Библиотека человеческих душ

Было все: деньги, крутая машина, признание, известные друзья, не менее известные клиенты, которые готовы были на руках носить, лишь заключить сделку как можно выгоднее для себя. Дмитрий Николаевич знал, как удовлетворить и удовлетвориться. Пока не появилась она. Красивая, жгучая, страстная, загадочная – она заняла все его мысли. Ее звали Диана. Ее отец был владельцев нескольких автосалонов. И решив, что «надо брать», он сделал ей предложение, на которое она, конечно же, сказала да. Пышная свадьба, медовый месяц и завистливые взгляды приятелей на вечеринках. Все так, как он и мечтал. Красота, которая буквально слепила глаза. Иначе, он бы заметил, что уже через полгода с момента как отзвучал марш Мендельсона его вдохновенная Диана вдохновлялась в туалете с директором одного из офисов его компании.

Падение на грешную землю было таким же стремительным, как и взлет. Правда, в ускоренном варианте. В двадцать семь он стоял все с тем же единственным чемоданом, с которым приехал в столицу. Стоял на пероне в ожидании поезда в родные пенаты, обманутый мошенниками, преданный возлюбленной, которая явно на самом деле была ведьмой.

Без бизнеса, квартиры и машины, которая благоверная, успевшая залететь, отобрала еще задолго до официального разрыва, подсунув в нужный момент нужные документы. Он оказался не нужен ни партнерам, ни клиентам, ни даже конкурентам. Вся Москва потешалась над ним и его невероятной тупостью.

Брат схоронил родителей за два года до того, один, поборов эту боль, но не обиду. Он не пришел встречать Димона на вокзал, а лишь бросил тому ключи от квартиры родителей через окошко дежурки, куда тот заявился.

– Проваливай! – это был его единственный ответ на приветствие брата.

Весь вечер Дима сидел на кухне в этой маленькой, старенькой квартирке. Было так тихо, что можно было подумать, что квартира умерла вместе с отцом и матерью.

«Ведь даже не попрощался! – крутилась в голове единственная мысль. – Чертов ублюдок! Даже не попрощался! А все ради чего? Или кого? Ради того, чтобы сидеть сейчас одному на шатком табурете в их квартире и глушить припрятанный батей домашний самогон. Хорошее пойло, бать!».

Мысли не отступали ни после первой, ни после пятой.

«Эх, мам, а огурцы твои соленые ща как бы кстати были! Скучаю я по огурцам твоим и помидоркам! Да по капустке квашеной, как в детстве вилками».

Самогон уже не жег горло. Он заходил смело, дерзко, как когда-то заходил в жизни людей Димон.

«А нет Димона больше! Сдулся! Нет его! Нету!»

Вылив остатки самогона из бутылки в стакан, он встал и направился в сторону комнаты. Правда, ноги слушаться не хотели. И все заплетались, и заплетались. И вот в районе коридора, того самого из которого десять лет назад он отправился покорять Москву с насмешливыми словами: «Счастливо оставаться!», он грохнулся на пол.

«Нету Димона! Закончился Димон, сволочь!» – мелькнула мысль и погасла.