Продавец эмоций. Как создать и спродюсировать громкий проект

Как все начиналось

Официально мои отношения с профессией «продюсер» были зарегистрированы в момент расставания с нашей двухкомнатной квартирой в одном из престижных районов Москвы, денег от продажи которой хватило ровно на 2 клипа, 3 аранжировки и несколько месяцев весьма скромного семейного существования.

Если же копнуть поглубже, то заниматься продюсированием я стала намного раньше, хотя даже не догадывалась об этом.

Впрочем, лучше по порядку…

Как вы думаете, что мог предложить двум миловидным девушкам, увлеченно обсуждающим гипотетических ухажеров, сомнительного вида мужчина, подсевший к ним в вагоне метро году примерно в 90-м? Секс, наркотики, вареную колбасу, руку и сердце? А вот и не угадали – работу! И не абы какую, а в подтанцовке у самого настоящего артиста Д… звезды, можно сказать.

Вернее, сначала был кастинг. Но поскольку в нем участвовали исключительно вышеупомянутые девушки из метро, то и терзания выбора отсутствовали.

Так я ступила на тропу шоу-бизнеса…

А дальше понеслось: репетиции, тусовки, снова репетиции и перевернувшее всю мою жизнь знакомство с Владимиром Шурочкиным – известным певцом, композитором, участником нашумевшей в те годы группы «Ласковый май». Его песня «Good bye, baby» покорила сердца не только граждан бывшего СНГ и разбросанных по всему миру русскоязычных эмигрантов, но даже мартовских котов.

Как-то раз, в процессе разучивания танцевальной связки на сцене, я почувствовала пристальный взгляд из пустующего зрительного зала. Он преследовал, оценивал и пронзал меня насквозь, бесцеремонно отвлекая от работы. С трудом взяв себя в руки, я кое-как закончила репетицию. Меня так и подмывало отчитать наглеца, но личность хозяина взгляда была такой знаменитой, что я сдержала пылкий порыв. И правильно сделала. Владимир Шурочкин (а это был он), вальяжно восседавший со своим концертным директором в восьмом ряду, так впечатлился нашими акробатическими талантами (значок мастера спорта по спортивной гимнастике до сих пор пылится у меня дома), что не сумел удержаться от искушения…

Тогда я еще не знала, что, если Шурочкин действительно чего-то хочет, остановить его невозможно. Поэтому предложение о переходе в его группу со ставкой 50 рублей за концерт повергло меня в шок. Это же баснословная сумма для скромной студентки, и отказаться от внезапно рухнувшего на голову джекпота было бы верхом идиотизма.

И опять нескончаемые репетиции, гастроли, толпы поклонников, интересные знакомства и… любовь всей моей жизни (ну, куда же без нее?).

От творческой эйфории я очнулась лет через пять в статусе беременной жены талантливого музыканта (делать предложения, от которых невозможно отказаться – Володин конек), попавшего в безжалостные жернова лихих 90-х.

Шурочкин хватался за любую возможность, чтобы прокормить семью, а я неизменно была рядом. В ход шло все: наушники, окорока, зажигалки… Музе, как не оправдавшей доверие, пришлось временно отойти на задний план: Володин хит «Губы в губы» хоть и доносился из каждого окна, но банковский счет не пополнял (упс, со счетом перебор… тогда он нам и не снился). Бизнес развивался по синусоиде, взлеты сменялись падениями, и только полное отсутствие стабильности оставалось на редкость стабильным. Тянулся весь этот бардак где-то до начала 2000-х… до той, собственно, исторической минуты, когда была создана группа «Гризли», в состав которой вошла 12-летняя Нюша.

За подбор и качество музыкального материала отвечал Володя, я занималась всем остальным: от обязанностей администратора до создания танцевальных постановок и сценического образа артистов.

Около двух лет мы продуктивно работали в команде, а когда талант Нюши стал требовать тотального погружения, переключились на ее сольную карьеру.

Первые шаги по минному полю

Бесконечной чередой потянулись занятия вокалом, репетиции в домашних условиях, возрастные коррекции имиджа и утомительные поиски путей продвижения.

Репетиции достойны отдельного упоминания: вот где мое спортивное прошлое пришлось очень кстати.

«Чтобы петь и танцевать одновременно, артисту необходима недюжинная выносливость, – рассуждала я. – Почему бы не воспользоваться проверенной заповедью спортивных тренировок: хочешь получить наилучший результат – повтори одно и то же действие 1000 раз?!»

