Матffей_трэвел #поиски

Там, где нет тебя

– Здравствуйте. Мне сказали, что вы можете помочь.

Мужчина средних лет уверенно вошел в кают-компанию. Взглядом человека, привыкшего к деловым переговорам, бегло окинул присутствующих и сел в кресло.

– Здравствуйте, я командор Стакката, – ответила молодая женщина, а затем представила остальных: – Это Матфей, глава экспедиции, ДИез, второй помощник, и Ария, корабельный советник. Чем экипаж «Увертюры» может быть вам полезен, господин…

– Простите, не представился. Меня зовут Аран Шейн. Привык к известности: мало кто на Ивитару меня не знает, – гость взглядом указал на экран, демонстрирующий коричневую планету с редкими водоемами и унылой растительностью. – Тем более странно выглядит моя история. Я посетил восьмерых самых известных в галактике психиатров, прошел сотню различных тестов. Пожалуй, объяснить все эти события и видения было бы легче, найди доктора хоть что-то, но следов внушения, эмоционального или медикаментозного вмешательства они не обнаружили. Равно как и любых нарушений в психике.

Стакката, не привлекая внимание гостя, посмотрела на Арию и получила в ответ такой же едва заметный утвердительный кивок.

Хрупкая и невзрачная Ария служила на корабле в непонятной должности «корабельный советник». На самом деле за расплывчатым названием скрывался лучший профайлер галактики. Стакката не хотела, чтобы кто-то знал о настоящей специальности девушки, поэтому представляла ее то специалистом по связи, то еще кем-то. Но в конце концов прижилась идея Романа: «советник» – так в «Стар треке» назывался психолог. Учитывая то, что, кроме нескольких тысяч землян, с космическим сериалом никто знаком не был…

Аран продолжал рассказывать:

– Официально я не женат. Не существует документов, свидетелей, хоть каких-то предметов, намекающих на обратное. Но я совершенно точно знаю, что последние одиннадцать лет прожил в счастливом браке с Ожарой. Единственной женщиной, которую я любил и люблю. Могу в точности описать ее лицо, характер, смену настроений. Я смотрю на мебель и в деталях помню, как мы ее покупали. Знаю даты наших отпусков, названия кораблей и отелей. Разумеется, я проверил все, что мог. Никаких следов моей жены. Я не верю в такие совпадения. Тогда что это? Похоже на чей-то умысел, но, даже при моем достатке, осуществить подобное невозможно. Какую-то мелочь обязательно пропустили бы… По моему описанию был составлен этот портрет.

Аран протянул информационный кристалл командору.

ДИез первым взял и внимательно изучил его, потом вставил в разъем экрана.

Там появилось изображение женщины. В отличие от большинства ивитариек, Ожара не отличалась изысканной стройной фигурой, и красавицей ее, пожалуй, тоже не назовешь, но лицо излучало необыкновенное спокойствие и вызывало доверие. Еще одна деталь: удивительные глаза. Словно зеленовато-жёлтое солнышко на тёмно-сером, как грозовое облако, фоне радужки, что тоже нетипично для местных жительниц. На рисунке Ожара стояла, прислонившись к стволу дерева. Ее волосы украшали мелкие голубые цветы.

– Почему такое странное платье? – спросил ДИез.

– А, платье! – встрепенулся Аран, засмотревшийся на пропавшую жену. – Понимаете, Ожара очень любила историю. Она не ивитарийка, родилась на Лиране. Ребенком ее отправили на воспитание к дедушке и бабушке, живущим здесь. На мой взгляд, весьма разумный подход. Первые три года детей воспитывают отец и мать, а потом – умудренные опытом старшие. Ожара любила Лиран. Почти каждый год мы с ней посещали местный праздник сбора урожая. Не уверен, знакомы ли вы с Лираном:

это аграрная планета с очень стойкими традициями. Предвижу ваш вопрос – да, я искал ее и там.

– Я так понимаю, по этому портрету вы разыскивали ее на обеих планетах? – спросил Матфей.

– Не только на Ивитару и Лиране. Поиск запущен по всей галактике.

ДИез удивленно приподнял бровь.

– Как я уже сказал, я известный человек и обладаю огромным состоянием. Невозможно взять кого-либо и вычеркнуть из памяти миллионов. Кто-то должен был ее вспомнить. Опрашивали даже детей. Тайно, разумеется, и не привлекая внимания ко мне.

