Беглец

– А зачем лесу нужен этот человек? – непонимающе спрашиваю я.

Отец недовольно поморщился и ответил, выпрямляясь:

– Смотри, сейчас сам все увидишь!

Мое сонное состояние исчезло без следа, более того, я почувствовал нетерпение окружающих и сам отчего-то подумал: скорей бы! Нужно посмотреть, что там происходит, решил я и даже привстал на цыпочки. А все действие было для меня очень странным и непонятным. Старейшины подошли к дереву и обвязали его толстой веревкой. Концы этой самой веревки они завязали на шее человека, которому спутали руки и ноги. Затем они оставили нарушителя границы привязанным к дереву и отошли в сторону, чтобы всем было видно, оставив рядом с ним только главу. Последний торжественно прокричал:

– Прими наш дар тебе, Светлый лес!

Затем он прикоснулся к дереву, и я увидел, что из его ладони потек свет. Дерево зашелестело листьями, хотя не было никакого ветра.

– Он примет дар! Он примет его! – на разные голоса загомонили вокруг меня.

Глава также отошел от дерева и присоединился к старейшинам, а Ритуальное дерево начинало оживать! Оно все сильнее шелестело листьями, шевелило ветками и качало верхушкой. Человек под ним, задрав голову, с ужасом смотрел на шевелящиеся ветки. Но смерть пришла снизу. Гибкие белесые корни выстрелили из-под земли и опутали его ноги, лишая возможности бежать. Человек с криком стал дергаться, пытаясь вырваться из цепких объятий, но корни держали крепко. К ним на помощь вылезали еще и еще...

Они все выползали из земли, становились толще, стремились опутать тело жертвы, скручивая его, а затем несколько тонких отростков вонзились внутрь, живыми змеями проникая в плоть. Человек истошно завопил, начал барахтаться с новой силой, из ран показалась кровь, но все новые и новые ростки впивались в его ноги, руки, живот. Я с отвращением увидел, как человек превращается в клубок живых корней, приподнимающих его над землей. Из клубка текла кровь. Голова, еще остававшаяся видимой, издавала все слабеющие крики, а затем человек захлебнулся кровью. Мгновением спустя из его рта вылез извивающийся корень. Я с ужасом отвернулся и посмотрел на стоящих рядом эльфов. На их лицах были улыбки. Я глядел на своих сородичей и понимал, что они всей душой радовались человеческим страданиям...

Я с ужасом вынырнул из пучины воспоминаний и ошеломленно воскликнул:

– Ни фига себе! Меня собираются скормить дереву-вампиру!

Странно, но язык ворочался с трудом, а в горле першило. Я почувствовал, что говорю не слишком внятно. Прокашлявшись, попробовал еще раз:

– Хоть бы напиться напоследок принесли... – и осекся.

Звуки, что вылетали из моего рта, были непохожими на слова русского языка. Вместо них я произносил нечто странное, непривычное, но очень музыкальное... Я говорил на эльфийском! Эта мысль повергла меня в ступор. Значит, тот эльф все же удачно провел свой эксперимент, прежде чем откинуть копыта, и я теперь знаю их язык... Тут я похолодел, вспомнив свой сон и накатившее воспоминание.

Я же ВЫПИЛ его! Я забрал у него знания не только об их языке, я вытянул из него ВСЕ, что он знал! Теперь мне стало понятно, что мой сон был всего лишь отрывками из воспоминаний эльфа, из МОИХ воспоминаний. И что же теперь? Попробуем размышлять здраво. Я усмехнулся – попробуй тут сохранить здравое мышление, когда такое творится. Если бы на моем месте был человек, не знакомый с фэнтези, он бы уже с катушек слетел!.. Хотя это неправильная мысль. Правильнее будет: эх, если бы на моем месте был кто-то другой!

Итак, что мы имеем? А имеем мы ситуацию хреновее некуда, и как из нее выбираться – непонятно! Факт первый: я в другом мире, измерении, пространстве, отражении (нужное подчеркнуть) и, как выбраться домой, совершенно не представляю! Факт второй: местное население настроено недружелюбно и собирается меня использовать в качестве удобрения. Нет, это совсем неприличное фэнтези получается! Где маги, которые будут признаваться, что выдернули меня из моего мира, чтобы я сделал здесь что-нибудь героическое? Где умные и всезнающие люди (что, судя по книгам, могут быть тут в любой занюханной деревушке), которые подскажут, что же я должен отыскать, чтобы организовать отправку меня, любимого, обратно, или хотя бы сообщат, к кому идти за помощью?

Короче, почему-то все традиционные каноны фэнтези в моем случае работать отказываются. Или это я такой особенный, или мир такой неправильный, с очень неправильными эльфами, которые делают очень неправильный... Так, идем дальше. Факт третий: в результате некоего магического эксперимента я обладаю знанием местного языка и памятью молодого аборигена. Это единственное, что я могу занести в плюс. Правда, в процессе опыта абориген откинул копыта, что явно не прибавит мне популярности у местного населения. Но так как они все равно собираются меня убить, это меня не колышет. Как говорится, ниже падать уже некуда...

Я вновь попробовал разорвать веревку, связывающую мои руки, и вновь безуспешно. Веревка только сильнее впилась в кожу. Оставив это занятие, я принялся оглядываться в поисках чего-нибудь колюще-режущего, и тут услышал за дверью шаги.

– Черт, не успел! – шепотом выдохнул я, судорожно поднимаясь на ноги.

Теперь мой последний шанс – броситься на стражника и попробовать запинать его. Тут весьма некстати вспомнился анекдот про муравьев, которые пошли охотиться на слона. Я отогнал все эти пессимистические мысли, подобрался, чувствуя, как стегнуло болью по правому боку, и услышал, что засов начинает отодвигаться. Дверь распахнулась, пропуская внутрь двоих эльфов. Двоих! Все мои надежды рухнули. Одного еще были шансы завалить, но двое мне явно не по силам! Теперь все, что мне остается – это напасть на них и надеяться, что следующий удар по голове окажется смертельным.

С мрачными мыслями я разглядывал вошедших. Оба при оружии. Одного я узнал – это был Ним из моих воспоминаний. Он держал в руке какой-то сверток и, как мне, полуслепому, показалось, с трудом сдерживал гнев. Машинально я отметил – они не захватили светильника, но я хорошо вижу их. Значит, уже наступило утро, пора приносить дары! Чтоб этот лес горел синим пламенем! Второй эльф подошел ко мне и вытянул из ножен на поясе кинжал. Я не стал отшатываться и ждал, что он меня прирежет по-быстрому, но эльф развернул меня и провел клинком по веревке на моих руках. После этого отошел и кивнул Ниму. Я стоял и тупо разминал запястья, понимая, что убивать они меня сейчас не будут, предоставив эту честь Ритуальному дереву. Ним швырнул мне под ноги сверток и приказал:

– Одевайся!

Второй эльф сказал ему насмешливо:

– Ты бы с ним еще на староэльфийском заговорил! Он же человек, откуда ему знать наш язык?

Я с удивлением посмотрел на них. Значит, об эксперименте старик никому не сказал, так что никто из эльфов не знает, что я получил память и знания их сородича. Ну, да и правильно, незачем рассказывать другим о своих промахах, тем более что единственный свидетель этого скоро перейдет в неживое состояние.

Ним скривился и приказал еще раз:

– Одевайся!

На этот раз прозвучавшее слово было резким и без музыкальных интонаций. Я нагнулся, поморщившись от боли, и стал разворачивать сверток, попутно думая, какой же это язык. Может, общий, о котором говорил учитель?.. Сверток оказался просторной рубахой, больше похожей на свитер, и штанами без какого-либо намека на ширинку. Ткань была грубой, сродни мешковине, никаких изысков не наблюдалось. Короче – арестантская роба, понял я, и стал ее на себя напяливать. Штаны были мне велики и спадали, а рубаха, когда я ее надел, приобрела вид мешка с рукавами, коим на самом деле и являлась.

– Пошли! – скомандовал Ним все на том же языке.

Он дождался, когда я сделал несколько шагов в сторону старшего, стоявшего на пороге, и пристроился у меня за спиной. Старший, оглядев меня презрительно-надменным взглядом типа «даже и не думай!», развернулся и вышел из комнаты. Я обреченно потопал за ним. За дверью оказался не большой мир, а длинный коридор. В самом его конце, рядом с выходом, стояли несколько лавок и какое-то сооружение, на котором были развешены копья и луки. Проходя мимо этого склада, я краем глаза заметил, что Ним взял с него копье. Ага, все ждешь, что я попытаюсь сбежать! Нет уж, не дождешься. Сейчас у меня шансов совсем нет, будем надеяться, что дальше подвернется удобный момент.

Старший толкнул дверь, и мы вышли на белый свет. Я сделал два шага и замер, часто моргая. Стоял солнечный день. Но как же так? Видимо, в отключке я был довольно долго. Но ведь жертву эльфы приносят с утра, так куда же меня ведут сейчас?.. Я не получил ответа на свою мысль, зато узнал, зачем Ним прихватил с собой копье. Эта сволочь больно ткнула меня в спину, и я полетел на землю. Со всех сторон раздался громкий смех. Лежа на земле и держась за бок, который опять пронзила резкая боль, я повел глазами и увидел, что посмотреть на мои проводы собрались многие. Эльфы от мала до велика стояли вдоль широкой улицы, образуя своеобразный почетный караул.

Тупой конец копья еще раз больно воткнулся мне в спину.

– Поднимайся! – рявкнул Ним.

Я со стоном встал на ноги и пошел вслед за эльфом, порадовавшись, что мне удалось не расквасить нос на потеху публике. Она бы оценила и одарила меня еще большим смехом и, может быть, даже овациями. И я их прекрасно понимал, ведь такое в их селении случается не чаще раза в десять лет. И так как ни телевизора, ни радио тут нет, эльфы рады хоть каким-то представлениям. Даже таким, как жертвоприношение чужака.

Мы шли по широкой улице, направляясь явно не в сторону дерева, которому мне предстояло «подариться», а в центр поселения. Это меня немного утешило. Значит, процедура откладывается и у меня есть время для побега. Совсем немного, до завтрашнего утра. В то, что эльфы простят меня, я не верил ни капельки. Из того, что мне продемонстрировала память, я понял, что эта раса рассматривает людей в качестве разумных животных и обращается с ними соответственно. Так что ни на какое сочувствие, понимание и прочее я рассчитывать не мог.

Следуя за старшим, я глазел по сторонам на эльфийские строения. Или это я без очков ничего не разобрал, или наши писаки напридумывали, но никаких огромных стволов, где может разместиться несколько жилых комнат, никаких живых деревьев и прочей фэнтезийной лабуды видно не было. Вместо этого по обеим сторонам улицы шли одноэтажные домики, где повыше, с чердаком, где пониже, крепко сбитые из досок, местами неоструганных, с корой, а местами и потемневших от времени. Домики имели окна, но чем они были затянуты, я так и не разглядел. Но точно не стеклом.

Эльфы с любопытством меня рассматривали, гомоня на разные голоса. И тут мои штаны упали до колен, открывая на всеобщее обозрение некоторые части тела! Громкий смех показал, что мое показательное выступление было оценено. Я остановился и, нагнувшись, попытался их натянуть, но радостный удар в спину лишил меня равновесия и опять повалил на землю. Встреча с землей прошла в недружественной обстановке – пытаясь надеть штаны, я не сумел вовремя подставить руки и закономерно расквасил себе лицо. Толпа неистовствовала, пока я возился в дорожной пыли, натягивая штаны и получая болезненные удары древком в разные места.

Это продолжалось, пока Нима не остановил старший, который приказал мне встать. Поднявшись и придерживая одной рукой спадающие штаны, второй я пытался унять кровь, ручьями текущую из носа. Это не сильно мне удавалось, поэтому я, запрокинув голову, кинулся догонять ушедшего вперед эльфа. Толпа на протяжении всего этого цирка просто билась в истерике от хохота. Так бы и поубивал их всех! Ну, твари лесные, дождетесь! Придет какой-нибудь человеческий народ и вырежет вас под корень к чертовой матери! А Дерево ваше вообще спалит, так как такому растительному хищнику одна дорога – на дрова!

