Мятеж

– Только немногие. – Бригем открыл книгу и перелистал страницы. – Неприятная история.

– Об убийстве и власти? – Она усмехнулась. – Жизнь, милорд, может быть неприятной, что так часто доказывают англичане.

– Макбет был шотландцем, – напомнил он. – «Жизнь – сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит»[24 - У. Шекспир. «Макбет». Перевод Б. Пастернака.]. Такой вы видите жизнь?

– Я вижу, какой ее можно сделать.

Бригем прислонился к столу, держа книгу. Слова Сирины заинтересовали его. Большинство женщин, которых он знал, могли рассуждать только о моде.

– Вы не считаете Макбета злодеем?

– Как сказать. – Она не намеревалась поддерживать разговор, но не смогла удержаться. – Он брал то, что считал своим.

– А его методы?

– Безжалостные. Возможно, королям приходится быть такими. Чарлз ведь не хочет заявлять права на трон, прося о нем.

– Нет. – Нахмурившись, Бригем закрыл книгу. – Но предательство отличается от войны.

– Меч остается мечом, вонзен он в спину или в сердце. – Сирина взглянула на него, ее зеленые глаза блеснули в пламени свечи. – Будь я мужчиной, я бы сражалась до победы, а рассуждения о методах пусть убираются к дьяволу.

– А честь?

– Честь – это победа. – Сирина снова намочила и выжала кусок ткани. Несмотря на свои речи, она обращалась с больным чисто по-женски – мягко и терпеливо. – Было время, когда за Мак-Грегорами охотились, как за преступниками, – Кэмбеллы платили британским золотом за каждую смерть. Если за вами охотятся, как за диким зверем, вы учитесь драться, как зверь. Женщин насиловали и убивали – не щадили даже младенцев, еще не отнятых от груди. Мы ничего не забываем и не прощаем, лорд Эшберн.

– Сейчас новое время, Сирина.

– Однако кровь моего брата пролилась сегодня.

Повинуясь импульсу, Бригем положил ладонь на ее руку:

– Через несколько месяцев прольется куда больше крови, но во имя справедливости, а не мести.

– Вы можете позволить себе справедливость, милорд, но не я.

Колл застонал и начал метаться. Сирина снова перенесла внимание на него. Бригем придержал друга.

– У него опять откроется рана.

– Продолжайте держать его. – Сирина налила лекарство в деревянную чашку и поднесла ее к губам Колла. – Выпей, дорогой. – Она влила часть лекарства ему в рот, бормоча увещевания и угрозы.

Колл весь дрожал, хотя его кожа была горячей, как огонь.

Сирина больше не возражала против присутствия Бригема и ничего не сказала, когда он снял дублет и подвернул кружева на запястьях. Вдвоем они смочили лицо Колла прохладной водой, заставили выпить остаток микстуры Гвен и продолжили дежурство.

Когда Колл бредил, Сирина говорила с ним в основном по-гэльски, спокойно и уверенно, как закаленный воин. Бригему было странно видеть ее такой невозмутимой, так как почти с первого момента их знакомства она была охвачена возбуждением или яростью. Теперь же, глубокой ночью, ее руки были деликатными, голос – спокойным, а движения – уверенными. Они трудились вместе, как будто делали это всю жизнь.

Сирина уже не протестовала против его помощи. Англичанин или нет, Бригем заботился о ее брате. Без него ей бы пришлось вызвать сестру или мать. На несколько часов Сирина заставила себя забыть, что лорд Эшберн представляет собой все, что она презирала и ненавидела.

Их руки то и дело соприкасались. Оба старались игнорировать эту мимолетную интимность. Бригем мог заботиться о Колле, но он оставался английским аристократом. Сирина могла обладать большей силой духа, чем любая другая женщина, которую он когда-либо знал, но она оставалась неприступной шотландкой.

Перемирие длилось, пока у Колла продолжался жар. Но к тому времени, когда небо посерело перед рассветом, кризис миновал.

– Жар спал. – Сдерживая слезы, Сирина гладила лоб брата. Глупо плакать теперь, думала она, когда худшее позади. – По-моему, он поправится, но Гвен должна продолжать заботиться о нем.

– Ему нужно как следует поспать. – Бригем прижал руку к пояснице, где ощущалась тупая боль. Огонь, который они по очереди поддерживали всю ночь, обеспечивал свет и тепло. Он расстегнул верх рубашки, и стала видна в глубоком вырезе гладкая мускулистая грудь. Сирина вытерла лоб, пытаясь не обращать на него внимания.

– Уже почти утро. – Она чувствовала слабость и смертельную усталость.

– Да. – Мысли Бригема внезапно полностью переключились с мужчины в кровати на женщину у окна. Она стояла в тени на фоне предрассветного неба. Ночной халат напоминал королевскую мантию. Глаза казались еще больше, темнее и таинственнее из-за кругов под ними.

Под взглядом Бригема Сирина чувствовала, как покалывает у нее под кожей. Ей хотелось, чтобы он перестал смотреть на нее. Его пристальное внимание заставляло ее чувствовать себя беспомощной. Неожиданно испугавшись, она оторвала взгляд от графа и посмотрела на брата.

– Больше вам незачем оставаться здесь.

– Да.

Сирина повернулась к Бригему спиной. Он расценил это как прощание. Отвесив иронический поклон, который она не могла видеть, он услышал всхлипывание и остановился у двери. Потом, дернув себя за волосы и безмолвно выругавшись, шагнул к девушке.

– Сейчас вам не из-за чего плакать, Сирина.

Она быстро вытерла щеку.

– Мне казалось, он умирает. Я не сознавала, как боялась этого, пока страх не прошел. – Сирина вновь провела рукой по лицу. – Я потеряла носовой платок, – жалобно сказала она.

Бригем вложил ей в руку свой платок.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – отозвался он, когда она вернула платок скомканным и мокрым. – Теперь вам лучше?

– Да. – Девушка глубоко вздохнула. – Я бы хотела, чтобы вы ушли.

– Куда? – Хотя Бригем понимал, что это неразумно, он повернул Сирину лицом к себе, желая вновь увидеть ее глаза. – В свою спальню или к дьяволу?

Ее губы скривились.

– Куда хотите, милорд.

Бригем желал эти губы. Осознание этого удивило его так же, как улыбка девушки. Они были такими манящими. Свет проникал сквозь окно золотистой пылью. Прежде чем кто-либо из них успел опомниться, его пальцы скользнули к ее шее.

– Нет, – с трудом вымолвила Сирина, ошеломленная прикосновением и собственной неуверенностью. Когда она протестующе подняла руку, Бригем прижал к ней свою ладонь. Так они и стояли при свете нового дня.

– Вы дрожите, – пробормотал он, проведя пальцами вверх по ее шее.

– Я не разрешала вам трогать меня.

– А я и не просил разрешения. – Бригем привлек девушку ближе к себе. – И не стану просить. – Он поднес ее руки к губам, поцеловав пальцы. – В этом нет надобности.