ХЗ. характер землянина

Шлюз открылся, Рыг втиснул меня в катер. Лично пристегнул к креслу, лично проверил программу полета, бешеную: прыжки без пауз, с допускорением от стационарных переходных зон. На место прибуду студнем из головной боли с добавлением тошноты по вкусу. Зато быстро.

– А что вообще…

– Даю добро на старт, – раздумчиво сообщил Рыг и удалился.

Катер чпокнул шлюзом, метнулся в разгонный канал. «Стрелу» определенно направляли извне и может, сам Тьюить приложил руку. Мне поплохело: люди не особенно ловко переносят разгоны. И сейчас давят не только тонны веса, но и мегатонны подозрений и страхов. Щас взорвусь изнутри нафиг совсем! Ой, ну что с Саидкой-то?

Бам… Прыгнули раз. «Стрела» – это катер средней и малой дальности прыжка, технология старых рас, вроде бы великие кэфы приложили свой талант, дорабатывая игрушку для нас – младших во взрослом универсуме. «Стрела» хороша с точки зрения скорости доставки… тела. Но самочувствие тела и комфорт вне рассмотрения. На борту одна каюта, она же рубка, она же все остальное, что только можно вообразить и перечислить. Тесно. Скучно. Нервно. В «Стрелах» есть встроенные проводители, они вроде нудных умников, которые числят всяких там Сим не выше юнги. Но у меня нет проводителя. Наверное, сбежал заранее, предвидя список выговоров гражданки Жук.

Ба-бам… вышли из прыжка. Время сместилось на две доли суток, которые из моей жизни – как корова языком. Невозвратно и одномоментно. Прыжок, что тут скажешь? Все лучше, чем земные самолеты, особенно в «экономе». Увы: голова тяжелее чугунного котла, а впереди дыркой от бублика чернеет новый разгонный канал, вокруг него – самом бубликом – обернут то ли габ-порт, то ли габ-пирс. Последний, как гласит справочник, представляет собой компактный автомат и лишен пересадочного пассажирского узла. Боги, зачем я это помню? На кой теперь-то, все равно не могу рассмотреть различия. У людей мозги варят медленно. Я пока распознаю и анализирую то, что отпечаталось на сетчатке и ушло в мозг. А тем временем уже…

Бам! Ненавижу корабли типа «Стрела». Сами прыгают при наличии грамотно прописанного маршрута. Вот сдохну я на борту, а всем будет пофиг, в том числе кораблю. Бездушная консервная банка! Могу вслух прокричать… то есть не могу. Опять на меня давит. Бли-ин, что там с Саидом, если Симу спешно перекачивают через габ-систему? То есть спасибо всем, я бы без спешки рехнулась от мыслей.

Ба-бам… Резковато влупило по ушам. Вышли из прыжка, похоже – предел по дальности. Плюс три доли суток. Спорю на пакет из кармана кресла земного самолета: Саиду не хуже, чем мне. Черно кругом. Проклятущее несовершенное зрение отрубилось. Ладно, прекращаю делать вид, что люди – венец творения. Смиренно думаю команду: «Стазис!». Подтверждаю согласие на отключение мозга. Ага, мелькнула на дне глаз выгрузка прогноза: параметры полета, условия погружения и пробуждения. Сутки чистого бессознания, прочее в данных сейчас не важно. Сгодится.

И – тишина. Сима Жук в стазисе – каменюка бессознательная в обертке бархатно нежного кресла. Ни мыслей, ни тревог, ни боли. Некоторые премудрые граждане Земли назвали бы состояние продвинутой медитацией. Но это всего лишь стазис, созданный без моего в том участия. Покой. Полный покой.

– Проверка на дезориентацию, – загрохотало повсеместно. – Число ваших рук?

– Нафиг!

– Речевая функция восстановлена. Число ваших рук?

– Семь и все очумелые!

– Факт дезориентации установлен, начата коррекция первого уровня. Глубокое вмешательство по согласованию с габ-службой, отсчет…

– Две, жестянка тупая. Две руки, Сима шутит.

– Стоп по коррекции. Учтен фактор атипичности.

– Спасибо, – сказала я кораблю, хотя он простоват, благодарность не сечет.

– Без проблем, детка, – проревели в ответ. Пришлось спешно проморгаться и сфокусировать непослушные глаза на объемном собеседнике. Мурвр, однако. Страшнее Рыга на вид: оказывается, такое возможно. Улыбается яростно, аж заранее больно глядеть. – Посадка по финалу обратного отсчета. Двадцать тактов в запасе, взбодрись.

