Подводные камни

– Мои дети – вовсе не беспомощные младенцы. Они сговорились против меня и Грэма. Зейн спятил, Эмили. Ты даже не представляешь, что он…

– Заткнись!

Услышав рык, Элайза ошарашенно дернулась.

– Еще одно слово в адрес Зейна – и я уйду. Ты останешься совсем одна. Я знаю, что вчера случилось. И что было на позапрошлое Рождество. Я знаю все, поэтому, Элайза, хватит ломать комедию.

Чтобы удержать себя в руках, Эмили откинулась на спинку стула.

– Мне разрешили с тобой поговорить – наедине, без прослушки, что, кстати, против правил. Я должна знать, зачем. Зачем поступать так с Бритт и Зейном? Зачем позволять Грэму так обращаться с собой и с ними? Мне надо знать.

– Хватит дурить, хоть раз сделай что-нибудь полезное! Мне нужен мой крем для лица. Веришь двум озабоченным подросткам, а не родной сестре – что лишний раз доказывает, какая ты дура!

– Хватит. Я ничего не стану тебе привозить, и пальцем не пошевелю. Переживаешь за свою красоту, Элайза? Хочешь замазать синяки, чтобы не осталось следов? Лучше подумай о том, как будешь выглядеть после нескольких лет в тюрьме.

– Я не сяду в тюрьму.

Однако губы у нее затряслись.

– Сядешь. И, может, надолго. Зависит от того, что именно ты скажешь полиции.

– Наш адвокат…

– Стоп. – Для пущей убедительности Эмили подняла палец. – Вот твоя первая ошибка. Ты не дура. Подумай о том, зачем тебе один адвокат на двоих с человеком, который тебя избивает. У тебя есть шанс, воспользуйся им. Возьми себе другого защитника. Я готова назвать пару имен. Нашла толковых специалистов по уголовному праву в помощь Зейну. Ему они теперь не понадобятся, а вот тебе пригодятся. Но большего от меня не жди.

– Зейна надо изолировать от общества. Он…

– Хватит!

Эмили вскочила, и в голосе Элайзы впервые прорезалась паника.

– Не бросай меня!

– Тогда хватит нести чушь!

– Откуда мне знать, вдруг на тебе прослушка?

Эмили, встав, сняла рубашку и повернулась.

– Элайза, здесь только мы двое. Вашему адвокату платит Грэм; как думаешь, чьи интересы он будет отстаивать в первую очередь? Решай. Когда я отсюда выйду, то могу позвонить человеку, который готов защищать тебя в суде.

Застегнувшись, она села.

– Мы росли в одном доме, в одной семье. Нас учили уважать друг друга. Так почему ты позволила Грэму издеваться над собой и над детьми? Почему не пришла за помощью ко мне или кому-то другому?

– Ты не понимаешь, это наши дела. Наша жизнь. Мы любим друг друга.

– Мужчина, который распускает руки, не способен любить.

– Ох, ради бога. – Элайза демонстративно возвела глаза к небу. – Все, как всегда. Унылая святоша. – Оживившись, она подалась к сестре. – Я не такая, как ты. Мы с Грэмом полны страсти, полны чувств, которых тебе не понять. Ты-то подцепила неудачника, которого не смогла удержать…

– Это так называемая страсть довела тебя до больницы.

– Просто все зашло слишком далеко. Ему нельзя бить меня по лицу, так прописано в договоре.

Эмили искренне верила, что уже ничто не может ее шокировать. Оказывается, может.

– Вы… Вы договорились о том, куда тебя можно бить?!

– Когда все успокоится, Грэму придется заплатить за нарушение условий, хоть это и было вынужденной мерой.

Эмили не верила собственным ушам – как не поверила Бритт, когда та рассказывала про отношения родителей, потому что это было слишком мерзко и противно.

– Тебе нравится… Тебе это нравится!

– Не будь ханжой. Мы полны страсти даже после восемнадцати лет в браке. Настоящей страсти. У моего мужа тяжелая, нервная работа, надо куда-то выплескивать эмоции. Кто ты такая, чтобы меня судить? Посмотри, что я имею. Большой красивый дом в престижном районе, отпуск на любом курорте, какой только захочу, муж, покупающий мне шикарные украшения, бурная интимная жизнь…

Элайза развела руками, с жалостью глядя на сестру.

– А что есть у тебя, Эмили? Старая развалина, куча бунгало, за которыми надо следить, и полное отсутствие мужчин рядом?

Эмили опешила. Они сидят в камере, сестра избита, в тюремной робе, за дверью ее сторожит охранник – и все же она по-прежнему считает себя королевой.

Причем она не потрудилась упомянуть свое главное сокровище.

– Знаешь, Элайза, кажется, ты кое-что забыла. Еще у тебя двое детей.

– Я никогда их не хотела, – отмахнулась та, как от старой тряпки. – Я выполнила свою часть сделки. Родила наследников. Справилась идеально. У них было все хорошо – дорогая одежда, отличная школа. Уроки танцев для девочки, спорт для мальчика. Музыка для обоих, хотя Зейн оказался полным бездарем. Здоровое питание, дисциплина, учеба и время на отдых.

Оказывается, изумлению не может быть предела.

– Так они – часть вашего договора?!

– Как наша семья выглядела бы без детей? Мужчина вроде Грэма должен поддерживать статус.

– То есть они были нужны исключительно для статуса? И тебе без разницы, что твой муж бьет Зейна?

– Если ребенок грубит, его наказывают. Тем более он давно взрослый.

– То есть, по сути, тебе на него плевать.

– Его отправили бы учиться в хороший университет. Выучился бы на врача, добился бы многого в жизни. А что теперь? – Она безразлично пожала плечами. – Понятия не имею, что насчет него решит Грэм. Мы пока это не обсуждали.

– Вы с Грэмом больше ничего не будете решать. Дети теперь со мной.

– Не смеши меня. Какой судья отберет детей у родителей нашего статуса и положения?

– Любой. У вас больше нет ни статуса, ни положения. В полиции все про вас известно.