СССР, Россия и мировой порядок. 70 лет служения Отечеству

Глава 2

Культурные связи – важный рычаг дипломатии. Болгарский период

Когда я приехал в Софию, сотрудники посольства, знавшие меня по работе в Москве, рекомендовали послу оставить меня работать в посольстве. Посол так и сделал, предварительно согласовав этот вопрос с Москвой. Я был назначен на должность культурного атташе, а затем уполномоченного Всесоюзного общества СССР по культурным связям с заграницей (ВОКС). Посол, учитывая мой опыт работы в комсомоле и возраст, поручил мне также заниматься ДСМ (Демократическим союзом молодежи) – организацией болгарской компартии, аналогичной нашему комсомолу, а также молодежными объединениями других партий, существовавших тогда в Болгарии.

Нашим послом в Болгарии тогда был М. Ф. Бодров. Ранее он работал советником-посланником в посольстве СССР в Чехословакии, а затем был переведен в Болгарию. Это был исключительно умный человек, который всегда прислушивался к мнению дипломатов, работавших с ним, моментально определяя, что заслуживает внимания. Он поддерживал разумные предложения сотрудников, всячески поощрял их инициативу.

Поскольку я занимался болгаро-советскими культурными отношениями, хотел бы изложить ряд своих соображений о роли таких отношений во внешней политике государств. Как показала практика, многие общественные деятели, деятели науки и культуры, журналисты порой имеют об этом весьма смутное представление.

Культурные отношения, культурные связи – это важный инструмент внешней политики государства. Развитие культурных связей между государствами, их общественностью – важный рычаг внешней политики и дипломатии. Их расширение и упрочение ведет к укреплению дружеских отношений между народами на политическом и ином уровнях. Эти связи используются также для упрочения позиций государств, особенно влиятельных в других странах. Примеров множество: влияние Франции, ее культуры на страны Европы, в том числе и Россию, в XVIII–XIX веках, использование Великобританией культурных связей для упрочения ее позиций в колониях, Россией – в балканских государствах. Сейчас США повсеместно используют кинопродукцию Голливуда как “таран” для внедрения американского образа жизни в других странах.

Культурные отношения между государствами многообразны, поэтому, приступая к такой работе в Болгарии, мне надо было понять, по каким направлениям действовать, на чем сконцентрировать свое внимание. Для этого нужно хорошо знать положение в стране, с которой развиваются культурные связи. Поскольку я занимался контролем за исполнением мирного договора с Болгарией 1947 г., то обладал определенными знаниями о положении в этой стране.

Народы СССР обладали высоким культурным уровнем развития, экономической мощью и иными возможностями для влияния на Болгарию. Но надо было определить, с какими группами населения в Болгарии надо работать и какие при этом методы лучше использовать.

Первой группой была молодежь, второй – интеллигенция. В Болгарии интеллигенция была активна и играла важную роль в общественной и политической жизни страны. Старшее поколение еще помнило добрые отношения между Болгарией и дореволюционной Россией. Но со средним и молодым поколениями работу надо было усиливать. Третья группа – крестьянство (Болгария была крестьянской страной), которое еще помнило о роли России в освобождении

Болгарии от турецкого ига. Однако нужно было воспитать у крестьян дружеские чувства и добрые отношения к СССР. Что касается малочисленного рабочего класса, то он относился к СССР в целом положительно. К тому же основную работу с этой группой населения вела болгарская компартия, выступавшая за развитие связей с Советским Союзом.

Формы, методы и способы осуществления культурных связей между государствами разнообразны и зависят от группы населения, с которой ведется работа. Из указанных групп болгарского населения основное внимание надо было уделять все-таки молодежи, так как это будущее страны. Ведь не секрет, что в политике надо учитывать прошлое и настоящее, но смотреть в будущее.

Методы, пути и способы работы с молодежью были разнообразными. В первую очередь – это использование системы образования: школ, вузов, других учебных заведений, а также молодежных организаций, в частности упомянутого ДСМ. Перечислять все методы, которые использовались, нецелесообразно, да и невозможно: их слишком много. В некоторые школьные и институтские программы включались положения, направленные на укрепление дружбы между народами Болгарии и СССР. Осуществлялось содействие преподаванию русского языка в Болгарии (разработка учебников и различных пособий для преподавания). Для чтения лекций в болгарских вузах приглашались советские профессора. Болгарскую молодежь направляли на учебу в СССР, причем не только за счет советской, но и болгарской стороны. Болгарское общество дружбы с СССР проводило при поддержке БОКС различные мероприятия с учетом интересов молодежи. Большую работу вел ДСМ, с руководством которого я поддерживал самые дружеские отношения. Встречались семьями, вместе ездили в горы кататься на лыжах. Кстати, из их числа впоследствии выросли крупные болгарские государственные деятели: Станко Тодоров стал премьер-министром, Лучезар Аврамов – членом Политбюро ЦК болгарской компартии, а Геро Грозев – заместителем министра иностранных дел.

Столь же тщательно разрабатывались методы и способы работы с интеллигенцией. Болгария – небольшая страна по сравнению с СССР – обладала меньшим научно-техническим и культурным потенциалом. Болгарская интеллигенция была заинтересована в развитии таких связей с СССР. Но это требовало исключительной деликатности, осторожного подхода с советской стороны, дабы не создать у болгарских научных и культурных кругов впечатление, что их рассматривают как второстепенных по уровню их мастерства. К тому же среди них были видные и ученые, и культурные деятели. Малейшие недостатки и недоработки могли иметь значительные негативные последствия. И напротив, проявленные знаки внимания ценились болгарами очень высоко. Например, один из болгарских композиторов – Панчо Владигеров – отмечал юбилей. И когда я как культурный атташе посольства огласил на торжественном собрании, устроенном в его честь, поздравительное послание советского композитора Арама Хачатуряна, то, по правде говоря, не ожидал такой восторженной реакции на поздравление.

Методы и способы работы с болгарской интеллигенцией были самые различные: обмен учеными, совместные научные исследования, взаимный обмен театральными и музыкальными коллективами, отдельными артистами, распространение советских кинофильмов. Я поддерживал тесные связи с болгарскими юристами, специалистами в области международного права. Их было немного, но среди них были высококвалифицированные специалисты, а такие как, например, А. Янков, стали учеными с мировым именем. Президент болгарской Академии наук Тодор Павлов как-то рассказал мне, что болгарские ученые предпочитают публиковать свои научные труды не на болгарском, а на других языках. Работы на болгарском языке могут прочитать лишь коллеги-болгары, а их, к сожалению, немного. Но ученые хотят, чтобы их работы были известны и в других странах. После этого наше посольство стало содействовать публикации научных работ болгарских ученых в СССР на русском языке.

Что касается развития культурных связей с крестьянами, то здесь работа велась главным образом через местные органы сельских местностей и через общество дружбы между Болгарией и СССР. Поскольку население восточной части Болгарии, особенно причерноморской, имело давние тесные связи с Советским Союзом, акцент делался на работу с населением юго-западной и западной частей Болгарии. Особенно уделялось внимание районам, прилегавшим к Югославии, с учетом обостренных отношений между Болгарией и Югославией (у СССР также были непростые отношения с этой страной). Имелась в виду полоса районов вдоль границы с Югославией, начиная от ее южной части и кончая северной частью у города Видино на границе с Румынией.

В работе использовались самые разные методы. Наиболее эффективным стало проведение месяцев болгаро-советской дружбы, во время которых проводился комплекс различных мероприятий: фестивали, конкурсы, выступления государственных и политических деятелей, артистов. Приезжали делегации и культурные деятели из СССР. Болгарские участники всех этих мероприятий работали с высочайшим энтузиазмом. Были и трогательные сцены, которые я помню и сейчас, спустя более полувека. В маленьком городе Петриг я шел по улице с несколькими болгарскими деятелями. Ко мне подошел мальчик лет 6–7, который спросил меня на болгарском языке: “Дядя, ты советский?”. Услышав утвердительный ответ, он сказал, что впервые видит советского человека, и попросил разрешения пожать мне руку.

