АДЛОМ. Падение Бездны

– Ага, щас. Не отделаешься ты от нас так легко, – сказал Сэм. – Значит поиски ты даже не начинал. Ну это было предсказуемо, что с тебя взять, с лентяя.

– Нет, – сконфуженно произнес Ворон. Но зато какое облегчение он испытал – это все не плод его воображения! Значит седьмой отряд действительно ожидает его на Авалонии со сферой. И Бешка не выдумка. И все то, что она прошептала ему на ушко перед его уходом на землю. Следовательно, по возвращению в Авалонию он мог рассчитывать на нечто большее в их отношениях.

– Отлично, – сказал Сэм. – Ну я особо и не рассчитывал на тебя, бестолочь. Две недели тебя ждём, два портала уже открыли, а ты не торопишься к нам!

– Что будем делать? – решил Ворон исправить ситуацию. Пора было браться за дело.

– Ты хотел сказать – что ты будешь делать? – спросил Сэм и лизнул себе лапу. – Я всего лишь кот. И смогу говорить от силы два дня. Потом окончательно превращусь в домашнего пушистика. Я уже не удержался и сожрал Вискас! И мне понравилось! Но я воин! И меня ждут мои верные клинки из небесных слез! Только посмей меня превратить в бесполезный комок шерсти, и я буду срать тебе в тапки до конца твоей жизни.

Ворон поднял вверх руки, пытаясь успокоить разбушевавшегося Сэма. Он прекрасно понимал кота. Он и сам все эти дни понимал, что что-то тут неправильно. И теперь окончательно понял, что именно – он последний авалонец. Точнее так было до недавнего времени, пока он не попал в сохранившийся дворец его народа. Его деду удалось сохранить не только само строение, но и всех находившихся внутри. Возвращения Ворона ждал не только седьмой отряд. Но и его дед, его народ, легионеры АДЛОМа. Все надеялись на него, и он не мог их подвести.

Но на всякий случай Ворон уточнил:

– Ты мне точно не снишься?

– Мне впить тебе когти в задницу? – возмутился рыжий кот. – Да баньши там рвет и мечет, тебя так ждёт! Никто ее успокоить не можешь.

– Ладно-ладно, я все понял. С утра будем пытаться узнать, откуда я. Ну в смысле из какого приюта меня взяли, – вздохнул Ворон. – Найдем сферу и вернёмся.

– Не тяни давай с этим, – недовольно произнес Сэм. – Мне здесь совсем не нравится! Во мне пробуждаются мои кошачьи инстинкты. А я хочу скорее вернуться в строй и навалять этим демонам!

Ворон улёгся на кровать и уставился в потолок. Услышал, как Сэм устраивается спать прямо на столе. Вскоре до него донеслось его размеренное дыхание. Он столько дней потерял впустую! Вот что с ним сделал мир без магии, заставил забыть про эту самую магию. Теперь нужно было наверстывать упущенное. Дольше тянуть было нельзя.

***

С утра Ворон первым делом ринулся к столу. Сэм спал, свернувшись клубком. На шее у него поблескивал браслет Бешки. Парень бесцеремонно поднял кота под передние лапы и начал трясти. Сэм сперва зашипел, а потом из его рта посыпалась отборная брань на русском языке.

– Фух, – парень с облегчением опустил кота назад на стол. У того шерсть дыбом встала от такого бесцеремонного обращения с ним. – Я хотел убедиться, что это был не сон.

– Ну ты совсем дебил, – рявкнул кот и начал причесывать себе шёрстку языком. – Я тебе это ещё припомню, так и знай! Мне снилась та белая кошечка, эх, что мы с ней вытворяли. А ты влез на самом интересном месте!

– Некогда предаваться фантазиям! Нужно сферу искать!

– И это будешь говорить мне ты? – хмыкнул Сэм. – Я тебе ничем не помогу на голодный желудок. Пошли пожрем!

– Я не голоден, – сказал Ворон. Но кот его перебил:

– А я очень голодный! И ты меня покормишь! У меня же лапки!

– Они тебе не мешали раньше воровать еду у Гули из торбы, – вздохнул Ворон, но послушно поплелся следом за выскочившим из кухни котом. Все-таки на земле у Сэма в этом плане действительно было меньше навыков, чем в магических мирах. Тут он не мог сам залезть в холодильник и достать все, что ему придется по вкусу.

На кухне кот запрыгнул на стол и уселся в ожидании. Ворон поднял с пола миску и достал пакетик Вискаса с полки. Сэм скептически произнес:

– С Вискасом я завязал, сам его жри. Ты его состав-то хоть видел? Ни грамма настоящего мяса!

– А что тебе тогда надо? – удивился Ворон. Ему доводилось пробовать кошачий корм. Жизнь на ролевках подготовила парня и не к такому. И, кстати, корм был вполне себе съедобный. Чего Сэм вздумал привередничать?

– Я рыбки хочу, – мечтательно протянул Сэм. Ворон пожал плечами и заглянул в холодильник. Там нашлась малосоленая сёмга в вакууме. Парень достал кусок и повертел его в руках.

– Ну что ты ждешь? – спросил Сэм недовольным тоном. – Порежь кусочками и покорми меня с вилки.

– С вилки? – удивился Ворон.

– А ты как хотел? Мои лапки здесь не такие ловкие, сам я не могу удержать вилку. А есть на полу из миски больше не хочу. И только попробуй мне пренебрежительно кинуть кусок рыбы под лапы, я знаешь куда его тебе затолкаю?

Ворон догадывался куда. Поэтому вздохнул и начал резать сёмгу. Потом насадил небольшой кусочек на вилку и протянул коту. Тот аккуратно его взял зубками и с наслаждением прожевал, наслаждаясь его вкусом.

