Отель «Лисий хвост»
– Чего ты? Не желаешь стричься? Значит заплету косички как девочкам, а еще ленточки вплету и бантиков навяжу!
Конь мигом одумался, и в считанные минуты у него появилась челка, и грива с хвостом укоротились на треть. Таков обычай: в долгий путь остричь скакуна. Однако красавцем он остался прежним. Взяв под уздцы Фирса мы вышли из конюшни и направились к городским воротам, не осознавая в какую историю вляпались по самые уши, а то и выше, гораздо выше…
***
Уже знакомые тебе путники за несколько дней пересекли реку Смирную , луговые поля зимнего солнца и несколько поселений и сейчас держали путь на Красные холмы. Поездка выдалась долгой и довольно безрадостной. День клонился к ночи и ехать дальше усталой лошади не хотелось вовсе. Я аккуратно спешилась с коня и стреножила его. Затем набрала сухих веток и белых грибов. Сложила хворост в кучу и насыпала синего порошка чтобы разгорелся яркий костерок. Ворон улетел на разведку, а когда вернулся, его хозяйка уже поджаривала грибочки и солила корку домашнего хлеба.
– А мне дашь?– он наклонил голову на бок и раскрыл клюв
–А ты со мной делишься?
– Я делился, но ты отказалась от мыши, паука и даже от кузнечика!– закончив говорить, ворон снова открыл клюв, куда благополучно была вложена соленая корочка.
Ночной воздух пропитался запахом луговых цветов и своим теплом смаривал ко сну уставшую колдунью. Светлячки маячили у темных кустов, создавая причудливые узоры, словно подражая темному небу, которое в эту ночь покрывали тысячи мерцающих звезд. Огни манили в неведомые дали своим ледяным сиянием. Обе луны горели так ярко, что полянка становилась все сказочное и непривычнее для глаз городских обитателей. Легкий ветерок раскачивал колоски целебных трав и убаюкивал засыпающих путников.
Утро было отнюдь не добрым. Серые тучки затянули небосвод и заморосил дождик, сопровождаемый холодным ветром.
–В такую погоду, надо дома сидеть и книги читать у теплого камина– огорченно подметил ворон.
–К сожалению, дни у камина, это мой путь на эшафот.
– Зато через пару дней мы уже будем собирать лепестки..
–Не накаркай Цетус, слишком спокойно мы добрались сюда, это не к добру. После света неминуемо наступает тьма. А вот и Красная гора!
Я пустилась быстрее и погнала коня вдоль по тропе огибающей скалу. Ветер со злостью дул в лицо, а ворон едва держался на плече. Цетус соскользнул по плащу и сел на седло, укрываясь от ветра между моих рук. Позже пустила коня галопом, пока тот не сбавил шаг у широкой реки. У берега стоял седовласый мужчина, тощий как то весло, что держал в руке и привязывал переправу к древку. Ручная куница вилась у его ног и старалась забраться на руки подальше от пронизывающего холода. Мы подъехали ближе и обратились к нему:
– Здрав будет ваш день, как мне обратиться к вам?
– Здрав и ваш, Алесий я.
– Алесий, что ты возьмешь с нас за переправу к другому берегу?
–Хм– седовласый мужчина задумался, но лишь на секунду– мне не нужно ни золото, ни еда. Но ты колдунья, я знаю это – его глаза сверкнули и сощурились, а они были рыжими, как та куница, которую он гладил.
– Куница – хитрая обманщица – тихо молвил ворон.
– Дай мне свой плащ, и я провезу Вас на другую сторону. Плащ колдуньи не промокает и не портится, я знаю это. Никто другой вам не поможет, а я прошу столь малого– Алесий посмотрел с надеждой и льстиво покосился на плащ – пожмем руки?
– В качестве платы ты просишь только плащ, и ничего больше? –Цетус вопрошающе поднял голову
–Только его и сейчас же, пожмем руки?
–Значит один плащ из полотна волчьей бабочки взамен на переправу, договор заключен– я сняла и уже протянула плащ, как вдруг отдернула его– Ой, я едва не нарушила сделку, забыла вынуть порошки и зелья.
После этих слов Алесий резко помрачнел и скорчил надменную гримасу, однако руку пожал и плащ принял. Жестом он пригласил путников на плато и встал у ручки. Затем оттолкнул от берега и медленно тронул небольшое, но крепкое средство. Куница вилась у сумок с припасами, но Цетус сразу подметил её и не сводил глаз с острой мордочки и мягких ловких лапок.