Ним не оставлял попыток ткнуть меня побольнее, пока я догонял старшего эльфа, а потом просто зашагал сзади, фыркая от распиравшей его злобы. Я решил больше ни на что не отвлекаться и не устраивать клоунады этим ублюдкам, хихикающим по сторонам. Вскоре мы приблизились к большому зданию в конце улицы, у которого собралась толпа эльфов – штук сто. А по краям дороги меня провожали еще штук пятьсот (улица длинная была). И значит, живет тут не больше тысячи эльфийского поголовья, включая детей. И это единственное эльфийское селение в лесу, как я понял из воспоминаний, что мне достались. Вымирают, гады, злорадно отметил я. Как мне было известно из школьного курса, для выживания народу необходимо как минимум десять тысяч особей, иначе начнется деградация, браки между родственниками и тому подобное. Если здешние эльфы этот порог благополучно миновали, им остается только посочувствовать, да что-то не хочется.

Так, провожаемые гулом голосов и смешками (видимо, особо резвые добежали раньше и передали ожидавшим здесь, какого зрелища те лишились), мы зашли в распахнутые двери. Внутри обнаружилось большое помещение с дощатым полом. У стены возвышался полукруглый помост, на котором находился такой же полукруглый длинный стол. За ним сидел с десяток стариков на шикарных резных стульях с высокими спинками. Позади них виднелся горящий камин, хотя зачем он был нужен, я так и не понял – на дворе было тепло, лето же сейчас.

Чтобы выглядеть поприличнее, я попробовал утереть кровь из носа рукавом, но лишь сильнее размазал ее. Хорошо хоть, она уже перестала течь, да и зубы все остались целы, не иначе, как по счастливой случайности. Тем временем я и мои сопровождающие подошли почти к самому столу. Остановившись, я стал разглядывать старейшин. В том, что они старейшины, я не сомневался – некоторые из них выглядели настолько старыми, что я всерьез начал думать, что они уже превратились в живые мумии, заседая тут долгие годы.

– Мы доставили его, почтенный Глава! – обратился к одному из старейшин сопровождающий меня эльф.

– Благодарю, Иглиэль, – пробормотал сидящий в центре. – Останься рядом, а ты, Ним, выйди и закрой за собой двери.

Обернувшись, я увидел, как Ним лишь молча поклонился и вышел из здания, закрыв за собой створки дверей и отсекая гомон толпы. Иглиэль же отошел от меня на несколько шагов в сторону и как бы невзначай опустил левую руку на рукоять кинжала. Ну и зря. Что я – дурак, пытаться рыпаться в такой обстановке? Да меня же чуть что, толпа на дворе растерзает, а потом еще и всласть похохочет над трупом. Я вновь повернулся к старейшинам. Те в молчании меня разглядывали, я платил им тем же. Наряды у них были богаче, чем у эльфов на улице, оружия не было заметно, на пальцах лежащих на столе рук блестели колечки, на шеях у некоторых виднелись украшения. Я щурился, рассматривая старцев и жалел, что потерял свои очки. Такая красота, а оценить не могу, вижу только много блеска, а деталей почти никаких! Эх, тяжко быть близоруким.

Наконец молчание нарушил Глава. Он полупробормотал-полувыдохнул:

– Так вот ты какой... («Северный олень!» – добавил я про себя.) Убийца!

Его сварливо прервал один из соседей:

– Почтенный Калиниэль, мы ведь еще не решили, может ли этот человек быть тем Убийцей из пророчества.

– Нет, это вам нужны еще какие-то доказательства, Ливан, – ехидно ответил Глава. – Лично мне, да и большинству здесь присутствующих, все и так понятно!

Ливан поморщился, видимо, ему не слишком понравилась отповедь, но решил промолчать. Я с любопытством наблюдал за ними. Давайте, говорите, мне нужна информация, чтобы понять, можно ли выпутаться из ваших лап.