Модноверие. От страшного до смешного

От погоды макси-юбка более или менее защищала, но под подол вместо животворящей земной силы зябко задувало. Пришлось надеть теплые колготки. А еще метущий по земле низ юбки быстро грязнился; стирки прибавилось.

И работы тоже. Акции «Скоро в садик!», «Скоро в школу!», «Букет хризантем для любимой учительницы» вызывали толчею на кассе. На полках запестрели тошнотворные китайские игрушки – слоники, медвежата, пупсы, фэшн-куклы Школы Чудищ, от которых за три метра удушающе несло фенолом с толуолом. Все со скидкой. В первый день их позабыли забить в базу, штрихкоды не читались сканером. Родители скандалили, дети вопили. Поля устала извиняться за косяк начальства и отравы надышалась на полгода про запас.

«А ведь хотела в бытовую химию уйти, где на кассу не ломятся, как на Берлин!» – корила она себя. Бегая глазами по чужеземным наклейкам, выхватывала строки, абы как написанные и отпечатанные: «Пожалуйста, Ваше законное столкновение с правообладателем принесет вам много грыжи, спасибо».

Казалось, лупоглазые готические куклы-монстры с ножками-макаронами одним своим видом программируют на бедствия и аллергии.

«Отнести их, что ли, в капище, проверить растворилом?.. Нет уж, за свои деньги – никогда».

Представилось – опустишь их в хомут, сквозь радужную пленку чар, а на стол выпадет баллончик спрея от собак, и разбегутся в стороны рогатые, зеленые, которых алкаши с себя в горячке обирают.

Даже естественный полынный запах хризантем, раньше навевавший тонкую осеннюю печаль и мысли о ледке на лужах, добавлял в душу депра.

Сырое марево дождей и испарения земли закрыли горизонт. В их сизой пелене пропала белая кайма БМЗ-17. И угасла надежда «Вдруг там нужен экономист-математик?».

Всему разладу настроения причиной была Светка.

За две минувшие теплые недели она ввинтилась в капище как саморез под нажимом. Тотчас завела ведические юбки, обшитые тесьмой-оберегом, этнорубахи, узорчатые фенечки-напульсники. На голову – повязку тайского боксера с хвостиком, сплетенную из ста восьми священных нитей. И все с поклонами, заискивая, предъявляла Алале: «Дозволено? Благословляете?»

Чтобы перейти с курса на курс, Поля твердила тексты полтора месяца. Эту же на второй неделе освятили званием «продвинутая ведуница»!

– За особые успехи в постижении премудрости, – изрекла гура в круге дев. А Поля прикусила рвавшееся с языка: «За какие?.. Я в три раза больше заплатила!»

Обидно было – слов нет. Дома общих разговоров стало меньше, зато Светка без умолка хвасталась – я и то, я и се, я пять новеньких на Веды записала, и еще семь-восемь на примете есть. Скоро весь табун в лофт загоню, и еще на мой ведический девичник три десятка подписались…

– С какого курса нас в курыни производят? А?.. Чего молчишь?

– С третьего, – сквозь зубы выдавила Поля. – Лидерская прога плюс напутствие на проповедь.

– Поеду к себе в Клыч, – лежа Светка закинула голову, подложив ладони под затылок. – Оформлю регистрацию общины, арендую сарай какой-нибудь… Или церковь брошенную. Я там всех девчат знаю – без работы, неприкаянные, воют от безнадеги, с разной бестолочью путаются. И тут я, вся в узорах, с Ведами и пряниками. Прибегут как миленькие. Мне бы еще кочергу… А сколько полагается подъемных удаленным менеджерам по продажам?

«Будет курыня, – понимала Поля, пока из сердца капля за каплей утекали тайные мечты вернуться в Сысь с солидной социальной базой и надежным тылом. – А то и межрайонная. Захватит мою Сысь…»

На третий выходной после прихода Светки в храмину они отправились на послушание уже вдвоем.

Тут оно и случилось.

– Дщери мои, – расплылась в улыбке Алала, – сколь отрадно зреть вас вместе, споспешниц верных, дружных. Купно и работа спорится! Дела на двоих поделю, скоро закончите.

Светка первой поклонилась:

– Благослови, гура, лепту отправить и за сладостями в магазин. Я быстро сбегаю, а после доложу, сколько неведок залучила в нашу золотую сеть.

– Справишься ли?

– Легко!

– Что ж, сходи, – поманив к себе рыжую, гура огладила ее голову, заодно поправив вялого, криво сидящего мафлока. – Полюшка, дай ей Васин номер телефона.

– Не дам, – набычилась вдруг Полюшка, до того почти год послушная и ласковая. – Это – мое дело, я его – заслужила!

На миг смешавшись, Алала взглянула не по-доброму:

– Что ж ты со мной без любви говоришь? Или забыла, кто в лофте верховная жрица?

– С прошлого октября работаю не покладая рук, – решительно и пылко зачастила Поля. – Лептой заниматься – мне доверено. За что ей такая честь?

– Женские богини велят передать дело Светлане. Спор окончен; будешь еще пререкаться – на курс понижу. В новички пойдешь, чтоб заново покорству научиться. Достань трубу и назови ей номер.

– Нет. – Поля запустила руку в карман юбки, сжала в горсти мобильник.

– Из круга изгоню! Счастья лишу! – заводилась Алала, с голоса переходя на крик. – Силу имею все отнять!.. Алалей, неси растворило!

Гуру, криво ухмыляясь, наблюдал за женской ссорой. Светка умненько помалкивала в стороне, предоставив самой гуре унижать Полю – «Я после буду ни при чем, пусть все она». А Нерон, пока люди увлечены раздором, с ноута спешно набирал письмо: «Хозяин-батюшка, приезжай скорее, Христом-Богом прошу. Сил нет, что они тут вытворяют…»

Мельком поглядывая в стороны, кот видел, как вздуваются насыщенные злобой мафлоки, прилипшие в углах под потолком. Один оторвался, другой… Шевеля жгутами, опускались они вниз, сплывались по воздуху к ругани.

– Растворило сюда! Живо!

– Чести много, – процедил Алалей, поднимаясь и с ленцой потягиваясь. – Пропуск ей обнулим, больше в дом не войдет. Васькин номер – в моей базе адресов, сейчас достану. Светочка, послушание теперь твое, а ты – убирайся. Ключ оставь, пропуск выкинь.

Чувствуя, как рушится зря проведенный год, Поля ощутила неожиданную легкость. Даже смелость. Горько было понимать, что рвутся давно окрепшие связи. Но освобождение от капища давало радость – прежнюю, вроде забытую, но вернувшуюся, как дух ладана в лифте.

Пусть и всплакнуть придется – пусть! Зато сама выбрала. Не заманена мандалой, не очарована песнями гуры.

И от Светки – прочь! Только квартиру найти.

Сняв ключ с кольца, бросила на палас и повернулась было к двери, но…

«…что я забыла тут? С Нерошкой попрощаться!»

– Кис-кис-кис.

Кот побежал к ней, а Алалей водил мышью, кликал, бормоча озадаченно:

– Что за… Где же… Алала, ты в мои папки лазила?

– Нужны они мне!.. Номер давай!

– Да вот… он был в этом файле, а теперь…

Гура завопила:

– Раззява, ты что, потер его?.. Как мы будем лепту отправлять? Княжьего гнева захотел?!

– М-м-мяу. – Нерон боднул Полю в голень, как бы понукая: «Уходи, скорее».

– А на трубе твоей?