В рамках месяцев болгаро-советской дружбы проходили многотысячные демонстрации и митинги. Я как культурный атташе посольства обычно участвовал в таких митингах и выступал на болгарском языке. Начав работать в Софии, я активно его изучал. У меня было два учителя: один шлифовал произношение, второй – письменность. Во время моих многочисленных встреч с болгарами я всегда стремился говорить с ними на их родном языке.

Моя жена также изучала болгарский язык. Дома я с женой, а также с болгаркой, помогавшей нам по хозяйству, говорил по-болгарски, поэтому через три-четыре месяца достаточно овладел этим языком и мог не только говорить, но и выступать на собраниях, конференциях и митингах.

Занимаясь текущими делами, я одновременно глубоко изучал историю Болгарии, ее отношения с другими странами, с дореволюционной Россией, ее политику в то время на Балканах. Уже тогда высвечивались проблемы и вопросы, которые актуальны и в наши дни. Так, например, во времена вхождения Болгарии в состав Оттоманской империи турецкие власти активно насаждали среди болгар ислам. К 1950 г. Болгарию населяло около 600–700 тысяч болгар-мусульман, которых именовали “помаками”. Все они были гражданами Болгарии, но Турция активно влияла на помаков, вела с ними соответствующую работу, используя религиозный фактор для укрепления своих позиций в этой стране. Так мне предоставилась возможность на практике увидеть, как религия используется во внешней политике государств.

В результате нашей плодотворной деятельности культурные связи между СССР и Болгарией успешно расширялись, способствуя укреплению советско-болгарской дружбы, сотрудничеству. Важно подчеркнуть, что это было взаимовыгодное сотрудничество, причем порой Болгария получала больше пользы от него, чем СССР.

Что касается моей работы, она была многогранной и разнообразной. Ее было очень много: я работал с утра до глубокого вечера. Моя жена также участвовала в культурных мероприятиях. Я привлекал к ним и других сотрудников посольства, которые оценивали такие мероприятия, что было полезно и для дела, и для них.

Постепенно мы с женой привыкли к такой жизни. Правда, прошла и острота первых впечатлений. Проблемы и вопросы, которыми я ранее занимался в Болгарии, отличались от тех, которыми я занимался в МИД – правовыми аспектами внешней политики СССР (всеми ее направлениями и по всем странам).

В 1951 г. я возвратился в Москву и опять стал работать в Договорно-правовом управлении МИД СССР, в этот раз в отделе публичного права.

Глава 3

Советский союз и международное право. Формирование позиции СССР

Отношение СССР к довоенному международному праву было сдержанным. Как отмечал один из наиболее видных юристов нашей страны А. Я. Вышинский, это право носило буржуазный характер. Но главное в другом. Международное право того периода создавалось победителями в Первой мировой войне – Францией, Великобританией и США. Они создали послевоенный мировой правопорядок, учитывавший в первую очередь их интересы.

У Германии были отторгнуты колонии, на страну была возложена огромная контрибуция. Вместо Австро-Венгрии на карте Европы появились новые государства, управляемые Францией и Великобританией. Лига Наций (международная организация, созданная для регулирования отношений между государствами мира) находилась под влиянием Франции и Великобритании (США отказались участвовать в ней). Интересы России, преемником которой был СССР, также были ущемлены: западные страны в годы Гражданской войны осуществляли интервенцию в Россию, поддерживая противников советской власти.

Великобритания и Франция, стремясь сохранить свои колонии, противодействовали национально-освободительной борьбе, которая там велась. Создаваемое ими международное право имело ряд недостатков. Тем не менее в нем были и позитивные нормы, которые поддерживал СССР. Он входил в Лигу Наций, где выступал за создание системы коллективной безопасности, был участником таких прогрессивных международных договоров, как Парижский договор 1928 г., именуемый Пактом Бриана – Келлога. Договор предусматривал отказ его участников от войны как средства осуществления национальной политики. СССР был инициатором разработки определения агрессии 1934 г., выступал за создание антигитлеровской коалиции с участием Великобритании и Франции для предотвращения вооруженного нападения Германии не только на них, но и на Бельгию, Голландию, Данию и Польшу.

Великобритания и Франция затягивали переговоры между СССР, Англией и Францией о создании военного союза для совместной защиты в случае нападения Германии на них, а также на Польшу, Бельгию, Данию и Нидерланды. Созданию такой антигитлеровской коалиции препятствовало и польское правительство.

В свете этого у руководства СССР возникали обоснованные опасения, что в случае нападения Германии на Советский Союз Англия может оказать содействие Гитлеру в войне с СССР. Для предотвращения такого развития событий СССР был вынужден пойти на заключение Пакта о ненападении с Германией.

Последующие события подтвердили опасения советского руководства – Великобритания и Франция не выполнили договор об оказании военной помощи Польше, когда на нее 1 сентября 1939 г. напала Германия. Тем самым Великобритания и Франция “открыли дорогу” Гитлеру на Восток, в сторону СССР. Они также сдали ему Рейнскую область, Австрию, чехословацкие Судеты, а затем и всю Чехословакию, Клайпедскую область, хотя это, как предупреждал свое правительство начальник Генштаба французской армии генерал Гомелен, снижало обороноспособность как Франции, так и Великобритании. Поэтому переговоры с СССР о создании коалиции затягивались и по сути являлись ширмой, прикрывающей истинные цели этих стран.

А если бы англо-франко-советская военная коалиция была создана, за что выступал СССР, то Второй мировой войны могло бы не быть (еще Бисмарк предупреждал, что Германии нельзя воевать с Россией, тем более на двух фронтах – Востоке и Западе). Отметим, что заключение пакта Молотова – Риббентропа позволило СССР улучшить его военно-стратегическое положение на западе страны, а также заключить с Японией договор о ненападении, что было важно для предотвращения возникновения у СССР второго фронта на Дальнем Востоке (с учетом нападений Японии в районах Хасана и Халхин-Гола).

Этот пакт был заключен Советским Союзом в соответствии с существовавшими тогда нормами международного права. Нюрнбергский трибунал, рассматривая договоры, заключенные Германией перед Второй мировой войной, указал, какие договоры были незаконными. Пакт Молотова – Риббентропа в этот список трибунала не попал и рассматривался как правомочный.

В 1989 г. Съезд народных депутатов СССР, рассмотрев пакт Молотова – Риббентропа, также заявил, что “содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований” (Постановление СНД СССР от 24 декабря 1989 г. № 979-1).

Как уже отмечалось, основы послевоенного международного права, нового мирового порядка были заложены еще в ходе войны. СССР, США и Великобритания, возглавлявшие антигитлеровскую коалицию, тесно сотрудничали. Война против общего противника всегда создает основу для союзных отношений. Великобритания была заинтересована в более активном участии СССР в войне против Германии, США – чтобы СССР вступил в войну и против Японии. Поэтому СССР мог оказывать влияние на решения, принимаемые антигитлеровской коалицией, а он был заинтересован в создании мирового порядка, создающего благоприятные условия для развития мирных отношений с другими странами и разрешения своих внутренних задач. Все это сказывалось на характере основ международного права, создаваемого на международных конференциях, проходивших в те годы: Московской конференции о всеобщей безопасности (30 октября 1943 г.), Тегеранской встрече (28 ноября – 1 декабря 1943 г.), Ялтинской конференции (4-11 февраля 1945 г.), конференции в Сан-Франциско (разработавшей Устав ООН, принятый 26 июня 1945 г. и вступивший в силу 24 октября 1945 г. после его ратификации).

