Подушечек пальцев, что даже дышать
Она не могла. Лишь бы то продолжалось
Пол жизни, наверно, она б отдала,
А дрожь наслажденья к ключицам спускалась…
И как она силы в себе все ж нашла
Все то прекратить, разорвать эти путы.
И голос казался свой робок и глух.
Решалась она ни секунды – минуты,
Слова ее словно царапали слух.
Но так было нужно. Условие в силе.
Они не могли от него отступать.
Какие бы тайны они не хранили,
Им роли свои нужно дальше играть.
Она ведь игрушка его и не боле,
С которой он нынче решил поиграть.
Но он, словно кот, что привыкший на воле
Один, не с друзьями, по жизни гулять.
Она не хотела быть только на вечер
Подругой Владимиру. Чтобы потом
Сидеть у окна в ожидании встречи,
Когда он решит навестить ее дом.
Уж лучше одна и свободна как птица,
У князя же это влеченье пройдет.
Появятся новые девичьи лица,
Он в них утешенье уж точно найдет.
Сумеет она побороть это чувство,
Пусть будет ей трудно с собой совладать,
Ей будет и больно, тоскливо и грустно,
Но то она будет искусно скрывать.
Спустилась сама не заметила даже,
Из спальни своей напрямик в главный холл,
Где двое лакеев, как верная стража
Стояли свой взгляд устремив робко в пол.
Открыли ей двери. Вошла. Как обычно
В столовой накрыто опять на двоих.
Лишь только одно было ей не привычно -
Владимир был там. Обещаний своих
Она полуночных еще не забыла,
Кивнула приветственно, села за стол,
Старалась казаться расслабленной, милой.
Но туфель каблук упирала все ж в пол -
Сдержать напряженье она так пыталась…
Остыла еда на тарелке давно.
Смотрел на нее князь. Она улыбалась
Натянуто, скромно. Глядела в окно.
Владимир ее поприветствовал так же,
Спросил как спалось, как пройдет ее день.
Она отвечала, что дел очень важных
Она не имеет. Бессонницы тень
Казалось у глаз ее князь не заметил