На практике это выглядело так: полная сил и энергии Нюша брала в руки микрофон и многократно исполняла песню, сопровождая ее зажигательным танцем. Вкалывала будущая звезда до тех пор, пока репертуар не был исчерпан (к тому времени он был уже немаленький). Затем мы разучивали новые танцевальные связки, далее наступал черед общей физической подготовки. И так практически ежедневно в течение трех лет…

Не рискну утверждать, что тогда чувствовала Нюша, но не удивлюсь, если она тихо ненавидела мой тренерский деспотизм. Зато именно он позволил ей в дальнейшем давать более чем полуторачасовые концерты, исполняя все песни вживую.

В свободное от «каторжного труда» время мы с Володей продолжали ломать головы, кому бы продемонстрировать наше сокровище.

Первым местом, куда мы метнулись, была «Фабрика звезд», негостеприимно захлопнувшая перед нашими носами двери в силу существовавших возрастных ограничений.

Тогда же мы впервые столкнулись (лоб в лоб) с некоторыми «практикующими продюсерами»: беспринципными торгашами не первой молодости, выгодно использовавшими чужое творчество. Для них не составляло проблемы, развязно забросив ноги на стол, предложить юному дарованию подписать контракт лет эдак на 20 без права создания семьи, или обнажиться… или еще чего похлеще. Таким пренебрежительным способом декларировался негласный закон «тут все от меня зависит». Шлейф их стиля поведения тянется до сих пор, формируя превратное представление о продюсерской деятельности у простого обывателя. Хотя… времена давно изменились, и подобного рода дельцы больше не пасутся на полях шоу-бизнеса – произошел естественный отбор.

Мы быстро поняли, что не готовы к сотрудничеству, наступающему на горло нашим ценностям, и стали обходить десятой дорогой беспринципных персонажей. К сожалению (или к счастью?), с другими также не удавалось договориться: кабала предлагаемых условий превосходила все мыслимые ожидания.

Можно ли утверждать, что уже тогда началась моя продюсерская деятельность? Полноценная – вряд ли, но делающая первые шаги – несомненно. Даже, скорее, работающая на опережение: именно в этот период стал выкристаллизовываться образ дерзкой и огненной Нюши, покоривший в дальнейшем сердца миллионов.

За все приходится платить?

Удивительное дело, почти три года мы вкалывали как проклятые, зависнув между небом и землей. Но… ничто не вечно, и наша неопределенность почила всуе 29.12.2007, когда Нюша одержала победу на конкурсе «СТС зажигает суперзвезду». Заслуженную победу, должна заметить, не отягощенную никакими договоренностями или материальными подношениями.

На конкурс мы попали совершенно случайно: один из знакомых музыкантов ненароком обмолвился, что пора бы уже Нюше (тогда еще Ане Шурочкиной) вынести свои наработки на суд искушенного зрителя. Под «искушенным зрителем» подразумевалось авторитетное, профессиональное и мегазвездное жюри.

«Ок, почему бы и нет?» – бесстрастно подумали мы и отправились на кастинг.

Первую треть конкурса мы фактически не вылезали из аутсайдеров из-за неудачно подобранного режиссером репертуара. Ну представьте себе оперного певца, читающего рэп; или шансонье, исполняющего тяжелый рок. Это же полный треш! Вместо того чтобы подчеркнуть песней голосовые особенности участника вокального (!!!) конкурса, основное внимание уделялось режиссуре номера (которая иногда оставляла желать лучшего). Мы уже практически опустили руки, но тут проказница-Фортуна соизволила повернуться к нам лицом в виде номинации «Самостоятельная работа»: участникам разрешили выбрать песню на свой вкус и проявить режиссерские способности в постановке номера. Чем мы не преминули воспользоваться: «Hurt» Кристины Агилеры оказалась переломной в восприятии нас жюри (до этого лишь зрительское голосование удерживало Нюшу на плаву, не позволяя попрощаться с конкурсом). И их единодушные 9 баллов наглядно подтвердили это.

[Настала очередь лирического отступления, которое приоткроет завесу тайны и поведает, по какой причине Фортуна столь внезапно переменилась.

Нас категорически не устраивало, что имя Ани Шурочкиной сливалось на табло с именами других участников конкурса. Даже откровенно раздражало, чего уж греха таить. Поэтому мы решили придумать псевдоним: яркий, короткий, нестандартный. Когда Володя предложил Нюшу (уменьшительно-ласкательную форму имени Анна), мы единодушно поддержали – времени на длительные размышления не было. Так появился на свет новый сценический образ, вызвавший у окружающих неоднозначную, мягко говоря, эмоциональную реакцию, но несомненно привлекший к себе внимание. Чего мы, собственно, и добивались – эмоции до сих пор управляют нашим скучающим миром.]