– Следов не нашли, – уверенно кивнул ДИез.

– Никаких.

– Очень похоже на результат совмещения реальностей. Странно только то, что вы сохранили воспоминания. Это нетипично. Вы позволите, мы проверим вас на наличие гена, ответственного за подобные неприятности? – спросил Матфей.

– Разумеется, – твердо ответил Аран. – Любые манипуляции, все, что потребуется. И еще… я выделил пять дней, больше пока не получилось. Можете располагать мной все это время.

– Хорошо, – кивнула Стакката и активировала коммуникатор.

Почти сразу в комнату вошла улыбающаяся парочка: круглолицая красотка с пушистыми ресничками и высокий молодой человек с медицинским прибором в руках.

– Это бортовой медик Роман и Мелодия, наш снабженец. Ребята, знакомьтесь: Аран.

– Ой, – воскликнула Мелодия, показывая на экран, – красивая какая! Мы будем ее искать, да?

– Мы ее найдем, – уверенно ответил Матфей.

Его слова вселили оптимизм, и в кают-компании сразу же изменилось настроение.

Роман быстро сделал тест и отрицательно покачал головой.

– Господин Аран, – раздался тихий голосок.

Все повернулись к Арии. Гость еще при первом знакомстве обратил внимание, что второй помощник командора сидит в обнимку с девушкой и, словно этой близости мало, держит ее ладошку в своей руке. Сейчас Аран вдруг понял, что ДИез и Ария женаты и счастливы так же, как был счастлив он сам.

– Вы могли бы рассказать что-нибудь про Ожару? Разные мелочи, совсем не важные, первое, что придет в голову, – попросила Ария.

– Ожара обожала сладости, – улыбнулся гость. – Вы, наверное, заметили, что она… не так стройна, как ивитарийки. Я всегда удивлялся, как ей удается не переживать из-за внешности. Мне не раз ставили в упрек, что я выбрал в жены лиранку, а не кого-то из местных аристократок. Но Ожара меня сразила с первой встречи. Мы еще разговаривали, а я уже скучал по ней. Не представлял, как смогу расстаться с этой удивительной девушкой хоть на час. Мы проговорили целую ночь. Вы не представляете, как она умеет слушать! Всегда подмечает самую суть, то, что даже не было сказано, осталось где-то за гранью… Мы поженились через неделю. На Лиране. Простая и скромная церемония. Ожара вообще никогда не была меркантильной. Однажды она подарила свое дорогое пальто какой-то старушке, замерзающей на улице. Ее сердце могло вместить целый мир. Мне так ее не хватает…

Аран тяжело вздохнул и замолчал, пытаясь привести в порядок чувства.

Мелодия тут же вскочила, налила воды в стакан и подала гостю.

– Спасибо, – хрипло ответил он.

Стакката вопросительно посмотрела на Арию. Никому не хотелось мучить мужчину воспоминаниями, но девушка кивнула: надо.

Аран отпил половину и продолжил:

– У Ожары была одна черта, которая порой доставляла ей неудобства. Она с огромным трудом запоминала лица. Могла не узнать человека, с которым разговаривала пару дней назад. Столько неловкостей из-за этого происходило! Со временем она стала сразу предупреждать людей о своей особенности, – гость посветлел лицом и улыбнулся. – Знаете, она мне как-то сказала, что я единственный, кого она узнала бы и через сто лет.

Он снова выпил воды.

Ария кивнула, давая понять, что получила достаточно информации. Но едва Стакката набрала воздуха, чтобы что-то сказать, ее перебил Матфей:

– Где вы видели ее в последний раз?

– Дома.

– Оттуда и начнем. Ария, ты с нами, – распорядился Матфей.

***

Ожара стояла напротив зеркала, расчесывая длинные темно-русые волосы.

– Вот ты где, копуша моя! – мужчина обнял ее и, глядя в отражение, продолжил: – Какая ты у меня красивая!

– Аран, – улыбнулась Ожара, – снова ты придумываешь.

– Не спорь с влюбленным мужчиной! – ответил он, целуя ее в шею.

Ожара повернулась и прижалась к его груди.

– Поверить не могу, что бабушки больше нет. Два года… сегодня уже два года!

Аран чувствовал, как намокает его рубаха от слез жены.

– Милая, я знаю, как ты любила ее. Мне тоже жаль, что она погибла. Если бы я хоть что-то мог сделать…

Он погладил Ожару по спине.