***
Ветер болезненно лупил по незащищенному теперь телу, и гнал воду сильнее и сильнее, осложняя переправу. В один момент ручка не выдержала напора воды и с треском разлетелась. Алесий внезапно схватил куницу, закутался в плащ и прыгнул в воду. Я растерялась, и уперлось спиной на круп лошади. Отступать было некуда, плот несло все быстрее, вода бурлила и нещадно гнала нас на камни. Дождь усилился , как на зло и мешал разглядеть происходящее. Ситуация накалилась до предела, резкий удар о камень, доски с треском раскололись и я повалилось в воду вслед за Фрисом. Напуганный Цетус летал вокруг и громко каркал, ища пропавших в воде.
Минуты длились как часы. Всплеск воды и громкое ржание дали знать ворону о появлении коня, он жадно искал глазами свою наездницу. Меня не было видно. Мои ногу увязли в толстом слое ила, дыхание было на исходе и меня спасли буквально секунды. Еще один всплеск и громкий вдох рядом с конем. Схватившись за гриву, вскарабкалась на спину.Фирс боролся с мутным течением и медленно , но верно добирался к берегу. К тому моменту, как мы оказались на берегу, ветер усилил свои порывы и сломал дерево. Мы из последних сил побежала под сломанную крону, конь улегся позади , согревая своим теплом. Я вся тряслась и стучала зубами, из глаз катились слезы обиды, а душу сковывал страх от пережитого. Ветер начал стихать и к вечеру пропал вовсе. Словно ребенок, нахулиганил и ушел, сделав вид, будто это не его рук дело.
Тишина накрыла лес, словно куполом и только воды реки не умолкали и по-прежнему неслись вдаль, поднимая белоснежную пену ударяясь о камни. Я к этому моменту уже осушила хворост и разожгла костер. Тело блаженно тянулось к теплу, инстинктивно нуждаясь в энергии. Силы покинули путников, и мы устало расположились вокруг костра в нашем небольшом убежище в надежде на тихую и спокойную ночь.
Ворон проснулся от треска сучьев и бесцеремонно разбудил меня. Звук становился громче, и стало ясно, что кто-то приближается. Пришлось подняться ,и раздвинув ветки оглядеть лес. Глаза расширились от удивления, повернувшись, тихо осела на землю.
– Там тролль-шепотом монотонно произнесла я– огромный тролль с оленьей тушей.
–Он пошел к воде, но когда развернется, то увидит нас. Надо уходить.
Быстро схватила сумку и принялась будить Фирса, тот молча поднялся и дружно заржал. Тролль, который был уже у воды, замешкался и повернулся на звук. В ту же секунду я вскочила на коня и бросилась галопом по тропе. Волосы растрепались и мешали видеть дорогу. Великан не заставил себя ждать и тут же бросился вдогонку, он быстро нагнал и почти схватил нас, ворон бросился ему в лицо с такой яростью, что тролль опешил и впал в ступор. Недолго было счастье, он возобновил погоню, но понимая, что это не возымеет успеха, швырнул тушу оленя в нас и взревел от горкой обиды. Долгожданный деликатес скрылся из виду, оставив после себя только столб пыли и ломаные сучья.
***
Утро встретило твоих знакомых желанным теплом и спокойствием. Птицы щебетали чудные мелодии нараспев и будили луговых обитателей. Солнце лениво выглядывало из-за голубых холмов, растворяя звездное одеяло, а тучи просто взяли выходной. Отдохнувшие путники перекусили ягодами и преступили к засыпанию кострища.
–Куда же направимся теперь?
– К Сафии.
–К Сафии? Ты головой в последнее время не ударялась? Она же людоедка! Да и к тому же явно не в ладу с собой. –возмущению ворона не было предела, он твердил и твердил свое.
– Цетус! Решение принято, Сафия мудра и неординарна, скажем так. Она может помочь нам выполнить поручение королевы и… не умереть на эшафоте. Да и ко всему прочему , живет она тут очень даже рядышком.
Ворон сник и продолжал ворчать в такт шагам. Эта идея явно была ему не по вкусу, но ослушаться меня подобно нарушению закона. Не то чтобы он боялся скорее, очень любил и хранил меня, как только мог. К тому же я при миловидной внешности очень упряма и вредна характером, но абсолютно не вспыльчива. Ко всему, что мне преподносит Вселенная, относилась спокойно и стойко. Утверждая себя на свитке времен все крепче и крепче. Спасение принца не вызывало у меня положительных эмоций, скорее наоборот. Сама по себе Смерть не побуждает к страху или ненависти, Вселенная уже открыла мне тайны вечного сна, а уж девица в черном с косой до пояса стала доброй подругой и спутницей.
Дорога пролетела мимолетно, и мы стояли у деревянной усадьбы с крыльцом и небольшим двориком. Строение не подкосило время, и было заметно, что за ним старательно ухаживают. Дорожку к двери украшали невиданные цветы и деревья, создавая иллюзию яркого сна наяву. Дверь открыла низкая дородная женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок на макушке. Немолодое лицо украшала заманчивая добродушная улыбка и крепкие белые зубы. От нее пахло медом и пряностями, запах, который возвращает в далекое детство и приводит в восторг приходящих сюда.
–Темида, милая– женщина поцеловала меня в щеку и погладила вздрогнувшего ворона– чем же я обязана столь редкой гостье?
–Тетушка Сафия, путь был долгим и трудным, можно ли нам войти и сидя за столом все рассказать ?
–Конечно, дорогая. Входите, напою вас отваром луговых трав с Той стороны голубых холмов. Они придают сил и возвратят усталое тело к жизни.
Спустя пару минут знакомые тебе нежданные гости уже сидели у стола , поедая вкусные фрукты и ягоды, запивая отваром и рассказывая обо всех несчастьях, произошедших с ними. Сафия была большой охотницей за разными историями и сама знала их тысячи, а то и больше. Но чем дальше заходил рассказ, тем мрачнее становилась тетушка.
– Покинутый храм близко , но небесная роза столь далеко, что за годы не достать. Храм находится под защитой 9 послушников, а защиту не сломать и всем великим магам и колдунам всех королевств этого мира.
– Но как же теперь…
–Тише дитя, я сказала этого мира. Есть свиток Пламенной души , который сможет призвать колдуна Ваука, но его характер просто невыносим, я его при жизни знала: вредный, заносчивый, самовлюбленный задира! Но теперь душа его в огне и спасти его не кому.-Женщина опустила глаза.
– Вот же пятый черт седьмого царства! Все-таки быть мне с отрубленной головой..
–Разве тебя не повесят?-Цетус вопросительно посмотрел на меня.
–Я забыла уточнить вид собственной казни, вот бестолковая…
–Темида, дитя мое, ты сама ответила на свой вопрос, встреться же со старой подругой, она знает все и обо всех, а по старой дружбе и помощь окажет. К тому же в соседнем королевстве проказа какая-то, много полегло, а значит у нее настроение будет хорошим.– улыбка Сафии вселила во всех надежду, и даже ворон от неожиданности взмахнул крыльями и едва не рухнул со стола.– Ты всегда носишь с собой напиток вечного сна, еще матушка твоя тебя приучила.
–Тетушка Сафия, я знала, что вы поможете!
Расцеловав женщину, я в спешке выхватила из сумки синий флакон и разом осушила его. Волна тепла поднялась с кончиков пальцев ног до макушки головы и обратно, голова закружилась и твоя покорная колдунья рухнула на пол.
***
Сознание приходило в порядок и возвращало меня к реальности. Если тот свет можно назвать реальностью. Руку мне подала сама Смерть, я встала и выпалила все, что держала наготове. И только после этого мы обнялись и поприветствовали друг дружку.
–Сафия права, но есть еще один способ. В храм пускают любых животных и птиц, в любое время года. Нуждающимся беднягам обеспечивают еду и кров. Но как мне превратить тощую колдунью в упитанного слоника?
–Это не смешно, мне скоро в петле висеть, или моей головушке в корзинке болтаться. Выручи, добрая подруга, я еще не закончила многое в том мире.
– Ладно, я отправлю тебя к лесной царице и незамедлительно к воротам Покинутого храма. Время терять нельзя.
Смерть, стоит сказать, очень хороша собой, тонкая изящная и я вообще не понимаю, почему многие так боятся её. Позже я естественно попала к твоей матушке и она превратила меня в ястреба, но только на короткий срок поэтому пришлось поспешить. Мы с моей старой подругой уже находились у Покинутого храма как вдруг она вместо прощальных слов сказала:
– Темида, ты не успеешь вовремя. Прости, что не сказала раньше, но время в этом мире движется иначе. Тебе дали 12 дней, а сегодня уже 14ый. Спасти мальчика– это твой долг. Без него не свершится объединение королевств и все просто рассыплется , словно дом из сухого песка. Достань лепестки и мы скоро встретимся вновь.– и Смерть исчезла.
Сказать что я была в шоке, это не сказать ничего. Я впала в прострацию и находилась в ней довольно долго. Но после паники всегда приходит осознание, а затем и смирение. И хлопая крыльями, я направилась к огромным дверям храма. Монахи молча открыли дверь и впустили птицу. По совету твоей матушки пришлось постоянно кричать и подволакивать якобы поврежденную лапу. Однако мною овладело оцепенение. Храм снаружи был грубым небольшим закрытым замком без окон. Изнутри все было иначе: лазурный пол переливался бликами от величественных и роскошных витражей. Солнечный свет заливал пространство, не оставляя тьме ни единого шанса. Кругом были одни обездоленные и несчастные животные. Они либо спали, либо ели, либо грелись под лучами полуденного солнца. А на улице, между прочим, ночь. Лестница, инкрустированная драгоценными камнями, поднималась спиралью выше и выше в облака. Дождавшись пока монахи покинут вестибюль, я стремительно бросилась вверх, словно стрела ,пущенная из лука.
***
Лестница давно кончилась, и мой полет продолжался в густых облаках, как вдруг я вылетела из пелены и оказалась в голубовато-розовом плато. Облака служили полом, травой, деревьями, стульями. На встречу мне ,шла девушка, вернее девочка. Она подняла меня на руки и поцеловала в макушку. От нее пахло розовым маслом и свободой. В алом пышном платье она напоминала…розу. Да, розу! Не дожидаясь подходящего момента, я рассказала чудной розочке причину моего появления. Но она не ответила просто потому, что не могла говорить. Девочка улыбалась и кивала, а потом сквозь слезки оторвала от тела несколько лепестков с капельками крови и отдала мне. Из моего ястребиного глаза текли слезы жалости и сострадания. А милая розочка просто закружила меня и бросила, словно шар, так далеко, что у меня закружилась голова, а когда прошла, то поняла, что на горизонте виднеется мое любимое королевство. Преодолев колоссальное расстояние, я влетела в окно к королеве Одетт и яростно забарабанила клювом в дверь принца. Дверь она открыла и с тревогой наблюдала, как я заталкиваю лепестки к нему в рот и уши. Королева подскочила и я испугалась , что вышвырнет меня, но она помогла принцу подняться и запить водой кровоточащий лепесток.
А я сидела на полу и отплёвывалась перьями. Тело мое приняло обычный вид, и скорее всего его наполняла бы радость. Но увы, сегодня 15ый день странствий. Меня бросили в темницу для ожидания наказания. Принцу становилось лучше, ко мне вернулся Цетус , от его взгляда сердцу становилось только тяжелее. На сырой земле я провалялась около недели, а в одно утро зашел стражник, и слезно поблагодарив за спасение принца, сопроводил на эшафот, где стоял палач и его любимый серебряный топор. Я молча встала на колени и опустила голову на пень. Палач занес орудие и уже с размаху опускал, но явилась черная тень остановившая топор и вихрем унесшая меня. Спустя несколько секунд, приговор было не над кем приводить в исполнение.
А в это же время я обнимала Смерть у себя дома и пела ей дифирамбы. Со скоростью расширения вселенной собирала чемоданы и слушала рассказ об этом самом отеле, куда она меня и привела.
***
–Но как она могла отправить тебя на казнь?– возмущению феи не было предела, она сжимала кулачки и была готова броситься в бой с невидимым противником.
–Слово королевы Одетт нерушимо, чего бы оно ни касалось. Однако, она не особо сожалела о моей возможной гибели.
– И куда же ты отправишься, ведь у тебя больше нет дома.
– Прямо сейчас? В обеденный зал, ведь уже утро и мое тело яростно отстаивает свои права на плотный завтрак. – девушки засмеялись, но упертый взгляд феи заставил ведьму рассказать правду– Скорее всего я направлюсь в Лесное царство к твоей матушке. Хочу познать секреты трансформации и самопознания. Ваша хозяйка привела моего коня, и позже мы вместе с ним отправимся в путь.
Весь следующий день Синга упорно трудилась , приводя в порядок залы и номера клиентов. Никто не казался ей таким интересным как недавняя знакомая колдунья, но такое чувство быстро проходит, особенно если кто-то пообещает рассказать новую историю. Утомившись, фея спустилась к Нирке, как раз вовремя. Внизу царил невообразимый переполох. Все сталкивались друг с другом, кричали, чего-то требовали. Одна Валькирия даже проломила шкаф копьем от избытка чувств. Суматоха продолжалась, пока не раздался громогласный голос Персифы:
– Всем успокоится! Советую разойтись по номерам, если конечно не желаете быть покалеченными или убитыми! –она жестами указывала всем , что прислушаться ее имеет смысл. Затем подошла к фее и рявкнула– Быстро к стойке, лентяйка!
Существа быстро покинули холл и тишина казалась непроницаемой. Ее нарушил стук копыт и хлопанье крыльев , которые раздавались за пределами стен. Дверь покрылась инеем, а затем заледенела. Девушки у стойки от удивления хлопали ресницами и не могли вымолвить ни слова. Двери с гулом отворились, и вошла дама белая словно снег. Ее укутывали такие же белые меха, а голубое платье расшитое серебряными снежинками и звездами. Изо рта шел пар, а стеклянные глаза смотрели прямо, не моргая. Маленькие пажи сновали вокруг нее, придерживая подол плаща и платья. Волосы ,собранные в объёмный хвост на макушке блистали под светом ламп и свечей. Она сама излучала свет и холод, жуткий холод. Женщина медленно подошла к стойке, и молча протянув руку, получила ключи.
– Будьте милостивы, госпожа Ангелия, Вам отведен лучший номер на 7м этаже, вещи уже доставлены. Вас никто не посмеет побеспокоить– Персифа говорила тихо и спокойно, при этом склонив голову. Хвост ее необычно находился в одном положении. – Если Вам что-то необходимо, отправьте весточку, и обслужат в первую очередь.
Женщина молча выслушала и ,смерив всех троих холодным высокомерным взглядом, направилась вверх по лестнице, оставляя ледяной след после себя. Персифа терпеливо дождалась, пока та скрылась из виду. И резко повернулась к девушкам у стойки, с укором посмотрела на них, а потом принялась обнимать…
– Милые мои, вы хоть знаете кто это? Это Снежная Княжна из Ледяных пустынь! Одно неуважительное действие и от моего отеля камня на камне не останется! Зато если все пройдет гладко, то платит она не золотом, а целыми сундуками золота и драгоценных камней!
Подпрыгивая и перескакивая с ноги на ногу, Персифа удалилась. А девушки молча переглянулись и засмеялись от души. Постояльцы постепенно выползали из номеров, то и дело поскальзываясь на ледяной тропе Княжны и спустя пару часов отель снова зажил привычной жизнью, будто ничего и не было вовсе.
– Синга, сегодня дед Фуро будет снова рассказывать истории у большого камина.– Фея выронила поднос, и фарфоровый набор рассыпался вдребезги, а затем снова собрался по ее велению.
–Как сегодня? Я же работаю…– девушка сникла и молча ушла убирать номера, в конце концов, она здесь именно для этого. Но дед Фуро это особенный постоялец. Он знает тысячи интереснейших историй, речи его сладкие, а персонажи не вымышленные. Говорят, что жил он еще до образования всех королевств и знался со Вселенной лицом к лицу. Но есть у него один пунктик, он ненавидит, когда в его имени ударение ставят на У.
Все постепенно начали потягиваться в большой зал к камину и рассаживаться на ковры, кресла и пуфы. Синга молча мыла лестницу, ведущую на второй этаж, как услышала голос хозяйки отеля.
–Что ж ты работаешь и работаешь?! Иди в зал, там дед Фуро, и поторапливайся.– Персифа улыбалась так широко, как только возможно. Она и сама любила его послушать.– Только распорядись на кухне, чтобы принесли побольше чая , пирожков, салатов и сластей!
Радости феи не было предела, она затрепетала крылышками и понеслась на кухню, дабы отдать распоряжения хозяйки, а затем воодушевленно направилась в зал . Там собралась добрая половина всех постояльцев, на низеньких столиках стояли кушанья, а слуги приносили большие подушки, чтобы всем хватило мягкого места. Дед Фуро расхаживал взад и вперед и поправлял медальон на груди. Он был медведем. Да, настоящим бурым медведем. Шерсть лоснилась и переливалась от света костра в камине. Был он уже стар и тело его испещряли шрамы , но что-то доброе выражали его глаза, а речь оставалась бодрой и молодой язык его никогда не подводил.
–Я рад видеть всех в этом зале, все вы тратите свое драгоценное время, но я не разочарую вас.– медведь встал на задние лапы и начал свой рассказ.
Рассказ деда Фуро.
Было это столь давно, что ,пожалуй, сама Вселенная еще благоволила своим почитателям, а боги не ушли из отрекшихся от них городов. В одном из небольших поселений жила дочь кузнеца Лесиния. Матушка ее умерла при родах и девчушка осталась на попечении вечно занятого отца. Подруг у нее не было, чужаков она избегала. Одной сидеть в большом доме было грустно и скучно, и родных она обрела среди пыльных книг и древних фолиантов. Отец поощрял стремления дочери к знаниям и устроил ее в библиотеку при храме, убирать со столов да за книгами присматривать. Большую часть дня, а иногда и ночи Лесиния проводила именно там. Читала исключительно познавательные, но все же детские книжки об устройстве мира животного, морского, человеческого и мира существ.
Часто утром монахи находили ее спящей на подоконнике. Каштановые кудри оплетали толстую книгу, словно морское чудище. Вокруг расплылись догоревшие свечи, а в масляной лампе едва теплился огонек. Девушка росла, росли и потребности. Её посвятили в Хранительницу Книг ,платили небольшое жалование и даже остригли волосы так коротко, что ее едва можно было отличить от мальчишки. Подростком девочка порядком изменилась. Она стала сухой, как страницы любимых фолиантов, и не знала цену человеческой жизни или жизни животного. В ней поселилась жестокость. Пусть маленькая и щуплая, но получающая регулярное питание. Книги становились серьезнее, а знания глубже завладевали молодой головкой.
Красота ее начинала стираться затворничеством и отсутствием сна, кожа становилась бледной, но все же в ней было что-то такое, что привлекало молодых людей и не оставляло равнодушных даже монахов. В темных глазах горел огонек. Огонек страсти к познанию неведомого, непостижимого, запретного. Становясь старше, Лесиния понимала, что познать все не сможет т.к. жизнь простой женщины коротка до безобразия, а умирать, не поняв всей сути вовсе не хотелось. Теперь ее познания структурировались и были направлены только на достижение единственной цели– бессмертия. Большие грустные глаза заглядывали в души монахов, но не находили ответа на поставленный перед нею вопрос. Некоторые и вовсе отказывались говорить на подобные темы, дабы избежать позже подозрений в свою сторону. Даже в те времена не поощрялось стремление к темным искусствам. А уж пособничество по такому вопросу тем более.
***
В одно тихое предрассветное утро, когда птицы затянули свои мелодии, раздался гул рога и топот десятка копыт. Поселение быстро проснулось и вышло на улицы, но было уже поздно. Далекие дома уже вспыхнули красным пламенем. На деревню напали разбойники под предводительством самого минотавра Орока . Он не знал ни жалости, ни пощады. Разбойники громили все на своем пути, убивали детей, стариков, всех кто попадался на пути. Солнце вставало под душераздирающие крики и смех Орока.
Лесиния из окна наблюдала за происходящим, но вдруг опомнилась и начала собирать самое дорогое, древние свитки и фолианты. Засунув в заплечную сумку, она побежала вниз по ступеням, выбежала на улицу через заднюю дверь и помчалась прочь в лес. У нее не было ни единой слезинки , ни единой нотки жалости к погибающим там. Лесиния стояла за деревьями и молча наблюдала, как ее родной дом громят и жгут разбойники, но главное, за ее плечами был свиток Вечного знания.
К вечеру все стихло, а разбойники ушли покорять новые земли, забрав все ценное и съедобное. Лесиния, что есть силы побежала к кузнице отца, но была остановлена молодым крепким парнем пастухом. Он схватил её за плечи и крепко прижал к себе. Девушка закричала что есть силы и тут же обмякла, потеряв сознание. Очнулась она у огня под кровом полуразрушенного монастыря. И медленно поднявшись, села на колени и полным боли взглядом уперлась в парня.
–Он умер, так?
–Лесин, твой отец первый ринулся в бой, но Орок убил его одним ударом булавы. Я.. Я не смог бы ему помочь, поэтому побежал в конюшню и выпустил всех лошадей, чтобы они не достались на ужин этим тварям.– Пастух молча обнял плачущую девушку и просидел с ней, пока она не уснула.