Карающая длань законотворца – 1
– Именно. – Аганеш вышел из портального круга и направился в сторону одной из арок. – И Трарий, крайне не рекомендую бежать в голубятню. Ни одно из твоих писем не будет доставлено. О том, что Диела здесь я извещу Идира лично.
– В-ва-а-а-ше В-вели-и-и-чество, – простонал министр и едва переставляя ноги, пошёл следом. – Я же ваш самый верный слуга. Как вы только могли подумать…
Император хмыкнул мне в плечо и подозвав Иэля, практически побежал в сторону жилого этажа. На одном из поворотов, берсерк не смог удержаться и боком влетел в лестницу. Учитывая, что всё это время он был в частичной трансформации, смотрелось это, мягко говоря, нелепо.
– Иэль, ради всего святого, приведи себя в порядок. Гражеца не позволит тебе войти в детскую в таком виде.
Берсерк тихонько рыкнул и присел на корточки, провожая нас тоскливым взглядом.
Догонять он нас, почему-то не стал.
– Всё в порядке, Диела. – Император тихонько похлопал меня пониже спины и рассмеялся. – Этот ребёнок должен научиться элементарным вещам. Надеюсь, с твоей помощью, это произойдёт быстро.
Казалось, император так спешит, чтобы увидеть любимую жену и новорожденного сына, но я ошиблась. Когда мы оказались перед высокими светлыми дверями с позолоченным плющом по периметру, сердце Аганеша бухало так громко, что мне стало неловко. Я бы даже сказала, что наше Солнце потряхивало от возбуждения, и именно из-за этого волнения он не смог с первого раза открыть злополучную дверь.
На выдохе император ступил в святая святых дворца и счастливо зажмурился.
– Я сделал это! – Меня встряхнуло и подбросило в воздух. – Гражеца! Я сделал это!
– Это она? – мелодично спросила императрица, которую я всё ещё не могла увидеть из-за того, что Аганеш держал меня спиной к комнате. – Это правда она?.. Ох… Господи… – Мне показалось, что она осела на пол, но нет, это оказалось кресло рядом с колыбелью наследника. Императрица плакала. – Всё-таки успели… как же хорошо.
– Ваше Величество? – Я возмущённо поджала губы и сложила руки на груди. – Могу я узнать, что здесь происходит?
– Дорогой?
– Маленькая леди. – Император подбросил меня вверх, не заботясь о том, что неуправляемые мозгом ноги могут здорово подпортить его прекрасный лик и широко, по-мальчишески улыбнулся. – Знакомьтесь. – Он резко наклонил меня к кроватке и заставил смотреть на пускающего пузыри принца. – Это ваш будущий муж.
– Кхм. Мне кажется, ему пора менять пелёнки. – Я зажала нос и отвернулась.
Император смеялся. Нет, даже не так. Он хохотал, до слёз, до рези в боку, до полного обессиливания. И даже плач проснувшегося сына не смог его остановить.
Пришлось Её Величеству брать всё на себя и выгонять дражайшего супруга в коридор.
Пока Гражеца меняла пелёнки а потом и кормила принца, я думала. Сидела на кресле и думала.
Итак, что мы имеем: отправленный на смерть берсерк отца, оказался шпионом Его Величества и к тому же барсом. Императорская чета точно что-то знает про моё состояние. Возможно, доложил этот мурлыкающий поганец. Кстати о нём, я сделала мысленную зарубку, надо выяснить, как во дворце оказался столь могущественный представитель зверолюдей. В то, что он рядовой котёнок никак не верилось. Его выносливость была куда выше, чем у простых барсов, да и магия… Его магия никак не давала покоя. Что же он сотворил с клетками и стеной? Похоже на магию времени, но немного не то. Скорее, это работа со структурой материи. Сложная магия. Я подняла глаза на Гражецу и поперхнулась. Императрица улыбалась, очень ласково и тепло. Но меня от этой улыбки бросало в дрожь, потому что я помнила её только как безжалостную к своим и чужим ошибкам женщину. Истинную Луну своего Солнца, и ту, что лично вырезала часть предателей из дворца. Многих она убила голыми руками.
Я содрогнулась и это не осталось незамеченным. Гражеца осторожно отняла от груди Каэля и поправила лиф.
– Ты боишься меня.
Я облизнула пересохшие губы и открыла рот, но так и не смогла издать ни единого звука. Что я вообще знала о Гражеце?
