Довлатов и окрестности

Сергей Довлатов в существовании филологии сомневался: мол, что это за наука такая, если её открытия зависят от таланта учёного. Но именно филологический роман написал о Довлатове Александр Генис – на правах друга и литературного критика. Чем же такой роман отличается от прочих:…Филологический роман не вымогает из автора его темные секреты, а помогает ему их открыть. Призванный восполнить врожденные дефекты речи, филологический роман компенсирует пристальностью чтения бессилие письма … Это – опыт реконструкции, объединяющей автора с его сочинением в ту естественную, органическую и несуществующую целостность, на которую лишь намекает текст…Филологический роман видит в книге не образы, созданные писателем, а след, оставленный им. От образа след отличается безвольностью и неизбежностью. Он – бесхитростное следствие нашего пребывания в мироздании: топчась по нему, мы не можем не наследить. След обладает подлинностью, которая выдает присутствие реальности, но не является ею. Всё понятно же,…Далее

Смех у Довлатова, как в "Криминальном чтиве» Тарантино, не уничтожает, а нейтрализует насилие. Вот так банан снимает остроту перца, а молоко — запах чеснока.Когда книга Александра Гениса о Довлатове вышла в девяносто девятом, она два месяца возглавляла список самых популярных, уступив в итоге лишь пелевинскому "Generation П". И запустила у широкой публики некогда самой читающей, а к концу лихих девяностых почти утратившей интерес к серьезному чтению страны, виток интереса к биографической литературе.Этого ни в советское время, ни на постсоветском пространстве не было. Историческую беллетристику читали, а успех биографической, тем более, написанной литературным критиком да еще имеющей подзаголовком "Филологический роман" - та еще лотерея. Однако случилось, в сегодняшней литературной жизни России биографическая и мемуарная проза заняла свое место, номинируется на престижные премии. В коротком списке нынешнего Букера книга Марии Степановой, тоже мемуаристика.В преддверие довлатовског…Далее

Филологический роман Александра Гениса является попыткой автора, с одной стороны, сохранить свои воспоминания о гениальном писателе, хорошем знакомом (вот уж повезло!) Сергее Донатовиче Довлатове; с другой — зафиксировать умонастроения представителей третьей волны эмиграции.Считая Америку отредактированной родиной, все мы надеялись найти в Новом Свете исправленный вариант Старого. Мы искали в Америке свой, а не её идеал. Как Колумб, мы отправились в одну страну, а попали в другую.Ожидаемо, что взгляд автора на людей и события минувших лет оказался субъективен. Между тем написанные в форме эссе рассказы, вошедшие в книгу, позволяют представить, каким человеком был Довлатов, а также сложить общее представление о людях из его ближайшего окружения. Но особый интерес вызывают те главы, где с дотошностью литературного критика Генис осмысляет и переосмысляет творческое наследие Сергея Донатовича.Довлатова я знал хорошо. То есть сперва не очень, но ведь наше знакомство продолжилось и после ег…Далее