Я постаралась исполнить указание, даже сквозь дичайшую тошноту. Провела самодиагностику и разрешила костюму вкатить мне рекомендованные стимуляторы. Слух окреп, зрение наконец сделалось цветным. Соплеменник Рыга как раз успел басовитой скороговоркой сообщить, что у люка меня ждет габарит и он отвезет к Саиду. Прямо добавил, я почти опоздала… Да что тут творится?

Люк я едва не проломила. Габарита, будь у него шея, я бы задушила. Но жертв не приключилось, у землян слабые руки. Дрожащие малость. Я это поняла, когда добралась до места и рефлекторно поправила ворот, нетвердо стоя на твердом полу и пробуя перевести дух. Меня идентифицировали, дезинфицировали, приревновали и вдрызг испрезирали – ну, это авансом, наверное. Если бы близ палаты Саида не ошивалась хоть одна медичка с параметрами королевы красоты, я бы пошла искать другую дверь.

– Посещение разрешено, – нехотя подтвердила губастая кукла.

Я рванула дверь и вломилась, чуть не рухнув на пороге.

Саид в кресле, неподвижный и белый, как мраморная статуя. На меня ноль внимания. Выглядит в целом здоровым… На голове капюшон шевелится – это наш с ним морф. Мордочку соорудил плоскую, вроде узора на капюшоне – и кисло, совсем как Гюль, улыбается мне…

– Саид, – шепотом позвала я.

Это глупо. Он телепат. Уровень доу, пусть пока что с дополнением «в потенциале». Все равно Саидка и труп протелепает, я серьёзно, берет сознание на удалении до семь дней от жизни, такова официальная формулировка. Могу добавить, в нынешнем этапе взросления дара Саид не глохнет к чужим сознаниям даже с морфом на голове, а ведь морф изолирует лучше любого иного метода, иначе зачем бы я отпустила с Саидом своего драгоценного Гава? Так вот, даже с морфом-капюшоном Саидка должен «брать» мое присутствие от момента посадки «Стрелы», я же переживаю и внутри сейчас – кипучее вулкана. С точки зрения телепата. Вот…

– Саид! – зову громче.

И опять не услышана…

Гав виновато сполз с головы друга, собрался в комок у него на коленях и оттуда восстал привычным мне котом. Серым. Когда он грустный, всегда – серый. Я осторожно, на цыпочках, прошла по комнате, села на пол возле Саида, погладила Гава. За спиной вздохнула и погнала сквознячок открывшаяся дверь.

– Сутки в этом состоянии, – проблеял голос. На меня пахнуло неразбавленной медициной. Как ни совершенствуй методы, любая больница имеет особенный запах, въедающийся в ее людей и вещи. – Вас предупредили? Ввели в курс?

– Не успели.

– Доу, если не обладают надежной системой внутренней стабилизации, рано или поздно выключаются из бытия. Особенно часто сбой происходит после наблюдения смерти. Поэтому большинство телепатов высоких уровней обитает в условиях частично слитных сознаний. Так, по нашим сведениям, при воспитании тэя до уровня сун, он три цикла и более остается в постоянной группе. И после раз в цикл общается с наставником для контроля и коррекции настроя. Даже это…

Вы видели помесь козла с гадюкой? Я бы такое и не придумала, а оно, оказывается, числится тут ведущим профессором-распрофессором. Оно то шипит, то блеет. Может, из-за нелепого звука я не верю в плохие новости.

– Стоп, у Саидки есть сестра, у него друзей море, – отмахнулась я. – И кто додумался вынуждать его наблюдать смерть?

– Несчастный случай, – чешуйчатый эксперт снова заблеял. Так он, похоже, выражает долготерпение к недоумкам. – Корабль потерпел крушение в опасной зоне, там запрещено присутствие и они нарушили правила. Телепат сам вызвался искать спасательные капсулы. Без его способностей не нашли бы никого в приемлемый срок. А так из тридцати пассажиров живы двадцать четыре, и пятеро пока остаются в контролируемой коме. Шесть одушевленных ушли. Он наблюдал, он был один. Клон его последовательности, – вероятно, называемый вами сестрой, – прибыл по первому запросу, но реакция не получена. Именно клон с полным именем Гюльчатай потребовала срочно доставить вас. Не вижу смысла, но сопровождающий клона пыр чудовищно груб, асоциален. Единственный рациональный путь лечения – срочное вмешательство с удалением части памяти и даже фрагментов мозга. С высокой вероятностью мы восстановим речевую функцию.

