Люди и нелюди

Юрин едва заметно кивнул. Похоже было, что он мучительно рассуждает: кинуться на обидчиков с кулаками или заплакать.

– Выполнять, – сказал Гусев. – Двигайтесь, Юрин. Выходим.

Любой нормальный человек на месте Гусева посоветовал бы Юрину не искать защиты у охранников: мало ли, что задержанному в голову взбредет, лучше уж предупредить. Но Гусев осознанно промолчал. Он недаром сказал «лица, виновные в оговоре», употребил множественное число. Если Юрин виноват, то намек, что обвинила его не только одна «блядь поганая», должен окончательно вывести клиента из равновесия. Нечего лишний раз подсказывать ему, что можно натравить охрану на выбраковщиков, а самому под шумок удариться в бега. И так догадается. Гусев поймал себя на том, что хочет стычки. Теперь, увидев изуродованную девчонку, – хочет. Он вернулся на работу, он вошел, кажется, во вкус.

«Стрелять в нехороших парней – неужели я всю жизнь к этому стремился? Разве я больше ни на что не годен? Да, но кто тогда будет стрелять, если я такой возвышенно-брезгливый? Другой, кого я не смогу контролировать. А вдруг однажды этот другой постучится в мою дверь? Если ты взял на себя право решать, кто хороший, а кто плохой, – будь готов, что тебя могут забраковать тоже. А значит, нужно становиться выбраковщиком самому. И это самый разумный выбор».

Юрин вышел из кабинета тяжелым волочащимся шагом приговоренного и сразу направился к лифту. Гусев махнул на прощание Лене, а сам мысленно отрепетировал, как рвет из кобуры игольник. Стычки в вестибюле было уже не избежать. Разумеется, ведь Гусев забыл очень важный момент: не выяснил, предупреждают ли охрану, что выходит президент. Ему ведь должны подогнать машину! «Непростительная ошибка, но уже поздно сворачивать назад. Я не хочу, чтобы этот урод поедал злобным взглядом убийцы Лену, которая будет звонить вниз и отдавать фальшивые распоряжения. Ей потом с этим взглядом жить и жить. Я слишком хорошо знаю, как это бывает: на тебя один раз посмотрели, а ты через пять лет просыпаешься в холодном поту. Ничего, справимся. Хорошо, что наручники клиенту не надели – уж больно поза скованная была бы… Или застегнуть его? А чего я так нервничаю, собственно? На проходной охранникам покажу значок – и никаких проблем».

И снова Гусев поймал себя на том, что хочет драки, хочет кого-нибудь подстрелить. «Окончательно с ума схожу, что ли?»

В лифте они спускались под шумное сопение Юрина.

Охрана заметила босса издали, от самого лифта, и отреагировала на его появление вставанием с мест и напряжением тел. Юрин пока вел себя разумно, надвигаясь на пост по центру коридора. Гусев и Валюшок шли следом, держась уступом, Гусев впереди и левее. Частично Юрин его закрывал, а самое защищенное место досталось Валюшку. Выбраковщики часто занимают безрассудные на первый взгляд позиции, заслоняя друг друга. При этом ухудшается обзор, сектора обстрела значительно сужены. Но, во-первых, такое построение сплошь и рядом сбивает противника с толку, он принимает тебя за идиота – а зря. Во-вторых, у людей из АСБ все просчитано заранее, они будут стрелять, а не отстреливаться. А в-третьих, если случится нештатная ситуация, кто-то обязательно должен остаться жив и завершить огневой контакт в пользу Агентства.

Сейчас все было бы ничего, вот только старый опытный боец держал в руке то, чего Гусев так опасался, – карабин «Сайга». Держал пока стволом вниз. Старый и опытный почуял неладное, но боялся перебдеть и огрести нахлобучку. Похоже, охране здесь платили неплохо, и начальник поста держался за свое место.

«Переломает мне все ребра, – подумал Гусев. – А то и проникающих наделает. Фигушки, ребята, я вам не мишень. Самое время обогнать Юрина и предъявить нагрудный знак».

Он прибавил шагу, но опоздал. Когда до поста оставалось метров десять, у Юрина сдали нервы.

С воплем: «Мочи их!!!» – клиент бросился в подвернувшуюся справа приоткрытую дверь.

Точнее, попытался это сделать.

Приблизительно на букве «и», когда юринская туша полностью закрыла от охранников Валюшка, Гусев уже вырвал из кобуры игольник и нажал на спуск. При этом он прыгнул влево, отчаянным маневром оттягивая внимание противника от ведомого.

Пистолет затрещал, и с полдюжины игл украсило темную форму начальника поста желтыми точечками стабилизаторов. Начальник успел развернуться к Гусеву и выбросить в сторону опасности руку с карабином. Грянул выстрел, пуля ушла в потолок.