– Аран, – прошептала она, – я никогда не говорила тебе… вообще никому не говорила. Я совершила что-то очень плохое. Нужно было извиниться, но я не успела. Не нашла в себе силы. Не нашла, понимаешь? А теперь уже поздно. Меня гложет вина.

Ожара подняла голову и посмотрела на мужа. Солнечные блики в ее глазах скрылись за грозовыми облаками.

– Любимая, что может так изводить тебя?

Слезинка скатилась по ее щеке:

– Однажды, когда я была еще ребенком, я сказала о бабушке плохую вещь. Это была даже не правда. Мне хотелось подружиться с местными ребятами, вот я и выдумала. Они все время говорили гадости о своих родителях, а мне так хотелось дружить с ними. В детстве ужасно трудно найти друзей, особенно если ты отличаешься от остальных.

– Радость моя, ты напрасно печалишься. Дети часто говорят глупости, и никто на них не сердится. Бабушка очень тебя любила, не изводи себя.

– Она все слышала, Аран! Слышала! – всхлипнула Ожара.

– Откуда ты знаешь?

– От нее.

Аран обхватил руками голову жены, поцеловал ее волосы, потом прижался на мгновение к губам.

– Не терзайся, бабушка давно все забыла и, конечно же, она не сердилась. На тебя невозможно сердиться. Ты чудесная.

– Нет. Тогда я была не такая. После того случая я стала работать над собой. Больше всего на свете я боюсь снова обидеть кого-то. Особенно тебя. Потому что очень сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. И знаешь, даже если ты меня прилюдно назовешь тухлым лоржелом, я все равно не стану обижаться.

Ожара улыбнулась сквозь слезы и что-то еле слышно прошептала. Но он не услышал, что именно.

***

Ивитару, несмотря на неприглядную флору и фауну, считалась привлекательной для жизни. Найти хорошую работу с высоким заработком мог каждый, кто не ленился работать руками или умел думать головой. Основные производства размещались вдоль линии экватора, где большую часть года стояла сухая погода. Жить на полюсах с умеренным климатом могли себе позволить только очень богатые люди. Аран владел огромной территорией в самом центре южного полюса – лучшего места на планете.

Шаттл спустился на площадь перед неожиданно небольшим домом. Однако двухэтажная усадьба, отделанная редким на этой планете белым мрамором, скромной не выглядела. К тому же дом утопал в зелени: вокруг, куда только хватало взгляда, раскинулся превосходный парк.

– Это для Ожары. Она очень любит зелень, – пояснил Аран, умолчав, что стоимость подобного удовольствия равнялась ежегодному заработку ста работников высшего управления.

Матфей, Стакката и Ария переглянулись. Они уже давно обратили внимание, что их новый знакомый не употребляет прошедшее время, говоря о жене.

В доме царили прохлада и свежесть. Атмосферу в комнатах пронизывали озон и запах мокрой травы. Жилище действительно ничем не напоминало дом заядлого холостяка: везде ощущался особый уют. Но не дизайнерский – было видно, что домом пользовались, тут жили. Подушки на диване для двоих, два кресла на веранде, шкаф, занятый лишь наполовину, – множество малозаметных деталей, сувениров и мелочей подтверждали рассказ хозяина дома: тут действительно жила пара. Но женские вещи на глаза не попадались.

 Матфей внимательно осмотрел ванную комнату, где состоялся последний разговор супругов. Затем они все вместе отправились к мемориалу бабушки Ожары, куда, по воспоминаниям Арана, семейная пара так и не добралась.

– Это самое странное, – пояснил он. – Я совершенно точно знаю, что мы собирались на церемонию памяти. Но следующее, что всплывает у меня в голове и в ежедневнике моего секретаря, – деловая встреча в офисе. Ожара словно испарилась по пути.

– Вы не заметили, она ни с кем не разговаривала? – спросил Матфей.

– Мы сюда даже не прилетали! – воскликнул безутешный супруг и тут же добавил: – Я очень богат. Могу купить вам каждому по звездной системе. Умоляю, найдите Ожару! Вы моя последняя надежда!

***

Все четверо вернулись на «Увертюру».

Мелодия приготовила каюту для Арана и увела его, чтобы помочь устроиться и освоиться на корабле. Стакката, Матфей и Ария задержались в кают-компании.

Командор стояла, сложив руки на груди.

– Волнуешься? – спросил Матфей.

