Братья по разуму

– Леночка, а он ведь сломан у него! – радостно воскликнул сержант.

– И как он это сделал? – поинтересовалась Лена. – Давай, Боец, рассказывай! Я тоже так хочу…

– Лен, – сказал Игорь тоном, не терпящим пререканий. – Кончай этот спектакль. Я виноват. Я приношу тебе извинения. Но сломать наш телефон невозможно. Он может сломаться только сам. Я сейчас пойду в оружейку и его поменяю.

– Тьфу! – раздалось из динамика. – Через пятнадцать минут чтоб был в приемной! Никуда по дороге больше не заходи, у себя в отделе не отмечайся, иди прямо ко мне. Понял? Это приказ! И запомни, даром тебе это не пройдет!!!

– Он будет, Леночка! – проблеял сержант. – Мы проследим!

– А ты, Карпухин, за него не заступайся!

– Да я…

– Боец, ты понял меня?!

– Так точно. Никуда не захожу, у себя не отмечаюсь, к тебе прибыть в одиннадцать сорок пять.

– В гроб ты меня загонишь, – сообщила Лена и отключилась.

Игорь с сержантом крепко пожали друг другу руки. Помощник дежурного зажимал рот ладонью и усиленно моргал.

– Ты чего натворил? – спросил Игоря сержант.

Игорь прищурился. Он все никак не мог понять, что происходит. Ему уже приходилось бывать у директора Службы, но никогда его не вызывали вот так – внезапно и с явным нарушением режима.

– Не знаю, – честно признался он. – За мной уже столько всего числится, что я понятия не имею, какая такая история наверх просочилась.

– Между прочим, твой Спецотдел еще не в курсе, что тебя ищут, – заметил сержант. – Ленка именно мне приказала тебя отловить. И не по связи, а лично приказала, когда на работу пришла. Так что ты действительно топай прямо к ней. Дело серьезное.

– Ничего себе… – пробормотал Игорь. Все это время голова его работала с бешеной скоростью, просчитывая варианты развития событий, и ее таки заклинило. Теперь он уже окончательно ничего не понимал. – Если такая секретность, так на фига эта истерика по интеркому?

– Значит, довел ты барышню, – предположил сержант, возвращая Игорю трубку. – И дурак ты после этого. Такая женщина… Ладно, беги в оружейку. Нельзя на Службе без телефона…

Игорь усмехнулся. Его слегка отпустило. Во всяком случае, он уже не был испуган, а просто чертовски неуютно себя чувствовал. Но бежать было некуда, и это он тоже сознавал.

– Гляди, – сказал он, доставая из кармана нож. – Заслужил…

«Боевой» телефон Службы, внешне ничем не отличаясь от нормального, обеспечивал кодированную связь. Поэтому корпус его вскрывался только специальным инструментом, и любое несанкционированное проникновение уничтожило бы контур, отвечающий за шифровку сигнала. Ломались такие аппараты очень редко, и не от физического воздействия, а если раньше положенного садилась батарея. Отключить их было невозможно в принципе. Испортить преднамеренно – тем более. Пьяный Лавров на спор запихнул свой телефон в курицу и зажарил их на пару в микроволновой печи. Курицей они с Игорем закусили, а телефон работал как новенький.

Лезвие со щелчком встало на стопор, и Игорь аккуратно ткнул им в тонкую щель, рассекавшую пополам корпус телефона. Сделал лезвием замысловатое движение, легонько нажал, и трубка вдруг распалась в его ладони на две части, обнажив электронные потроха.

У сержанта отвалилась челюсть. Помощник его привстал и вылупил глаза.

Игорь подцепил ножом кусочек пластика, вставленный между контактами, и телефон пискнул, сообщая о готовности. Игорь убрал нож, сложил две половинки трубки, зажал телефон в ладонях и мягко, но с усилием сдавил. Зашипела герметизирующая прокладка, что-то щелкнуло, и телефон оказался собран.

Сержант помотал головой. Помощник сел и разочарованно почесал в затылке.

– И что, так просто? – спросил он недоверчиво.

– А ты повтори, – предложил Игорь. – Если ножиков не жалко. Я штук двадцать лезвий угробил, пока не научился.