Вторая принцесса царства песков. Её буквально выпнули замуж за тогда уже императора большой, но ограниченной морем и горами империи. Старший брат Гражецы весьма недвусмысленно дал понять, что ни при каких обстоятельств принцесса не может быть возвращена в родной край. Там её признали негодной из-за нестабильности магических потоков и бунтующего характера. Гражеца не подчинялась законам страны, дерзила отцу и братьям и, – о страх-то какой! – никак не хотела выходить замуж, из-за чего её младшие сёстры ходили в девках не один год. Мда. А надо сказать, что на момент свадьбы ей было всего восемнадцать. Чтобы родить достойного наследника Империи Света она должна была ещё как минимум три года вариться в огне чужой магии.
Но Гражеца смогла.
Каэль родился на год раньше запланированного министром магии срока. Откуда знаю? Трарий когда-то был очень неосторожен в плане охраны своих изысканий и мне довелось изучить почти все его дневники.
Святейший, какой он мерзкий человек. Но сейчас не об этом.
В дневниках прошлого Каэля не было. То есть, Гражеца не родила. Либо родила, но ребёнок умер ещё до представления его обществу в качестве наследника. Отсюда вопрос: с этим как-то связано приглашение меня и отца во дворец на смотрины или замешаны другие силы?
– На твоём кукольном личике печать боли и прожитых лет. – Гражеца уже давно вернула сына в колыбель и сидела передо мной на корточках. – Что тревожит твоё сердце, дитя?
– Вы верите в переселение души, Ваше Величество?
– Что? – Императрица округлила и без того большие глаза, отчего чёрная пропасть ещё больше расширилась. – Ты смотришь на меня так, будто ждёшь ответа, – поморщилась она. – Что с тобой сделал этот человек, Диела? Отчего твои глаза полны печали, а губ не касается улыбка? Почему твой смех похоронен под гнётом чужой ответственности?
Надо сказать, что Гражеца была безупречна в своей красоте и тем ненавистна большинству герцогских домов. Одни завидовали до смерти, другие ненавидели до припадка. Женщины, конечно. Хотя и среди мужчин ходили слухи о её небывалой любвеобильности.
О ней слагали песни поэты, её красоту боготворили, невзирая на гнев императора и его ревность. Но сама Гражеца это игнорировала, оставаясь в тени супруга и дворца.
Луна империи в глазах подданных была неприступной скалой, в самом центре первозданного моря. Но сейчас…
Я дотронулась до щеки Её Величества и повторила вопрос.
– Вы верите в переселение души Ваше Величество?
Гражеца вздохнула, оправила несуществующую оборку на моих лохмотьях и посмотрела в сторону дверей.
Наверное, я сошла с ума, думала я, пока ожидала ответа. На самом деле, если бы она рассмеялась и перевернула всё шуткой, я бы вздохнула с облегчением, но… вопрос задан. А слово, как известно, невозможно вернуть.
Можно подумать, что будь я старше и воспитана по всем правилам высшего обществ, то посмела бы задать его. И ведь как удобно, я усмехнулась.
– Я осмелюсь предположить, что маленькая Диела де Гралья знает гораздо больше того, что позволено возрастом. – Императрица прищурилась, скрывая искры веселья и легко поднялась. – Ну что ж, маленький страж, я отвечу. Да, я верю. На моей родине есть место упокоения предков, куда приходят с просьбами вернуть долг роду и возродиться вновь в чреве жены главы. Мы. – Она на мгновение прикрыла глаза и шумно вздохнула. – Они верят, что подобное возможно.
– Тогда. – Я поёрзала, стараясь устроиться поудобнее и улыбнулась. – Вы одна из таких рождённых заново предков?
– Когда ты… Ах, вот как. – Гражеца прижала изящные пальчики ко рту и тихо рассмеялась. – И как я не смогла сразу разглядеть.
– Что разглядеть?
– Твоё сердце, Диела. – Она прижала кончики пальцев к моей груди и нахмурилась. – Оно пронзено тысячами осколков боли. Таких, как ты и я можно опознать по израненным сердцам. Это не видно магам или магическим существам. Только таким, как мы. А твой случай… Уж не бог ли здесь постарался?
Я захлопнула рот и перестала дышать.
Это много. Гораздо больше того, на, что я рассчитывала.
Повторнорождённая Гражеца и перерождённая я.
Во что играют боги?
– Любимая!