– Овощеводы хреновы, – обозлилась я.

– Не думаю, что от вас будет польза. Но даю две доли суток, дольше решение нельзя откладывать.

Дверь хлопнула. Что этот тип, обиделся на овощевода? Зря. Я и не начинала обижать, просто растерялась. И зла до ужаса – на себя. Это я услала Саида невесть куда. Это я виновата… Потому что он выглядит взрослым, а в душе пацан. Мне казалось, самостоятельность будет ему в пользу. Еще я думала, что Саид, при живучести в полсотни единиц, не по зубам большому универсуму.

– Саид, – еще разок позвала я. – Поговори с Симой.

Морф плотно прильнул к моей ноге и завыл так тихо и страшно, что на спине волоски встали дыбом. Серый Гав стонал, смотрел куда-то вдаль, и я не смела глянуть туда же. Он хоть и морф, но в нем есть что-то настоящее земное, кошачье. Наверняка Гав видит потустороннее. Что это – не ведаю, но мне чудится: пришли за Саидкой. Сейчас цапнут за руку и потянут… в вечность.

– Гав! – позвала я, чтобы оборвать его вой и свою панику. – Так, спокойно. Саидку мы не уступим. Две доли цикла дано на глупости. С чего начнем? С единственной внятной глупости, которую учудил в свое время он сам с участием Симы. Так, Гав, ты будешь изображать нейтрализатор. Ну, ту гадчайшую пасту, какой в габе забивают все объемы, смежные с глоп-факторным каналом при объявлении глоп-тревоги. Начали.

Для наглядности я посвистела, имитируя сигнал тревоги. Гав мигнул всеми пятью глазами – он так и ходит до сих пор с мордой, придуманной мною при первой нашей встрече.

– Ну!

Гав прыгнул мне на плечо и стал растекаться во вспененную массу. Было жутковато сунуть лицо в это: не смогу дышать! Что и требуются, впрочем. Я эгоистка, раз убеждена: рыцарь Саидка неизбежно бросится спасать, если я всерьез запомираю. Для начала помирания я присела боком на колени к Саиду, удобнее повернула голову, вспоминая, как именно в тот раз он спасал меня, делая искусственное дыхание. Приладилась. Морф вспенился сильнее и укутал обе наши головы. Стало тихо, темно и душно. Человек может жить без воздуха минуты три. После вторичной развёртки и тренировок с Рыгом – до десяти. Но страх и удушье приходят куда быстрее. Сима не герой, увы. Боюсь я тесного и мрачного.

Прошлый раз Саид дышал для меня. В этот раз легкие бесполезно дергались – а отклика с его стороны не было. Я постепенно пугалась все основательнее, проваливалась в нешуточный обморок. Но Гав упрямо держал форму нейтрализатора, как и было с ним условлено. Я даже начала подозревать: он зол на меня, ведь бросила на год, его мнения не спросила – предала, так? Если так, может, он решил малость отомстить? Ох, мамочки, выпустите Симу на волю! Хоть глоток воздуха. Каплю… Мир кружится, кружится, черный вихрь уносит в недра обморока. Вьюном, вьюном – затягивает в сплошной мрак.

Когда я из последних сил воевала с морфом, пытаясь его отодрать и хоть так выжить, плечи Саида дрогнули – и он отдал мне один короткий выдох. То ли крик, то ли шепот, не знаю. Но подействовало, как удар кулака в челюсть.

Мозг взбодрился, головокружение замедлилось. Мрак вспыхнул сиянием – и лопнул, меня выбросило вовне, на тот свет, наверное.

Пальцы Саида я узнала сразу, только они сейчас были вроде как мои, они стремительно и ловко перебирали, процеживали информацию. Люди моего уровня реакций не могут адекватно читать мощнейшие потоки данных, мы запаздываем. Но теперь я запросто умудрялась и успевать, и следить за происходящим со стороны.

– Принял вводную, – негромко сказал Саид. Улыбнулся. – Далековато, но я упертый.

«Упертый» – мое слово, Саидка любит навешивать на все мои слова. Ну, как земные водители навешивают на зеркало дурацкие игрушки, иконки и прочую дребедень. Болтается, отвлекает – зато делает машину своей, вроде как метит её.

– Жди, собираем опорный куб сознаний, – увещевали Саида. – Ты ведь знаешь, чем это может закончиться.