– Эх, у хомиков рыбка лучше, – вздохнул кот. – Но и эта сойдёт. Давай ещё, – и кот указал лапкой себе на рот. Ворон повторил процедуру. За этим занятием мать и застала сына на кухне. Ее глаза округлились от удивления. Ворон застыл с занесённый вилкой у морды Сэма. Кот перевел взгляд с матери Ворона на вилку и ловким движением уничтожил кусок рыбы, пока мать не прекратила это безобразие на ее кухне.

– Я эту рыбу для салата купила! – воскликнула мать, проходя на кухню. – И почему кот на столе? С ума что ли сошел? Мы ж его так и не помыли с улицы!

Ворон не нашел ничего лучше, как сказать следующее:

– Мама, нам надо поговорить!

– Это я и так вижу, – кивнула мать и подняв Сэма, спустила его на пол. Кот недовольно фыркнул, но остался сидеть на полу.

– Откуда я взялся? – спросил Ворон, и Сэм под столом закашлялся. Но парень решил, что это самый простой способ найти сферу. Узнав у матери в каком приюте они его усыновили, Ворон сократит поиски. Он мог представить, как уже извелась от волнения Бешка в ожидании авалонца. Только его и осталось дождаться со сферой – и можно будет закрывать Бездну! Столько народов об этом мечтало!

– Во-первых, с такими вопросами тебе лучше ко отцу, – сказала мать. – Во-вторых, тебе двадцать лет. В-третьих, я знаю, что у тебя под кроватью куча журналов с голыми девочками. Что за странные вопросы?

– Ты не так меня поняла! – всплеснул руками Ворон, залившись краской. У него действительно лежали журналы под кроватью, но он не думал, что под кроватью мать тоже прибирается, когда его нет дома. А смысл там убираться? Ведь никто же не заглядывает никогда под кровать! Вот он туда и складывал всякий хлам, в том числе вонючие носки. С компьютерами он не дружил, приходилось довольствоваться картинками, ведь на неухоженного неформала-бездельника девушки в реале не обращали внимание. Только на АДЛОМе все поменялось для парня кардинальным образом. После нахождения девушки своей мечты, он уже не нуждался ни в каких картинках!

– Тогда не тяни и говори прямо, – сказала мать, внимательно смотря на сына. Наверняка она уже обдумывала свой звонок врачу, чтобы пожаловаться на самочувствие сына. А может даже уже записала к психологу.

Ворон набрал в грудь побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:

– Я знаю, что вы меня усыновили. И мне нужно знать, где корзинка, в которой меня подбросили к дверям приюта!

На этих словах мать ахнула и тяжело приземлилась на табурет. В глазах заблестели слезы. Она только и смогла выдавить из себя:

– Откуда ты узнал?

Ворон поспешно порыскал на полках кухонного шкафчика и выудил оттуда флакон валерьянки. Всё-таки не стоило так сразу все говорить матери. А как иначе можно было быстро выведать нужную ему информацию? Парень накапал в рюмку валерьянки и протянул матери. Та опрокинула ее содержимое в себя одним махом. Тут Ворон ощутил на своей ноге кошачьи когти. Опустив взгляд вниз, он увидел, что Сэм пустил в ход свое оружие: округлил и без того огромные глазки и выжидательно уставился на парня. Закатив глаза, парень накапал валерьянки и коту в миску. Тот не побрезговал полакать успокоительное, сидя на полу, как настоящее животное. В принципе, он им и являлся на земле. Он довольно заурчал и начал кататься на спине. Парень надеялся, что Сэм ещё помнит про их первоочередную задачу. Может зря он дал ему валерьянку? Может она в нем пробудит все его кошачьи инстинкты!

Но назад отступать было поздно, оставалось лишь дождаться пока мать успокоится. Она повсхлипывала ещё пару минут и сказала:

– Мы долго с твоим отцом не могли завести детей. Ходили по разным клиникам, да все без толку. В итоге даже решились посетить одну бабку. Нам ее порекомендовали знакомые, якобы она прям все точно рассказывала про людей и их будущее. Она проводила надо мной руками, что-то пробормотал и наказала идти за ребенком в детский дом – якобы только так мы сможем стать родителями. А я уже на все была согласна! Это был лучший вариант – сама я не могла забеременеть, так хоть какому-нибудь брошенному ребенку устроить хорошую жизнь.

Ворон переглянулся с Сэмом. По тому, как кот навострил уши, парень понял, что он ещё не забыл о своей жизни в других мирах. Рыжий котяра внимательно слушал мать Ворона.

Ворону было стыдно, что пришлось довести мать до слез. Но все равно он собирался потом раскрыться родителям. Он не хотел скрывать от них тот факт, что ему известно об усыновлении. Это было нечестным по отношению к людям, которые вырастили его, как собственного ребенка.

Мать же продолжила свой рассказ, время от времени промакивая глаза платочком.

– В итоге мы решили с отцом, что возьмём уже большого ребенка. И так много времени мы потеряли из-за лечения. Но зайдя в детский дом мы увидели нянечку, которая держала на руках ревущего ребенка с белоснежным пушком на голове. Это был ты. И ты никак не желал успокаиваться. Пока мы ждали приема, другая нянечка принесла белоснежную шкурку и замотала в нее ребенка. Ты сразу успокоился и заснул. Нам не нужно было слов, чтобы понять – мы усыновим его. Нам сообщили, что тебя подкинули в корзинке и этой шкурке. В итоге я долго отучала тебя спать под этим непонятным куском материи. Почти до самого детского сада ты спал, обнимая эту шкуру.

Ворон выдержал паузу, чтобы не казаться нетерпеливым. Хотя все внутри него призывало к действию. Он откашлялся и аккуратно спросил: