Прими свою тень

– Йялл? – кое-как справился с собой айри. – Каким образом…

– Неслучайным, – пожал плечами волвек.

Он чуть сместился и наклонил голову. Теперь его глаза особенно отчетливо светятся холодной желтизной, окаймленной голубоватым кольцом. Особенность, унаследованная от матери. Она ведь хоть и родилась человеком, но в предках имеет очень достойный род стайных. Не зря голос крови проснулся при первом же соприкосновении с сознанием Сати. Мама не чужая была декану Эллару. Хотя и не дочь – куда там, сколько лет прошло, поколения сменились не раз…

Видимо, глаза блеснули удачно. Айри даже задохнулся. Нечеловеческое в волвеках действительно ощущается лучше и полнее всего именно ночью, в пустыне. Когда ты, пусть и дракон по крови, слеп и глух, а твой собеседник зряч, силен и опасен. Желтизна его глаз сияет, наполненная лунным светом и первобытной дикостью зверя.

– Мобиль у меня – вот, – хрипло пожаловался Литтарим.

– Знаю, сам место выбирал, – кивнул Йялл. – Так хотелось пообщаться. Двадцать восемь лет не виделись. А ведь было время, я тебя считал едва ли не другом. Что с меня взять? Щенком еще был. Ума не набрался, в силу не вошел. Не умел опять же без причины ломать кости. Теперь причина есть.

Айри поперхнулся и затравленно огляделся. Кусты, камни, темнота. Внизу справа слышится тихий перебор ряби на воде, рисующей узкую влажную кайму на скальном боку.

– Что тебе надо? – на редкость прямо уточнил айри.

– Я изучил мотивы аварии мобиля моих родителей. И последовательно отбросил почти все из них. Остался один. Ты хотел занять место помощника капитана «Иннара». Я был опасен как конкурент. У нас в стае крайние разногласия равных по силе решают жесткими методами. Они надежнее. Полагаю, если ты невиновен, сможешь уйти от меня. Я дам тебе фору в сто… даже в двести метров. Не охай, дам и триста. Но если совесть твоя нечиста, ноги подведут.

Йялл неторопливо расстегнул куртку и сложил ее, устроил на плоском камне. Сел, взялся расшнуровывать старомодные высокие ботинки. Страшнее волвека ночью в пустыне только гролл, тот же волвек, сменивший облик с человечьего на звериный. Мысли у него короче, чутье острее, сила и гибкость – выше.

– Но это же нелепо, – ужаснулся Литтарим. – Я невиновен. Что за дикость?!

– Честный бег, честная конкуренция, – оскалился Йялл. И стал снимать второй ботинок, выплевывая намеренно короткие фразы. – Ты этого желал? Не знаю, зачем вам, айри, понадобился корабль. Ялитэ хотел понять. Но для меня его дела мало важны. Как и любые иные ваши, драконьи. Ты враг моей семьи.

Йялл стащил тонкую облегающую рубашку. Потянулся, прекрасно зная, что смотрится он, голый по пояс, внушительно. Длинные волокна мышц перекатываются, бугрятся. Темно-бронзовая кожа слегка лоснится, обозначая еще отчетливее рельеф грудной клетки. Айри, несомненно, полагает, что трансформация запущена.

– Но ты же долетел до Академии без происшествий, – торопливо взвизгнул Литтарим. – И девочка тоже. Потому что нельзя повредить высотный мобиль.

Желтые глаза снова блеснули в лунном свете. Заинтересованно. Айри сжал зубы, унимая дрожь. Он не хотел говорить то, что сорвалось само собой. Или хотел? Отмена сеанса ночной конкуренции с гроллом в беге и борьбе стоит парочки приоткрытых тайн. Вот-вот сюда доберется подменный мобиль. Еще двадцать пять – тридцать минут надо протянуть. А потом станет проще. Если повезет, он улизнет. Если очень повезет, трусливый мальчишка-дежурный пришлет мобиль с пилотом, появится свидетель…

Мысли снова до смешного ясно читались на лице, в лихорадочной чехарде эмоций и запахов. Йялл задумчиво глянул на свою куртку. На ботинки. Для народа айри он лишь орудие в руках Ялитэ. Увы, взбесившееся и оттого вдвойне опасное. Вообще подобные игры удобнее вести в паре с Лархом. Добрым, умным, тактичным знатоком законов. Готовым то журить и жалеть подозреваемого, то одергивать своего же зарвавшегося напарника. Ладно, и в одиночку пока получается. Крупное тело качнулось вперед, длинные руки уперлись в камни подушечками пальцев. Он весь – пружина. Хорошая стойка. Агрессия и внимание в непонятном собеседнику соотношении. Еще пару сантиметров вперед – и будет чистая агрессия.