– Да. Странное какое-то дело. Знаешь, я так и не сумела разобраться в этом вашем совмещении реальностей. Понятия не имею, как это происходит.

– Не знаю, как объяснить… Словно берешь один пласт событий и накладываешь на другой. Только я это сейчас понимаю, когда отец показал, что и как работает. А когда я совмещал реальности впервые, не зная, что творю, думал…

– Да-да, помню: думал, что сошел с ума, – улыбнулась Стакката. – У тебя есть предположения, что случилось с Ожарой?

– Пока нет. Не хотел задавать Арану деликатные вопросы. Похитителем мог быть тайно влюбленный в нее мужчина. Только вот куда он ее забрал? В одном я уверен точно: женщина украдена не из того дня, это случилось еще до их свадьбы. А возможно, еще и до ее визита на Ивитару. Я уже дал задание ДИезу искать Ожару в детстве. Вот когда она пропадет из истории, оттуда и будем разматывать клубок.

– Это если она вообще существовала, – возразила Стакката.

– Существовала, – подтвердила Ария.

– Почему ты в этом уверена? Может, это просто его фантазия. Воображаемая жена, – предположила командор.

– Нет, точно не фантазия. Понимаешь, Стакката, фантазии обрывочны. Они могут вращаться вокруг одного события или нескольких, могут иметь разные вариации. Нездоровый мозг может даже воспринимать их, как реальность. Но сущность воспоминаний отличается. Затрагиваются другие эмоции. Мне сложно объяснить, но я отчетливо вижу разницу между фантазией и воспоминаниями.

– Ария, не подумай, что я сомневаюсь в твоих способностях, но… могут быть разные нюансы, исключения, не знаю даже, что. Давай просто, ради эксперимента, проверим мою теорию. Попроси его пофантазировать о чем-то, связанном с женой. Я хочу ему верить и очень сочувствую, но не могу впустую тратить ресурсы корабля на чьи-то мечты о счастливом браке. Сейчас можешь быть свободна, но завтра обязательно попробуй выяснить.

– Хорошо, – ответила девушка, уходя.

Стакката устало закрыла глаза.

– Странный день, странное дело, – прошептала она.

Матфей подошел и обнял ее.

– Ромашка… Ты всегда пахнешь ромашкой. Я не знаю, это моя фантазия обратилась в реальность, или так было всегда?

– Матфей, как ты вообще справляешься с этим? Сотни разных вариаций, и не обязательно твоих!

– Все не так сложно, на самом деле. Главное – это якоря. Ты – мой якорь. А Ожара – якорь для Арана. Но, думаю, что и Аран служит якорем для Ожары. Они как мы с тобой: связаны так крепко, что грани реальности раскалываются, сталкиваясь с нашими чувствами. Я не знаю, как это работает. Любовь вообще вне логики. Мне кажется, что она вообще вне всего – физики, химии, ядерного синтеза, квантовой механики, кота Шредингера… не знаю, чего еще.

– Определенно, любовь точно вне кота, – рассмеялась Стакката.

– Как?! Моя любимая жена не любит котиков?! Я что, зря отправлял тебе фотки все прошлые три месяца? Так, закончим это задание, и я точно отправлю «Увертюру» на Землю. И пока ты не выберешь себе пушистика, с места не сдвину корабль! – шутливо пригрозил Матфей.

– О! Ну, раз господин глава экспедиции настаивает, то я подчиняюсь. И даже прямо сейчас выберу пушистика. Секунду…

Стакката активировала капитанскую панель, что-то с азартом понажимала и с хитрым прищуром поманила к себе мужа:

– Медоед. Входит в Книгу рекордов Гиннеса как самое бесстрашное млекопитающее в мире, – начал читать Матфей, – При размере в 70-80 см зверек может охотиться на тех, кто в несколько раз больше него: лисиц, антилоп, коров и даже буйволов. У медоедов сильная иммунная система. Им даже не опасен укус кобры. Кожа животных очень толстая, поэтому им не страшны другие хищники. У медоеда в принципе нет природных угроз – он сам угроза для кого угодно.

Он укоризненно посмотрел на девушку.

– Вот стоило выйти за меня замуж, как ты разом переняла все мои плохие привычки! Давно на интернет подсела? Скажи еще, на мой блог подписалась.

– Блог? Ты все еще ведешь блог? – рассмеялась она. – Ну, так что, раздобудешь мне медоеда? Кажется, вполне очаровательный пушистик.

