышнего в человеке. ленью человека к

Всевышний приговорен к всемогуществу дарового милосердия.

Каменная Красота церкви взывает к благодарности Всевышнему, и Всевышний Земеле благоволит.

Поверить во Всевышнего и проще, и безопаснее, чем в человека. Человек повервший в себя – социально опасен, это личная диктатура в зародыше.

Всевышний – это все на что способен оказался гений человека, но одних способностей оказалось недостаточно, чтобы стать творцом.

Природа создала Всевышнего, Земеля трансформирует Всевышнего в духовный комфорт служащего сибарита религии

Земеля создает себя помыслами Всевышнего, руками Дьявола, прикованному Всевышним к эгоизму разума земели таскать на своем горбу его грехи

Земеля трансформер в руках Добра, преврающий Добро в моду на греховность оригинальности.

Безгрешие лишает Земелю привлекательности врожденных пороков.

Всевышний – это отчаяние неверия человека в себя перед лицом практичной совести.

Душа практична, она не останавливает Земелю на пороге кабака, иначе кто посоветует доброму прохожему дать пьяному на трамвай, чтобы успел к началу матча Спартак – Крылья Советов.

Бабули смотрят на Всевышнего как на приз к пенсии.

Для души предпочтительнее не предупредить, но оказаться под рукой, когда профукан последний шанс занять у незнакомого забулдыги на кружку пива.

Всевышний беспомощен в своей иллюзорности размениваться на частные удачи невезунчикам, как и Земеля в своей ограниченной реальности снова одалживать давнишнему должнику. В этом случае, как надежда должника на халяву, Всевывшний, все-таки, воплоти возможен.

Наш духовный вакуум всасывает Всевышнего бесследно.