– Ты знаешь про наш полет? Ты часа не провел на Релате и знаешь о моей стае и Сати? – Рычание сдерживаемого из последних сил гнева прорвалось в речь: – Др-рянь. Продажная трусливая др-рянь. Ребенку угрожаешь. Тот, кто покусится на младшего, в стае не жилец.

– Я ничего не знаю о ребенке, – торопливо забормотал Литтарим, непроизвольно отодвигаясь назад. – Это другие. Мне сказали, я повторил. Сообщили, что ты прибыл в Академию не один. Что переполох и что завтра соберется Совет. Я больше ничего не знаю. Я все время на верфях, планету не видел двадцать лет.

Йялл зевнул, одним движением сменил позу. Сел, скрестив ноги и выпрямив спину, уложил ладони на колени. Покой и презрение. Люди воспринимают язык слов, айри подвержены воздействию жестов, сопровождающих эмоциональные всплески. Риан объяснил – ученик усвоил. Судя по всему, он молодец и даже талантлив. Литтарим будет говорить. Уже сломался, уже согнулся и дышит неровно, потеет, не отводит взгляда. Так бескрылые драконы реагируют, когда попадают под влияние чужого сознания. Они ведь тоже стайные, только совсем иначе, чем волвеки. Вожак Хьёртта – тот, у кого душа широка и способна принять каждого с его болью и бедой, радостью и сомнением. Вожак убогих «высших» – изворотливый и коварный лжец, сломавший сопротивление подопечных. Навязавший им собственные представления о правилах и целях жизни.

– Кто твой вожак? – Теперь голова Йялла была выше линии взгляда смятого страхом айри. Он спрашивал, как более сильный.

– У нас нет… – Литтарим услышал низкий, на грани возможностей его уха, рык волвека. – Хорошо. Я принадлежу к окружению ан-моэ Йенхо. Это недопустимо короткое имя, но ты не поймешь иного. Зато осознаешь теперь, как высок мой покровитель и насколько бессмысленно с ним спорить.

– Спорить не буду. Просто спрошу плату за давнее, – усмехнулся Йялл. – Я читаю тебя, мой бывший друг. Вина есть, и она вопит в голос, бисером пота выступает на коже. – Йялл стал говорить с нажимом, не спрашивая, а утверждая. И превратился в слух, чтобы понять, насколько точны подозрения. – Ты участвовал в убийстве моей матери.

– Нет! Нет, никогда. Я даже не был на Релате в то время!

Дрожь в голосе и срыв, сухость в горле, спазм – это явное отчаяние. «Он не лжет», – оскалился Йялл. Просто усердно, из последних сил, недоговаривает. Волвек заставил себя расслабить плечи. Вздохнул, поднял взгляд к звездам. Нельзя срываться. Он сейчас не мстит за маму. Мертвые могут ждать. А вот Сати жива, ей защита требуется незамедлительно и постоянно. Информация – лучшая защита.

– Виновен. Хотя бы молчанием и бездействием. Этого достаточно, – закончил рассуждения Йялл и перешел к насущному: – Теперь ты взял на душу новый грех перед стаей. Еще больший. «Иннар» – дело жизни трех поколений самых светлых умов моей расы. Пяти поколений людей. Высшее достижение Риана, лучшего из вас. Ценность, оплаченная совместно, основа развития всех трех рас. Ты его пытался украсть. Но я, инспектор Йялл Трой, расследовал дело и покараю преступника.

Литтарим закрыл ладонями лицо и сдавленно рассмеялся. Или заплакал? Волвек даже встряхнулся. Нелепая реакция. Рука сама потянулась к уху, чтобы почесать. Вот гадость, подцепил привычку у великого учителя Юнтара. Старик обожал делать вид, что так выискивает в своей роскошной седой гриве мысли-блохи… Малышня визжала от восторга. Он тоже визжал и чесал – у него еще росли волосы, как у любого волвека до вступления в возраст молодости, допускающий трансформацию в гролла.

– У нас не было выхода. – Литтарим не выдержал затяжного молчания и стал говорить. Сам, выталкивая слова с каким-то странным облегчением: – Мы не можем жить с вами в одном мире. Вы норовите его… пометить. Да! Вы лезете во все сферы и там оставляете свой след. Вы пиявки, присосавшиеся к нашему великому знанию. Вы воры, уносящие золотой песок из сокровищницы, которую айри наполняли десятки и сотни веков. Не мы воры, а именно вы!