– Раздобуду. Только знаешь, когда? После того, как ты слопаешь сто тысяч тортиков и растолстеешь, иначе он примет тебя за антилопу или даже за буйвола и сожрет!

– То есть это единственное препятствие? Погоди, сейчас только узнаю, сколько весит буйвол, и сразу примусь за тортики. Чего не сделаешь ради пушистика!

Стакката хохотала, пытаясь набрать на мониторе запрос. Матфей то и дело вмешивался, перепутывая буквы, и поиск закончился долгим и страстным поцелуем.

– Знаешь, – уже серьезно сказал Матфей, все еще обнимая Стаккату, – я очень хочу помочь Арану. До сих пор с ужасом вспоминаю, как меня заперли в реальности без тебя. Я, как и он, все помнил. Каждую деталь, каждое твое слово, как ты злилась на меня и как полюбила. Все вокруг убеждали меня, что это вымысел, бред, попытка выдать желаемое за действительность, но я знал, точно знал, что ты есть и была в моей жизни. Страшно подумать, что случилось бы…

– Матфей, мы поможем ему. Я в тебя верю.

– Спасибо, но мне тревожно, – признался Матфей.

– И мне тревожно. Не могу объяснить, кажется, это исчезновение… что-то с ним не так. В общем, интуиция, – Стакката передернула плечами.

– Знаешь, странная у нас с тобой жизнь, – улыбнулся Матфей. – Сплошные вселенские катаклизмы. Обещаю тебе две вещи: сразу после того как найдем Ожару, мы отправимся отдыхать на Тулумбас.

– Нет! Какой Тулумбас?! – снова рассмеялась Стакката. – На Землю! Хочу, чтобы муж добыл мне медоеда. Скажи спасибо, что не прошу мамонта.

– Слушаюсь, госпожа командор! После Тулумбаса – сразу за медоедом, – уткнувшись в волосы жены, пафосно произнес Матфей.

– Постой, а второе? Что второе ты мне обещаешь? – спросила она.

– Второе, – он выпрямился, обхватил ее лицо ладонями и серьезно сказал: – Обещаю, что, если ты исчезнешь, буду искать тебя до самой смерти, что бы ни случилось. Никогда тебя не забуду. Ну, конечно, для начала постараюсь тебя не потерять.

– Я тоже тебя никогда не забуду, – ответила Стакката.

***

Ровно в восемь утра команда «Увертюры» собралась в кают-компании.

Стакката представила Арану еще двоих членов команды – пилота Минора, худощавого паренька с азиатскими чертами лица, и Флейту – корабельного техника, девушку с пушистыми, соломенного цвета волосами и рыжими пятнышками на лбу и руках.

– Друзья, – начал Матфей, выводя на экран изображение Ожары, – как вы уже знаете, мы ищем пропавшую женщину. Флейта, что у тебя?

Девушка пожала плечами и развела руки в стороны:

– Прости, Матфей, никаких остаточных следов. Совсем. Ты сам говорил, что, если бы и двести лет прошло, какие-то колебания все равно нашлись бы. А в нашем случае – всего-то пять месяцев.

Аран задержал дыхание. Слова девушки рушили его надежды.

– Так и думал, – ответил Матфей. – Реальности совмещались не здесь. ДИез, что тебе удалось узнать?

– Кое-что интересное. Тридцать один год назад в информационном хранилище Лирана случилась авария. Ничего особенного, однако в тот день в базу не попали кое-какие данные. Например, сведения о рождении детей. Именно в тот день и даже в те часы, когда должна была родиться Ожара. Обожаю такие совпадения, – усмехнулся ДИез. – Я нашел всех, кто работал в тот день в роддоме. Разумеется, никто не помнит имен ни детей, ни родителей, слишком давно это было. Но одна из медсестер вспомнила инцидент с аварией хранилища: как раз в тот момент родилась девочка, но данные о ней не попали в базу.

– Кто-то не пожалел сил. Это же надо было так заморочиться! – воскликнул Роман.

– Ха! Ты еще не все знаешь, – усмехнулся ДИез. – Я решил пройтись по всем объявлениям о найме. Подумал, что родители должны были искать няню. Мне повезло: одна из женщин хорошо помнит малышку Ожару. Помнит, очевидно, потому, что перебралась на другую планету больше года назад. Кто бы ни затирал следы, видимо, он упустил ее, а может, просто счел свидетельницу не особо важной. Так вот, три года няня помогала семейной паре в уходе за ребенком. Потом девочку должны были отправить на Ивитару транспортным челноком «Ветер странствий». Няня запомнила это название: говорит, красивое, корабли редко называют красивыми именами. Удивительно, но и на «Ветре» в день вылета случился подозрительно похожий сбой в информационной системе. Данные о пассажирах не сохранились. А вот с Ивитару совсем другая история: все сведения на месте. Девочка по имени Ожара на планету не прилетала. Разумеется, я проверил и другие корабли, но там все чисто.

– Значит, реальности совместили или на Лиране, или, что куда хуже, в космосе, – сделал вывод Матфей.

– Скажите, а чем хуже совмещение в космосе? – глухо спросил Аран.

– Чтобы пройти по слою скрытой реальности, нужно ее найти. На планете это сделать проще, но проследить весь путь «Ветра странствий» куда сложнее. К тому же, учитывая скорость корабля, части структур могут быть разбросаны на сотни километров и наши приборы могут их не засечь, – пояснил Матфей.

Аран молча кивнул.

Мелодия шумно вздохнула, показывая, как ей жаль мужчину.

– Так, народ, расслабьтесь, у вас же есть я! – бодро воскликнула Флейта. – Прямо сейчас займусь и так откалибрую приборы, что они молекулу на тысячу парсеков засекут, не то что целые куски структур!

– Да, Аран, вы пока не унывайте раньше времени. У нас со Стаккатой вчера еще одна дельная мысль появилась, – подмигнул поникшему мужчине Матфей. – Что нужно похитителю? Тут две версии. Либо ему нужна сама Ожара – возможно, это тайно влюбленный в нее человек, и этого человека, если он есть, следует искать на Лиране. Быть может, он видел вас на тех праздниках и разработал такой хитроумный план.

– Вторая версия? – машинально спросил Аран.

– А вторая – кому-то помешали вы. Точнее, вы с Ожарой. Постарайтесь вспомнить, может, было какое-то решение, которое без нее вы бы не приняли. Или приняли, но другое.

Аран надолго задумался.

– Давайте я вам помогу, – предложила Ария. – Вспомните день вашей встречи. Представьте, что вы прошли мимо и не познакомились. И с этой позиции посмотрите на последующие годы. Скорее всего, вы сразу увидите, что сделали бы не так.

Мужчина сел ровнее в кресле и твердо ответил:

– У вас есть с чего начать. Я не хочу допускать даже мысли, что жены не было в моей жизни. Оставим это на крайний случай, если другие возможности будут исчерпаны и не дадут результата.

– Конечно, я вас понимаю, – мягко сказала Стакката. – И все же попробуйте, пока мы летим, вспомнить, повлияла ли Ожара на какое-то из ваших решений. Или на несколько.

Аран снова молча кивнул.

– Итак, – объявила командор, – вылетаем на Лиран. Минор, старт по готовности.

***

Матфей неспешно брел по коридору корабля, наслаждаясь стерильным прохладным воздухом. Ноги мягко пружинили по напольному покрытию. Он улыбнулся, вспомнив, как впервые попал сюда. Это случилось в самый разгар творческого кризиса, когда рассказ упорно не писался, не помогал даже дедлайн. Матфей мучил клавиатуру и вдруг, вместо привычных пластиковых кнопочек, рука почему-то коснулась холодного металла, а в нос ударил слишком правильный запах: свежий, как после грозы. Голова закружилась. Освещение тоже подозрительно изменилось: оно не было похоже на свет настольной лампы. Поначалу Матфей решил, что уснул: это казалось маловероятным после трех кружек кофе, но все же более реальным, чем перемещение в пространстве. А потом он заметил девушку – высокую, красивую, с черными волосами и большими грустными глазами…

…Она стояла, прислонившись к переборке, со сложенными на груди руками и смотрела на него совершенно равнодушно, без капли интереса. Матфей шагнул навстречу незнакомке и неожиданно почувствовал аромат ромашки.

– Командор Стакката? – пробормотал он, ошарашенно глядя на девушку.

– Да, – не меняя позы и равнодушного выражения лица, ответила она.

– А я – Матфей, – с глупой улыбкой представился он.

Девушка по-прежнему не выражала ни любопытства, ни интереса и смотрела куда-то сквозь него.

– А почему вы не удивлены? Чужой на корабле, разве не стоит объявить тревогу или что-то еще? – обиженный таким невниманием к собственной персоне, спросил Матфей.