Император ворвался в покои как раз в тот момент, когда я хотела задать главный вопрос. Знает ли моя императрица о том, что боги играют и делают ставки? Если да, то какие именно боги в этом участвуют?
Слова Святейшего о том, что не он один заинтересован в нашем мире выжгли мне душу. Я не знала куда бросаться и что искать. В вопросах вероисповедания других народов я была абсолютно слепа.
Ведь, что ни говори, а мир, наполненный болью и отчаянием, мир, погрязший в крови людей и утопленный в их страхах нужен не только демонам. Ведь так?
И если в Азарье появился свой бог, тот, кто направо и налево раздаёт свою силу, значит, есть и тот, кто может его победить?
То, что это не мой Святейший я поняла тогда, когда он отказался вмешиваться. Справедливость Святейшего действовала только в физическом мире и была обоюдоострым мечом.
А вот мир богов я видела погрязшим в интригах и разврате. Потому что чистый и полный света небожитель никогда не сделает ставку на то, сможет ли одна хрупкая девушка повернуть историю вспять.
И да. Это относилось и к Святейшему.
Потому что этот пройдоха тоже делал ставки.
Глава 16
– Любимая? Ты плачешь?!
Аганеш подхватил жену на руки, осторожно сел на пол и начал баюкать Гражецу.
– Всё в порядке. – Она отвела его руку от своего лица и всхлипнув, улыбнулась. – Неши, обещай, что ты сделаешь всё, чтобы этот ребёнок не вернулся в то место. Обещай, – с нажимом повторила она.
– Не могу. – Улыбка спала с лица императора. Он прижался носом к её волосам и обречённо вздохнул. – Я уже вызвал Идира. Он приедет завтра.
– Ты… Что? – Императрица отпрянула и сверкнула чёрными, как ночной омут глазами. – Зачем?! Он склизкий! Гадкий! Отвратительный человек!
– Тише. Ты напугаешь детей. Я не могу оставить Диелу без согласия её отца. Это будет расценено как похищение и попытка навредить великому роду. А ты знаешь, Гжеци, сейчас не то время, когда можно действовать неосмотрительно.
– Но ведь ты привёз её сюда!
– Да. – Аганеш лукаво улыбнулся и подмигнул мне. – Я нашел этого ребёнка в лесу, а потом тяжело раненную и истощённую забрал в свой дом.
– Потому что?
– Потому что только в нашем дворце есть живительный родник, способный поставить её на ноги. Всё на голых инстинктах. – Император поднял руки и рассмеялся. – Я ведь тоже отец, Идир просто обязан понять мои действия.
– Интриган. – Она ткнула его кулачком в плечо и расслабилась. – Ты позвал мастера Тайху?
– Да. Она уже готовит ритуал. Нам пора, милая. Нельзя больше медлить. То, что случилось с этой девочкой, не должно остаться незамеченным общественностью.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сделать её наследницей рода де Гралья.
– Аганеш! Это не смешно! Ты обещал, что Диела станет женой Каэлю и тогда сила Святейшего не будет принадлежать только герцогам!
– Подождите. Прошу прощения. – Мне пришлось чуть повысить голос, чтобы они отвлеклись от собственных разборок. – Спасибо за внимание. А теперь могу ли я узнать, что здесь происходит?
– Гражеца. – Император проигнорировал мой вопрос и повернулся к жене. – Я распорядился поставить кровать Диелы в покоях Каэля.
– Зачем? – в один голос спросили мы.
– Хочу кое-что проверить.
– Неши.
– Да, любимая?
– Ты ведь сейчас возьмёшь свои слова назад и скажешь, что это шутка?
– Неа.
– Аганеш!
– Да, родная.
– Не заговаривай мне зубы! Что ты задумал?!
– Я… – Он обернулся и коротко выдохнул, вроде как приняв решение. – Скажу об этом попозже, когда всё будет готово. А пока, не могла бы ты заняться нашей гостьей? Сама понимаешь, слугам совершенно нельзя доверять в этом вопросе. Её ножки…
– Хорошо.
Императрица легко поднялась, поправила струящийся шёлк платья и легко поманила меня пальцем.
Что было потом можно описать всего несколькими словами: “вау!” и “не может быть!” а ещё “какого чёрта?!”.
Тугой кокон из воздуха спеленал меня по рукам и ногам. Волосы стелились по полу, пока Гражеца взмахом руки не подняла меня выше и не отправила в коридор.