Айри яростно выдохнул и попытался выпрямиться, сесть поудобнее. Наткнулся на взгляд Йялла и снова поник как подрубленный: он привык подчиняться. Сознание волвека было цельным, мощным и не содержало даже малой щели сомнения.

– Истерику закончил? Тогда говори внятно. Я понял – вы хотели уйти. Когда?

– Через десять лет самое позднее, – тихо и без выражения отозвался Литтарим. – Достроить и оснастить корабль, закончить эксперимент с ребенком, завершить изыскания…

Айри осекся, резко выпрямился. Осознал наконец-то, как много лишнего сказано. Пристально взглянул на волвека. Полуголого, но далеко не дикого, несмотря на темноту ночи и обманный шепот ветра пустыни. Усмехнулся, запоздало понимая, что попался на простейшую игру в глупого подозреваемого и «плохого» инспектора-дикаря…

– Я недооценивал Ялитэ, приручившего тебя, – холодно произнес Литтарим. – Волвеки – отличное орудие для тайных дел. В конце концов, мы вас создали.

– Нас сотворил великий гролл, – весело оскалился Йялл. Подтянув поближе рубашку и ботинки, стал одеваться. – В прежней жизни он был лучшим из всех айри, так гласит легенда стаи. Не зря мы назвали корабль «Иннар». Капитан Хиннр, безупречный айри древности, памятник которому стоит на Хьёртте, был искателем знания. А наш корабль – собиратель нового. Похожее имя, да еще и из вашего языка. Мы старались… Если бы вы просто сказали, что желаете уйти, вас бы никто не стал удерживать. Ведь вы живете долго. Дождитесь постройки второго корабля и заберите его с полным правом, без воровства и лжи.

Йялл встряхнул рубашку и стал ее натягивать. На короткое мгновение он упустил Литтарима из виду. И тотчас осознал сосредоточенность и спешку, азарт и уверенность сильного, сменившие прежнюю покорность проигравшего, вынужденную и мучительную для айри.

Волвек хорош тем, что действует в критических ситуациях гораздо быстрее, чем думает. «Тело в бою умнее мозга, зверь выживает там, где бессилен человек» – так повторял первый из Йяллов. И его потомок распластался по камню, выворачиваясь из плена рубашки, уходя от удара, источника и природы которого не понимал. И не пытался понять! Поэтому и выжил. Когда верхний слой камня вскипел и потек, Йялл уже скользил в тенях, уходя в сторону. Ощущал острую боль в сожженной спине – во второй раз за сутки! Только гораздо сильнее. Тело требовало трансформации. Гроллы не теряют сознания от болевого шока. У них иной порог чувствительности. И резерв живучести – тоже.

Камень рядом снова потек, брызнул каплями. Йялл зарычал, злясь на себя. Самонаводящийся стэк, многофункциональный, четвертое поколение, как все стэки шеф-инспекторов. Минуту назад Йялл свято верил, что они действуют только после процедуры опознания владельца. И только в его руке. Поэтому и оставил оружие лежать на камне, под курткой… Наивненький! Слово из лексикона Лорри невесть с чего всплыло в сознании. Йялл разозлился окончательно. Как можно еще во что-то безоговорочно верить, прожив одиночкой в мире людей и айри двадцать восемь лет? Не подвергать сомнению допустимо, пожалуй, лишь технические описания. Которые утверждают: стэк инспектора очень хорош, но его атака, имеющая задействованную теперь функцию удвоения мощности, жрет ресурсы на редкость стремительно. Даже не вдвое интенсивнее, практически вчетверо. То есть до исчерпания заряда осталось продержаться не так долго. Он должен справиться.

Йялл нырнул под нависающую скалу, в два движения достиг края пропасти, канул вниз, вцепился в отвесный каменный бок. Торопливо переместился вправо. Хорошо хоть он успел осмотреть окрестности. Привычка сохранять настороженность, противоположная доверчивости и наивности. Школа Риана. Как учитель умудрился выжить в обществе айри и не стать одним из них, не опуститься до мести, не одичать? Так ведь он – Учитель. Каждое его дело, каждое слово следует сохранять в памяти и обдумывать, приобщая в копилку осознанного опыта. Вот прямо теперь, когда правая передняя лапа не желает двигаться, от оглушающего акустического удара ломит в висках, а свежая, едва наращенная шкура на шее не успевает затянуть разрыв вены. Ничего. Еще два заряда… уже один.

Все.

