Оценить:
 Рейтинг: 0

Невероятные истории из жизни охотника Акима

Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Но как ни старался Аким, а разобрать о чем говорили местные водилы он так и не смог. Голоса эти то усиливались, то затихали, то и вовсе переходили в глухой шепот. И все это скоро разозлило Акима и напрочь отогнало от него его сон. Аким перевернулся на другой бок и стал смотреть прямо перед собой в единственное в этой потайной комнате окно. Через минуту-другую он с изумлением увидел, как на прилегавшую к бараку поляну выскочила стеснительная, как показалось ему луна и размазала своим жёлтым светом чуть синеватый воздух за окном, проявив могучие стволы кедровника в самом дальнем конце этой поляны на подступах к самой тайге. Завороженный этим ночным зрелищем Аким долго не мог понять, как возникло в его сознании это волшебство сибирской тайги.

Так пробежали еще несколько минут этого сказочного видения – и через несколько минут еще и этот сказочный свет, возникавший, казалось, из ничего, в который погружалось все там за окном, и благостная тишина, воцарившаяся в комнате, и какое-то еще торжествующее чувство умиротворенности благотворно подействовали на Акима и он медленно погрузился в сон.

… И вот уже первые видения сна стали появляться в его дремлющем сознании: вот она эта узкая петляющая между деревьями тропинка и это радостное ощущение движения своего тела. Я иду, иду и лечу куда-то в глубины интригующего меня чувства счастья, радости, любви и причастности к какой-то волшебной тайне… Ах лишь бы не оборвалось все это, не пропало, не исчезло куда-то… Надо попытаться догнать и удержать эту тайну– вот она! Вот же – вот, держи ее!..

Но тропинка все же неожиданно оборвалась, исчезла из сознания Акима, оставляя его одного в его теплой постели. Но что это – я уже никуда не иду? Я просто лежу здесь в этой теплой постели? Но, если я не сплю, значит я бодрствую. А раз так, значит я вижу, как кто-то смотрит на меня в окно. Что это за мерзкая рожа такая? Мохнатые ресницы… Удлиненное голое лицо… отвратительно толстые губы…Фу черт! Какая ужасная гримаса! Какие длинные уши! Огромные зубы!

– Ага, я вижу Сатану!.. – догадался наконец Аким.

И эта последняя мысль тяжелым молотом ударила его по голове, ударила по голове, а по телу пробежал легкий озноб.

В следующую секунду Аким был уже на ногах и кинулся к выключателю на сьене рядом с дверью, успев заметить, как чья-то большая тень отшатнулась от окна.

В ярко вспыхнувшем свете лампы окно тотчас потемнело. И Аким, стоя у двери, быстро общарил глазами всю эту комнату: ничего подозрительного – все та же высокая железная кровать, с постелью под теплым одеялом, под которым вот ещё совсем недавно он спал, над кроватью на стене свободно свисающий коврик с пасушимися на нем оленями, у окна низенький столик и на нем его походная фляжечка и пакетик с закуской, к которой он так и н притронулся в этот вечер.

Эта уже хорошо знакомая ему в комнате обстановка несколько успокоила Акима, однако некоторое время еще он продолжал стоять с включенным светом, прислушиваясь: не возникнут ли какие=нибудь таинственные и подозрительные звуки.

Но нет все было так, как оно и должно было быть – из соседней комнаты все также доносился беспорядочный храп местных водил. И в этом причудливом оркестре Аким услышал один через равные промежутки времени с присвистом солировавший детский жалобный храп, принадлежавший, как догадывался Аким, Степану Игнатичу. «Ага! Не ушел, – подумал Аким с улыбкой на лице о молоденьком водителе старенького газончика. – Решил на всякий случай здесь переночевать.» Бледный-бледный … «– гм – м … вот так вот наговорят тебе чёрт знает чего – и снится потом дрянь всякая».

Потушив свет, Аким вновь забрался под одеяло и, закрыв глаза, стал неподвижно лежать под ним, отгоняя от себя все эти непрошенные видения.

Но пробежало всего несколько минут и стало очевидным, что сон уже не вернется к Акиму. Теперь он лежал просто так, стараясь не смотреть больше в направлении окна.

Но еще через минуту-другую, казалось, что-то позвало Акима посмотреть туда в сторону окна и глаза сами отыскали там это нечто, которое выходило на залитую лунным светом поляну. И Аким почувствовал, как липкий холодный пот стал быстро покрывать его тело: какая-то мерзкая рожа с длинными мохнатыми ресницами, хорошо видимая теперь при усилившемся лунном свете, снова прильнула к оконному стеклу. На этот раз все было слишком очевидным – ведь Аким совсем уже не спал.

