Вертится, крутится в голове вопрос.
Почему судьба забрала лучшего?
Я до сих пор иногда не могу сдержать слёз.
А всё же сердцу не верится, что всё это всерьёз.
Как будто это страшный сон, как будто мир грёз.
И каждый из нас в любой миг вот – вот проснётся,
И рано утром к нам домой Кирилл вернётся.
Да как судьба вообще сделать так смогла,
Ведь помню, как с детства она его берегла.
Помню, в Уояне он маленький влез на карниз,
Мило улыбался прохожим, свесив ноги вниз.
Помню, как щёлочь он на себя вылил.
Все до сих пор думают, как он её не выпил?
Помню, в Посольске, на Пионерской скале
Висел над пропастью Кирилл на друга руке.
На большой высоте, от смерти не волоске.
И по весне, когда начинал таять лёд,
Он собирался и шёл в очередной поход.
Трудно поверить, он на льдинах катался.
В Сибири то у нас реки буйные, не как везде.
Но всё же он всегда живой оставался,
Так почему эта лужа сыграла роль в его судьбе?
Помни, брат, мы всегда с тобой, а ты с нами.
Но нелегко поднять гранит.
Когда хотим тебя услышать, мы говорим с небесами.
А сердце, как прежде, болит.
В эти страшные дни хотелось даже умереть,
Чтоб к нему поближе на небеса прилететь.
И как он там сейчас живёт, посмотреть.
Но нет я думаю он не смог бы допустить.
Пока даётся шанс, нужно продолжать жить.
Успокоиться, взять сердце в кулак, перестать пить.
А слова – «Только живи» сменились на – «Не может быть».
Были, конечно, у нас там разные споры,
Но я не переставал им гордиться.
И, несмотря на все разговоры,
Он был брат такой, что на него можно было молиться.
Изо дня в день мысли только о тебе.
О не сбывшихся мечтах, о не сбывшейся судьбе.
Вроде успокоишься, скажешь себе – хватит!
Начинаешь думать, блин, и снова накатит.
Если б кто – нибудь мог это представить,
Как какой – нибудь Нострадамус великий.
И, пока есть время, всё исправить.
Все недочёты и все ошибки.
А сколько в нём было силы, добра и радости.
И ни одной слезы даже в минуты слабости.
И никому никогда не делал гадостей.
Ах, если б кто – нибудь мог тебя спасти.
Сын, брат, племянник, любимый, внук, друг…