Суженая для Тёмного. Попаданка из пророчества

– Клятвы – удел благородных, лотта Шамье. У неблагородных нет чести, нет и клятв.

Что это он такое несёт? По местным понятиям выходцы из низших сословий – сплошь нравственные уроды?

– А вы, Рогон, из благородных или нет?

– Я рядовой императорской гвардии, а благородные не служат рядовыми, – недовольно буркнул мужчина.

– Значит, у вас нет чести? – продолжила допрос.

Рогон метнул в меня злой взгляд. Как остро отточенным сюрикеном одарил.

– Я не из благородных, но я военный, а у военных есть честь. К чему вы ведёте, лотта Шамье?

– К тому, что честь есть у каждого человека, вне зависимости от его родословной и количества денег на счёте! Можно быть аристократом без стыда и совести, а можно быть бедным, но порядочным человеком. Вам ли этого не знать?

Мужчина покачал головой и по-доброму усмехнулся.

– Если вы сбежите, мне не сносить головы.

– Да не сбегу я, – проворчала, – говорю же – клянусь. Неужто во дворце так плохо, что претендентки на руку принца бегут?

Рогон внимательно посмотрел на меня, но отвечать на вопрос не стал.

– Хорошо, идите. Только поторопитесь, посланник не любит ждать.

Стоило войти в комнату и закрыть дверь, как ко мне подскочил Сягур. Молодец дух, а я боялась, что не догадается спрятаться здесь для разговора с глазу на глаз.

– Сбежать от гвардейцев императора не выйдет, – тут же запричитал он, – Ты ж перемещаться ещё не умеешь, и тут я тебе не помощник. Тайная магия – тут надо знать принцип, который маги используют, а я его не знаю! Посланник запретит брать с собой кахтула, запретит, Маринушка, милая! Нужно сделать меня невидимым. Давай, поднажми!

От напора помощника у меня закружилась голова.

– Спокойно, Сягур, – прошептала еле слышно – вдруг честный Рогон подслушивает за дверью? – Что именно я должна сделать?

– Сбрось всю силу, какую сможешь, и подумай, будто меня ни для кого не видно. Кроме тебя, разумеется.

Я хорошенько сосредоточилась и отпустила то странное, непонятное чувство, которое теперь постоянно томилось в моей груди, просясь на волю. Чёрные бусинки глаз Сягура налились ярким алым светом, зверёк фыркнул, чихнул, подпрыгнул чуть ли не до потолка и ненадолго замер. А затем рысью поскакал к зеркалу, которое стояло в купальной комнате.

– Ох-х, получилос-сь, – послышалось его удивлённое сопение, – я и не думал, что такое возможно.

– В смысле – не думал? – подошла к кахтулу. В зеркале и правда никого не было, – Хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что слыхом не слыхивал о подобной магии. А у нас получилось! Маринка, получилось!

От переизбытка чувств Сягур запрыгнул ко мне на руки и обнял лапами за шею.

– Ты молодец!

– Лотта Шамье! – послышался из-за двери голос Рогона, – даю вам ещё три минуты.

– Иду, Рогон, – пискнула я и заметалась по комнате, – трёх минут мне хватит!

Ровно три минуты спустя мы с кахтулом вышли из комнаты.

– Я смотрю, ты не слишком-то переоделась, – не преминул съязвить императорский гвардеец, осматривая меня с ног до головы. Полные губы растянулись в едкой ухмылке.

Ну да. Я всего лишь накинула походный плащ, который прикупила в Арагосе наряду с другой, нормальной одеждой – уж очень приглянулся, когда прогуливалась по тамошним лавочкам. А три минуты потратила на сбор полезных мелких вещиц.

– Правильно, – неожиданно одобрил моё решение мужчина, – во дворце вас так и так переоденут, чего ж зря время тратить?

– А можно ещё в одну комнату зайти? – хотелось вдобавок к своим деньгам ещё и деньги мачехи прихватить – то-то она удивится!

А, может, не только удивится. Может, ещё и удавится с горя.

– Нет, – строго отрезал Рогон, – мы и так задержались.

И, вернув маску абсолютного равнодушия, перешёл на официальный тон:

– Прошу, лотта Шамье, идите вперёд.

В первом зале таверны было тихо. Посланник, восседавший на своём троне, нетерпеливо постукивал по подлокотнику, всем видом выражая недовольство. Сопровождающие смирно стояли рядышком и на всякий случай не отсвечивали, а Джил с кислым лицом опиралась на руку матушки, как Дед Мороз на волшебный посох. Ясненько – её дар не понравился капризному булыжнику.

Завидев меня, павлин встрепенулся и вытянул руку, показывая на низенький каменный постамент:

– Вставай скорей сюда. Переход вот-вот откроется.

– Разве переход открывается по расписанию? – невинно хлопая глазами, поинтересовалась я.

– Вы плохо воспитывали дочь, лотта Шамье, – пробухтел посланник, брезгливо оттопырив нижнюю губу, – кто разрешал ей задавать вопросы? Где должное обращение к представителю высшего сословия?

– Она мне не дочь, а падчерица, уважаемый хаар-син, – приторно-сладкой патокой растеклась Далила, – мои дети воспитаны в лучших традициях Империи Тёмного.

Как раз в этот момент, по-видимому для того, чтобы продемонстрировать, каково это – быть воспитанным в лучших традициях Империи Тёмного, – Гонс громко чихнул. А, чихнув, так испугался, что попытался скрыться за дверью, но зацепился подтяжками за ручку и полетел на пол. На этом беды парня не кончились – по пути он ухватился рукой за полку, с которой одна за другой посыпались кастрюльки – их жизнерадостный звон наверняка услышали далеко на улице. А уж посланник и вовсе скривился так, что мама родная не узнает.

– Жду не дождусь момента, когда смогу, наконец, покинуть ваш негостеприимный дом, лотта Шамье. Салт! – при звуке этого имени сделал шаг вперёд бравый гвардеец с ярко-белыми волосами, – выпиши лотте Шамье штраф. Три кошеля по тысяче золотых.

Блондин сосредоточенно застрочил в появившейся из ниоткуда книжечке, а у мачехи глаза полезли на лоб, да там и остались.

– З-за что, уважаемый хаар-син?

– Вы передали свои отвратительные манеры детям. Поглядите на дочь! – аристократически тонкий указательный палец вытянулся в направлении Джил, которая немедленно затряслась от страха, – Она не скрывает, что мечтает стать избранницей наследника! Про вас и говорить не стоит. Ни достоинства, ни послушания. Пытаетесь воздействовать магией на посланника самого Тёмного императора. Впрочем, чего ещё ожидать от черни? – Павлин брезгливо поморщился, – Три кошеля по тысяче золотых в пользу казны Арагоса. Салт, записал?

Гвардеец с книжечкой кивнул, и книжечка испарилась в неизвестном направлении. Н-да… За сегодняшний день я увидела чудес больше, чем за все предыдущие, вместе взятые.

– Дитя, – следующий окрик относился ко мне, – Живо на портальный камень. С той стороны тебя встретят.

***

– Ай! – от вопля Сягура аж уши заложило.