Вкус утекающей воды

Вскоре мы перешли по мосткам через ров и упёрлись в калитку. Сетчатую дверь в заборе. Таволга уже потянулся к большой красной кнопке, спрятанной под куском резины. Но его палец завис в воздухе, потом описал дугу и превратился в указующий перст:

– Андрей, а как я тебя представлю? Электрощит очень подозрительный. В каждом он видит шпиона. Может, скажем, что ты мой троюродный брат? Ты, вообще, кто?

– Давай, я буду шпионом, – решительно предложил я.

Мне показалось, что веки Таволги чуть-чуть подались вверх, но он решительно притопил красную кнопку. Ответной реакции мы, конечно, не услышали, сколько не прислушивались.

– Что, Америки больше нет? – предположил я.

– Трудно сказать… – Таволга задумчиво посмотрел на меня.

В это время из-за небольшой рощицы в метрах ста от забора появился мужчина. Внешность его мне показалась знакомой: то ли Дзержинский, то ли Тимирязев?.. Он не был похож на человека, которому часто звонят в дверь. Он улыбался и был крайне приветлив.

– Здорово, дружище, – приветствовал его Таволга, – я привёл к тебе американского шпиона.

– Спасибо, дружище, – радостно ответствовал тот, обняв Таволгу и похлопав его по спине. Протянул руку мне и представился – Электрощит.

– Джон, – представился я, – надеюсь, пытать не будете.

– Будет, – ответил за него Таволга, – у него большие запасы сыворотки правды.

– Да, у меня свои методы, – подтвердил Электрощит.

Он повёл нас вглубь огороженной территории, и только тогда я смог оценить грандиозность всей конструкции. Это был огромный купол, образованный спирально закрученными проводами (в виде пружин). Провода были натянуты между мачтами. Все мачты были расположены в одном направлении. Может, вдоль параллели или вдоль меридиана, может, с севера на юг или в обратную сторону, может, совсем наобум? Не знаю. Но все линии проводов, как и линии мачт, были параллельны друг другу и дружно уходили куда-то вдаль. Самые низкие мачты были по краям, затем их высота постепенно увеличивалась. Две соседние мачты казались вообще одной высоты, но глядя внутрь купола становилось понятно, что высота неуклонно растёт к центру, причём равномерно со всех сторон.

– Это вообще, что за фигура? – поинтересовался я у Электрощита, закинув голову вверх. – Я имею в виду по поверхности земли: квадрат или круг?

– Я, конечно, не видел фото со спутника, – задумчиво ответил Электрощит, – но думаю это лифчик.

– И с какой стороны мы в этот лифчик залезли?! – я, признаться был поражён космическим масштабом эротических фантазий Электрощита.

– Чуть-чуть не дошли до места, где должна начинаться бретелька, – спокойно ответил Электрощит.

– А бретелька-то есть? – поинтересовался я.

– Нет. Бретельки нет, – сказал Электрощит.

– То есть за этой полусферой, которую мы почти видим, получается, есть ещё одна? – уточнил я.

– Да, – неохотно подтвердил Электрощит. – А ты, я вижу, и в самом деле шпион?

Тут в разговор вмешался Таволга, видимо, пытаясь разрядить возникшее напряжение.

– Лифчик, без бретелек, парни, это знак бесконечности, – сказал он.

С этим утверждением мы категорически не могли согласиться. Объединившись с Электрощитом в едином порыве, мы стали доказывать Таволге, что знак бесконечности никак не может служить геометрической моделью для описания женского лифчика. И тем более того, что под ним находится.

– Несмотря на разнообразие форм и размеров, – добавил я.

– И мы надеемся, что вы, товарищ… все это осознаете сразу после свадьбы, – язвительно подытожил Электрощит. – И мы с нетерпением будем ждать вас снова на заседание клуба опытных геометров с подробным отчётом о проделанных измерениях.

– Чтобы продолжить дискуссию о прекрасных жизненных формах, – поддержал я его.