И это осознание неизбежности происходящего помимо его воли незаметно погрузило Акима в состояние глубокого транса. Не смея даже шелохнуться, он тупо и неотрывно смотрел теперь в сторону окна и со стороны могло показаться, что человек этот лежавший на койке давно умер, но ему забыли прикрыть глаза.

Так оставаясь неподвижным в полузабытьи Аким пролежал ещё некоторое время, пока эта мерзкая рожа, очевидно удовлетворив своё любопытство, неожиданно не отпрянула от окна и мгновенно не растаяла за полосой лунного света.

После исчезновения «Сатаны» Аким медленно стал приходить в себя – здравый смысл начал подсказывать ему, что там за окном не было ничего, что могло бы держать его в напряжении. Где оно было теперь это нечто и было ли оно вообще? Ответ на это можно было найти только там за окном.

Призвав себя к мужеству, Аким не теряя ни минуты вылез из-под одеяла, быстро оделся и, бесшумно открыв дверь, вышел в соседнюю комнату, где на кровати, предназначавшейся для него, свернувшись калачиком, спал Степан Игнатич: «бледный-бледный …».

Осторожно, стараясь не зацепить ногой какую-нибудь из раскладушек, пересек Аким по-диагонали и первое более просторное помещение и вышел наружу – Ох!.. – набрал он полную грудь чистого воздуха и, сбежав вниз с небольшого крылечка, сразу же повернул за угол барака, куда должно было выходить окно из его комнаты.

Янтарная луна все еще висела над поляной, прилегавшей к барачному строению. Прижимаясь спиной к бревенчатой стене, Аким осторожно бочком стал продвигаться к своему окну, останавливаясь через короткие промежутки времени, чтобы прислушаться к возможным подозрительным звукам, могушим исходить от этого нечто. Но ничто в данный момент не говорило о присутствии каких-нибудь «сатанинских» сил.

А вот и оно – это окно! Аким прильнул лицом к стеклу: и в туже секунду с содраганием во всем теле он почувствовал, как кто-то большой и сильный надвинулся на него сзади. Одновременно с этим он ощутил и чье-то тёплое дыхание у себя на затылке.

Все это было так неожиданно и так дерзко, что Аким всего лишь несколько минут назад развеявший в себе глупые страхи, теперь застыл в ожидании чего-то ужасающего: омерзительные картины одна страшнее другой мгновенно пронеслись перед его глазами. Кровь, казалось, начала застывать в его жилах и ни один мускул не дрогнул в его теле. Казалось, ещё чуть-чуть, ещё немного и у Акима наступит помутнение рассудка.

Но в этот момент за спиной Акима раздалось громкое конское ржание!

Резко обернувшись, он увидел вытянутую по направлению к нему голову жеребёнка: большие выпученные глаза, казалось, весело смотрели на человека из-под длиннющих лохматых ресниц, а широко раздувавшиеся ноздри выпускали в лицо Акиму тёплые клубочки пара.

Пораженный увиденным Аким замер у окна, все ещё не веря своим глазам. А жеребёнок вновь весело заржал– и толстые оттопыренные его губы обнажили ровный ряд огромных белых зубов.

Да, теперь не было никакого сомнения: вот он виновник его недавних страхов. Аким невольно улыбнулся, а жеребёнок, дружелюбно прижав его к стене, вновь неожиданно заржал: знакомство состоялось – нет это не хозяин. Качнувшись на длинных ещё неокрепших ногах, он, казалось, раздосадованно отвернулся от Акима и, гордо подняв голову, легко поскакал в сторону, начавшего вырисовывается леспромхозовского поселения.

– Вот он этот сатана, – тихо сказал себе Аким, все ещё не сдвигаясь с места. Издалека со стороны таежного леса подул холодный утренний ветерок и неприятно обжег оголившуюся из под распахнувшейся рубашки Акима его грудь. И только теперь он окончательно пришел в себя и, зябко поежившись, поспешил обратно в барак, не предпологая, что ужасы этой ночи для него еще не закончились.

Вернувшись в свою комнатку, отвоеванную у Степана Игнатича, Аким быстро раздевшись и побросав свою одежду на стул, стоявший рядом с кроватью, с удовольствием вновь полез под одеяло.

На этот раз после столь забавной развязки ночного кошмара сон мгновенно обрушился на Акима– прошло совсем немного времени, а он уже крепко спал. И спал бы он так долго – предолго, если бы … если бы сквозь сладкую дрему сна он не почувствовал вдруг чье-то враждебное прикосновение. Древнее, как этот мир, чувство опасности, идущее откуда-то из глубины его сознания, заставило Акима сразу же и замереть, не выдавая как бы свего присутствия на этой кровати. Охотник Аким сам теперь был в положении преследуемого зверя и малейшая оплошность могла погубить его. И поэтому Аким затаился и ждал нужного момента для решительного броска на противника.