С этой минуты положение дел кардинально изменилось, и мы уверенно заняли свое место в финальной пятерке лидеров. Чему искренне радовались, не рассчитывая на большее из-за твердой уверенности, что победитель давно определен. Мы просто расслабились и наслаждались процессом, выступая в свое удовольствие. Гонг победы прозвучал как гром среди ясного неба. Удивлению не было предела, и ошарашенное лицо Нюши во весь экран до сих пор живо стоит у меня перед глазами. Слава богу, что я не представляла интереса для камер в этот животрепещущий миг – миг, подаривший мне сразу 2 инсайта!

Они заключались в следующем:

1. К ВЫБОРУ ИМЕНИ НУЖНО ПОДХОДИТЬ СЕРЬЕЗНО И ВЗВЕШЕННО («КАК ВЫ ЛОДКУ НАЗОВЕТЕ, ТАК ОНА И ПОПЛЫВЕТ»).

2. ОТСУТСТВИЕ ПРИВЯЗКИ К ЖЕЛАЕМОМУ РЕЗУЛЬТАТУ НЕ МОЖЕТ ГАРАНТИРОВАТЬ ЕГО ПОЛУЧЕНИЕ, НО СПОСОБНО ПОСЛУЖИТЬ ЕГО ЗАЛОГОМ.

«Ура-ура, теперь мы на коне, а очередь из выгодных продюсерских предложений наверняка не за горами… останется только выбрать самый интересный вариант», – так или примерно так рассуждали мы, сглатывая слезы умиления при виде Нюши, сжимающей главный приз в хрупкой ручке. Но у провидения имелись на нас совсем другие планы, в связи с чем был ниспослан «случай», расставивший обе точки над ё…

Главный приз конкурса представлял из себя бесплатное годовое обучение в лондонской музыкальной школе Vocaltech. При этом в Лондон нужно было добираться за свой счет, не говоря уже о проживании. А мы были на мели. Что прикажете делать в подобной ситуации, из какой тумбочки достать деньги? Ну конечно, вести переговоры с потенциальным продюсером! Уж он-то в теме и наверняка будет заинтересован в звезде с лондонским образованием…

ПРОДЮСЕРЫ – ЭТО КАТЕГОРИЯ ЛЮДЕЙ, УМЕЮЩАЯ НЕ ТОЛЬКО ВЫГОДНО ПРОДАТЬ АЛМАЗ, НО И НЕ МЕНЕЕ УДАЧНО ТОЛКАНУТЬ ЦИРКОНИЙ, ОБЛАГОРОДИВ ЕГО ТАК, ЧТО ВТОРОСОРТНОСТИ НИКТО И НЕ ЗАМЕТИТ.

Но, как говорится, человек предполагает, а… после сухого и бескомпромиссного приговора («Благотворительностью я не занимаюсь. Хотите учиться – подписывайте контракт на моих условиях») наши радужные ожидания в очередной раз потерпели полное фиаско.

Надо ли повторять, какие предлагались условия? Подозреваю, и так все ясно.

Наверное, именно в этот миг планеты выстроились в судьбоносный ряд, сопротивляться которому больше не представлялось возможным… и нам пришлось продать квартиру, чтобы продвигать Нюшу самостоятельно.

Сказать, что я побаивалась расстаться с «нажитым непосильным трудом» – это не сказать ничего. На самом деле у меня была внутренняя паника, за которую нельзя осуждать мать разнополых детей, прожившую детство и отроческие годы на шестидесяти квадратах с родителями и двумя братьями (вечный поиск укромного угла научил меня бережно и трепетно относиться к каждому метру). К тому же совдеповский менталитет нашептывал ехидным голоском, что наличие законной жилплощади – твердая гарантия светлого завтра. Но вера в неминуемый успех помогла мне справиться со страхом.

Поэтому в течение полугода квартира была продана, и на конкурс «Новая волна» мы приехали уже в качестве продюсеров певицы Нюши.

Имя собственное?

Многие психологи предлагают избавляться от переживаний, выплескивая негатив на бумагу. Попробую воспользоваться их советом, раз уж представилась такая возможность. Правда, переживания утратили свою актуальность за сроком давности, но… чем черт не шутит?

Речь пойдет о псевдониме, впоследствии превратившемся в имя.

Как я писала выше, реакция на смену имени была неоднозначной у всех: кто-то воспринял это спокойно, кто-то слишком категорично. Некоторые члены жюри попросту выносили мозг ни в чем не повинной девочке, требуя вернуть все «взад». Из-за этого Нюша находилась в сложном психологическом состоянии, каждый выход на сцену превращался в моральную пытку.

Помощь явилась нежданно-негаданно в лице режиссера конкурса А. – энергичной, властной брюнетки в очках, перечить которой даже в голову не пришло бы. Не знаю, имела ли А. отношение к психологии ранее, но на короткой ноге была точно, хотя бы в силу опыта общения с людьми.