Так ей всё же подвластна магия, с удовольствием подумала я, пока плыла вдоль расписанных стен в сторону небольшого алькова рядом с парадной лестницей. Судя по тому, что ступени уходили и вниз и вверх, мы находились, по крайней мере, на втором этаже, а то и третьем. Не помню уже, где были императорские спальни.
Беззвучные шаги, – поступь шаха, как их ещё называли, – вызвали недоумение. Так могли ходить только некоторые представители правящей семьи султана Хамаджа, но принцесса Гражеца была из другого государства.
– Возможно, это последствия второго рождения, – задумчиво выдала я в потолок.
– Что ты говоришь, дитя?
Ласковая рука накрыла мой лоб. Императрица улыбалась.
– Размышляю, откуда моей Луне известна поступь шаха, – пояснила я и попыталась повернуться. – Вы жили в Окатане?
В глазах Гражецы мелькнула печаль. Она пожала плечами и пошла рядом, придерживая одну из рук на моём животе.
Вот как. Вероятно, она действительно жила в султанате, в гареме ли или рядом с султаном, но точно жила.
– Ваше Величество. – Я моргнула и нахмурилась. – Почему вы хотите сделать меня следующей императрицей? Последней Луной нашего дома была императрица Ривелия, и то, она была единственной за несколько сотен лет. Почему императорская семья желает влить нашу кровь в свои вены? К тому же, – я покусала губы и всё-таки решилась напомнить: – Ривелия моя двоюродная бабушка, а это значит, что Каэль троюродный брат. Столь близкое родство не допустит совет старейшин.
– Не всё так просто, дитя. – Гражеца остановилась и взмахом руки, открыла проход в алькове. – Мы выбрали тебя не просто так. Даже если бы ты не хранила в себе меч Справедливости, мой супруг всё равно бы настоял на свадьбе.
– Почему?
– Потому что всё дело в магии, Диела. – Гражеца склонилась и убрала прядь волос с моего уха. – Императорская магия вырождается из-за постоянного вливания чужой крови. Она нестабильна и опасна для носителя. Любой эмоциональный всплеск может привести к катастрофе.
– А… Но ведь есть ещё остальные герцогские дома. – Я наморщила лоб и зажмурилась, когда над головой вспыхнули яркие светильники. – По крайней мере два из них по силе магии могут тягаться с родом де Гралья. И там точно есть девочки.
– А здесь уже политика, милая. – Гражеца взяла меня на руки и аккуратно опустила в заполненный до краёв бассейн. Только вот вода в нём была почему-то красная. – Если хочешь, мы можем поговорить об этом подробнее после того, как пройдёт обряд.
– Какой обряд?
Я напряглась. Если ноги можно вылечить с помощью этого бассейна, то зачем обряд? Не нравилось мне то, с каким упорством император и императрица загоняли меня в угол.
– Ты всё узнаешь на месте.
Её палец коснулся моего лба и я отключилась.
Территория храма носителей света
Главный зал для приёма младших богов
Витые цепи, сотканные из золотых лучей, натянулись и молодой мужчина коротко вздохнул. Сами цепи не причиняли ему боль, только удерживали на месте и не позволяли ходить по мирам, а ещё, они не пускали его к Пределу.
К тому, что связывало его с той храброй девочкой.
Череда приветственных речей, наконец, закончилась и Верховный удостоил Святейшего тяжёлым взглядом.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, Вейта. – По залу пронёсся горячий ветер и вздёрнул голову бога вверх, заставляя его смотреть на Первого. – Мне казалось, я дал чёткие указания не вмешиваться в этот полный скверны мир. Ему уже ничего не поможет.
– Отец. – Святейший усмехнулся и натянул цепи. – Ты именно поэтому сковал меня?
– Дерзит… – зашептались боги, отступая от небесного трона. В гневе Первый мог проредить их ряды даже не заметив исчезновения нескольких потомков.
– Вейта! – Первый привстал, поправил белоснежные одежды и упал назад. – Ты единственный бог Справедливости! Ты не имеешь права исчезнуть!
Святейший облизнул сухие губы и мельком покосился на тающую в цепях правую руку. Левая была в порядке, но то, с какой скоростью исчезало тело немного пугало. Всё же, он уже привык к своему существованию. Было бы обидно просто развеяться.
– Отец, моим именем так много раз творили беззаконие, что мне уже всё равно. Ты сможешь создать нового или возвысить одного из них. – Он кивнул на замерших богов и рассмеялся. – Смотри! Они все только того и ждут!
Боги не успели моргнуть, как рядом с прикованным Святейшим оказался Первый.
– Ты мой единственный сын, Вейта, – прошептал он в покрытые коростой уши. – Мой! Я не позволю тебе исчезнуть из-за какого-то неблагодарного мирка! Эти существа! – Первый махнул рукой, призывая зеркало правды, и заставил Святейшего смотреть. – Они недостойны твоего дара! Смотри же! Они даже ребёнка заставляют сражаться! А это? – Картинка сменилась, теперь перед глазами богов застыли кровавые лужи и останки демонов, которых изощрённо пытал князь. – Это ты видел? Как долго ты собирался скрывать от меня наличие падшего в рядах своих детей?!
Рык Первого сдул коленопреклонённых богов. В зале остались только отец и сын.
– Отец, – прохрипел Святейший, – они все мои дети. Даже он. Я не могу просто отказаться от них. Ты должен меня понять. Мама… она любила этот мир.
– Бестолковый. – Первый выпустил волосы сына из захвата и вернулся к трону. – Слепая вера в этих выродков приведёт тебя к смерти. Боги не бессмертны, Вейта, – нехотя напомнил Первый. – Мы получаем силу из их душ, верных нам. Но твои храмы разрушены везде, кроме того клочка, за который ты так борешься. – Сколько длился этот захват? Скольких богов ты пропустил к своему хлебу? Почему позволил им захватить их сердца и умы? Ты взял на себя слишком много, Вейта! Откат времени энергоёмкий и слишком затратный, ты почти истощил себя. У тебя нет сил даже избавиться от оков. Если ничего не делать, то ты исчезнешь. Так скажи же мне, неблагодарный сын, почему ты сделал это?
– Просто, я верю в них.
Первый с сожалением смотрел на затухающего сына и искал варианты разрыва с данным словом. Но по всему выходило, что только выполнение предначертанного Вейтой заставит его силу литься через край, но до того, он умрёт. А этого Первый допустить не мог.
Когда глаза Святейшего закрылись и он провалился в спасительную тьму, Первый встал, подошёл к зеркалу и провёл пальцем по зеркальной глади. На той стороне маленькую девочку, которую спас его сын, несли в зал для обрядов.
Ребёнок спал и не видел, как хмурится их правитель. Не видел, как часто вздыхает его жена, поглаживая маленькое тельце недавно рождённого сына.
Этот младенец должен скоро умереть. Первый проверил связующие тело с душой нити и подтянул одну, мерцающую слабым, едва заметным синим цветом. Цветом Вейты.
Что ж, если Вейта не хочет делать это сам, то он возьмёт на себя эту обязанность.
Первый вдохнул и подул на зеркало.
Выбранная сыном девочка не справится одна. Любимый погибшей женой мир, давно уже погряз в грехах и спасти его ценой одного законотворца невозможно. А вот если их будет два…
Двое могут хотя бы попытаться.
Крик заглушил шёпот Первого, дарующего силу. Младенец выгнулся на руках матери и снова закричал. В центре его маленькой, впалой груди разверзлась дыра, открывающая едва бьющееся сердце.
Сила потекла сквозь плоть, обвивая сердце и насыщая магические каналы. На последнем хрипе будущий законотворец распахнул синие, как небо глаза, и захлебнулся.
Глава 17
Лучшее, что может сделать человек, когда его застукали за непотребствами или противоправными действиями – это молчать или всё отрицать. Это – правило. Оно может сохранить жизнь, но не честь и достоинство.
О чём думал император, когда без тени сомнения скраивал наши с Каэлем души в одну я не знаю. Даже предположить не берусь.
Тот самый обряд, упомянутый Гражецой ранее, оказался очень редким и вообще мало практикующимся таинством, когда два будущих супруга сращивают души в одну, объявляя себя перед народом и богами единым целым.
Обычно обряд проводится в два этапа, и только в том случае, если первый этап оба влюблённых прошли с безукоризненной чистотой. То есть, не прелюбодействовали, не лгали друг другу, не очерняли себя либо супруга в глазах общественности и… были чистыми телом.
То есть понятно, да?
Все условия первого этапа мы с Каэлем прошли даже не моргнув.
Меня держала Гражеца, она же закрыла мне рот тем самым упругим воздухом, с помощью которого переместила в бассейн полный странного вещества.
– И да будет Вам известно, Ваше Величество…
Старая оглобля с маслянистыми глазами и трясущимися руками взяла паузу и покашляла. Ну да, сейчас император задумается и откажется от этой дурости. Не дождавшись реакции, старуха завыла и покачнулась, входя в транс.
А мне вот, очень бы хотелось послушать, что там будет ему известно.
На последнем выкрике мастера, как её назвал Аганеш, моё тело пронзила острая боль. В груди, от скручивающей кишки пульсации, зашлось сердце. На мгновение даже показалось, что меня пополам сейчас разорвёт, но нет. Когда все звуки стихли, а боль притупилась, я сморгнула слёзы и по-новому взглянула на родственников.
Император, бледный, сутулый, придерживал одной рукой жену, второй же держался о стену. Мирно спящий мальчик тоненько всхлипнул и завозился в колыбели материнских рук.
Тяжело выдохнув, я упала на холодный пол. Никто не подставил мне руку, или хотя бы колено. Все спасали мальчика, которому император только что подарил вторую жизнь.
Ритуал связи душ один из самых романтичных и страшных обрядов нашей империи. Отныне и впредь я буду знать, чувствовать и умирать за Каэля. Любой урон, нанесённый Его Высочеству тотчас отразится на мне. Даже если кто-то проткнёт его тщедушное тельце кинжалом, кровь пойдёт у меня. Если он кого-то полюбит вся эта страсть найдёт отражение в моём сердце и чего уж тут стесняться… теле.
Меня насильно сделали его стеной, ведь ни один человек по собственной воле не захочет быть втянутым в подобное. И главное – обычно роль груши для битья на себя в таких парах берут мужчины.
Я сжала кулаки, вытерла рот и с трудом поднялась на ноги. Тонкая ткань выданного императрицей платья натянулась и порвалась там, где я на неё наступила.
Треск материи оглушил и вернул здравомыслие.
– Ваше Величество, – хрипло каркнула я, борясь с головокружением. – Ваше… Величество, я никогда не забуду того, на что вы меня обрекли.
– Диела. – Её Величество прижала сына к груди и выдохнула. – Это не то, о чём ты подумала. Это ради…
– Него? – Я кивнула на принца и закашлялась смехом. – Ну да. Всё ради него, я понимаю. Конечно. Вы решили, что ручной законотворец лучше свободного и преданного. Вы решили, что мне можно испытывать боль, ведь я воин. Нас можно использовать так, как хочется вам, Ваше Величество. Вы настолько озабочены собственной магией, что без зазрения совести принесёте в жертву любого. Даже ребёнка.
– Диела! – Император взорвался и отпустив жену, сделал шаг ко мне. – Не смей оскорблять Гражецу! Она отдала тебе самое драгоценное!
– Это вы,– плюнула я, – забрали у меня самое драгоценное. Вы лишили меня свободы, обязав выйти замуж за этого мальчишку. Но знаете что, Ваше Величество? – Я вскинула подбородок и с достоинством закончила: – Леди семьи де Гралья не послушная подстилка, а достойная спутница жизни. А я, к тому же, ещё и законотворец. Я и только я выбираю себе супруга, жизнь и властелина. И я ненавижу всех, кто пытается забрать всё это у меня. А теперь прошу меня простить. После суток забега по лесу и борьбы с вашим шпионом мне нужен отдых. Когда во дворец прибудет отец, дайте знать. Вы! – Я ткнула дрожащим пальцем в старуху и приказала: – Проводите меня в покои принца. Сегодня я сплю там.
Когда за спиной закрылись двери малого обрядного зала, я подхватила полы платья и пошла вперёд, не особо заботясь о плетущемся за спиной мастере. Хотя, какой из неё мастер. Эта дряхлая сволочь не меньше магистра. А их всего четыре на континенте.
Почти у самого поворота пришлось остановиться и дождаться сопровождающую. Тайху шла с достоинством, не делая ни единой попытки догнать или остановить меня. Нет. Опираясь на палку одной рукой, и держась за горбатую спину второй, она словно плыла над полом, почти не издавая никаких звуков. Лишь треск пламени настенных свечей говорил о том, что в коридоре кто-то есть.
– Что же вы остановились? – Ведьма смерила меня презрительным взглядом и пошевелила морщинистыми губами. – Идите же, вы так рвались на отдых.