***

В центре зелёного островка в стенке огромной ямы квадратной формы оказался вход в подземелье. Он был широкий как въезд в подземную парковку, но ворот не было. Внутрь вела огромная металлическая дверь, распахнутая настежь. «Проветриваю», – пояснил Электрощит. По обе стороны от двери находились два круглых окна – иллюминатора. Слева в стене за стеклом находилось ещё одно помещение, куда вела отдельная небольшая дверь. Вся площадка перед входом сверху была закрыта железобетонным перекрытием, но места было предостаточно. Слева и справа от входа в подземелье спокойно уместились две парковые скамейки. Вид их был величественен.

– Лавочки из Елисейского дворца спёрли? – поинтересовался я, рассматривая скамейки.

– В этом помещении работали учёные, их было принято называть исследователями. Работали они здесь при искусственном освещении. Кроме этих двух иллюминаторов, никаких других окон нет. Сюда они выходили подышать свежим воздухом или покурить, – объяснил предназначение скамеек Электрощит. – Присаживайтесь, вот на эту, сейчас сюда больше света падает.

Он поставил перед нами какую-то тумбочку, которую извлёк из правого тёмного угла площадки. Оттуда же появился фанерный стул с металлическим основанием. У нас такие были в школьной столовой. Затем Электрощит отправился в подсобное помещение, слева от подземелья, и вернулся с различными припасами. Пока он накрывал поляну на тумбочке, я рассмотрел деревья вокруг портала. В основном это были хвойники. У всех деревьев были спилены вершины, поэтому они росли в стороны и приняли самые причудливые, иногда уродливые как у бонсай формы. Деревья специально ограничивали в росте, чтобы они не достигли купола. Однако мне показалось, что кроме вершин, им подрезали и другие части, воплощая в жизнь чьи-то фантазии. Но встать со скамейки и идти рассматривать чужое хозяйство, я постеснялся.

Таволга было завёл разговор про провода, но Электрощит его остановил:

– Сначала за встречу, потом за знакомство, потом за невесту, ну а потом и за электричество.

– Знаешь, что, дружище, – сказал Таволга, – давай-ка объединим поводы, у меня дел полно.

– Это как? – возмутился Электрощит. – За невесту и электричество – один тост?

– Причём тут невеста, – отвечал Таволга, – за невесту будешь пить, когда придёшь ко мне на свадьбу, за встречу выпьем там же. За знакомство выпьете без меня.

– Ну не каждый день в наших краях объявляются американские шпионы, – не сдавался Электрощит.

– Он не американский, он английский, – Таволга не дал ему договорить.

– С такой рязанской мордой лица, как говаривал Мюллер, он может быть чьим угодно шпионом, но только не американским, – заспорил Электрощит. – Меня не проведёшь!

– Причём тут лицо? Кого завербуют, тот и будет, – Таволга пытался увести разговор в русло теории.

Так, давай не придирайся к парню, – остановил его Электрощит, – кого прислали того и прислали. За него и выпьем.

И он раздал нам рюмки, наполненные коньячной жидкостью. Рюмки были маленькие, на один глоток, и Таволга перестал отнекиваться.

– За Джона, – объявил Электрощит, и мы выпили. На вкус это было похоже на тайский ром с привкусом корня солодки. Но привкус был чистый, как лекарство от кашля в детстве. Сашина лакрица явно проигрывала из-за жёсткой спиртовой основы и землистого привкуса.

– А можно, я буду Андреем? – спросил я, чтобы поддержать их шпионские разборки.

– Нет, – категорически отрезал Электрощит. – Мы ещё мало выпили.

Таволга снова засобирался.

– Дружище, у меня свадьба на носу, – начал он.

– А у меня бородавка, – тут же ответил Электрощит. – То же нет времени вывести.

Таволга на некоторое время был сбит с толку, а я начал внимательно осматривать носопырник Электрощита. Боковым зрением я заметил, что Таволга делает то же самое. Когда он сбросил наваждение, мотнув головой как бык, было уже поздно. Наши рюмки были полны, а Электрощит объявил следующий тост.