И брови поднял в изумлении вверх,
Поджал резко губы, к окну отвернулся,
Подумал: "А будет ли в деле успех?"
Надежда его на вину капитана
Растаяла, словно осенний туман.
Но все же сдаваться еще слишком рано,
Раскроет он эту интригу, обман.
– Еще может что-то? – спросил у Орлова.
– Девицу какую-то он называл.
Была у тебя она. Ты начал снова?
Кати изменяешь? – Влад с жаром сказал.
– Я думал, что ты изменился, братишка.
Твоя жена ангел. И как ты посмел?
Обидел ее, изменил. Это слишком
Для сердца невинного. Как же успел?
– Остынь на минутку! Какая измена?
Я верен Катюше. На сердце ладонь.
Я в ней потонул и из этого плена
Бежать не хочу. Мою душу не тронь.
Так что же с Катюшей? Ты был в нашем доме?
– Я был. Ее нет. Что в усадьбе она,
Сказали мне слуги. Расстроена, в горе.
Я знаю, Владимир, чья это вина.
Но это чуть позже. Ответь, кто скорее
Девица, что в порт приходила к тебе?
Догадка моя будет верной бесспорно.
Сыграла кто роль в твоей нынче судьбе?
Владимир нахмурился. Как же так можно?
Он думал, она что спокойна добра.
Она же хитра, оплела осторожно
Его паутиной. Вот это игра.
Пришла, улыбалась и счастья желала,
Сказала – простила, не держит что зла.
И робкие взгляды, вздыхая, бросала.
Сама же интригу какую сплела.
Записку подбросить – труда никакого.
Он вышел на миг – а она тут как тут.
Подумать не мог на нее от такого.
– Нати Воронцова ту даму зовут.
-50-
Наталья рыдала навзрыд в кабинете
Жандармов начальника. "Я это, я!"-
Шептала она, проклиная на свете
Любовь свою, ревность. «Грешна я, грешна!
Я мстить возжелала так яро, отчаянно,
Хотела, чтоб тоже он боль испытал…
Идея с запиской пришла не случайно,
Я знала, что с Англией князь торговал.
Дела вел давно, то была ведь не тайна,
В конторе его я бывала в порту.