Монолог Джона

– Гостинец… Это как? – не понял малыш.

– Подарок. Лучше, конечно, еду. Пускай это будет косточка или твой завтрак. Лису это должно понравится. Положи его так, чтобы тот увидел и отойди. Он услышит запах. И ни в коем случае не подходи к нему во время трапезы. Не шуми, помнишь?

– Помню, помню.

– Если он еще совсем маленький, ему захочется играть. Попробуй сыграть с ним в прятки или салки.

Джон уже представил, как вприпрыжку несет желтоглазому зверю увесистую широкую кость. Ему захотелось, чтобы Лида и Майк поскорее отправились в путь, а они всей семьей пошли гулять по зимнему лесу.

***

Встреча Джона с тем самым лисом произошла в начале февраля. До этого, уже хорошо подросший малыш, каждый день брал с собой то маленькую, то большую кость и оставлял её в лесу, не увидев даже мельком дикого зверя.

Но именно этим утром, отправляясь с Романом за дровами, Джон забыл взять лакомство, а увидев вдали что-то рыжее, сразу понял, что вновь упустил свой шанс.

«Кость! Забыть именно в этот день и больше никогда не подойти к нему так близко…».

В это время лис не моргая следил за коренастым человеком и совсем не заметил, насколько близко подкрался к нему его новый знакомый. Джон пытался держать ровное дыхание, переступать все сучки, которые уже начали показываться из-под тающего снега. Но как только лис обернулся в его сторону, Джон ринулся с места наутек.

«Бегите, бегите же ноги! Не останавливайтесь!» – Джон направлялся к месту, где целых полтора месяца исправно зарывал приманку для лиса.

Эта идея пришла ему в голову, когда он осознал, что может выкопать одну из костей и принести к зверю. Но тогда же он подумал:

«Он может испугаться Романа и скрыться, как тогда. Мне нужно привлечь его внимание. А с виду он чуть больше меня, значит, захочет играть виляя хвостом, как любая собака!».

Затея Джона сработала. Увидев убегающее невысокое создание, лис отправился вдогонку, сравнявшись с Джоном заглянул в его глаза и побежал дальше, да еще быстрее.

«Сворачивай! Играй с ним, будто убегаешь или прячешься» – он вспомнил рассказ Майка и тут же забежал за дерево.

Когда лис увидел, что за ним уже никто не бежит, остановился и принялся вынюхивать свежие следы Джона. И тут он выбежал из-за широкого дерева, направляясь к оставленным гостинцам. Лис отправился за ним.

***

На дворе стояла теплая весна, когда в загородный дом к Роману и Роузи приехала Юлия со своим мужем. Еще не было настолько жарко, чтобы выходить в поле, где гуляет свежий ветер, в одном только сарафане, но видимо, беременных женщин греет два сердцебиения. Пышный розовый сарафан Юлии гулял вместе с ветром то в сторону юга, то возвращался на запад. Роман же с Петром, стоя у мангала и разгоняя жар костра, стояли в спортивных штанах и одних футболках. Даже Джон чувствовал приближающееся тепло и резво бегал по полю, забыв о стуже. Только Роузи, укутавшись в плед и натянув длинный шерстяной свитер, всё еще мерзла и прятала покрасневшие руки в вязаные карманы.

– Что-то ты в последнее время не очень хорошо выглядишь, – заметила Юлия, когда подносила чай к постилке, на которой поджав под грудь ноги, сидела Роузи.

– Это всё перемена погоды, – отмахнулась она.

– Может, ты что-то не то съела?

– Да говорю же, погода. Акклиматизация. На прошлой неделе я была в Брюгге. На несколько дней летала по работе. Так там в это время температура уже намного выше чем тут сейчас! Я наслаждалась каждым лучиком света.

– Понимаю. Но меня охватывает паника, когда я думаю о жаре, которая вот-вот наступит. Это дитя и так не даёт мне покоя с самого начала. Я не могу есть мороженное, сливки. Пришлось отказаться даже от молока. А после того, как он начал топотать своими ножками по моему животу изнутри, я осознала, что ношу исчадие ада.