Говоря об указанных конференциях и разработанных документах, нельзя не отметить заслугу в их проведении и разработке нового правопорядка руководителей антигитлеровской коалиции – Рузвельта, Сталина и Черчилля. Позднее к разработке Устава ООН присоединился и Китай.

Среди новых прогрессивных принципов, содержавшихся в этих документах, один был абсолютно новый – запрещение войны как средства осуществления внешней политики. Был также создан международный орган – Совет Безопасности ООН, наделенный правом применять силу, в том числе вооруженную, против государства, совершившего вооруженное нападение. Его постоянными членами стали самые мощные в военно-экономическом отношении государства – СССР, США, Великобритания, которые могли обеспечить поддержание мира. (Китай и Франция были включены в число постоянных членов Совета скорее по тактическим соображениям.)

Право вето обеспечивало совместные действия Совета, чтобы он не мог быть использован против одного из его постоянных членов. Предоставленное СССР право вето означало признание за ним права участвовать в решении всех мировых проблем, что естественно повышало его авторитет по сравнению с довоенным. Это также подтверждало признание мировым сообществом общественно-политического и социально-экономического строя, существовавшего в СССР (в дополнение к признанию его государствами при установлении с СССР дипломатических отношений).

Положения Устава ООН имели приоритет над всеми другими международными договорами (в случае расхождения должен применяться Устав). Созданная им правовая система была юридически защищена: поправки в Устав могли быть внесены, если только их поддержит Совет Безопасности и ратифицируют все его постоянные члены.

Созданные основы международного права, послевоенный мировой порядок отвечали национальным интересам СССР, который стал позитивно относиться к нему и активно участвовать в его дальнейшем развитии.

Как формировалась позиция СССР в отношении международного права

Отношение государств к праву определяется партией, находящейся у власти в стране. С помощью внутреннего права партия проводит свою внутреннюю политику, реализует программу. Отношение к международному праву определяется внешней политикой, которую проводит партия. Но ее внешняя политика может быть жизненной, успешной для государства, если она учитывает, защищает национальные интересы своей страны. Партия проводит свою политику через создаваемое ею правительство, органы власти – через парламент, где она имеет большинство. Так происходит в странах с однопартийной и многопартийной системами. Но в последнем случае партии, находящейся у власти, приходится создавать коалицию, лавировать, проявлять гибкость в целях удерживания власти. В СССР у власти находилась одна партия, коммунистическая, которая проводила свою внутреннюю и внешнюю политику через парламент (Верховный Совет), правительство и другие органы власти. Поскольку я работал в системе МИД с 1945 г., остановлюсь на том, как определялась позиция СССР в отношении международного права в послевоенные годы.

В основных документах КПСС – программе, решениях съездов – о международном праве почти не говорилось. Это объяснялось отчасти тем, что в указанных документах основной акцент делался на политических, экономических и социальных аспектах внутренней жизни страны и на политической международной обстановке.

А как определялось отношение СССР к международному праву на практике? Решения руководящих органов КПСС проводились в жизнь в виде законодательных актов, в которых определялись основные направления внешней политики, включая международно-правовые вопросы. Конкретизировались они в решениях правительства и осуществлялись органами государственной власти. Важную роль в данном процессе играл МИД. Он разрабатывал предложения о внешней политике СССР, в том числе касающиеся международного права, которые представлялись им непосредственно на рассмотрение Политбюро ЦК КПСС. Таким образом, МИД как бы являлся подразделением Политбюро ЦК. После одобрения предложений Политбюро они оформлялись в виде решений правительства, а в необходимых случаях утверждались Президиумом Верховного Совета СССР или самим Советом.

Во времена Сталина предложения МИД направлялись на его имя без указания должности и печатались на особой, высококачественной бумаге “желтое верже”. Записка не должна была превышать 1,5–2 страницы. Требовалась четкость, ясность и краткость при изложении вопроса. Если вопрос был сложный, можно было приложить к записке справку до 2–2,5 страниц.

