Звезды над урманом

– Отведай, отрок, пока не остыла ушица.

– А почему степняки рыбу не кушают? – спросил каменотес, отхлебнув варево.

– Так у них ложек нет, – пошутил Гостомысл, слегка стукнув по лбу ложкой своего ученика.

***

Иван Кольцо, лежа на печи, шептался с Никитой Паном:

– Если одолеем Кучума, объявим царство самостийное. Будем жить по нашим законам вольным. Пошлем послов к государю с подарками и грамотой о мире и соседстве.

– И встретят послов твоих кнутами царскими. Сдерут шкуру, а дары поделят меж боярами, – усмехнулся Никита Пан.

– Не посмеют на посла другого государства руку поднять. Я сам с обозом пойду.

– Ты сначала Кучума одолей, вольнодумец, впереди обоза забегаешь.

– И одолею. Вот ужо и до истока речки добрались, до последней деревни русской. Ледостава дождемся, и по ледку да снежку наши челны до Кугуй-реки через камни перетащим, ровно как саночки на масленице.

– Твоими устами да мед хлебать. Все-то у тебя, Иван, гладко получается. И царство зачнешь, и Кучума одолеешь, и вольницу казацкую создашь в Сибири. Смотри, чтоб губа не треснула. Спать давай, скоро петухи запоют, – укрываясь тулупом и отворачиваясь от товарища, пробурчал Пан.

– И царство вольное создам, и к царю послом поеду, – не унимался Кольцо, но в ответ раздался богатырский храп Никиты.

***

К осени Архип, наняв в помощники двух остяков, поставил баню.

Угор сдержал свое слово и вернулся к первому снегопаду с женой, которую выменял в Искере у богатого вогула за седло и уздечку. Женщина была его возраста, с ребенком – с шестилетней девочкой.

– Ванька, я тебе забаву привез, – крикнул вогул из лодки, разглядев на берегу удившего рыбу мальчика.

– Пошто тетка на греблях, а не ты?

– А я что, виноват? Коли она на тумране играть не умеет, – ответил Угор и, вставив в рот губо-язычный инструмент, купленный на базаре, ударил пальцем по медному билу.

– Бяууу, бяуу, бяууу, – зазвучала заунывная мелодия.

Ванюшка помог затащить лодку на берег. Подал руку женщине, потом помог сойти на берег девочке.

– Айда наверх, качелю покажу около избы, – предложил он.

– Айша, – согласилась девочка.

Подбежав к избе, дети остановились около смастеренной качели.

– Садись, качну тебя, – предложил Ванюшка.

– Айша, – согласилась девочка, садясь на дощечку.

– Что? Нравится? – раскачав новую подружку, спросил мальчик.

– Айша.

– Э, да ты по-нашенски не хрюкаешь! – догадался Ванюшка.

– Айша, – громко рассмеявшись, повторила девочка.

– Имя у нее Айша, мальчик. А меня тетя Рамиля звать, – погладив Ванюшку по косматым волосам, пояснила женщина, приехавшая с вогулом.

Архип с Угором перенесли вещи из лодки.

– Холодает уже. С рассветом иней выпадет. Скоро река встанет. Давай-ка избу строить, покуда помощники не ушли к себе на стойбище. Они в твоем чуме живут, – предложил Архип.

– А успеем? – недоверчиво спросил вогул.

– Успеем. Бревна есть, скатаем за пять ден. Для печи кирпичи мы с Ванюшкой еще летом обожгли. Коли нужно, еще помощников покличем. Эти двое за десять наконечников для стрел вона какой сруб скатали, – рассмеялся кузнец, показывая на новенькую баню, и добавил: – да и жить нам эту зиму придется, как я гляжу, по-хански: бабий дом, мужицкий дом. Ксения рожать собралась к ледоставу. Им на зиму новая изба и пригодится, а мы уж с тобой да с Ванюшкой и в кузне перезимуем, – Архип дружески хлопнул Угора ладонью по спине.

– Девочка у вас народится, – взглянув на прошедшую мимо Ксению, заявил вогул.

– С чего это ты взял? – удивился кузнец.

– Когда мальчика носят, лица у баб сухие, носы как сучки острые, ну, вроде пня елового. А она, наоборот, румяная, круглощекая. Точно кызымка[41 - Кызымка – девочка.] родится, – уверенно заявил шаман.

Глава 60

МОСКВА

Находившиеся в царской палате бояре потупили головы. Послы Кучум-хана, не выпрямляясь, задом поползли к дверям.

Иоанн рвал и метал. Он, вскочив с трона и не обращая внимания на жуткую боль в ногах, раз пять прошелся по палате, трясущимися руками вбивая в пол посох.

– Разбой устраивать, сучьи дети! Супротив моего соизволения идтить! Задирать и баловать за моею спиною? Как курам, головы порублю! Шкуру спущу с этого выводка казачьего! А у Строгановых все привилегии и жалования, ранее даденные мной, отниму! Вона что послы татарские мне принесли! Не оне виновные в набегах вогуличей на грады наши! А казаки задиром своим накликали сию беду! А хан Сибири дружбу желает с нами водить да дары шлет! Мехов только три тысячи штук передал! – тыча в лица думных бояр ханской грамотой, кричал в гневе государь.

Государь тяжело опустился на престол из красного дерева.

Немного помолчав и глянув на татарских послов, скорчившихся у входа, Иоанн промолвил: