Кольцо Шамбалы

Анна взяла кусок колбасы и хлеба. Пища источала какой-то божественный аромат. Хлеб оказался слегка кисловатым, видимо кто-то переборщил с дрожжами, а колбаса просто таяла во рту, и, не смотря на непрезентабельный вид, была очень вкусной.

От пищи и горячего чая по телу распространилась какая-то непреодолимая истома. Проблемы несколько отдалились.

Герман и Зоя, закончив трапезу, вновь закурили.

«Сколько же они курят», – подумала Анна. Вообще здесь очень много курят, вспомнила она снова Сказочника. И опять ей стало тоскливо.

– Ну что, поеду встречу, – сказал Герман, поднявшись.

– Ты скоро? – Зоя повернулась к нему.

– Побыстрее постараюсь. Нам бы до темноты отсюда тронуться.

– А с ней что? – Зоя кивнула на Анну.

Герман встал и подошел к Анне и вдруг, наклонившись, каким-то неуловимым движением заломил ей руки назад. Она почувствовала на запястьях холод металла и поняла, что ей надели наручники.

– Это на всякий случай, – сказал Герман Анне. – Теперь только следить нужно, – обратился он к Зое.

– Уж извините, госпожа немка, – улыбнулась Зоя.

– Если что, я на связи, – Герман повернулся и пошел к своему коню. Но на полпути он развернулся, будто вспомнив что-то, но видимо передумал, и, махнув рукой, подошел к коню и вскочил в седло.

Прошло полчаса, а может и больше, с тех пор как уехал Герман. Зоя сидела на лавке и курила, то и дело, доставая из кармана фляжку и прикладываясь к ней. Анна лежала напротив нее на другой лавке и смотрела в бесконечное голубое небо. С тех пор как уехал Герман, они не сказали друг другу ни слова. Анна не знала, сколько времени они провели в пути, но, судя по тому, что начинало холодать, приближался вечер. Видимо ночь предстояло провести тут, в обществе очаровательной и ласковой Зои. Убивать Анну, судя по всему, пока не собирались, и было время подумать о плане спасения.

– Пошли в дом, – голос Зои прервал тишину. Она встала, пошатываясь, и склонилась над Анной.

«Похоже, она успела уже изрядно выпить» – подумала Анна.

– Мне надо в туалет, – Анна смотрела на свою надзирательницу снизу вверх.

– Иди сюда, сниму тебе штанишки, девочка, – язвительно улыбнулась Зоя.

– Я так не могу! – возмутилась Анна. – Сними эти, она тряхнула за спиной руками.

– Не можешь, делай в штаны! – рявкнула Зоя, и отвернулась.

«Как это унизительно! Ужасные люди, ужасная страна! Когда же кончится этот кошмар! Деваться было некуда, придется идти на поводу у этой дикарки».

– Эй! – окликнула Анна. Зоя обернулась. Злая улыбка заиграла на ее лице.

В избушке был низкий потолок, справа стояла какая-то штука из железа, как потом оказалось – это была печь. На нее Зоя поставила тот самый грязный чайник с остатками кипятка, который прихватила собой с треноги. Напротив двери было маленькое грязное оконце, у оконца стоял стол, черный, как и вся избушка изнутри. Слева вдоль всей стены были нары, на них валялись какие-то тряпки, напоминающие подушки. Здесь было очень сумрачно

– Сейчас свет включим, – бросила Зоя и зажгла свечку, стоящую в стеклянной банке на столе. Мерцающие красноватые блики разбежались по сторонам, превращая избушку в жилище Бабы Яги.

Зоя затопила железную печь. Как оказалось, в печи было много щелей, отчего блики печного огня играли на бревенчатых черных стенах и потолке. Зоя достала очередную сигарету, закурила. В помещении распространилось жуткое зловоние дешевого табака.

– Слушай, тебя ведь, кажется, Анна зовут? – обратилась она к Анне.

Анна промолчала.

– Ладно, не обижайся, – как-то задушевно пьяным голосом начала Зоя, – просто у нас с самого начала отношения как-то не заладились! – с этими словами она достала из кармана железную тонкую фляжку, открутила пробку и сделала пару глотков. Она качнула фляжкой, как бы призывая Анну продегустировать содержимое.

Анна по-прежнему молчала. Чайник на печи стал потихоньку шипеть.

– Да, что-то ты не разговорчива, – продолжала Зоя, голос её стал куда добрее, чем раньше. – Все будет хорошо. Ты только не выпендривайся, делай все что скажут, – видимо на Зою подействовал выпитый алкоголь, она все больше распускала язык.

Зоя явно жаждала общения, причем с каждым выпитым глотком желание ее, похоже, усиливалось. Анна не была настроена на долгую пьяную беседу, она вообще не понимала о чем можно говорить с этой женщиной. Ей было жаль Зою: явно одинокая, это бросалось в глаза с первого взгляда, женщина, которая живет ни для кого, никому не нужна, а ведь видно, что это ей необходимо. По большому счету любить и заботиться о ком-то необходимо каждой женщине.

«Нужно попытаться бежать, – решила Анна. – Может и не получиться, но попытаться все же стоит. Ведь лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал».

Фляжка в руках Зои уже опустела, она достала из своих вещей припрятанную бутылку, судя по всему, это была пресловутая русская водка. В этот момент Анна решилась, хотя она и не до конца верила в успех задуманного мероприятия, но попробовать все же стоило.

– Налей и мне тоже,– обратилась она к Зое.

Зоя обернулась и с удивлением посмотрела на нее. «Все пропало, она мне не поверит» – подумала Анна. Но Зоя поверила. С явным удовольствием она взяла со стола вторую железную кружку и плеснула туда немного содержимого из бутылки.

– Руки я тебе развязывать не стану, по крайней мере, пока. А за компанию спасибо, не люблю пить в одиночестве. Давай я тебе помогу, – и она поднесла кружку к губам Анны.

Анна вообще мало пила. А если и пила, то это вряд ли было что-то крепче вина. Она собрала всю волю в кулак и сделала глоток. В первую минуту ей показалось, что горло ее объяло огнем, из глаз брызнули слезы, Анна закашлялась, с трудом подавляя рвотный рефлекс. Успокоившись, она подняла глаза на Зою, та сидела напротив и курила, скидывая пепел, в пустую консервную банку.

– Ну что, полегчало?

Анна молча кивнула. Она боялась, что теперь Зоя рассердится и уже не поверит ей.

– Я, конечно, очень извиняюсь, но ничего другого предложить не могу, – сказала Зоя язвительно. – Это, так сказать, местный напиток. Но ничего, привыкнешь. Может, закурить хочешь? – произнесла она уже в шутливой форме. Тон Зои немного успокоил Анну, но от предложения она решила все же отказаться.

– Нет спасибо, дело в том, что я принимаю таблетки, и мне нельзя, доктор запретил.

– А-аа… Понимаю, понимаю! Но таблетки, видимо, остались в твоих вещах, так что ты их уже не принимаешь!

– А где вещи?

– Чудная ты все-таки! Вообще вы, иностранцы, странные люди! Сидишь связанная в избушке в горах, черт знает где, в чужой стране, без денег, без документов, а сама думаешь, куда это твои вещички запропастились?! Ты вообще поаккуратней будь, Герман, он дикий. У него, кстати, предки тоже фашистами были, – она замолчала и зачем-то добавила. – Давно тут живут.

– Да, но это ты убила того симпатичного парня, который встретил меня? Ты его живым сгорела!

Анна испугалась, сказав резкую фразу, но Зоя выпила уже достаточно, чтобы не рассердиться на нее.

– Сам он сгорел, да не сердись ты, ваши фашисты сколько наших на войне сожгли. Да и жить ему незачем было. Он один, сам по себе, двоих детей бросил. Пьет постоянно, все равно его скоро с работы выгонят, и он-таки умрет где-нибудь пьяный в подворотне. А тут погиб почти как герой.

– А зачем я вам нужна? – Анна решила перейти к главному.

– Ой, милая, – Зоя тяжело вздохнула, – ты хочешь жить как человек? – она снова хлебнула из кружки. Затем сделала длинную затяжку и потушила окурок в пустой жестяной консервной банке.

– А я и жила как человек, особенно до последнего дня.

– Ты не поняла меня, просто у тебя есть то, что может всех нас сделать счастливыми, что может изменить мир. В жизни всё не справедливо. Счастье порой достается не тем, кому надо.