Министр А. А. Громыко, при возрастании его роли в государстве (особенно когда он стал членом Политбюро ЦК КПСС), следил за тем, чтобы поручения МИД давали только Политбюро и Секретариат ЦК, но не его отделы. Однажды один из заведующих отделом ЦК КПСС попросил меня помочь ему более четко сформулировать один из международно-правовых документов, которым он занимался, но не говорить об этом Громыко.

МИД также выполнял ряд важных функций в отношении других ведомств. Он, исходя из внешней политики СССР, координировал международную деятельность других министерств, таких как Минвнешторг, Минморфлот, Министерство гражданской авиации, Минюст, прокуратура (оперативные вопросы там решали самостоятельно, более важные – совместно с МИД или по согласованию с ним). Правда, в отношениях с соцстранами довольно часто ЦК КПСС и его отделы упор делали непосредственно на ЦК компартий соцстран, нередко минуя МИД. Да и послов в эти страны обычно назначали из числа партийных работников, а не кадровых дипломатов. Экономические отношения с некоторыми развивающимися странами, с их лидерами, считавшимися прогрессивными и ориентирующимися на СССР, также нередко решали без МИД.

Предложения в Политбюро о международных отношениях СССР разрабатывали все отделы МИД: территориальные (устанавливающие отношения с отдельными странами, например, с США); функциональные (затрагивающие отдельные направления отношений СССР: с ООН, экономические и консульские связи и др.). Международно-правовые аспекты внешней политики разрабатывало Договорно-правовое управление МИД. Подразделений с такими полномочиями в других высших органах власти СССР – Президиуме Верховного Совета, правительстве – не было (не было такого подразделения и в ЦК КПСС). Юридические службы других ведомств обычно занимались внутренним правом (кроме правовых отделов, например МВТ, Морфлота, Минрыбхоза, прокуратуры), международно-правовыми аспектами своих проблем – международной торговлей, международным судоходством, рыболовством, борьбой с преступностью, при этом сотрудничая с ДПУ МИД. До 1960-х годов вопросы внутреннего права, например трудовые отношения, в МИД курировали юристы, работавшие в Управлении делами МИД. Но затем был создан юридический отдел. В него из ДПУ были переданы вопросы, связанные с собственностью советских дипломатических и консульских учреждений за рубежом. Заведующим новым правовым отделом стал Г. Е. Вилков, который до этого был заместителем заведующего ДПУ и решал в нем эти вопросы.

Таким образом, ДПУ МИД активно участвовало в разработке позиций СССР в отношении международного права и в их реализации на практике.

Поскольку о деятельности ДПУ МИД известно мало, полезно рассказать о нем более подробно. ДПУ – один из старейших отделов МИД. Такой отдел существовал еще в МИД дореволюционной России. В нем работали видные российские ученые-юристы, например Ф. Ф. Мартенс, чье имя известно во всем мире. После Октябрьской революции 1917 г. правовой отдел был основным отделом министерства, именовавшемся тогда Народным комиссариатом иностранных дел (НКИД). В 1921 г. в правовом отделе работал 151 человек, в двух территориальных отделах – по делам Запада и по делам Востока – 89 и 54 человека соответственно, в отделе печати – 39 человек. Правовой отдел занимался широким кругом вопросов. Он также курировал деятельность российских консульских учреждений за рубежом и иностранных на территории нашей страны, экономические отношения с другими странами, деятельность Лиги Наций и правовые аспекты границ. Позднее некоторые подразделения правового отдела превратились в самостоятельные подразделения министерства (консульское управление, экономический отдел). Возглавлял правовой отдел (с 1920 по 1937 г.) А. В. Сабанин, видный юрист (фото 5). Он с 1908 г. работал в правовом отделе царского МИД и продолжал работать в нем после Октябрьской революции. Сабанин участвовал в Генуэзской (1922 г.) и Лозаннской (1922–1923 гг.) конференциях. Опубликовал ряд работ по международному праву, в том числе ‘‘Посольское и консульское право”.