Слушая еще такую юную мать, у Роузи на глазах появились слезы:

– До чего же ты глупа! Сейчас ты должна быть самым счастливым человеком в мире, Юля, – вырвалось у неё.

– Но я не хотела так рано стать матерью, – будто холод вырвался у неё из груди и за несколько секунд превратился в горячий поток, остановившейся в висках.

– К материнству никогда, и никто не может быть готов. Но если так вышло, если к тебе пришло такое счастье, нужно наслаждаться им каждый миг.

– А почему вы медлите, Роузи? – с раздражением фыркнула Юлия.

Внутри этой миниатюрной рыжеволосой женщины, плотно укутанной в коричневый плед с узорами, будто что-то оборвалось. Её лицо и так в последнее время было слишком бледное, а слезы подступали при каждом неаккуратном слове, но сейчас… Сейчас ей казалось, будто жизнь окончена. «Мне тридцать» – подумала она и горько вздохнула.

Её мысли перебил Роман:

– Где Джон?

– В лесу, наверное, – неохотно ответила Роузи, стараясь не заплакать. – Он в последнее время во время прогулок только там и гуляет.

– Да, я заметил. Но он же не пропустит сочное мясо с костра. Нужно его найти.

– Я позову! – вскочила Роузи с места, не желая больше вести с Юлией беседу.

«Как быстро мы забежали на этот холм!» – от отдышки у Джона перебивались даже мысли.

Внизу высокой цветущей насыпи из камней и земли сидел Джон только что спустившийся с самой высокой точки на ближайшие 3 километра. Недалеко от него плюхнулся на землю тот самый лис и закрыл глаза, восстанавливая дыхание после бега вниз следом за новым другом. Его хвост еще немного вилял, выдавая радость общения с Джоном.

– Джон! Джооон! – протяжно звала Роузи.

– Это моя мама! – подскочил Джон. – Идем со мной! Пошли, – задиристо пихая утомленного лиса в бок, говорил Джон на своем языке.

И они пошли.

Вдвоем.

К Роузи.

Насколько она была изумлена появлением Джона из чащи леса практически в обнимку с хищным зверем, заметил только сам малыш. Не веря своим глазам, Роузи присела на колени и наблюдала за происходящим, а лис неуверенно делал шаги навстречу к ней. Подойдя вплотную, он принялся обнюхивать её свитер, джинсы, обувь.

– Ты понюхал даже волосы! – засмеялся Джон.

Потом рыжий лис наклонил голову, давая знак, что Роузи может погладить его.

– Она хорошая, лис. Правда, – радуясь знакомству Роузи с его другом, повторял Джон.

Его шерсть была немножко жесткая после зимних морозов и непохожая даже на собачью. Роузи погладила его голову и посмотрела на Джона. Почему-то сейчас ей не было страшно и даже не возникло волнение, или желание начать поучать Джона об опасности. Перед ней стояло прекрасное животное, с которым она почувствовала спокойствие после недавней беседы.

– Мы – животные! Вы двое! И я. Такие разные, но как хорошо мы понимаем друг друга, – прошептала Роузи, закрывая глаза.

***

Четыре белые стопы, мягко становясь на зеленую разогретую июльским солнцем траву, шли в сторону зеленого горизонта. На небе уже начали проступать первые звезды и молодой месяц вышел из серо-голубой дымки небес. Мужские брюки свободного кроя и белую хлопковую рубаху, не застегнутую на три верхних пуговицы, надувало ветром. Этим же теплым потоком колыхало тот самый белый сарафан с красными маками, который был на Роузи при первой встрече Джона дома. Только теперь красный поясок красовался в длинной косе, а талию обвивала с левой стороны крепкая рука Романа, с правой – еще небольшой животик придерживала Роузи, чувствуя, как бьется крохотное сердце внутри.

На краю леса уже стоял желтоглазый зверь, который первым почуял новую жизнь, в силу своих усиленных чувств. Он, задрав вверх хвост, весело вилял им со стороны в сторону, а навстречу ему неслись четыре черных лапы Джона.