Йялл выполз на край каменной площадки, с трудом сохраняя беззвучность перемещения. Лапа подламывалась, от потери крови мутило. Две парализующие иглы в спине, к счастью рассчитанные на людей, тоже добавляли проблем, ухудшая координацию движений. Литтарим стоял рядом, но смотрел туда, где гролл был две секунды назад. Горожанин, спасибо ему за эту беспечность, леность в саморазвитии… Одно движение лапы – и он уже отдыхает. Сработал оттренированный годами самоконтроль: у задержанного обморок, нет ни переломов костей, ни даже сотрясения мозга. Значит, он, Йялл, не худший из учеников Риана. Научился в совершенстве контролировать своего зверя. Даже раненого и разъяренного, даже ослепленного местью за давнюю и новую боль…

Гролл перехватил зубами стэк, слабенько, едва заметно, мигающий меткой «разряжен». Отнес в мобиль, запихнул под кресло неловкими дрожащими лапами. Правая совсем одеревенела, даже когти не втягиваются, клацают по камням. Надо ведь вернуться, притащить айри и сунуть в грузовой отсек. Носом нажать красную кнопку. Как темно вдруг стало… Зрение явно шалит.

– Дежурный транспортного коридора двенадать-семнадцать Рой Орри, – вежливо, но с явным беспокойством отозвался парнишка.

Еще бы! Два вызова за смену на его трассе, одной из самых отлаженных и благополучных. Как же хорошо, что рядом город стаи! Можно все объяснить и в этом облике.

– Р-ры, – коротко пожаловался Йялл.

– Мне семь минут лету, – мгновенно отозвался незнакомый малыш Рой. – Ведь так и знал: этот айри затевает нехорошее! Продержишься?

Йялл прикрыл глаза. Как будто у него есть выбор… Каждую совершенную глупость приходится оплачивать болью, особенно в мире людей. Эта глупость была сокрушительной. И полезной – за такой опыт не жаль и расплатиться. Совершенно новое знание и новый подход к вопросу о гибели матери… Если стэк можно переподчинить, тем более мгновенно, нет смысла во всем прежнем расследовании. Нет даже намека на логичность в рассуждениях. Он подозревал в организации покушения на родителей тех, кто имел право на ношение оружия. Следовало искать иных – умудрившихся обойти систему.

Мальчишка примчался через шесть минут. Чуть не разбил длинный и не приспособленный для посадки в скалах высотный мобиль, втискивая его в расщелину со всего хода, без предварительного торможения. Открыл люк тоже еще до полной остановки – и для кого только пишутся инструкции? Выпрыгнул, перекатился через голову, гася остаточную инерцию. С ходу вцепился в сознание, оттягивая на себя боль, рыча от тяжести полного со-чувствия раненому, но не ослабляя контакта, хотя на глазах выступили слезы.

«Прямо блаженство – быть стайным», – вздохнул Йялл. Его уже лечат. Сразу понятно: крепко стоящий на лапах, вполне взрослый волвек этот Рой Орри. Молча деловито работает, без людских глупостей типа «вас следует поместить в госпиталь». Или, хуже того, «два кубика в вену, завтра поговорим, пока что надо срочно снять шок». Незнакомый до нынешней ночи Рой управляется проще. Остановил кровотечение. Влил плазму – от души, с запасом. Излишек пригодится для восстановления тканей. Жидкая кожа уже обжигает спину.

Как хорошо быть живым. Возвращаться. Взбираться все выше по древней тропе, ведущей от примитивной дикости первичных рефлексов и инстинктов к современному и полноценному духовному развитию, к разумности… Выживает в бою зверь. Но за его действия всегда отвечает волвек. Зверь силен и способен сотворить непоправимое… Именно поэтому встать на лапы способен лишь тот, кто осознает себя целиком.

Йялл блаженно вздохнул. В очередной раз живучесть гролла позволила оплатить глупость, научиться новому – и уцелеть. Зрение в норме, цвет вяленько, но воспринимается. Нюх отключился, и надолго, он вторичен при регенерации. Зато слух постепенно освобождается от нудного звона крови в ушах. Сознание тихо наслаждается. Пальцы парнишки гладят виски, раскладывая бремя боли на двоих.

– Я вызвал сменщика и освободил свое время, – сказал Рой, устало опираясь о стенку мобиля. Боль он принимает честно, не щадя себя. – Куда тебя отвезти? Не напрягайся, понял: Академия. Лежи, сам управлюсь. Я же из службы контроля трассы, полномочия имеются. Сейчас задублирую управление твоего мобиля на свой – и двинемся. Полет займет четыре с половиной часа – я понял, что особой спешки нет, график движения на трассе ломать не стану. Ты пока осторожненько перебирайся в мой высотник, он семиместный, люксовый. Там полный холодильник клубники, представляешь? Угощаю…