А чьи-то прикосновения становились все ощутимее и ощутимее, пока не переросли в грубые царапания.

Хотя, казалось, настало время действовать, но что-то внутри сонного еще Акима удерживало его от решительного броска.

Полное пробуждение пришло вместе с чувством острой боли, причиненной ему какою-то невидимой тварью. Собрав воедино всю свою волю, Аким молниеносно вскочил с постели и как и в прошлый раз, кинулся к выключателю: в яркой вспышке света тотчас же проявились бревенчатые стены комнаты, узкое незанавешенное окно и высокая железная кровать с всклокоченной на ней постелью. Ничто не говорило о присутствии в комнате какого-нибудь ужасающего создания.

И тем не менее, повинуясь все тому же чувству самосохранения, Аким принялся обследовать своё временное жилище.

Вначале он подошёл к постели и, как следует встряхнул её, затем он нагнулся и заглянул под кровать. Потом он прошолся по всей комнате и внимательно осмотрел все углы. Но, нигде не обнаружив ничего подозрительного, вернулся к двери и потрогал сучковатую палку, подпиравшую дверь. И в конце удовлетворённый проделанным он замер посередине комнаты и стал внимательно прислушиваться: нет ли каких-нибудь подозрительных звуков? Стал он прислушиваться, но ничего кроме усилившегося под утро храма местных водил в соседней комнате он не услышал. И теперь весь этот недавний кошмар показался ему какой-то частью его прерванного сна.

Обругав себя за проявленное малодушие и излишнюю осторожность, Аким потушил свет и, с силой отдернув одеяло в сторону, буквально рухнул на заскрипевшую под ним железную кровать.

«Ишь черти! – подумал о храпевших в соседней комнате водилах Аким– Как они меня: «сатана – а – а …». Сами вы сатаны мать вашу!» – зло выругался Аким и с головой укрывшись одеялом, решил хотя бы и немного вздремнуть в оставшуюся часть ночи в этой воистину «сатанинской» комнате.

Но уснуть Акиму в эту ночь так и не удалось.

Второе нападение сатаны было более решительным и ощутимым: одеяло быстро поползло вниз: острые когти неведомо какого ужасного создания, больно царапая его ноги, потянулись в верх, коснулись живота, груди, обхватили шею и, казалось, что еще немного и у Акима уже не будет сил противиться сжимающей его горло твари.

Но тут кто-то из водителей громко чихнул в соседней комнате и почти одновременно с этим какая-то невидимая сила подбросила Акима на кровати. Не выпуская одеяло из рук, он кинулся к выключателю.

На этот раз невидимый до того враг скрыться не успел.

Вот оно что!

Пораженный увиденным Аким застыл на месте: по всей комнате шурша чёрными веерообразными крыльями, металась летучая мышь гигантских размеров. Все это было так неожиданно для Акима, что он не сразу смог «ввязаться в бой» со смертельным врагом, угрожавшим его жизни. Аким продолжал стоять на одном месте, а гадливая тварь, царапая стены, цепляясь за потолок, быстро перемещалась по небольшому пространству комнаты, отыскивая себе путь к спасению.

И вот когда пришедший наконец в себя Аким, схватив палку, кинулся к летающему вампиру, было уже поздно: летающий мутант успел скрыться под ковриком свободно свисавшем над кроватью.

С ходу, нисколько не раздумывая, Аким запрыгнул на свою кровать и с силой рванул на себя коврик с пасущимися на нем оленями, обнажив бревенчатую стену барачного помещения: прямо перед ним зияло круглое отверстие в прогнивших от времени бревнах. Вот сюда-то и ускользнуло от него это сатанинское создание. Аким машинально сунул туда в эту дыру свою палку и та глубоко ушла внутрь.

– Ага, – стал азартно вертеть свою палку в этой дыре Аким. Теперь все стало понятно ему: летучая мышь вампир! Сатана!

И на минуту Аким представил себе, как только что увиденный им мутант, парализовав волю приезжего ревизора, высасывает из него кровь.

– Фу! – передернул он плечами: «Совсем не удивительно, что они– «бледный-бледный …»

Надо бы объяснить им все утром …

Но через секунду – другую, подумав ещё и посмотрев на дверь, ведущую в соседнюю комнату, он громко и с большим сожалением в голосе сказал себе: «А ведь не поймут они и не поверят мне.»

И переломав ударом о колено свою палку, Аким запихал обе её половинки в это зияющее в стене отверстие, потом подумав немного, сунул туда для верности ещё и полотенце, висевшее на спинки кровати, не спеша повесил на место коврик с мирно пасущимися на нем оленями и только после этого, одевшись и заправив постель, пошёл будить Степана Игнатича.

Демон
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5