Путь Мёбиуса

День рождения, а вместе с ним и грядущие жизненные перемены, неумолимо приближались. Камми уже начала рассматривать возможность пробраться на какой-нибудь грузовик незамеченной, – не выкинут же ее в космос, когда обнаружат, в конце-то концов! – но останавливали ее две мысли.

На грузовых кораблях везде, кроме кают, обычно очень холодно. Чтобы вещи не портились и паразиты не заводились.

И мало ли что с ней сделают потом, когда обнаружат… Может, лучше бы выкинули в космос.

Пока Камми предавалась тоскливым мыслям, искин времени не теряла.

– Подключение совершено успешно. Начинаю загрузку файла, – мелодично пропела Мерилин прямо у неё в голове. Перед закрытыми глазами, все убыстряясь, замелькали картинки. Стоп-кадр – и в красноватой темноте сознания развернулась радуга.

Сердце замерло. Камми не первый раз видела струящийся мимо корабля Поток – в обучающих симуляциях в сети было полно закачанных съёмок с кораблей. Но от мысли, что эта красота была пережита обитателями «рыбки» каких-то пару часов назад, захватывало дух.

Вдох. Выдох. Снова вдох – и она опять способна концентрироваться.

Она здесь не любоваться просторами неизведанного, а по делу.

Что же насторожило искина?

Движение плавное, гудение моторов мерное. Все по учебнику.

Хотя, что-то в вибрации двигателей, в напряжении поля… было не так. Особенно это «не так» чувствовалось при выходе из Потока.

На всякий случай Камми отмотала запись назад и просмотрела-прочувствовала ее еще раз.

– Стучит, – постановила она решительно.

– Стучит! Я же говорила! – с восторгом подтвердила Мерилин.

– Что стучит? – тоскливо уточнил капитан. Он уже представил себе счет, который выставят ему в местном магазине запчастей. Не факт, что этот странноватый парень, пролезший на его корабль чуть ли не силой, на кого-то из местных воротил не работает. Пролетали – знаем. Найдёт какую-нибудь фатальную поломку, нагонит ужаса и отправит менять весь плазменный отсек «по дешевке, по знакомству».

И ведь придется идти и менять. Рисковать командой и кораблем Мэл не собирался. Лучше уж он потратится и перестрахуется, чем проворонит какую-нибудь реальную проблему из боязни потратить лишнего.

– Что-то в плазме, – пробормотал Камерон.

Ну, собственно, как Мэл и догадывался. Началось.

– А поконкретнее можно? – без особой надежды переспросил капитан.

– Можно, – жизнерадостно улыбнулся механик, вытаскивая длиннющую иголку из собственного мозга. Штука извивалась, как бахтарский червяк, и Мэла очередной раз передернуло при мысли, что подобные «улучшения» человеческого тела получают все большее распространение. Вон и до окраинных станций уже добрались.

Он не был из тех оголтелых фанатиков, которые пропагандировали чистоту и естественность, призывая изолировать всех киборгов или обязать их носить специальные отметки. В конце концов, это личное дело каждого, а в некоторых случаях еще и чистая необходимость. Самому капитану повезло в своё время, что регенерационная капсула оказалась поблизости и его вовремя в нее сунули. А его сослуживцу, потерявшему руку за неделю до того, как подоспело подкрепление и обоз с медотсеком, пришлось довольствоваться нейропротезом. И пусть он с пеной у рта будет доказывать, что механическая конечность даже круче настоящей, Малкольм все равно не мог отделаться от назойливой и мерзкой мыслишки: «Как же хорошо, что мне удалось сохранить собственную ногу».

Пусть и пришлось проваляться в госпитале почти месяц, а потом еще полгода учиться заново ходить.

Камерон же совершенно не переживал по поводу электронной начинки в собственной голове. Деловито протерев одноразовой дезинфекционной салфеткой штекер, он ловко скрутил жгутом шнур, устроил обратно в креплении и спрыгнул с высоковато для его хрупкой комплекции расположенного кресла.

Не кормят их на этой станции, что ли? Странно вообще-то. Операция по вживлению импланта в мозг стоила несколько миллионов кредиток, а выглядит механик так, будто питается через раз и сплошными полуфабрикатами. Скулы торчат, под глазами синячищи, сам тощий, как холо-модель: до выпирающих костей.

– Если разрешите, я зайду в плазменный отсек и все там хорошенько осмотрю. Если найду поломку, постараюсь устранить сразу. Если что-то срочное – за сутки, – несмотря на доходяжеский вид, передвигался парень вполне энергично и за время тирады успел доскакать уже до выхода из рубки. Малкольм с небольшим опозданием последовал за ним, решив на всякий случай не спускать с подозрительного механика глаз.

Коридор в обратную сторону Камерон миновала в рекордные сроки, уверенно сворачивая в нужную сторону. Как всегда, определив для себя задачу и наметив цель, она перла напрямую как танк. Остальным оставалось только вовремя отпрыгивать с ее дороги, а при должном старании и умениях – подавать инструмент.

Перед самым плазменным отсеком она невольно замедлила шаг. Страшно не было, только волнительно до выпрыгивающего из груди сердца. Наверное, так чувствовали себя укротители диких зверей в древности, перед тем, как зайти в клетку к особо опасному и не до конца прирученному хищнику. Нервы натянулись жилистой струной, рот пересох в предвкушении рискованной миссии.

Камерон слегка преувеличивала опасность – все же плазма в данный момент работала на холостом ходу, всего лишь поддерживая функциональность корабля. Это когда они плывут в Потоке, посетить двигательный отсек решился бы только идиот. В состоянии покоя плазма не опаснее ядерного реактора… Если, конечно, ее не трогать и не нарушать целостность оболочки.

Девушка приложила ладонь к металлической двери, последней преграде между ней и плазмой.

За толстым, тщательно изолированным люком гудело и вибрировало сердце корабля.

– Костюм? – раздался за ней голос капитана, и она аж подпрыгнула от неожиданности. Пульсация плазмы настолько затянула ее в свой рваный ритм, что Камерон чуть не забыла, где она и зачем.

– Да, конечно, – пробормотала она, обернувшись и увидев, что Малкольм уже гостеприимно открыл для нее ячейку со скафандром.

Входить просто так было бы чистым самоубийством. Даже в спецкостюме Камми пришлось преодолеть шлюз, – за ней закрылась внешняя дверца, воздух в каморке перехода заменили на смесь негорючих газов – и только потом она попала в голубовато-светящееся чрево рукотворного вулкана. В руках девушка держала свой пояс с прикреплёнными к нему инструментами. Снимать костюм для ремонта, понятное дело, нельзя, а отцеплять по одному – кто знает, что именно ей может понадобиться?

На первый, да и на второй взгляд с плазмой все было в порядке. Она хищно билась о стенки защитного купола, то разливаясь во всю ширь, то сжимаясь в тугой комок энергии. Не найдя изъянов в самом источнике, Камерон обратила внимание на окружающую среду. Округлый зал практически повторял очертания высокой, зафиксированной в полу и потолке тубы из сверхпрочного полупрозрачного сплава, хранившего в себе жидкое сердце двигателя.

Проверив гладкую поверхность сверху донизу и не найдя ни одной подозрительной царапины, не говоря уже о трещинах, девушка чуть успокоилась. По крайней мере об утечке можно забыть – самое страшное их миновало.

Именно вовремя не замеченная трещина в плазменном реакторе убила ее отца, так что к этой части корабля Камерон всегда относилась с особым вниманием, граничащим с паранойей.

Ругаясь про себя на великоватый костюм, явно рассчитанный на кого-то более массивного, Камерон опустилась на колени и обползла вокруг тубы, проверяя крепления. Все детали, скрытые от глаз в глубине корабля, в обязательном порядке снабжались датчиками состояния, и любое их смещение с нужной позиции или деформация отображалась недвусмысленно, так что повреждения труб и проводов можно было смело исключить.

Оставалось самое веселое.

Специально для таких, как она, которые экстерьером не вышли, вокруг тубы монтировалась откидная ступенька, раскидывающаяся подобно лепесткам цветка – на четыре стороны. Камерон распрямила их все и по очереди залезла, проверяя крепление на потолке.

И на третий раз ей повезло.

Болт – то ли подгнивший, то ли изначально бракованный – остался в ее гаечном ключе, стоило ей примериться и попытаться его подкрутить.

Камерон с неверием уставилась на металлический многогранник, все еще зажатый в тисках инструмента.

Серьезно?

Прищурившись и включив увеличение на лицевом щитке, она пригляделась к оставшейся без прикрытия ямке. Глубоко внутри виднелся скошенный кусочек металла. Сравнив его с останками в ее ключе, девушка поняла, что именно этот болт служил источником вибрации, потихоньку, под воздействием пульсирующей плазмы, расшатываясь и выползая наружу. Еще пара полетов – и тяжелая головка вывалилась бы из паза самостоятельно, в лучшем случае оставив тубу расшатываться дальше, в худшем – повредив защитный слой.

О втором варианте не хотелось даже думать.

Последствия первого, впрочем, в отдаленной перспективе могли стать не менее печальными.

Засунув ошмёток болта в небольшой карман на футляре с инструментами, Камми вернулась к изучению зияющей дырочки.

Еще примерно минут пятнадцать она потратила на то, чтобы подцепить остатки щипчиками и выковырять их из паза. Щёлкнув портативным фонариком на конце отвертки, девушка посветила в образовавшуюся дырку и с облегчением выдохнула: внутренняя поверхность не пострадала, значит, она просто ввинтит новый шуруп – и дело можно считать решённым. Она подобрала один из целого патронташа, висевшего на ее незаменимом поясе, и ловко ввинтила его на место пострадавшего.

Капитан ждал вердикта снаружи, нервно выхаживая по коридору туда-сюда. В небольшое узкое окошко ему было видно, как копается в потолочных креплениях механик, и Малкольм порядком нервничал, представляя, во что ему может обойтись замена всей плазменной тубы.

Так что когда Камерон вышла и продемонстрировала развалившийся пополам болт, капитан сначала даже не понял, к чему это она.