– Это какой-то дефект конструкции, – догадался сержант. – Только у тебя или у всех?

– Только у меня. Я проверял. А с этим случайно вышло – сидел, ковырял его по пьяни…

– Слушай, Игорь, – сказал сержант медленно и задумчиво. – Ты что, вообще ничего на свете не боишься? В смысле – того, что я на тебя донесу, например?

– Никогда ты на меня не донесешь, – усмехнулся Игорь.

– С чего это ты взял? – прищурился сержант.

– Я порядочного человека за километр чую, – сказал Игорь, пристраивая трубку на пояс. – А непорядочного – за два. И потом, ты хоть понимаешь, в чем сейчас участвуешь?

– В тайной операции внутри Службы, – пробормотал сержант хмуро. – По личному распоряжению Папы.

– Видишь, какое к тебе доверие, – сказал Игорь ласково. – Ну ладно, пойду я. Спасибо, господа. Я вам потом соображу чего-нибудь в компенсацию морального ущерба.

– Да ерунда, – отмахнулся сержант. – Просто мы за тебя немножко поволновались. Я так и не понял – зачем ты телефон отключил-то? Ну, наврал бы чего-нибудь…

– Я очень не хотел идти сегодня на Службу, – сказал Игорь. – А врать мне надоело. И служить надоело. Вот так-то. Ну, пока… – Он повернулся, вышел из дежурки и пошел к лифтам.

– Хороший парень, – сообщил помощник сержанту.

– Очень, – кивнул сержант. – Жалко, что сумасшедший, правда?

– Спецотдел, – вздохнул помощник. – Это тебе, старик, не просто эсэсовцы, это самая что ни на есть рейхсканцелярия…

– Ты хоть знаешь, чем Спецотдел занят, ты, юморист? – внезапно окрысился сержант.

– Знаю, конечно! – удивился помощник. – А ты думаешь, с чего все эти выкрутасы с вызовом к Папе лично и конфиденциально? Не по правилам, а через нас с тобой, секретно, в обход устава и вообще?..

– И чем же, по-твоему, занимается Спецотдел?

– Порядок наводит! – гордо заявил помощник.

Сержант достал носовой платок, вытер им потный лоб и посмотрел в ту сторону, где скрылся Игорь.

– Что-то не похоже… – сказал он задумчиво.

***

Игорь спустился в подвал и быстро миновал еще два контрольных поста. Здесь уровень секретности повышался с каждым шагом, повсюду были камеры, и ни о каком панибратстве с охраной даже речи быть не могло. Впрочем, и охрана здесь была не та, с которой можно подружиться. В дальнем вестибюле, где Игорь только что показывал фокус со своей трубкой, не было не только камер, но даже и микрофонов. Там можно было вытворять все, что угодно. На этот пост, куда мог случайно (или намеренно) забрести с улицы чужой, ставили ребят гибких и артистичных, специально тренированных на нестандартные ситуации. А вот у парней, державших узкие коридоры, которыми шел сейчас Игорь в глубь Службы, задачи были совсем другие. Здесь превыше всего ценилась мгновенная реакция и способность подолгу находиться в напряженном ожидании.

Голосовой идентификатор, сканер отпечатков, контроль сетчатки глаза. Привычные операции Игорь проделывал автоматически, а думал об одном: отберут у него оружие или нет. На прием к Папе ходили только с голыми руками. Но сегодня Игоря пригласили неофициально, в обход протокола. В противном случае, едва узнав, что сотрудник бесследно пропал, Лена подняла бы тревогу, и сейчас уже вся Служба стояла бы на ушах.

На очередном лифте Игорь спустился на «свой» этаж, основную часть которого занимали аналитики и где небольшой сектор в десяток комнат отвели Спецотделу. Считалось, что ниже только два уровня – отдел внутренних расследований, он же «внутряк» (на местном жаргоне – «подвал Мюллера») и «рейхсканцелярия» – директорат. Еще считалось, что за употребление вслух подобных терминов можно загреметь со Службы.

Игорь автоматически притормозил у дверей Спецотдела, но потом вспомнил, что Лена приказала идти сразу же к ней. Поэтому он сделал глубокий вдох и двинулся к тамбуру, ведущему на уровень ниже.