Оставшиеся двое охранников почти достали свои револьверы, но Гусев успел срезать обоих длинной очередью. Машинально, не думая, он нажал кнопку выброса магазина и стремительным движением перезарядил оружие.

Юрин наконец-то завершил падение и с грохотом рухнул на четвереньки в дверном проеме.

Охрана сползала по стенам на пол.

Валюшок, не успевший сделать ни единого выстрела, шумно выдохнул, убрал пистолет в кобуру и от души пнул Юрина под копчик. Получив ускорение, тот исчез за дверью, где мгновенно вскочил. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

– По-мо-ги-и-те! – раздалось из-за двери. – У-би-ва-а-ют!!!

– Что же ты его упустил? – спросил Гусев укоризненно. Он спрятал игольник, нагнулся и подобрал опустевший мага- зин.

Валюшок помотал головой и развел руками.

– Обалдел, – сказал он. – Виноват.

– На по-о-мощь!!! – надрывался Юрин. – Ка-ра-ул!!!

Гусев подергал дверную ручку и убедился, что перед ним возникла преграда.

– Эй, задержанный! – прогремел он так, что перекрыл крики Юрина.

– Две секунды на открытие двери!

Юрин в ответ длинно выматерился.

– Беги, зови наших из труповозки, – сказал Гусев Валюшку. – Обязательно с носилками.

Валюшок перепрыгнул через тела поверженных охранников и выскочил на улицу. Гусев почесал в затылке и вытащил сразу оба пистолета.

– Все, ты меня достал! – сообщил он в сторону двери. – Сейчас будет экзекуция. Сам напросился. Ох, я тебя…

Дальше развивать тему он не стал, а просто трижды выстрелил из «беретты» в область замка. Дверь разворотило так, что даже пинать ее не пришлось – отлетела сама. Гусев шагнул в комнату, оказавшуюся маленьким складом, набитым какой-то бумажной продукцией, наткнулся на остолбеневшего Юрина и смачно врезал ему рукояткой «беретты» промеж глаз. Юрин охнул и с размаху сел на задницу. Гусев дал клиенту секунду-другую посидеть, чтобы прочувствовал, как душевно ему вломили, а затем почти не целясь пустил Юрину иголку в ногу. Виновник безобразия тихонько всхлипнул и упал навзничь.

– Вот так-то, – сказал Гусев. Он снял пистолеты с боевого взвода, убрал их на место, закурил и с наслаждением затянулся.

В дверь ворвался экипаж «труповозки» – трое мордоворотов, изображающих бригаду «Скорой помощи». За их спинами маячил Валюшок.

С другой стороны коридора пошел лифт. Наверное, спускалась Марина. Любому другому на ее месте Гусев не позавидовал бы, но эта девчонка и так за сегодня насмотрелась на всякое. Вряд ли ее особенно расстроит творящийся у выхода бардак.

– Где клиент? – спросили у Гусева деловито и требовательно.

– Вон, – махнул рукой Гусев, отходя к посту, садясь на место начальника и закидывая ногу на ногу. – И потерпевшая сейчас подойдет.

– Пусть тогда поторопится.

– Леша, будь другом, сбегай, приведи ее. А-а, вот и она.

Гусев достал рацию и вызвал Центральное.

– Это Гусев, – сказал он. – Клиент пытался бежать, обездвижен, сейчас грузим…

– Не «грузим», а «грузят», – поправили его «медики». Двое из них, отдуваясь, проталкивали носилки с Юриным через узкую проходную, а третий, с фонендоскопом на шее, руководил.

– …служба безопасности была спровоцирована клиентом и оказала сопротивление. Есть три незапланированных обездвижки. Немедленно сюда группу поддержки, милицейское прикрытие и обязательно нашего дознавателя, чем скорее, тем лучше. Похоже, здесь полно работы для него. Я остаюсь на месте, буду встречать. Только поскорее, ладно? Все, жду.

У проходной остановилась потерпевшая, щеку она теперь зажимала платком.

– Круто, – сказала Марина, оглядев лежащие на полу тела.

– Ну-ка, девушка, что это у нас такое? – подскочил к ней «врач». – Та-ак, посмотрим… Ничего страшного. Пойдемте, пойдемте…

– Счастливо, – бросил Марине Гусев.

– Пока, – вздохнула она. – Спасибо.

Валюшок подошел к бездыханному телу начальника поста, нагнулся и осторожно защелкнул предохранитель карабина, лежащего рядом на полу.

– Лихо ты их, – признал он. – Только в следующий раз меня не береги так, ладно?